One day it would get better

– В последнее время ты часто сюда приходишь. Тебя что-то тревожит? Так странно слышать этот голос, в прошлом наполненный издевкой, злобой и старательно скрываемым отчаянием, когда сейчас от всего этого не осталось и следа. Все заменено на ласковую улыбку, наполненную заботой и... ну, ладно, некая насмешка все еще присутствовала. В добром смысле. Склонив голову набок и дернув остроконечным ухом, Катра скрещивает руки на груди и смотрит через плечо. Ей как минимум любопытно, как максимум, состояние подруги вызывает у нее серьезные опасения, которые она даже не пытается скрыть. Зачем теперь вообще что либо скрывать? – А? Нет! Нет... Я просто... Задумалась. Адора только что закончила вплетать цветы в буйную гриву, так что лишь качает головой и лучисто улыбается в надежде убедить кошку, что все в полном порядке. Да и разве это не было правдой? Однако, Катра не впечатлена. Возможно потому, что является самой давней подругой Адоры, росшей вместе с ней, все еще знавшей ее лучше, чем кто-либо другой, а порой и лучше самой Адоры, особенно в последнее время. Или, возможно, свою роль играет неумение Адоры лгать. Или все вместе. – Ага. Конечно. А теперь выкладывай! Кошка оскаливается в улыбке и сгибает руки, поворачиваясь всем телом и выпуская когти, явно готовясь защекотать подругу, в ответ получая нервный смешок от упомянутой подруги. Адора нервно хихикает и обхватывает себя за живот, ощущая тупую, почти фантомную боль в некогда сломанных ребрах. В словах Катры есть своя логика. Больше нет необходимости что-либо скрывать от нее. К тому же будет только честно, если кошка узнает, несмотря на то, как Адоре не хотелось подчиняться ситуации. Со вздохом поражения она опускает руки. – Это пустяк, правда. Глиммер необходимо, чтобы я помогла одному из королевств. Она пожимает плечами и замолкает. Катра ждет еще какое-то время, а затем изгибает бровь, не услышав ничего более. – И... Что дальше? – несколько нетерпеливо требует она дальнейших объяснений, чем вызывает недовольное ворчание со стороны Адоры, переводящей взгляд от подруги на одно из деревьев в парке, где они прогуливались. – Я... Не хочу оставлять тебя одну на долгий срок. Опять, – наконец признается она, чем вызывает искреннее удивление Катры. – Погоди. Ты серьезно? В этом вся проблема, из-за этого ты как на иголках? Когда она получает серьезный кивок в ответ, кошка издает смешок, быстро перерастающий в полноценный смех. Сгибаясь пополам, она с трудом, но говорит. – Окей, если серьезно, я ожидала, что вернулись клоны Прайма и что ты готовишься к новой войне, из которой не вернешься... Но это? Это же просто смешно! Катра смахивает с глаз слезы, игнорируя (или искренне не замечая), какой эффект ее слова произвели на Адору. Адору, которая сжимает кулаки в бессильной злобе на саму себя. Слышать это от Катры, слышать ее издевательский (как кажется самой Адоре) смех... Это больно. Это действительно очень больно и откидывает ее в прошлое, в не самые счастливые времена. Ее поглощают прошлые ошибки и сожаления, погребенные глубоко внутри, но до сих пор отравляющие девушку каждый божий день. Да, Адора все еще считала, что ее решение покинуть Орду являлось единственным правильным, но так же она винила себя в том, что оставила там Катру. Конечно, ей говорили о необходимости кошке самой сделать выбор и одно время Адора в это даже поверила. И все же глубоко внутри она знала: то решение было целиком и полностью на ней. Катра была слишком зависима от нее в те дни. Нужно было вытащить кошку силой, если Адора действительно желала, чтобы они обе сменили стороны. Похоже, в действительности она просто хотела избавиться от своей проблемной подруги? Конечно, в итоге она убедила себя, что это Катра приняла неверное решение, но, возможно, она ошибалась. Возможно, ничего этого бы не произошло, если бы она только... – Адора? Хей, в чем проблема? Легкое и мягкое прикосновение к плечу выдергивает Адору из ее отравляющих мыслей. Она моргает дважды, прежде чем ей удается сфокусироваться на знакомом обеспокоенном лице. – У тебя все в порядке? – Это пустяк, – хрипло отзывается Адора, избегая зрительного контакта. О нет, она совершенно не в порядке, но признаться в этом не может. Не сейчас, не перед Катрой. – Ладно. Раз ты так говоришь. К ее удивлению, Катра не развивает тему дальше и тянет за рукав, призывая следовать за ней, к главной аллее парка. – Что, уже устала от меня? Адора кисло улыбается, но покорно шагает за подругой, в ответ получая смешок. – Да ладно тебе, мы обе знаем Глиммер! Не заставляй ее ждать, особенно сейчас, когда у нее и так полно забот! И прежде чем Адора успевает ответить, Катра быстро продолжает, хитро улыбаясь. – К тому же, чем быстрее ты уйдешь, тем быстрее вернешься! Я права? Конечно же я права! И вновь никакой возможности возразить, когда кошка прижимает ладонь к груди, а ее улыбка становится более самодовольной. И это все выглядит так... знакомо, так умилительно, что не засмеяться просто невозможно. И беря во внимание довольное выражение лица Катры, Адора почти уверена, что она специально разыграла спектакль. – ...Спасибо. – Без понятия, о чем ты! – усмехается бывшая главнокомандующая, останавливаясь перед двумя величественными белыми статуями и поднимая голову, молча любуясь. Бесстрашно встречая опасность, уверенные в собственных силах и друг в друге, Нетосса и Спиннерелла остались запечатлены именно такими, какими они были при жизни. Острое ухо дергается, когда Адора останавливается рядом, но они обе молчат. На самом деле Катра даже немного завидует. Ей не довелось лично познакомиться с этими двумя принцессами, но она была весьма о них наслышана. И об их отношениях тоже. Катра бросает взгляд в сторону и видит, что Адора внимательно ее рассматривает. – Что? – А? Ничего. Просто странно видеть тебя... видеть тебя без маски. Адора протягивает руку, чтобы убрать с лица Катры упавшую прядь, но вместо короткой приятной шерстки она чувствует на кончиках пальцев что-то теплое и липкое. Моргнув от удивления, она опускает взгляд и видит кровь. На ее пальцах, ладони и на лице бессознательной подруги. Девушка охает и хватается за голову, ощущая, как ту пронзает острая боль. Шум в ушах лишь нарастает, и она не может понять, стучит ли это так ее собственное сердце или же ревут двигатели космического корабля. Где они? Что они сейчас делают? Битва окончена, или же она потеряла сознание, и весь ад еще впереди? – Адора? Хей, Адора!! Встревоженный голос Катры доносится до нее будто через толщу воды. Адора даже не удивилась бы, окажись это правдой - по ощущениям она определенно тонет. Требуется еще несколько мгновений, прежде чем ей удается сосредоточиться на твердом, но успокаивающем голосе кошки. – Дыши со мной, хорошо? Вдох! И выдох! Вдох! Выдох! Из груди Адоры вырывается несколько сдавленных вздохов, прежде чем ей удается взять контроль над собственным телом и разумом. Точнее, хотя бы над большей частью. И только теперь она понимает, что сидит на земле, спиной прижимаясь к пьедесталу, на котором установлены статуи. Камень крепкий и холодный, по своему успокаивающий, но не идет ни в какое сравнение с заботливым взглядом Катры, стоящей перед ней на коленях. Это согревает сердце и одновременно сжимает его виной. – Мне жаль. Мне очень, очень жаль. Адора не плачет. Все слезы давно пролиты и их больше просто не осталось. Сейчас она чувствует себя... уставшей. Уставшей, сломанной и потерянной. Когда они сражались против Хорд Прайма, она сделала то, что должна, и все, что было в ее силах, но этого оказалось недостаточно. Статуи (и не только они) в этом парке памяти прямое тому доказательство. – Мне тоже. Ответ спокойный, искренний. Кошка садится, слегка подергивая хвостом и смотрит на Адору с таким пониманием... Впрочем, разве может быть по-другому? В конце концов, она была правой рукой Хордака, да и по своей собственной воле совершила много преступлений. Они обе знают, что руки Катры по локти в крови невинных. Адора закрывает глаза и запрокидывает голову, легко ударяясь о пьедестал. – Я не хотела этого. – Я знаю, – отзывается Катра. – Все знают. – Но это все равно ничего не меняет. Все разрушения, все смерти... Она ответственна за это. Как Ши-ра или как Адора, роли не играет. Она должна была быть защитницей Этерии, но... – Конечно, не меняет! – соглашается Катра. – Было бы слишком наивно в это верить. Они обе замолкают, но это молчание давит не так сильно, как Адора ожидала. Но возможно, в этом и скрывается ответ – Катра понимает ее, потому что сама в такой же ситуации. Или даже хуже. Она вынуждена открыть глаза, когда слышит смешок со стороны кошки. – Ты в курсе, что у тебя все на лице написано? Адора ее веселья не разделяет и лишь молча сверлит взглядом, заставляя Катру вздохнуть. – Слушай, я не могу сказать, что понимаю, как ты себя чувствуешь. В конце концов, ты героиня, а я - дикая кошка. Адора только открывает рот, чтобы возразить, но ее останавливают поднятием руки. – Просто молчи и слушай, окей? Когда она не получает ответа, Катра обвивает ноги хвостом и быстро облизывает губы. Говорить о том, что она совершила, ей трудно, но она понимает, что должна это сделать. Адора нуждается в помощи, и Катра не хочет смотреть, как она страдает и дальше. – Я знаю, что ты винишь себя. Я могла бы сказать, что тебе не стоит этого делать, что мы все понимаем: ты сделала все, что было в твоих силах, и, будь такая возможность, ты бы без раздумий обменяла свою жизнь на жизни всех ушедших, но... Этого не произойдет. Катра пожимает плечами, будто бы это пустяк. Впрочем, сейчас для нее так и есть. В отличии от Адоры, она уже приняла свои грехи и то, что она не сможет искупить их все, но... Она попыталась. Ей была предоставлена возможность разобраться с тем, что она натворила, и Катра свой шанс не упустила. – Мы не можем изменить прошлое, да и цепляться за него – так себе затея. Поверь мне, я знаю! Катра усмехается, а на губах Адоры появляется небольшая, печальная улыбка. – Верю. – Так что я пытаюсь сказать... Да. Прошлое кусает больно. Особенно ошибки, которые мы совершили, все эти варианты, что могло произойти, но что никогда не состоится. Я не могу сказать, что прошлое не будет преследовать тебя. Будет. Время от времени, в минуты твоей наибольшей уязвимости. Но спустя какой-то срок боль перестанет быть такой невыносимой и ты... привыкнешь? Тебя перестанет разрывать изнутри. На самом деле Адора не думала услышать такие слова. Обычно остальные старались убедить ее, что в произошедшем она не виновата, что она выложилась на полную, но пока что она не была готова это принять. Катра же даже не попыталась пойти этим путем. Вместо этого она объяснила ситуацию и ее последствия в своей собственной манере, и почему Адора не должна ей верить? Они обе знают, что кошка виновна так же, как и Адора, но в собственных грехах. – Хей, в конце концов, я же как-то с этим справилась. И если уж мне это удалось, после всех моих ошибок в прошлом... Я не вижу причин, почему ты тоже не сможешь сделать то же самое. Улыбнувшись, Катра ткнула подругу пальцем в лоб, вызывая у той усмешку. – Что ж, если ты так говоришь. Она вновь замолкает и на этот раз тишина почти что приятна, пока Катра не нарушает ее вопросом. – Как поживает Скорпия? Улыбка на губах Адоры оживает. – Она в порядке. Наслаждается новой жизнью и новой рукой. Энтрапте удалось собрать для нее механическую, которая работает, как человеческая рука, а не клешня, так что... Она вполне счастлива. Они обе, на самом деле. Напряжение постепенно начинает отпускать ее и она по доброму смеется, когда видит искреннее счастье в глазах Катры. В конце концов, кошка все еще скучает по ученой и по "большой девочке," даже если пока не готова этого признать. – Я скажу им, что ты передаешь привет! Адора поднимается на ноги и усмехается, наблюдая за ворчащей и насупившийся подругой. Она чувствует себя лучше и даже первой делает несколько шагов, отделяющих их от главной аллеи, прежде чем смотрит через плечо. – Ты идешь? Катра потягивается и без лишних слов, но с грацией, на которую способны только кошки, поднимается на ноги и подходит к подруге, которая опять не в состоянии оторвать взгляда от статуй. Вновь заворчав, кошка берет ее за руку и уводит, отпуская, только когда они останавливаются у главных ворот. Она видит, что Адора не хочет уходить, но знает, что та должна. – Да ладно тебе, не раскисай. Не то что бы я могла куда-то отсюда деться, так что просто делай свои дела и расслабься немного, хорошо? Ну, знаешь, проведи время со своими другими друзьями. Закатите вечеринку, или чем еще таким же идиотским вы занимаетесь! Просто... Живи. Она пытается заглянуть Адоре в глаза, но та старательно избегает контакта и молчит. По крайней мере, пока кошка легко не касается ее пальцев своими. – Все в порядке, Адора. Все будет хорошо, даже если сейчас тебе так не кажется. Я знаю, что это тяжело, но ты должна мне верить. Договорились? Когда в последний раз в голосе Катры было столько заботы и нежности? Адора невольно вздрагивает и быстро вытирает глаза ладонью. – Я даже не знала, что ты можешь быть настолько сентиментальной! Ты точно головой не приложилась? Ее губы дрожат, но она улыбается и Катра видит в голубых глазах прежнюю решимость. Это позволяет успокоиться – Адора будет в порядке. Спустя некоторое время, но определенно будет. – Возможно, я удивлю тебя чем-нибудь еще, когда ты навестишь меня в следующий раз. Только не возвращайся слишком быстро! Иначе Боу и Стразик приревнуют. – Определенно приревнуют. Адора все еще улыбается, медленно поворачиваясь к выходу. В конце концов, Катра права. Ей пора идти. Однако спустя несколько шагов ее догоняет знакомый голос. – Я знаю, что ты еще не готова простить себя, но... Мы не виним тебя в том, что случилось. Так что не терзай себя слишком сильно, хорошо? Ради меня? Она останавливается и сжимает кулаки, только для того чтобы в следующий момент расслабиться и с улыбкой признать свое поражение. – Сделаю все, что смогу. – Ты обещаешь? Адора не оборачивается, но она уверена, что Катра тоже улыбается. И когда она наконец позволяет себе бросить взгляд через плечо, кошки там нет. Только цветы на ее мемориальной доске служат доказательством недавнего визита. Нельзя забыть то, что Катра творила, будучи главнокомандующей, но ее жертва во время войны с Хорд Праймом так же была неоспорима. Именно по этой причине память о ней хранилась здесь, вместе с другими героями, отдавшими свои жизни, чтобы спасти других. Для одной конкретной личности, воспоминания о лучшей подруге были еще слишком сильны и реальны. Но однажды она наконец сумеет простить себя и, возможно, в этот же день наконец отпустит Катру. – ... Я обещаю.