Сапфир и Янтарь

Майрон давно не работала вместе с мастером Аулэ. Он для нее - хороший товарищ и мудрый учитель, который может направить мятежное и своевольное искусство в нужное русло. Удары майэ были точны и тяжелы. Она всегда знала, как сотворить то или иное изделие и работала чётко по плану. Правда, в этот раз её мысли путались, майэ душой находилась не в Альмарене. Майрон всё ещё думала о произошедшем, конечно же, переживала за валиэ, ведь кто знает, как она себя чувствует после такого потрясения и на что решится? Ей хотелось бы обернуться птицей и улететь в Утумно, быть в этот момент рядом с Мелькор. Майэ бы многое отдала за такую возможность.  От удара молотом по железу стоял такой звон, что казалось, будто бы весь Альмарен слышал его. Аулэ говорил, что так металл поёт. Ещё удар – и его Майрон пропустила, опустив молот мимо. Вместе с Аулэ она ковала меч. Двуручный, великолепный, из прочного металла. Но, увы, он не подходит для настоящего боя – эфес слишком красивый, декоративный. Для его создания требовалось много сил. Работа, где не место шаблонным и монотонным ударам. Силуэт фигуры, выполнявшей роль эфеса, становился всё чётче, и майэ наконец смогла его разглядеть – на эфесе проступала фигура вала Манвэ, как и было задумано. Вот только в его привычном облике было что-то ещё. Нечто новое и чужеродное, оно не вписывалось в образ и выбивалось из общей картины. Аулэ дал ей знак, что работа окончена, а меч готов. - Специальный заказ от самого Манвэ. Он такую отсебятину не одобрит, - пробормотал вала. - Кажется, подобных «специальных» заказов было много, - заметила майэ. - Да, и обращены они были против Мелькор, - печально ответил Аулэ. – Вот ведь история получилась… Айнур молчали, Аулэ задумчиво отвел взгляд и размышлял о чем-то своём, а Майрон ждала, когда эйфория от созидания сменится покоем. Мастер знал о том, что произошло, об этом уже весь Альмарен знал, а Намо соизволил выдать новую мудрость – в ближайшее время Мелькор не потревожит покой Благословенного края. Впрочем, это и так было ясно. Аулэ не находил ничего странного в том, что его лучшая майэ начинает проявлять интерес к Мелькор. Он учил своих майар так, как считал нужным, а не так, как наказал Эру. В некоторых моментах его методы обучения расходились с тем, что считалось верным. Вала со своими идеями близок к сильнейшей, но он был менее решительный, менее громкий и напористый. И тоже мечтал создать что-то своё, что-то великое. - Майрон, знаешь почему именно тебя я позвал выполнить такую работу? – внезапно обратился к ней вала. - Почему? - Ты одна из тех майар, чье творческое начало очень сложно подавить. В тебе больше воли, чем в остальных, и я это ценю. В свободное время ты чаще всех бываешь в кузне, пытаешься мыслить… творчески. В этом плане ты чем-то похожа на Мятежную. Майэ польстило сравнение с великой валиэ. - Многие валар строги к своим майар. Называют вас слугами. Мне это кажется странным, - он горько усмехнулся, - хотя давай по-честному. Это неправильно. Правда, нашему великому королю странными и неправильными кажутся мои взгляды. - Да, мастер, вы тот ещё мятежник. Чего только стоят ваши разговоры о собственных созданиях! Майрон услышала нервный смешок. Казалось, этим предположением она его смутила. Аулэ распустил длинные рыжие волосы, которые медными волнами опустились на его плечи. Вала резко контрастировал с другими валар, которые как будто боялись, что их примут за майар. Поэтому многие из них старались принимать как можно более помпезный и вычурный облик. Аулэ больше был похож не на мудрого и великого кузнеца, а на ученика того самого великого кузнеца. Вала был высок и строен, не носил бороды и выглядел моложе даже некоторых своих подопечных. - Да, правда. Такими мечтами грезила и Мелькор. Так, а что это мы всё о ней? – Аулэ вышел из задумчивого состояния и тут же взглянул на майэ. - Майрон, у тебя как дела? Ты в последнее время редко появляешься здесь и начинаешь забывать старых друзей. Майэ догадалась, что мастер может осудить её за связь с валиэ. - Как бы сказать, - замялась она, - дело в том… - А-а, кажется, знаю я, в чем дело, - рассмеялся Аулэ, - мне знакомо это чувство. - Правда? - Да. Я и сам был таким, когда влюбился в Йаванну. Ты ведь в кого-то влюбилась, да? Майрон покраснела, услышав его предположение. - Да брось ты краснеть, Май, мы же не ханжеские феантури! Ты в последнее время растерянная и неуклюжая. Витаешь в облаках и даже во время работы добавила Манвэ каких-то чужих черт. Хотя… ему так даже лучше. Майрон не до конца была уверена в том, что она чувствует по отношению к валиэ. Обычная ли это подружеская привязанность, легкая влюблённость или начало долгой и крепкой любви? Майэ не могла знать точно, но понимала, что просто так она от этого чувства не отделается. Майрон любит своих подруг и друзей, любит мастера и его жену, но то, что она чувствует к Мелькор – это другое. Тёплое чувство возникающее в груди. Оно разгорается как кузнечная печь и с кровью разносится это тепло по всему телу. Аулэ понял, что зря начал говорить на эту тему. Лицо Майрон приобрело беспокойный вид, она снова ушла в себя. Вала растерянно попытался сообразить, как стоит сейчас поступить. После долгой паузы он снова заговорил. - Май, может, возьмёшь с собой Курумо и пойдёшь прогуляешься? Ильмарэ просила передать, что собирается устроить пикник. Мне кажется, тебе стоит отдохнуть с друзьями. Это предложение вернуло Майрон с небес на землю. Она обиженно взглянула на мастера, будто этим он предал её доверие, и попыталась возразить: - Мастер, но меня и так долго не было здесь можно мне ещё немного поработать? Аулэ недовольно вздохнул. - Ладно. Майрон благодарно улыбнулась. - Только не зови меня мастером, - напоследок сказал он. - Ты уже давно самостоятельная майэ и можешь по силе сравниться с валиэ. - Как скажешь, Аулэ. - Впрочем, как и все вы… - задумчиво и еле слышно проговорил он. Майрон, отбросив все лишние мысли, принялась за создание обручальных колец. Ей хотелось быстрее окончить все свои дела и быть свободной. За основу она взяла как раз то растение, которое ей дала Мелькор. Майэ учла все свои старые ошибки и создала нечто прекрасное, настолько, что ей самой понравилось. Листья растения были выполнены из серебра, они как бы огибали палец, а на месте ягод красовались аккуратные жемчужины. Размер колец она определила на глаз, так как ей часто приходилось брать подобные заказы. В любом случае, кольца сами смогут уменьшиться или увеличиться до нужного размера. Этому её как раз научил Аулэ, которому часто было лень измерять нужный размер, поэтому он позволял себе идти на хитрость. Аулэ, дорабатывающий меч, ещё долго всматривался в непривычный силуэт, но потом до него дошла простая истина: - Эру Единый, так это же не Манвэ, а Мелькор! После этого открытия вала рассмеялся и отложил меч в сторону. Майрон оглянулась на него. - Придётся переделывать. Ладно, это я сам могу сделать. - Простите, мас… Аулэ, - виновато опустила взгляд Майрон. - Всякое случается. Ты только другим майар не проболтайся о своей Мятежнице, а то прилетит не только тебе, но и мне. Майрон кивнула и направилась к дому Курумо. Он располагался совсем рядом с её собственным жилищем. Она перепрыгнула через невысокий заборчик и пробежалась вдоль вымощенной тёмным камнем дороги. Курумо не утруждал себя облагораживанием своего сада, он просто звал Айвендила, которому было в радость заниматься такими вещами. Поэтому сад, находившийся на территории майа Аулэ, был таким красивым. Майрон постучала кулаком в дверь. - Курумо, ты дома? За дверью послышалось недовольное ворчание и ленивые, медленные шаги. Наконец, дверь приоткрылась. - Как видишь. - Аулэ попросил меня зайти за тобой. Говорит, мы слишком много работаем, а Ильмарэ, о счастье, устраивает пикник. Она проговорила это не слишком радостно, на что Курумо только усмехнулся. - Понятно. Может, Мелькор снова придёт за тобой и распугает всех любителей пикников? – язвительно спросил он. Майрон только рассмеялась. Она отметила для себя, что появление Мелькор было бы как нельзя кстати. - Ладно, Май, не одной же тебе там сидеть. Дай мне пару минут, надо… - Курумо, ты не видел мои штаны? В глубине дома что-то с грохотом упало на пол. Курумо недовольно вздохнул и покраснел, а Майрон прикрыла ладонью улыбку, стараясь не рассмеяться. - Я так понимаю, тебе не до пикника. Дверь с силой захлопнулась. Послышался недовольный голос майа Аулэ, а затем ещё один голос. Майрон, не желая подслушивать и вмешиваться, разглядывала цветы, которые росли прямо под окнами. Через несколько минут Курумо вышел из дома, и уже более хмурый и недовольный, чем прежде. Вместе с майа Аулэ из дома вышел Олорин, держащий друга за руку. - Да что здесь такого? Майа смерил его недовольным взглядом. - Ничего… - Да не волнуйся, Майрон не станет бубнить, правда ведь? - Конечно не стану, Курумо, ты за кого меня принимаешь? - Не в этом дело… - Извини, Май, ты же знаешь, что он никому не рассказывает о своей личной жизни. - Кроме меня и Аулэ. - Да, кроме тебя и Аулэ. Олорин поцеловал Курумо в щеку и тот, кажется, немного смягчился, а позже на лице его и вовсе засияла улыбка. И все вместе они отправились к Ильмарэ. Как и ожидалось, она устроила пикник у своего дома. Майрон тяжело вздохнула увидев, кто ещё пришёл туда. Эонвэ. Он жизнерадостно улыбнулся и помахал ей рукой, но майэ решила проигнорировать его. После того, что случилось совсем недавно Майрон сочла этот жест за грубую насмешку. Помимо глашатая Манвэ на пикнике присутствовали хозяйка мероприятия, Уинен, Айвендил, Оссэ, Мелиан и ещё какой-то майа, имени которого Майрон не знала. Тот майа был высок ростом, выше всех присутствующих, а его вьющиеся рыжие волосы, украшенные золотыми звеньями, касались земли. Айвендил лежал рядом с ним, гладил траву и смотрел вверх, Оссэ что-то рассказывал Уинен, активно жестикулируя, а Мелиан не сводила глаз с Майрон. Курумо и Олорин шли позади майэ Аулэ. С места поднялась Ильмарэ и, подбежав к Майрон, нежно обняла её. Майэ ожидала чего угодно, но только не этого, особенно после последней ссоры. - Здравствуй, Майрон, я так боялась, что ты не придёшь! Мне сказали, что ты в последнее время страшно занята, - сказала она, улыбаясь. - Я всегда найду время для друзей. Она и сама неловко улыбнулась, почувствовав радость подруги. Ильмарэ развернулась ко всем присутствующим и объявила: Ильмарэ пригласила Майрон сесть рядом с собой, слева. И так она оказалась между майэ Варды и Мелиан. Некоторые майар между собой коротко переговаривались или просто обсуждали что-то. Майрон чувствовала себя немного напряжённо в подобной обстановке несмотря на то, что на пикнике присутствовали её друзья. Вдруг, Мелиан как-то подозрительно прищурилась и обратила свой взгляд на Майрон. - Майрон, это же ты просила меня попросить у Эсте материалы по медицине? - Что? Нет, ты наверное перепутала… В любом случае, здравствуй, мы давно не общались. - Верно. Если честно, я уже начала скучать в Альмарене, - пожала она плечами, - пробудятся дети Эру, и тогда я обязательно возьму с собой Ариэн. Пойдём к ним, будем учить их всякому полезному. Майэ говорила спокойным и размеренным тоном, от неё и ходила аура мудрости и величия, как будто она уже знает больше других о будущем.  - Здорово! - Кстати, нам понадобится ремесленница. Майрон, давай с нами? - Сочту за честь. Мелиан стрельнула глазами куда-то на остальных, и, придвинулась совсем близко к Майрон, зашептала: - Эонвэ с тебя глаз не сводит. Потом расскажешь, что натворила, а когда я отстранюсь, рассмейся, будто я пошутила. Мелиан отдалилась от Майрон, и та, будто чем-то развеселённая, рассмеялась. Майэ напрягло сообщение подруги, потому что она помнила об уговоре. Майрон всё ещё должна Эонвэ за молчание. В это время Мелиан начала мило беседовать с Ильмарэ, а Майрон почувствовала, как кто-то тянет её за рукав. Она обернулась. - Майрон, хочешь с нами сходить за цветами в сад Ирмо? – за её спиной оказался Айвендил. - Да, конечно, хочу, спрашиваешь ещё! - Только мы после пикника пойдём, потому что Олорин завис с Алатаром и Эонвэ, а Курумо сказал, что без своего ненаглядного не сдвинется с места. - Алатар – это тот великан? - Ага. Он сказал, что не задержится тут надолго. Он трудится где-то далеко, даже не в Альмарене, сражается с Тьмой. - Ясно, – кивнула Майрон. Вдруг, на фоне непринужденных бесед майар она услышала голос Олорина. - Подождите, я должен поделиться с вами тем, что меня гложет ещё с начала пикника. Я… слышал что-то странное. Мне кажется, среди нас завелась крыса. Майэ поежилась. Она опасливо оглядела майар и майэр, которым от высказанной мысли тоже стало некомфортно. Особенно некомфортно чувствовал себя Оссэ – ерзал на месте, пытался нелепо отшучиваться и смотрел на Эонвэ, который всё сверлил его взглядом. Сердце Майрон забилось чаще. Она и представить не могла, что кто-то догадается о чем-то. Кто угодно: Ариэн, Ильмарэ, Курумо, даже Айвендил, но только не Олорин. Майрон ведь в последнее время редко с ним виделась и никогда его не любила. - Ой, точно! – воскликнул Айвендил и вынул из нагрудного кармана серую крысу, - ты же у меня все семечки сгрызла. А я всё думаю, кто пищит? Ильмарэ неодобрительно на него посмотрела, а Мелиан сдержанно улыбнулась. - Олорин, умеешь же ты напугать, - как-то уж очень напряжённо сказал Оссэ. - Какая ещё крыса? Зачем вообще её приносить с собой? У нас и так беды с этими шпионами... Курумо закатил глаза, выказывая этим явное раздражение. Майрон облегчённо выдохнула. Впрочем, как и остальные. Напряжённая обстановка уступила покою. Майар снова продолжили общаться, будто неловкого момента и не было. Майрон не заметила, как непринуждённый разговор приобрёл недружелюбную окраску. Все вокруг вспоминали многочисленные появления тёмной валиэ, а затем кидали короткие взгляды на майэ Аулэ. Эонвэ, всё это время молчавший, только усмехнулся и поднялся с места. - Знаете, - начал он, - в последнее время Альмарен страдает от своеволия Мелькор, поэтому сейчас мы должны быть сильными. Я собрал нас, лучших майар, здесь, чтобы сказать одно – не позволяйте этой мятежнице завладеть вашим разумом. Мелькор будет говорить вам о славе, о знаниях, будет пытаться запугать вас, но не поддавайтесь её лжи. Ильмарэ метнула в его сторону осуждающий взгляд, а Майрон раздражённо закатила глаза. Это именно то, чего майар хотели слышать меньше всего. - Эонвэ, хотя бы раз ты можешь не… - мягко начала Ильмарэ. - Нет. Не могу. Это серьёзное дело. Эонвэ посмотрел на майэ так, что желания продолжать свою мысль у неё больше не возникало. - Эонвэ, а чего это ты так завёлся? – вдруг вмешалась Майрон. – Тебе сказать больше нечего? Хватит уже чушь нести. Траву потрогай, успокойся. Все взоры были устремлены на Майрон. Никто не ожидал от неё такого осуждающего и холодного тона. Мелиан с интересом и хитрым прищуром наблюдала за ней, а Курумо прошептал «сделай его, Май». Рослый майа, которого Майрон видела в первый раз, тоже обратил на неё внимание. Напряжение между Майрон и Эонвэ витало в воздухе, и каждый ощущал их ярость. Они гневно смотри друг на друга, но если Эонвэ чувствовал страх за свой авторитет и идеалы, Майрон испытывала жажду справедливости по отношению к тёмной валиэ.  - Что, прости? - Не прощаю. Ты фанатично обожаешь Манвэ – поэтому так сильно ненавидишь Мелькор, как его противницу? В этом причина? – она глазами скользнула по лицам всех присутствующих, но не заметила поддержки, только интерес, смешанный со страхом. – Что? Как будто вы не замечали, как ревностно Эонвэ верит в слова Манвэ. Никто не решался высказать хотя бы одно предположение, авторитет майа, приближенного к Манвэ, слишком силён. Лишь один Курумо решил прошептатьсвою ехидную колкость: «Я слышал, как Эонвэ в одиночестве стонет имя нашего короля» - Да, потому что это правда, Майрон, - Эонвэ сделал вид, что не слышал слов майа. - Я борюсь за правду. Майрон резко поднялась и подошла к нему. - И в чем твоя правда? - Я верю в замысел Эру. Как и все мы. И я верю, что мятежники и отступники обязательно понесут наказание за свои действия. В особенности это касается Мелькор. Она – чудовище, жаждущее разрушения. И справедливость обязательно восторжествует. За это я борюсь. Майрон снова почувствовала что-то необычное, чувство, которые часто пыталась подавить в себе. Оно словно огонь разгоралось в её сердце, прожигая грудную клетку. Майэ с силой сжала кулаки, от злости перехватило горло – она не могла сказать ни слова, но через мгновение собралась с мыслями. - За что ты борешься? – повысила она тон. - Кто сказал, что Мелькор – чудовище? Кто сказал, что она жаждет разрушения? Вы ведь все были там, когда она представила свою песнь Эру. Вы видели, с какой любовью она относилась к своей находке, и как Эру осудил её. Так почему мы пытаемся изгнать её слово из мира, словно яд из раны? Почему позволяем себе применять по отношению к ней насилие? Потому, что её точка зрения неправильная? И отчего её точка зрения неправильная? Потому что так сказал Эру? А что, если… - Ты не понимаешь! – вовремя остановила её Ильмарэ, желая направить гнев майэ на себя, - её… её путь ложный. Не тебе об этом судить, Майрон, ты всего-то кузнечиха. - Я Майрон Артано, бывшая ученица вала Аулэ, признанная им равной ему самостоятельной айну. Не тебе судить о том, кто я такая. – Майрон бросила на подругу такой гневный взгляд, что та попятилась. - Искажение – это путь разрушения, - продолжил глашатай Манвэ, заметно начиная терять самообладание. - Откуда ты знаешь? Практиковал диссонанс? Нет, просто Мелькор решила направить свою находку в русло разрушения. - Да? И почему же? - Потому что… - Майрон сначала запнулась, думая над ответом, который пришёл на ум очень скоро, - ей больно. Её отвергли. Признали её идеи ложными. Она ведь хотела помочь. Как самая сильная айну, Мелькор хотела творить наравне с Эру. В воздухе повисла тишина. Айнур опасливо перешептывались, молчали только спорящие. Это решил исправить Эонвэ. Ему порядком надоело то, как Майрон мало того, что решила с ним спорить, так ещё и поставила под сомнение авторитет Эру и Манвэ. - Правда? С чего ты это решила? И почему так ревностно защищаешь и оправдываешь Мятежницу? По мне так, она заслуживает лишь порицания. Её следует исправить. Тем более, ходят слухи, что мужа у неё нет не только из-за дурного нрава и злых помыслов, но и потому что Мелькор предпочитает женщ… Майа так и не договорил. Майрон одарила Эонвэ звонкой пощечиной. - Заткнись! Она хотя и наша врагиня, но это не повод так о ней говорить. Мелькор - заслуживает - помощи - и уважения! Лишь так она сможет подавить ненависть. Голос Майрон звучал гордо, уверенно и твёрдо. Вокруг неё словно пылала огненная, цвета янтаря, аура. Никогда ещё майар не видели такого сосредоточения воли, такого грозного взора и такой решимости. - И что плохого в том, что она любит женщин? Я тоже их люблю. И в своей спальне не приемлю мужчин. Она гордо развернулась и направилась прочь. Ей хватило внутреннего стержня закончить бессмысленный спор и уйти. Не услышат те, кто не хотят слушать. Внутри майэ бушевали эмоции, которые, однако, скоро утихли. Майрон и сама не до конца осознавала, почему начала тот спор и так яростно защищала Мелькор. Майэ понимала всю абсурдность ситуации, но у неё всё ещё не было времени обдумать всё в одиночестве. Получается, она оправдывала злодеяния Мелькор? Майрон сделалось тревожно от этой мысли, но лишь на мгновение. «Да, я защищаю её, а какая разница? Она такая же айну как и мы все. Я не верю, что она просто так могла измениться. Даже если на то есть причина, Мелькор не могла взять и возненавидеть всех и каждого… - думала Майрон, - кого-то же она может любить?» Она поняла, что очень хочет быть рядом с Мелькор и стать ей близкой майэ. Майрон понимала, что и Мелькор этого хочет. Нетрудно было догадаться, что и сама валиэ тянется к майэ. Мелькор отчаянно желает общения и дружбы, и при удобном случае избирает себе в подруги именно Майрон. Майэ задумалась, почему так получилось, но затем вспомнила, как Мелькор отреагировала на неё. Глаза валиэ – цвета самых красивых сапфиров – заблестели от восторга. Почему-то Майрон не заметила красоту её глаз во время первой встречи, а только сейчас, когда вспомнила тот момент. Ей хотелось сравнить эти глаза с драгоценными камнями, так как с ними майэ часто работает и может в полной мере оценить их красоту. И всё же Мелькор восхитилась ею. Даже если это было сказано несерьёзно, в каждой шутке ведь есть доля правды. В тот момент Майрон улыбнулась валиэ в ответ. Она не почувствовала ничего злобного и отвратительного, только услышала запах хвои. Её короткие и чёрные, словно сама тьма, волосы были растрёпаны от бега, но всё равно Мелькор производила впечатление могущественной и сильной женщиной. «Майрон! Хочешь быть моей правой рукой? Я приведу тебя к величию, и мы будем править как две тёмные владычицы» – Майрон снова вспомнила эти слова. Теперь она бы ответила «да». Потому что не только хотела изменить всю систему ценностей и правил, что создал Эру, но и быть рядом с такой сильной и могущественной валиэ. И быть свободной. Свободной в искусстве и выборе круга общения. Майрон бы не сказала, что её друзья плохие, нет. Но многие не понимали её мятежных порывов, а валар глядели на это с опаской и подозрением. А майэ хотела, чтобы её принимали полностью. Не хотелось скрывать свои мысли. Особенно сейчас, когда она убедилась в том, что и Эру может ошибаться. Ведь он сказал айнур, что Мелькор злая и жестокая лгунья, которая стремится к разрушению Арды и порабощению эрухини. Может, он сказал это намеренно? Майрон предстоит над этим задуматься. Через некоторое время её догнали Курумо, Айвендил и Олорин вместе с тем майа. Они выглядели даже более обеспокоенными, чем во время пикника. - Майрон, что это вообще было?! - Мы с трудом объяснили Эонвэ, что ты не шпионка, а просто наслушалась Ниэнну. Ну и идейки у тебя! - в голосе Олорина прозвучало беспокойство. - Я чуть не развоплотился от страха! Не делай так больше. Май, ты же не шпионка? – Айвендил весь дрожал, готовый разрыдаться. Внешний вид одного из самых близкий друзей вернул Майрон с небес на землю. Ей вдруг стало совестно за свою выходку. - Я… Нет, Айвендил, я бы никогда… Майа сразу же обнял её, Майрон оставалось лишь погладить его по голове. - Айвендил, всё хорошо, я не шпионка, просто надо было поставить на место Эонвэ. Вы ведь все согласны со мной? Майар не могли дать точного ответа. Они пытались ответить на вопрос так, чтобы не обидеть Майрон. - Ладно, можете не стараться, я поняла, - наконец ответила она. - Май, аккуратнее, мы же переживаем, - смягчился некогда раздраженный всем миром Курумо. - Удивительно, Майрон и Эонвэ снова сцепились по очередному поводу, весь отдых испортили, каждый пикник одно и то же, - пробубнил Олорин. - А тебе что-то не нравится? – едва не зашипела Майрон. - Да. Я вообще-то согласен с Эонвэ. И лучше бы Эру уничтожил Мелькор. Всем ясно, что слов она не понимает… - Олорин, не тебе решать, кто достоин этого, а кто нет. Ты не можешь познать замысел Эру и понять, как дальше повернётся судьба, - резко ответила Майрон. - Можешь ли ты возвращать к жизни? Нет. Тогда не смей рассуждать о смерти.  Олорин примирительно приподнял руки, не желая как спорить, так и соглашаться с кузнечихой: - Это просто моё мнение… - Не важно, - перебил его Курумо, - давайте уже пойдём в сад Ирмо и нарвём цветов. Айвендил тут же отпрянул от Майрон и стёр с щёк слезы. - Да, нарвём маков! Майэ кивнула головой, как вдруг заговорил майа Оромэ, который до этого молчал. - Одну секунду, Майрон, мне надо передать послание от моего вала. Без лишних слушателей.