СЛОЖНЫЙ ВЫБОР
Я усилила подготовку к колледжу. Я занималась постоянно. Часами. Я пела, распевалась, отрабатывала различные техники. Всë доходило до того, что мои связки не выдерживали и я просто теряла голос. Катя отпаивала меня горячим чаем, а потом я продолжала занятия. Также Катя учила меня музыкальной грамоте. Это давалось мне в разы труднее, тем более, что дома у меня не было пианино, чтобы повторять материал и заниматься самостоятельно. Подруга дала мне пару книг, которые ей теперь не нужны. И остальное время я стала проводить за чтением и изучением. Я завела несколько толстых тетрадей и делала в них конспекты. Спустя время меня было не узнать: растрëпаные волосы, синяки под глазами, лопнувшие сосуды на них и хриплый голос. Артëм пару раз пробовал меня вытащить погулять, но я не выходила и всë больше погружалась в подготовку. — Лина, остановись, ты и так уже многое сделала, отдохни, хватит, успокойся, не губи себя, — доносилось из телефона. — Заткнись! Хватит выть! Выключи эту дрянь! Замолчи, мешаешь! Таня, угомони еë! — слышался мужской голос из соседней комнаты. Казалось, всë было против меня. Заливаясь сухим кашлем, я упала на пол и ударила кулаком о паркет. Слез не было, глаза пересушены. Горло пересушено. Желудок пуст. В глазах потемнело и я потеряла сознание, погрузившись в сон. И так было периодически. В семье всë было ужасно. Родители часто ссорились, часто что-то не делили, в основном по пьяне. Отчим всë больше становился невыносим. Если сначала я утешала себя тем, что нам просто надо привыкнуть друг к другу, то сейчас мы оба точно поняли, что поладить мы не сможем никогда. Семьëй мы не станем никогда. Пару раз он замахивался на меня, к счастью так и не смог ударить, лишь пару раз хватал за волосы и откидывал в сторону. Но и на этом проблемы не заканчивались. В один из дней, я сидела на кухне, выпивая очередную чашку кофе, когда туда пришла мама и стала сыпать соль на свой бутерброд. Много соли. — Что ты делаешь? — спросила еë я. — Он какой-то безвкусный, не солëный вообще, — ответила женщина, продолжая сыпать белую крошку. — Но, мам... Резко она схватилась рукой за рот и выбежала из кухни, даже не откусив своего солëного блюда. Я медленно прошла за ней и увидела, как она склонившись над унитазом освобождает свой желудок. Медленно подойдя, не понимая, что с ней, я взяла еë длинные светлые волосы и стала держать, пока она не закончила. После того как она умылась, я спросила: — С тобой всë хорошо? Молчание. Прошло какое-то время, я без сил лежала на диване в гостиной, думая о том, в какой момент моë сердце остановится, не выдержав нагрузки. Тут подошла мама с какой-то штучкой в руке и с улыбкой и слезами прошептала: — Я беременна. Сначала я подумала, что у меня галлюцинации от недосыпа, но нет, это было наяву. Шок сковал моë тело и я не могла шевелиться. Мама радостно обняла меня и ушла в свою комнату. А я осталась в гостиной со страхом думая о том, что меня ждëт дальше. Ребëнок? Сейчас? У них? У двух повëрнутых алкашей, которые постоянно ссорятся и уничтожают деньги? Как они вообще собираются растить ребëнка? И что же получается? У меня будет брат или сестра? Так невовремя... Столько мыслей витало в моей голове. Но ведь мой отчим не сможет воспитать ребëнка, у него у самого воспитания ни на грошь... Где мама вообще его откопала... Эта новость окончательно выбила меня из колеи и на пару дней я выпала из реальности. Выключив телефон и заперевшись в своей комнате я только лежала на кровати и даже не думала ни о чëм. У меня не было ни сил, ни желания думать. Я хотела просто исчезнуть. Но мне пришлось выйти на улицу. Отчим приказал выкинуть огромные мешки мусора, основная масса содержимого состояла из бутылок и пачек сигарет. Когда я уже собиралась возвращаться обратно, со спины кто-то резко на меня набросился. — Какого чëрта ты не подходила к телефону и игнорировала?! — посыпались грубые вопросы от рыжей бестии, которая, видимо, пока что не собиралась выпускать меня из объятий. — Моя мама беременна, — прошептала я своим хриплым голосом. — Что? — не расслышала подруга. — Моя мама беременна. Повисло неловкое молчание. Мы стояли друг напротив друга, смотрели вниз. Слова были лишними, все всë прекрасно понимали. — Пойдëм выпьем кофе... — тихо предложила подруга. — Не хочу кофе, хочу что-нибудь покрепче. — Тогда идëм ко мне, — улыбнулась рыжая. По дороге она кому-то позвонила, но я не поняла кому, я не слушала, была погружена в свои мысли. В горле комом стояло всë, что сваливалилось на меня. Мы дошли до еë дома, прошли на кухню. Девушка стала осматривать шкафчики, но, видимо, не находила там того, что искала. — Хм... Так я и думала... — вздохнула она. — Значит, ждëм. Пока я продолжала думать о своëм, девушка быстро нарезала огурчики, сыр, колбасу на ломтики. Я не совсем понимала, зачем нам двоим столько закуси, но вскоре ответ на этот вопрос сам позвонил в дверь. — Хай, девочки, — бодро и с улыбкой произнëс Лев, затаскивая в квартиру покеты со звенящими бутылками. — Приветик, — зашëл следом с ещë двумя покетами Артëм. — Это всë алкоголь?! — удивилась Катя. — Нет, мы ещë не забыли купить прекрамным девушкам вкусняшек. Слышали, это вам тоже поднимает настроение, — сказал Лев, подошëл к ней и чмокнул в щëку. — Эй, малая, не грусти, — Артëм подошëл ко мне и потрепал по голове. На середину кухонного стола поставили бутылку какой-то настойки со вкусом мохито. — Ну, это для разогрева, — подмигнул Лев. Мы пили, разговаривали и слушали музыку. Я чувствовала себя спокойно и даже смогла отвлечься, расслабиться. Казалось, словно ничего не может меня побеспокоить. В этот момент я поняла, что когда рядом есть верные друзья, горы можно свернуть. Лев с Катей вышли на балкон перекурить и мы с Артëмом остались наедине. Он не сводил с меня взгляд. — Ну как ты? — ласково спросил блондин. — Гораздо лучше, спасибо. — Если хочешь, можем как-нибудь на днях прогуляться вдвоëм. Я буду очень рад. Я тяжело вздохнула. — Спасибо большое за приглашение, но мне надо готовиться к вступительным. — На тебе лица нет, тебе требуется отдых. Даже будь ты на что процентов подготовлена, в таком состоянии ты не сможешь даже дойти до колледжа. — Я справлюсь! — повысив голос, произнесла я. — Не спорю, но... — Никаких «но»! Не веришь? Не надо! Но я справлюсь, понял? — я сама не понимала, почему, но его слова разозлили меня, я вскочила со стула. Вдруг я пришла в себя. — Ой... Медленно сев обратно, я уже тише сказала: — Извини пожалуйста... Я не хотела... Это всë нервы... Парень был удивительно спокоен. Он положил свою тëплую руку на мою дрожащую. — Лина, я всë понимаю, — улыбнулся он. Ребята вернулись обратно. Так мы до вечера и просидели. Потом меня проводили до дома.День вступительных...
Я проснулась рано. Только раскрыв глаза, я поняла, как сильно бьëтся моë сердце. Время пришло. Я даже представить не могла, как всë будет. Но Екатерина обещала проводить меня и ждать у аудитории. Я умылась, почистила зубы, запихнула в себя некое подобие бутерброда. Трясущимися руками налила в стакан воды, но уронила его. Хрупкое стекло не выдержало соприкосновения с полом. Чëртовы нервы... Соберись, Лина! Убрав стекло, я надела чëрную юбку чуть выше колен, белую блузку, чëрный галстук, кеды. Волосы убрала в аккуратный высокий хвостик. Позвонила Кате, она сказала, что скоро подойдëт к моей парадной. Родители спали и, явно, ещë не скоро проснутся. Я взяла с собой сумку с текстом песни, которую собиралась петь перед приëмной комиссией. Приняла успокоительное. Выйдя на улицу, в лицо ударил свежий воздух и мне стало легче. Наконец подошла Катя и крепко обняла меня. — У тебя всë получится, — шепнула мне на ухо рыжая бестия. Мы сели в метро и поехали к колледжу. Он оказался больше, чем я думала. Рядом сквер, пара продуктовых магазинов, один торговый центр. И запах совершенно другой... Мне стало казаться, что такой нищинке и простушке, как мне, здесь совершенно нечего делать. Но обратного пути не было. Мы с Катей переглянулись и пошли к учебному заведению. Охранник впустил нас без лишних вопросов, подмигнув рыжей. Она объяснила, что поддерживает с ним хорошие отношения и он выпускает еë покурить, хотя певцам это категорически запрещено. Мы пошли дальше. Куча кабинетов, фотографии известных музыкантов, грамоты, медали, даже фонтаны есть. Мне казалось, что все проходящие люди смотрят на меня, как на последнее ничтожество. — Расслабься, — сказала Катя, крепко сжав мою руку. Оставалось совсем немного времени, я стояла у аудитории, дрожащими руками держала листы с текстами, вдруг кто-то грубо толкнул меня в плечо и листы полетели по коридору. — Смотри, где стоишь, слепая, — грубо добавил чей-то мерзкий голос. Это была какая-то кудрявая девушка лëгкого поведения в короткой мини юбка и топе с тонной тоналки, скульптора, и толстенными стрелками. — А ты, видно, думаешь, что твой накаченный зад продавит тебе дорогу к славе? — огрызнулась на неë моя подруга. — Не знаю пока что насчëт дороги к славе, а в колледж меня уже приняли, — улыбнулась кудрявая. — Удивительно, как, с таким-то мерзким голосом. — Я умею договариваться, — подмигнула в ответ нескромно одетая девушка и скрылась из вида. Катя помогла мне поднять листы и убедила, что эта, как она выразилась, курица и в подмëтки мне не годится. — Ангелина Лагутина, войдите, — позвал меня голос из аудитории. — Ну всë, удачи, родная, — улыбнулась рыжая и я зашла в зал. Это был довольно просторный зал. Там была небольшая сцена, большие колонки, микрофон, рядом за клавишами сидела молодая девушка, и также напротив сцены находился длинный стол, где по краям сидели две довольно взрослые женщины. Место посередине пустовало. На дрожащих ногах я подошла чуть ближе. — Проходите на сцену к микрофону. Не забудьте его включить. И объявите, что будете исполнять. Я еле поднялась на сцену, чуть не споткнулась. Встав у микрофона и трясущимися руками его включив, я объявила композиции, которые собиралась петь. — Приступайте, — сказала одна из женщин и молодая девушка начала играть знакомую мне мелодию. Сначала дрожащим голосом я начала петь, промахивалась мимо нот, но потом вспомнила слова Кати, которая посоветовала мне закрыть глаза и забыть о том, что кто-то передо мной сидит. Так я и сделала. Не сразу, но у меня получилось ощутить уединение, словно я пою сама себе. Мой голос звучал как надо. Я чувствовала это. Чувствовала как из меня выливается мощный поток энергии и распространяется по залу. Я чувствовала, что так и должно быть. Когда я допела первую песню, я раскрыла глаза и стала осматриваться вокруг. Моë внимание привлекла незнакомая мне фигура, стоящая у двери, опираясь о стену. Это был взрослый мужчина, лет сорока. Я смогла его хорошо разглядеть. Тëмные волосы, чëлка слегка спадающая на чëрные глаза, смотрящие в душу, изящные, даже острые, скулы. Спортивное телосложение видно даже через чëрную рубашку с закатанными рукавами. На руках и через растëгнутые пуговицы на груди виднелись тату. На груди висели цепи, а в ухе была серьга. Густые усы и аккуратная бородка идеально подчëркивали его образ. Когда женщина видит подобного мужчину, у неë в голове мелькает только одно слово — «сексуальность». Вдруг я услышала его голос. — Простите за опоздание, — он пришëл и сел на кресло посередине, между женщинами. — Я Виктор Андреевич. Директор этого учебного заведения и главное лицо приëмной комиссии. Я не мог прервать такое шикарное исполнение, поэтому предпочëл тихо постоять у двери. Ещë что-нибуть исполнять будете? Сердце забилось ещë сильнее. Его властный томный голос заставлял подчиняться и отвечать на все заданные им вопросы. — Д-да, у меня тут... — я стала крутить в руках листы и вдруг обратила их. — И-извините, — я опустилась на колени, чтобы собрать их. Они вываливались из дрожащих рук. Виктор Андреевич внимательно наблюдал за каждым моим движением, прикусил нижнюю губу и произнëс: — А наизусть сможешь? — его вопрос звучал как вызов. Я остановилась, поднялась на ноги и приняла вызов. Я исполнила ещë две композиции. Когда закончила, директор медленно похлопал. Они обсудили что-то с женщинами и одна из них спросила: — Какой срок вы готовы оплатить сразу? Сначала на моëм лице появилась улыбка, ведь это значило, что они готовы взять меня. Но потом я омрачилась. — П-понимаете, т-тут такое дело, я... Я... Я... — я не могла сдерживать подступивший к горлу ком слëз. — Дамы, оставьте нас, — твëрдо приказал мужчина и дважды повторять не пришлось, все тут же покинули аудиторию. Виктор Андреевич внимательно осматривал меня. — Что такое, дитя моë? — с любопытством спросил он. — У меня нет денег, — шëпотом с наворачивающимися на глазах слезами произнесла я. — А так сильно хочешь сюда попасть? — его вопрос звучал с тенью удивления и не поддельного интереса. — Очень, — прошептала я. Я знала, что, если буду говорить в полный голос, он будет предательски дрожать. — Сядь рядышком, — как-то по-отечески мягко произнëс он и похлопал по стулу, стоящему около него. Я медленно села. — За желанное платить приходится всегда... — спокойно начал он. — Ты хочешь стать известной певицей. И у тебя есть потенциал. Есть талант. Есть желание стараться и совершенствоваться. Но у тебя должно быть ещë кое-что. Его чëрные глаза гипнотизировали меня, проникая в самую глубину наивной души. — Что именно? — тихонечко спросила я. — Готовность идти на всë ради достижения цели. — Я готова, — на той же громкости ответила я, стараясь придать голосу уверенности. — Ты уверена? — чуть прищурившись спросил он, положив свою сильную ладонь на мою голую коленку. Я слегка вздрогнула. — Абсолютно. — Тогда... — он взял пустой листок, оторвал от него клочок, взял ручку и записал что-то. Это был адрес и время. — Тогда даю тебе время хорошенько подумать до завтра. И жду тебя там вот в это время. Твой приход будет означать, что ты действительно готова на всë. Я взяла листок, едва кивнула с растеренностью во взгляде и поспешила к выходу, но он окликнул меня. — И... Да... Ещë кое-что... Хочу видеть тебя в этой же одежде, — мужчина подмигнул и я поспешила покинуть зал. Пулей вылетев из него, я прижилась спиной к стене и спустилась по ней вниз, заревев. Только сейчас я абсолютно точно поняла, какой выбор мне предстоит.