Домашние фотосессии

Большую часть времени семья Джихёна была вполне обычной семьей. Он, его жена и их дочь вместе ходили за покупками, играли во дворе их большого дома, на Рождество наряжали елку и дарили друг другу подарки. Джихён мог бы сказать, что получил все то, о чем даже не смел мечтать – нормальные здоровые отношения без психологического и физического насилия, настоящую семью, где отец не держал мать в заточении, а мать не страдала от психических расстройств. Такая жизнь действительно казалась сказкой. Но всегда существовало хотя бы одно «но». И это «но» касалось их сексуальных взаимоотношений с Джун. В этом плане у них не клеилось с самого начала – сперва двухлетнее расставание, после которого они долго привыкали друг к другу, а потом, когда наконец дошло до постели – Джихён просто не смог. Перед глазами стояло лицо Рики, требовавшей овладеть ею, ее властный голос словно звучал в ушах. Тогда он и рассказал Джун о фотосессиях. Именно они всегда служили катализатором их сексуальных отношений – только глядя на свою избранницу через объектив камеры, Джихён мог воспылать к ней страстью. Сначала он думал, что все это уйдет, как постепенно уходили болезненные воспоминания о Рике, но, похоже, травма оказалась слишком сильной, и он был не в силах справиться с ней в одиночку. Джун внимательно выслушала его, как делала всегда – именно ее умение слушать и принимать его таким, какой он есть, и стало оплотом их отношений. И сама предложила попробовать фотосессии, заметив, что это может быть интересно. Поначалу все шло хорошо – Джихён с энтузиазмом фотографировал обнаженную и связанную Джун, и в конечном итоге у них все получилось. Но время шло, и ему становилось недостаточно. Тогда он решил показать Джун старые фотографии, сделанные еще с Рикой – несколько папок с файлами на его старом компьютере. Одна из них, под названием «Воссоединение», оказалась пустой и незаконченной. Когда Джун спросила, что это значит, Джихён не сразу смог подобрать слова, потому что боялся, что после его признания она сразу же подаст на развод. Но все же нашел в себе силы – и это, наверное, было главным, что изменилось в нем, он больше не боялся говорить правду – и рассказал, уже представляя, как увидит отвращение и презрение на ее лице. Но Джун выглядела просто задумчивой. Немного помолчав, она наконец сказала: – Я согласна. Сердце Джихёна на миг остановилось, чтобы затем забиться с удвоенной силой. Он никогда не думал, что кто-либо в здравом уме согласится на подобное, а Джун была одной из самых здравомыслящих людей, которых он знал. И все же она согласилась на это. Не только ради него, но и ради себя. И он в очередной раз понял, что не ошибся с выбором. Оставалось лишь придумать, как это осуществить. Идея пригласить близнецов на Рождество принадлежала Джун. Это было их первое Рождество в новом просторном доме, еще до появления Люси. Джихён не был уверен, что близнецы согласятся, но те приняли приглашение с большим энтузиазмом. После рождественского ужина они все расположились в гостиной. Каждый держал в руке по бокалу вина – как ни странно, даже Сэён согласился выпить. Когда Джихён удивился этому вслух, тот сказал, что наконец-то по-настоящему может расслабиться. И Джихён действительно видел, насколько он изменился – как исчезла из глубины его глаз тревога, постоянно обитавшая там на протяжении многих лет. Сэён вновь стал шутить, и теперь его шутки больше не были маской, скрывавшей внутреннюю трагедию, поэтому звучали гораздо естественней. – Неплохой у тебя дом, – похвалил он, когда впервые пришел к ним в гости. – Нужно было и мне заняться фотографией – это гораздо более прибыльное дело, чем хакинг. Но, наверное, такой большой дом чертовски тяжело убирать. Не желаешь нанять домработницу? А то у нас тут Вандервуд без работы остался. Джихён лишь улыбнулся и вежливо отклонил его предложение, так и не поняв, было ли оно сделано в шутку или всерьез. Сэран же по-прежнему держался скованно и отрешенно, но время от времени бросал продолжительные взгляды на Джун, в которых, помимо светлой симпатии и тоски, светилось и что-то потаенное, глубокое и темное. Он очень стеснялся шрамов на своем лице и теле, поэтому, по словам Сэёна, не так часто покидал их общий дом. Но сейчас, в этот рождественский вечер, выпив немного вина, он выглядел более расслабленным, чем обычно, и даже положил руку на спинку дивана, где сидел рядом с Джун. Заметив, что близнецы сидят по обе стороны от нее, Джихён принес камеру. – Как насчет фото на память? – спросил он, улыбаясь. – Отличная идея! – тут же поддержала Джун. – Сэран, ты не против? – спросил Сэён, и в его глазах на миг промелькнуло беспокойство. Сэран посмотрел сначала на него, а затем перевел взгляд на Джун. – Пожалуйста, Сэран, – она легко сжала его руку. – Мне бы очень хотелось сфотографироваться с тобой. Сэран смущенно опустил глаза и едва заметно кивнул. Джихён навел камеру на всех троих. – А как же ты? – спросил Сэён. – Там нет какого-то автоматического режима, чтобы мы могли сфоткаться все вместе? – Есть, но я предпочитаю быть по другую сторону объектива, – усмехнулся Джихён. – Пожалуйста, придвиньтесь друг к другу немного ближе, тогда фото получится лучше. Сэён с готовностью прижался к Джун и обнял ее за плечи. Сэран по-прежнему не сдвинулся с места. – Сэран, немного ближе, – попросил Джихён. – Ты ведь не боишься меня? – с улыбкой спросила Джун. Сэран густо покраснел, но все же сел к ней вплотную, прижавшись бедром к ее бедру, обтянутому тканью юбки. Его рука на миг коснулась его, но он тут же отдернул ее. – Можешь обнять меня за талию, – предложила Джун. Сэран глубоко вздохнул, не переставая краснеть, но все же слегка приобнял ее. – Вот так, хорошо, теперь смотрите в объектив, – Джихён навел фокус. – А «сыр» нам говорить обязательно? – рассмеялся Сэён. – Это уже по желанию. – Джихён приготовился снимать и заметил, что Сэран повернулся к объективу правой, необожженной стороной. Джихён щелкнул затвором, делая снимок. В груди и на кончиках пальцев появилось знакомое щекочущее чувство – он всегда испытывал его, когда на него снисходило вдохновение. – Не люблю постановочную съемку, – сказал он. – Хотелось бы снять вас в более естественных позах. – Это в каких? – спросил Сэён. – Нам побегать вокруг дивана или лечь? – Просто постарайтесь сильнее расслабиться, – предложил Джихён. Щекочущее чувство усилилось, перемещаясь в область живота. – Расслабиться? – недоуменно перепросил Сэён. – Если честно, мне хотелось бы снять более чувственное фото, – понизив голос, ответил Джихён. Сейчас, спрятавшись за объективом камеры, он чувствовал невероятную уверенность в себе. – Что? – растерянно переспросил Сэран, пытаясь отстраниться от Джун, но она придержала его за рубашку. – Тебе не хочется? – тихо спросила она, пристально глядя ему в глаза. – V, то есть Джихён, на что это ты намекаешь? – рассмеялся Сэён. – Насколько чувственное фото тебе нужно? – Насколько хватит твоей фантазии, – ответил тот. – О, у меня очень богатая фантазия, думаю, ты это прекрасно знаешь. – Рука Сэёна как бы невзначай скользнула по колену Джун, слегка задирая подол юбки. – Но, боюсь, тебе не понравится... – Это великолепно, – прошептал Джихён. Раздались шелестящие щелчки затвора, Джихён снял сначала общую панораму, а затем отдельно ладонь Сэёна на колене Джун. Та непроизвольно слегка раздвинула ноги. – Ты правда этого хочешь? – тем временем спросил у Джун Сэран. – А ты разве нет? – Она легко провела пальцами по его щеке, на которой темнел след от ожога. – Не трогай здесь, – он отвернулся. – Тебе больно? – Нет, просто… Я уродливый. Не хочу, чтобы ты видела меня таким. Джун придвинулась к нему ближе и прошептала на ухо: – Ты прекрасный. Мне хочется смотреть на тебя и прикасаться к тебе… Сэран широко распахнул глаза, к его губам тут же прилила кровь. Он одарил Джун недоверчивым взглядом, все еще не в силах осознать ее слов. Приоткрыл рот, чтобы что-то сказать, но Джун не позволила, накрыв его губы своими. Сэран изумленно выдохнул, но ответил на поцелуй. Сэён наблюдал за ними с ошарашенным видом. – V, разве ты… – начал он, снова оговорившись от потрясения. – Все в порядке, Сэён. Я совершенно не ревную. Мы ведь одна семья. – Джихён сделал несколько фото целующихся Сэрана и Джун. Его сердце колотилось, как сумасшедшее, к паху прилила кровь, и Сэён не мог не заметить этого. – Значит, я тоже могу?.. – начал он, так и не договорив. – Конечно, – улыбнулся Джихён. – Думаю, Джун будет только рада. Сэён рвано выдохнул, его глаза подернулись темной пеленой. Он вновь коснулся колена Джун, уже более решительно, и сунул руку ей под юбку, задирая ее еще сильнее. Показалась ажурная резинка чулок. Джун шире раздвинула ноги, все еще продолжая целовать Сэрана. Сэён склонился к ней и коснулся губами ее шеи. Джун негромко застонала. Джихён опустился на одно колено, чтобы снять их снизу. Он включил приближение и теперь видел, как пальцы Сэёна касаются Джун между ног. Она раздвинула их еще сильнее и забросила одну ногу на бедро Сэрана, а другую – на бедро Сэёна. Ее юбка задралась почти до талии, открывая взору объектива промежность, все еще прикрытую тканью шелковых трусиков. Сэён осторожно сдвинул их, касаясь влажных складочек между ног Джун. Она протяжно застонала, разрывая поцелуй с Сэраном. Тот, как во сне, протянул руку к ее груди и сжал ее через ткань блузки. Джихён, не переставая, щелкал камерой, снимая то пальцы Сэёна, ласкающие Джун между ног, то руку Сэрана, сжимающую ее грудь. – Сэран, пожалуйста… – попросила она, закатывая глаза и касаясь пуговиц на блузке. Он тут же понял намек и принялся расстегивать их, обнажая ее высокую грудь, скрытую в кружевных чашечках бюстгальтера. Потер через ткань выступающий сосок, а затем поддел ее пальцем, приспуская, и нежно коснулся торчащего соска языком. – Ах, Сэран! – вскрикнула Джун, вплетая пальцы в его светлые волосы. Джихён обошел диван сбоку, чтобы запечатлеть, как язык Сэрана ласково касается напряженного соска, вылизывая его. Сэён тем временем повернул голову Джун к себе, накрывая ее губы своими губами. Она с готовностью ответила на поцелуй, и Джихён едва не застонал, поняв, какие они разные. Если Сэран целовал Джун плавно и нежно, то поцелуи Сэёна были наполнены страстью. Его пальцы все еще скользили у нее между ног, дразня чувствительное место. Рука Сэрана тоже скользнула по ее бедру, устремляясь вниз, находя пальцы Сэёна и принимаясь ласкать Джун вместе с ним. Его пальцы сильнее сдвинули ткань трусиков и проникли во влагалище Джун, принимаясь двигаться вперед и назад. Сэран обнажил ее вторую грудь, смыкая губы на соске и принимаясь с упоением сосать его. Сэён разорвал поцелуй, тоже склоняясь к ее груди и обхватывая губами второй сосок. Джун обняла обоих, поглаживая их по волосам. Наконец ее бедра содрогнулись в сладостных спазмах, знаменуя наступление оргазма. Она выгнулась, сильнее прижимая близнецов к себе. – Сэран… Сэён… – простонала она, судорожно двигая бедрами, пока они продолжали ласкать ее. Джихён на миг прикрыл глаза, сдерживая подступающий оргазм. Смотреть на то, как она достигает пика наслаждения от ласк близнецов, было практически невыносимо – это казалось настолько совершенным, что сводило с ума. Он все же заставил себя сосредоточиться и заняться делом. Вдохновение затопило его с головой – он мог бы поклясться, что эта фотосессия будет лучшей в его жизни. На миг он испугался, что близнецы опомнятся и захотят прекратить, но понял, что волнуется зря. Сэён снял очки и сполз с дивана на пол, становясь на колени между разведенных ног Джун и избавляя ее от трусиков. Сэран продолжал целовать и облизывать ее грудь, в то время как Джун, опомнившись после оргазма, расстегивала его рубашку. Сэён широко раздвинул ее ноги и коснулся языком розовых складок между ними, принимаясь вылизывать ее. Джун вскрикнула, подаваясь бедрами ему навстречу. Она притянула Сэрана ближе, скользя руками по его обнаженной груди, потянулась к поясу брюк. – Пожалуйста, подожди, – взмолился он, мягко отстраняя ее руки. – Я… так долго не смогу… – Я люблю тебя, – прошептала она, глядя в его затуманенные желанием глаза. Сэран тихо застонал, и Джихёну показалось, что в его глазах блеснули слезы. Он вновь накрыл ее губы, даря ей восхитительный чувственный поцелуй. В этот миг ее накрыло второй волной удовольствия, и она сдавленно застонала в губы Сэрана, вновь сладостно содрогаясь всем телом. Сэён отстранился от нее, вытирая влажные губы, и снова сел на диван рядом, лаская рукой ее левую грудь. Руки Сэрана скользили по ее животу. Наконец Джун разорвала поцелуй и отстранила близнецов, пытаясь отдышаться. Джихён сделал несколько снимков – она нравилась ему такой: возбужденной, но в то же время практически удовлетворенной. В ней была страсть и будоражащая привлекательность, но не было той тьмы и порока, которые окутывали Рику. Демоны Джун казались ему более благосклонными. Она изящно поднялась с дивана, поворачиваясь лицом к близнецам, и начала медленно раздеваться. Скользнула по ногам юбка, спускаясь к лодыжкам, и Джун небрежно перешагнула через нее. Скинула блузку и бюстгальтер, отшвырнув их на пол. Близнецы смотрели на нее завороженными взглядами, Сэён облизал губы. Джихён сфотографировал их с бокового ракурса, чтобы запечатлеть полную картину. Его член больно упирался в «молнию» светлых парадных брюк. Джун опустилась на колени перед диваном и потянулась к ширинке Сэёна. Тот сначала опешил, словно не понимая, что она собирается делать, а затем, сообразив, помог ей расстегнуть свои брюки. Она сдвинула его белье, обнажая крепкий толстый член. – Господи… – выдохнул Сэён и в этот момент, будто опомнившись, бросил быстрый взгляд на Джихёна. Его щеки тут же залила краска, он коснулся плеча Джун, будто намереваясь отстранить ее. Джихён в ответ лишь снова щелкнул затвором камеры, давая этим свое разрешение. Сэён вздохнул и прикрыл глаза. Джун склонилась над его бедрами, вбирая его член в рот, и медленно задвигала головой. Джихён с вожделением смотрел на ее изогнутую спину и упругие ягодицы. Сделав несколько фото со спины, он вновь обошел диван и принялся снимать, кадр за кадром, как ее губы обхватывают плоть Сэёна, даря ему восхитительную ласку. Сэран, закусив губу, все это время завороженно смотрел, как Джун ласкает его брата. В его глазах одна за другой сменялись эмоции: от вожделения к ревности и обиде, а затем вновь к всепоглощающему желанию. Сэён громко застонал, крепче зажмурив глаза и двинув бедрами навстречу губам Джун, но она тут же отпустила его и потянулась к Сэрану. Тот удивленно и даже как-то испуганно дернулся, когда она коснулась пояса его брюк. – Джун… не надо… – еле слышно выдохнул он. – Ты не хочешь? – мягко спросила она, взглянув ему в глаза. – Я… я… я не… – лишь мог бессвязно пробормотать он. Пресекая его слабые протесты, Джун все же расстегнула его брюки, обнажая его напряженный член. Дразняще коснулась головки языком, и Сэран не сдержал стона, тут же краснея до корней волос. – Пожалуйста… – выдохнул он, и невозможно было понять, просит ли он продолжать или остановиться. Джун накрыла его член губами, глубоко вбирая его в рот. Сэран вновь дернулся и поднял руку, но его ладонь тут же обхватила рука Сэёна, вновь укладывая на диван. – Все в порядке, – прошептал Сэён, глядя на брата затуманенными глазами. – Не бойся. Джун протянула руку, обхватывая его член и принимаясь двигать ею вверх и вниз. Сэён крепче сжал руку Сэрана и вновь закрыл глаза. Джихён продолжал фотографировать их, но в состоянии острого возбуждения, похоже, на него больше никто не обращал внимания. Щелчки камеры слились с учащенным дыханием, тихими стонами и влажными звуками облизываемой плоти. Наконец Сэран все же не выдержал и схватил Джун за плечо. – Пожалуйста, остановись… Я сейчас… – Его щеки запылали еще ярче. Вместо того чтобы остановиться, Джун быстрее задвигала головой, и через несколько мгновений Сэран кончил, вздрогнув и до крови прикусив губу. Джун тут же накрыла губами член Сэёна, и он достиг разрядки на пару мгновений позже брата. Пока они пытались отдышаться и прийти в себя, Джун поднялась на ноги и подошла к Джихёну. Он успел отснять крупный план ее лица с горящими глазами и покрасневшими губами, а затем опустил камеру. Джун обняла его за шею, поднимаясь на цыпочки и наклоняя его голову к себе. Джихён послушно поцеловал ее, чувствуя, как в рот ему льется солоноватая сперма Сэёна. Он проглотил все до последней капли и вылизал полость ее рта и губы, крепко прижимая ее к себе одной рукой. Джун принялась тереться животом о его напряженный член, и вскоре Джихён содрогнулся в спазме наслаждения. В его голове словно взорвались красочные фейерверки, оргазм был таким сильным и ярким, что он на миг забыл, где находится. Он уже давно не испытывал ничего подобного. Когда Джун отстранилась, он открыл глаза и увидел, как Сэран и Сэён поспешно приводят в порядок свою одежду. Джун небрежно наклонилась и подняла с пола блузку, набрасывая ее себе на плечи. – Мне нужно принять душ, а потом почему бы нам не выпить чаю с пирогом? – обыденным тоном спросила она, словно они только что сидели и болтали о всяких пустяках, а не занимались сексом. – Я… я могу приготовить чай, – вызвался Сэран, поднимаясь и оправляя наспех застегнутую рубашку. – Спасибо, Сэран, – улыбнулась Джун. Джихён положил камеру на столик, пытаясь унять дрожь в руках. Сэран и Джун скрылись в стороне кухни. Сэён тоже поднялся с дивана и подошел к Джихёну, на ходу надевая очки. – Ты можешь мне объяснить, что, черт возьми, это было? – громким шепотом спросил он. – Не скажу, что мне не понравилось, но все же… Это странно. И неправильно, наверное. – Вы с Сэраном очень нам помогли, – тихо ответил Джихён, не глядя на него. Сейчас, без камеры, он чувствовал себя практически обнаженным, и ему вдруг стало неуютно. К тому же еще беспокоило подсыхающее пятно от спермы на брюках. – Даже не знаю, как вас благодарить. У нас с Джун… были небольшие проблемы в отношениях, но благодаря вам они разрешились. Сэён некоторое время задумчиво молчал, покусывая губу. Джихён помнил эту привычку еще со времен его детства – это означало, что он о чем-то напряженно размышляет. – Наверное, я тоже должен вас поблагодарить, – наконец сказал он. Джихён поднял на него удивленный взгляд. Такого он явно не ожидал. – За Сэрана, – объяснил Сэён. – У него тоже… некоторые трудности с самоидентификацией. Это все из-за дурацких шрамов. Надеюсь, после того, как Джун… кхм, после того, что случилось, он сможет взглянуть на себя по-другому. – Я тоже очень надеюсь на это, Сэён, – Джихён ласково потрепал его по плечу. – Ты ведь знаешь, что мы с Джун желаем вам только счастья. Остаток ночи они провели за кухонным столом, попивая чай, и больше никто и словом не обмолвился о том, что случилось. Фотосессия действительно оказалась выше всяческих похвал, и папка «Воссоединение» на компьютере Джихёна была наконец заполнена. Они с Джун часто пересматривали фотографии и обсуждали случившееся, и это вывело их отношения на новый уровень. Джихён практически с маниакальной одержимостью расспрашивал Джун, что она чувствовала, когда близнецы прикасались к ней и целовали ее, и она с готовностью делилась своими впечатлениями, а затем ласкала его так, как ласкала их, и он вновь достигал сильнейших по ощущениям оргазмов. Джихён догадывался, что это не может длиться бесконечно – в какой-то момент впечатления поугаснут, и тогда придется искать новое вдохновение, но старался не думать об этом, пока все работало, как положено, хотя тревога уже начинала поселяться в его душе. Но прежде чем окончательно угасли отголоски первых острых впечатлений, Джихёну позвонил Сэён. Они долго говорили о разных ничего не значащих вещах, хотя Джихён по опыту знал, что Сэён позвонил не просто так. И когда в конце разговора тот наконец задал интересующий его вопрос, Джихён почти не удивился. – Кхм, как насчет… еще одной фотосессии? – как бы между прочим спросил Сэён после пятнадцати минут праздной болтовни. – Такой же, как в прошлый раз? – осторожно уточнил Джихён. – М-м, да. Просто дело в том, что это действительно очень помогло Сэрану. Он стал увереннее и уже не так боится выходить из дома. Но если ты или Джун против… – Я абсолютно не против и уверен, что она не будет тоже, – заверил его Джихён. В следующий раз обошлось без долгих предисловий. Едва близнецы переступили порог их дома, как Джун, одетая в короткий полупрозрачный халатик, который больше открывал, чем скрывал, сразу же провела их на второй этаж в спальню. Там уже была готова двуспальная кровать и штатив для фотосъемки. Джихён скромно стоял в углу с камерой в руках и лишь легко кивнул на приветствия. Сейчас они не должны были сосредотачивать свое внимание на нем. Сейчас он – лишь инструмент, предназначенный для того, чтобы сохранять совершенство для памяти. Джун по очереди поцеловала обоих близнецов, подводя их к кровати. Сэён тут же снял очки и стащил через голову футболку, являя взору камеры Джихёна подтянутый крепкий торс, которому позавидовал бы и Зен. Джун тем временем пыталась раздеть Сэрана, на котором снова была рубашка с длинными рукавами. – Джун, не нужно… – вновь пробовал сопротивляться тот. – Пожалуйста, Сэран, – попросила она. – Я очень хочу посмотреть на тебя. Он густо покраснел, качая головой. – Тебе не понравится. – Я уверена, что мне очень понравится, – прошептала она, целуя его в шею. Сэран наконец сдался и позволил снять с себя рубашку, но тут же крепко зажмурился, словно ожидая бурной негативной реакции и пытаясь подготовиться к ней. Почти всю левую сторону его тела покрывали шрамы от ожогов – один шрам тянулся по предплечью до локтя, несколько других покрывали грудь и бок. На правом предплечье чернела татуировка с символом «Mint Eye». Как ни парадоксально, но ее огонь не тронул. – Теперь ты видишь, какое я чудовище, – прошептал Сэран, не открывая глаз. – Я вижу, что ты красивый. Ты самый прекрасный на свете, – сказала Джун, принимаясь покрывать легкими поцелуями шрамы на его груди. – Правда? – недоверчиво спросил Сэран, приоткрывая глаза. – Ты… ты говоришь так специально, чтобы не обидеть меня. – Я люблю тебя, – как и в прошлый раз, сказала она, и глаза Сэрана засверкали ярче, чем драгоценные камни. – Я тоже… люблю тебя, – прошептал он, прижимая ее к себе. Джихён безостановочно щелкал затвором камеры, запечатлевая каждый миг этих откровений. – Эй, а обо мне вы не забыли? – игриво спросил Сэён, поглаживая бедра Джун. – О тебе невозможно забыть, – негромко рассмеялась она, отстраняясь от Сэрана и кладя голову на плечо Сэёна. Тот обхватил руками ее грудь, мягко сжимая ее, а затем развел полы халатика, обнажая ее и принимаясь играть пальцами с напряженными сосками. Джун выгнулась и громко застонала, притягивая к себе Сэрана. Тот наклонил голову, и Сэён направил в его рот сосок Джун, который Сэран тут же обхватил губами. Одна рука Сэёна скользнула Джун между ног, раздвигая влажные складочки и лаская клитор. Джун захныкала, двигая бедрами и потираясь ягодицами о пах Сэёна. Он прикрыл глаза, целуя ее в шею. Наконец Джун выбралась из их объятий и опустилась на колени, расстегивая брюки Сэрана. Стащила их до лодыжек вместе с трусами. На левом бедре Сэрана тоже был большой шрам, но Джун не обратила на него ни малейшего внимания, тут же обхватывая губами его член. Немного пососав его, она толкнула Сэрана к кровати, заставляя улечься на нее, и забралась следом, снова вбирая его член в рот. Сэён избавился от остальной одежды самостоятельно и присоединился к ним, становясь позади Джун. Она выгнулась, отставляя зад и широко раздвигая ноги, и Сэён принялся вылизывать ее между ними, скользя языком по влажным складкам и время от времени вводя его в ее влагалище. Джихён приблизился к кровати, фиксируя на камеру каждую ласку. Когда Джун кончила, содрогаясь всем телом, он почувствовал, как удовольствие будоражащей волной прокатывается по позвоночнику. Он еще не достиг разрядки, но был близок к ней. Джун дразнила Сэрана, медленно скользя языком по стволу его члена вверх и вниз. Он тихо постанывал, широко раздвинув ноги. Сэён скользнул языком между ягодиц Джун, а затем выпрямился и плавно ввел член в ее влагалище. Джун вскрикнула, судорожно поддергивая бедра, и сама насадилась на него, заставляя войти глубже. Сэён обхватил ее за бедра, принимаясь двигаться короткими быстрыми толчками. Джун застонала громче и вновь вобрала в рот член Сэрана. Джихён чувствовал легкое головокружение от этой восхитительной картины их единения и запаха секса, витавшего в воздухе. Его собственный член напрягся до предела и выпирал из брюк. Он установил камеру на штатив, выбрав наилучший ракурс, установил автоматическую съемку через каждые десять секунд, а затем шагнул к кровати и забрался на нее, становясь на колени. Джун выпустила член Сэрана изо рта, но продолжила ласкать его рукой, другой рукой расстегивая брюки Джихёна. Он помог ей, и она обхватила губами головку его члена, быстро лаская ее языком. Сэён продолжал иметь ее в быстром темпе, задавая ритм движениям ее губ на члене Джихёна. Сэён кончил первым, достав член из лона Джун и выплеснувшись на ее бедро. Сэран кончил практически следом за ним, изливаясь себе на живот. Джихён из-под полуприкрытых век смотрел на капли спермы, стекающие по бедру Джун и животу Сэрана, чувствуя, как наслаждение постепенно накрывает его с головой. Он с тихим стоном излился в рот Джун, прикрывая глаза. Оргазм был таким сильным, что он едва не рухнул на кровать. Придя в себя, он быстро застегнул брюки и вернулся к камере. Джун лежала на кровати между близнецами, они нежно ласкали и целовали друг друга. Через несколько минут они смогли продолжить, и в этот раз Джун оседлала бедра Сэрана, приподнимаясь и опускаясь на его члене и одновременно лаская ртом член стоящего рядом Сэёна, пока вновь не довела обоих до оргазма. Они наслаждались друг другом несколько часов, в течение которых Джихён смог кончить еще один раз, просто глядя на них и не прикасаясь к себе. Он сделал несколько сотен снимков, один лучше другого, и знал, что этой коллекции им хватит надолго, возможно, на полгода, а то и больше. Но все же втайне надеялся, что это не последняя подобная фотосессия, потому что, как бы он ни ценил волшебство фотографии, реальность была незаменима. Они встречались примерно раз в месяц – иногда реже, иногда чаще. Часто инициатором встречи был Сэён, но несколько раз Джихён или Джун звонили ему первыми. Их «домашние фотосессии» быстро вошли в привычку и стали частью их жизни, а фантазии Джун и Сэёна – главных «постановщиков» «фотосессий» – все не иссякали. Это по просьбе Джун Сэён и Сэран начали ласкать друг друга – ей нравилось смотреть на них. Сэран сначала жутко стеснялся, но позже привык и даже порой сам проявлял инициативу. Его сексуальность постепенно раскрывалась, так же как постепенно уходили его комплексы. Джихён не мог не заметить, что поначалу Сэран все время норовил повернуться к камере здоровой стороной, в отличие от Сэёна и Джун никогда не забывая о присутствии Джихёна, но примерно через полгода перестал стесняться своих шрамов. Сэён восторженно рассказывал, что Сэран теперь каждый день выходит на улицу и даже подумывает открыть цветочный магазин, чтобы продавать цветы из своего домашнего сада. «Фотосессии» не всегда проходили дома у Джихёна и Джун, все чаще и чаще они переносились в дом близнецов, который едва лишь немногим уступал размерами и комфортом. Однажды они сняли потрясающую фотосессию прямо в саду, среди сверкающих в лунном свете лепестков цветов. Сэран выращивал розы, нарциссы и примулы, но больше всего любил ландыши. На туалетном столике Джун всегда стоял свежий букетик этих трогательных цветов, вне зависимости от времени года. Именно во время пересмотра фотографий из этой фотосессии, лежа в постели, Джихён и Джун впервые заговорили о том, чтобы завести ребенка. Джун пока не была настроена рожать сама, и они сошлись на том, чтобы взять ребенка – девочку – из приюта, в тот момент оба подумав о Рике. Пусть исправить ошибки ее приемных родителей было не в их силах, но они могли стать настоящей семьей для другого ребенка, таким образом восстановив справедливость. После того как они окончательно приняли решение, Джихён навестил Рику в тюрьме. Джун сама настояла на этом визите. Рика встретила его лучезарной улыбкой, осветившей все ее лицо, сделав ее подобной ангелу. Она по-прежнему была одной из самых красивых женщин, что Джихён встречал в своей жизни, вне зависимости, было ли на ней изящное платье от известного кутюрье или грубая форма тюрьмы для душевнобольных преступников. – Давно не виделись, V, – с улыбкой произнесла она. Их встреча проходила не внутри мрачного помещения для свиданий, а во дворе, недалеко от красивого сада, за которым ухаживали заключенные – Рика заслужила эту привилегию за хорошее поведение. Джихён улыбнулся в ответ и не стал поправлять ее. – Как поживает Джун? А RFA?.. Ой, прости, я забыла, что вы сменили название. Я смотрела выпуск новостей, где освещалась ваша последняя вечеринка. Если сможешь, передай Джун и всем остальным мое восхищение проделанной работой. – Спасибо, Рика, – кивнул Джихён. – Как ты поживаешь? – Просто отлично, – она вновь улыбнулась. – Мне разрешают работать в саду, я ухаживаю за нарциссами. Ты ведь помнишь, что это мои любимые цветы? – Конечно, как я могу забыть? – Еще я веду небольшую группу по изучению Библии среди заключенных. Некоторые из них обратились к вере после посещения этих встреч. Так что я счастлива. – Мне несказанно отрадно слышать это, – искренне произнес Джихён. – Но тебя ведь что-то беспокоит? Иначе бы ты не пришел. Не то чтобы я не рада, просто… – Я завершил наш проект, Рика. Папка «Воссоединение» наконец заполнена и регулярно обновляется. Я даже думаю начать новый проект, «Возрождение». Рика тихо ахнула и прижала ладонь к губам. – Ты завершил его? И они… согласились? – Ты же знаешь, что они оба влюблены в Джун. Особенно Сэран. Они не смогли устоять. Рика медленно кивнула. – Ее дьявол не подобен моему… – начала она и запнулась. – Теперь я стараюсь нести только свет. Но я счастлива, если смогла научить тебя соблюдать баланс между светом и тьмой. У нас с тобой не вышло, но вы с Джун справились лучше. – У меня еще одна новость, не менее потрясающая. Мы с Джун хотим взять девочку из приюта и воспитать, как собственную дочь. Губы Рики задрожали, в глазах показались слезы. – О, V! Это… это… Спасибо тебе! – И мы хотели бы, чтобы ты дала ей имя. – Правда? – Глаза Рики наполнились слезами, но она продолжала улыбаться. – Это такая честь для меня. Может быть… может быть, «Мина»? – Хороший выбор, – одобрил Джихён. Рика вдруг нахмурилась и покачала головой. – Нет, нет, не стоит. Это имя не принесло мне счастья. Тогда… возможно, «Люсиэль»? Это имя может быть и женским, на французский манер. – Люсиэль… – медленно повторил Джихён. – Сэён отказался от этого имени, но, думаю, он не будет против, если оно все еще будет звучать в нашей семье. Люсиэль… Люси… – Мне нравится имя «Люси», – улыбнулась Рика. – Значит, решено, – кивнул Джихён. Люси появилась в их доме спустя полтора года после официального заключения брака между Джихёном и Джун. Эта двухлетняя малышка с первого взгляда покорила сердца не только своих приемных родителей, но и всех остальных членов JFA*. Особенно ее полюбили близнецы и просто заваливали подарками при любой возможности. С появлением Люси в их жизни многое изменилось – в частности, «фотосессии» стали проводиться реже и проходили теперь исключительно в доме близнецов, когда Люси оставалась с няней. Но в то же время Сэён и Сэран практически поселились в доме Джихёна и Джун, стараясь видеться с Люси как можно чаще. Джихён часто шутил, что иногда не знает, кто ее настоящие приемные родители – они с Джун или Сэён с Сэраном. Когда Люси исполнилось пять, Сэён буквально засыпал ее разнообразными электронными игрушками, начиная от смартфонов и планшетов и заканчивая сконструированными им же самим роботами. Джихён уже устал возвращать их обратно, объясняя, что ребенок должен познавать реальный мир, а не погружаться в вымышленный. Сэён протестовал, настаивая, что прекрасно знает разницу между вымыслом и реальностью, хотя большую часть времени проводит за компьютером или в мастерской, собирая роботов. Джихён обратился за поддержкой к Джун, но в этом вопросе она сохраняла нейтралитет. К счастью, подарки Сэрана были менее эксцентричными и более подходящими для пятилетней девочки – он подарил Люси большого плюшевого медведя, куклу-принцессу с каретой, запряженной пластиковыми лошадьми с настоящей гривой, которую можно было расчесывать, и огромный букет цветов из своего сада. Когда счастливая Люси поцеловала его в обожженную щеку, абсолютно не пугаясь шрамов, он покраснел до корней волос. Спустя две недели после дня рождения дочери Джихён с семьей проводил время на лужайке возле дома. Люси исследовала все-таки оставленный ей подаренный планшет, рассказывая родителям, что нового она узнала за целый день. Умственные способности девочки поражали Джихёна, а Джун и Сэён не сомневались, что она вырастет настоящим гением. – Люси, какой подарок ты хотела бы получить на следующий день рождения? – спросил Джихён. Люси быстро взглянула на него и покраснела, опустив глаза. – Я боюсь, что вы с мамочкой будете сердиться, если я скажу. – Ты же знаешь, что мы никогда не сердимся на тебя без причины, просто объясняем, если ты сделала что-то неправильно. А за простое желание на тебя никто сердиться не будет, – ответил Джихён. – Я бы хотела… – Люси глубоко вздохнула, а затем выпалила на одном дыхании: – Я бы хотела получить братика! Или сестричку! Чтобы мне было с кем играть каждый день. Джихён и Джун переглянулись. – Еще какие-нибудь пожелания будут? – улыбаясь, уточнил Джихён. – Я хочу, чтобы это был мой близнец, – ответила Люси. – Как Сэран с Сэёном. Джихён и Джун негромко рассмеялись. – Тебе разве их недостаточно? – спросила Джун. – Вы вместе с Сэёном создаете столько шума, что же будет, если появится еще кто-то? – Тогда… тогда я хочу, чтобы Сэён и Сэран жили вместе с нами. Тогда я смогу проводить с ними каждый день. Можно? – Люси с надеждой взглянула на родителей. Джихён и Джун снова переглянулись, Джун покраснела и опустила глаза, но Джихён заметил, что она улыбается. – М-м, если мама не будет против, можем обсудить это с ними, – пробормотал он. – Правда? – Глаза Люси загорелись от радости. – Мамочка, ты ведь не против? Пусть Сэён и Сэран живут с нами, пожалуйста! Я же знаю, что ты тоже их очень любишь! Улыбка Джун стала шире. – Давай поговорим об этом перед твоим следующим днем рождения. – Но до него еще так далеко… Может, я могу получить подарок заранее? Я буду очень-очень хорошей, обещаю! – Мы с папой должны обсудить это. Не хочу обещать, пока мы не уверены. – Хорошо, – Люси по очереди обняла Джун и Джихёна за шею и поцеловала их, а затем вскочила и направилась в дом. – Уверен, она собирается позвонить близнецам и предложить им собирать вещи, – рассмеялся Джихён. – Интересно, кто научил ее заключать сделки – Сэён или Джумин? – Похоже, что оба, – вздохнул Джихён. – Может, нам действительно стоит жить всем вместе? Мне всегда казалось, что к этому идет. Сэён практически устроил мастерскую в подвале, и их вещей у нас уже больше, чем собственных. Даже комнаты отдельные есть. – Я не против, но считаю, что они все равно должны оставить свой дом, – ответила Джун. – Сэран не захочет покидать сад, да и вообще… думаю, он нам необходим. Для «домашних фотосессий». Джихён привлек ее к себе и нежно поцеловал в щеку. – Я знаю, за что люблю тебя – ты всегда понимаешь меня с полуслова. – Он взял Джун за руку и повел в дом – поделиться с Люси радостной вестью.