Ты меня ненавидишь?

      Уже поздняя ночь, мягко укутывающая город в свои теплые объятья, укрывая всех его жителей от проблем и ненастий, подходила к концу. Первые лучи солнца медленно пробирались в темное слегка мрачное, но, все же, красивое небо, передавая власть из рук ночи во владения нового дня. Саске медленно шел по холодным извилистым коридорам, думая о совсем непривычных для него вещах, которые казались ему слишком далекими, чтобы даже мельком поразмыслить над ними. Его глаза предательски закрывались, отстраняя парня от внешнего мира, но он отчаянно пытался не поддаться соблазну, периодически отдергивая себя. Добравшись до места назначения, Учиха без сил рухнул на взъерошенную кровать. Наконец, он мог "отречься" от окружающего его мира и событий, происходящих в нем — уйти в себя, в свои мысли. Саске часто анализировал свои поступки и поведение, постоянно отдавал себе отчет в чем-либо, он сам не осознавал зачем делает это и по какой причине. Хотя, нет, он точно знал откуда пошла эта привычка. Ее еще с детства привил ему его старший брат, который, как он сам говорил, хотел сделать из Саске умного и целесообразного человека, но вместо этого у младшего Учихи развилась зависимость разрушения своего морального состояния и себя, как личности в целом. Каждый свой промах Саске превращал в трагедию, а его ненависть к себе росла с каждым днем. Он осуждал себя буквально за все: если парень не сделал достаточно комплиментов своей подруге; отказал другу в прогулке, из-за своих планов; не помог родителям, когда им было необходимо; когда он не оправдал свои собственные ожидание и так далее. Самокритика превратилась в саморазрушение. Учиха лишь в редкие моменты мог убежать от своих мыслей куда-то далеко, где они его не найдут, в такие моменты парень по-настоящему жил, а не просто существовал. Итачи часто не одобрял слишком яркие проявления эмоций у младшего, ведь, по его словам, Саске становиться слишком уязвимым и больше походит на невоспитанного ребенка, чем на серьезного и хладнокровного выходца из рода Учиха. Все эти факторы оставили большой отпечаток на личности и характере Саске, а замечание старшего брата погрузило его в пучину размышлений и вечных перемен в погоне за чьим-то одобрением. Если вы подумали, что Итачи настолько отвратительный брат и, вообще, на костер его надо, то спешу вас разубедить, ведь в каждом человеке есть что-то хорошее, не так ли? Несмотря на постоянные замечания и придирки в сторону младшего, старший Учиха лишь хотел защитить Саске от гнета родителей, которые изрядно потрепали психику парня, которому на тот момент было всего десять лет, лишь в шестнадцать Итачи сумел перебороть внутренний страх и решился вызваться на обучение Саске — стать его куратором. В доме Учих было принято, что до шестнадцати лет ребенка должен обучать кто-то из членов семьи, ведь, как считали "все", семья — ключ к успешному будущему. Во время обучения Итачи часто был холоден к младшему, но лишь стоило родителям немного отвлечься, как братья сразу же начинали мило общаться, но маленький Саске не понимал, чем вызвано такое поведение старшего, он все надеялся получить разгадку на свой вопрос, но так и не получил ее, даже после того, как Итачи удалось высвободить их обоих из этой "клетки из колючих роз". После окончания учебы парни, все же, стали менее хладнокровными и бесчувственными, но осадок от прошлых событий, увы, никуда не растворился. Даже после нескольких лет без психологических издевательств Саске, все так же, пытается узнать, почему нии-сан так к нему относился, а тот, в свою очередь, каждый день мучается от боли, которая с каждым днем все сильнее, он хочет попросить прощение, но сомневается, что Саске, вряд ли, сможет простить его, а, может, он этого даже и не захочет, ведь Итачи сам учил его никого не прощать и никогда не давать второй шанс, ведь именно это заставляли его повторять каждый день родители? Хотя, и с этими факторами отношения у братьев были хорошие и даже очень, но потом что-то произошло, что-то, что прошло мимо Саске, но он никак не мог понять, как он мог упустить такой переломный момент? Уснуть у Учихи никак не получалось, постоянные мысли в голове были слишком громкие и не давали спокойно погрузиться в мир грез. Парень ворочился, пытаясь найти положение, в котором он все же сможет уснуть — бесполезно. После двадцати минут безуспешных попыток Саске, все же, принял решение вообще не спать, ведь смысла в этом занятии он уже не видел. Встав с кровати, Учиха направился в сторону окна, за которым небо расплывалось в различных утренних красках, начинающихся от темно-синего и заканчивающихся оранжево-красным. Саске распахнул массивное окно, свежий утренний воздух, слегка пошатнув занавески, заполнил всю комнату, нежно обвивая лицо парня. В глубинах памяти всплыло воспоминание об одном из счастливых дней в "клетке" , такое теплое что им, казалось, можно и, вправду, согреться. Это был обычный ничем не примечательный день, который был похож на все предыдущие, как две капли воды, но то день стал особенным для маленького Саске, ведь сегодня он вместе с братом сможет полюбоваться закатом на крыше, так как родители уехали на важные переговоры, с которых они должны были вернуться совсем нескоро. Братья поднялись по маленькой хлипкой лестнице на чердак, а от туда они с помощью веревки перебрались на старый давно не используемый балкон. —Нии-сан, а мама точно ничего не узнает?—его голос слегка дрожал, ведь мальчик впервые сделал что-то противоречившее воле родителей, но с братом ему было намного спокойнее, сам он, вряд ли, решился бы на такой шаг. Кажется, что плохого в обыкновенном закате? Но родители парней считали, что их дети не должны тратить свое время на такие мелочи, они даже и представить не могли на сколько маленький Саске обожал это время, когда небо превращается во что-то неописуемо красивое, всегда разное и неповторимое. Вы видели когда-нибудь одинаковые закаты? И младший Учиха тоже их не встречал. —Не переживай, Саске,—Итачи тепло улыбнулся, устраиваясь рядом с братом,—они не узнают, что мы были здесь,—парень устремил взгляд в небеса, переливающиеся всеми цветами радуги, тяжело вздыхая и осознавая, какие последствия их ждут, если он хоть чуть-чуть ошибся в своем плане. —Итачи, а что ты любишь больше рассвет или закат?—Саске заинтересованно навис над лицом старшего, смотря ему прямо в глаза, разглядывая, как будто видит его впервые.—Вот я, например, больше люблю рассвет. —А я закат,—его лицо выражало удивление, ведь раньше Саске не волновали такие мелочи, значит, все же, младший не совсем погряз в этой бездне бесчувственности и равнодушия. —Почему же?—недоумевал младший, отстранившись от брата, скрестив руки на груди. —Закат — прямое доказательство того, что даже конец может быть красивым, а начало,—он слегка помедлил, ожидая, что малыш сам закончит, но тот еще слишком мал, чтобы понять о чем идет речь,—начало — оно всегда хорошее... —То есть,—Саске надул губки,—ты любишь закаты больше чем меня, нии-сан? Итачи подхватил брата на руки и закружил, крепко прижимая его к себе, после чего опустил на пол и, поцеловав Саске в лоб, медленно прошептал: —Глупый братец, я буду любить тебя всегда,—он улыбнулся сияющему от счастья Саске, а в голове у него промелькнула мысль—"Все же, ты не такой, как они, ты чувствуешь любовь и заботу. Я не зря старался..." —Итачи, а как же книжка про мальчика, который тоже любит закаты?—своим вопросом Саске вывел старшего из своих мыслей.—Ну?—более требовательно спросил тот, изогнув бровки в недовольную гримасу. —Конечно, почитаю тебе перед сном, я же сдерживаю свои обещания. —Всегда?! —Всегда, Саске. "Лжец!"—разлеталось эхом в голове парня, осознающего, что он еще в детстве слышал это обещание старшего брата, но почему-то тот перестал его сдерживать.—"Ты перестал смотреть на меня с таким же теплом в глазах, с такой же любовью, что случилось? Расскажи мне, Итачи! Тебе же нечего от меня скрывать, не так ли? Тем более, сейчас ты мне не просто брат — ты стал для меня чем-то более..."—Саске поддался слегка вперед, чтобы вдохнуть прохладный воздух, который так успокаивал и помогал привести мысли в порядок. —Прыгать собрался, что ли?—раздался голос позади парня.—Это второй этаж, дурында, не получится,—Итачи медленно прошел в глубь комнаты, изучая ее внимательным взглядом. Заметив на диване клочки разорванной бумаги, он тяжело вздохнул, закатив глаза вверх, показывая этим свое недовольство.—Вот, теперь сам бери и убирай это, умник,—старший подошел вплотную к Саске и приобнял его за плечи, оттаскивая от подоконника. Убедившись в том, что его манипуляции не приносят младшему дискомфорт, Итачи слегка прильнул к лицу парня и, пытаясь сделать это, как можно тише, прошептал.—Ведешь себя, как маленький, отото,—он сильнее сомкнул руки, как будто и не хотел никуда отпускать такого, взрослого, но, все равно, маленького Саске, ведь сколько бы парню не было лет — Итачи, все так же, видел в нем своего глупого младшего братика, которого он так сильно любит. "Что за нежданные телячьи нежности?! Он перепил, или это я уже чего-то не понимаю? На вид он совсем трезвый, да и алкоголь его уже давно не берет — с таким "разгульным" образом жизни это и не удивительно. И что мне ему ответить на эти, я даже не знаю, как это можно назвать... эмоциональные качели? Взаимностью? Нет, нельзя, а что если все обернется, как и в тот раз? И вообще, я слишком зол на него, но как же, сука, сложно пересилить эти "порывы послать все к черту и делать все, как сердце скажет", а о последствиях и не думать вовсе, ведь они будут "потом", правильно? А кого волнует, что будет "потом", если есть "сейчас"?"—Саске на миг задержал дыхания, судорожно пытаясь принять решение, что делать в ситуации, в которой ты и оказывался целое "никогда"? Дыхание парня слегка заметно сбилось, а щеки приобрели слегка персиковый цвет, но даже, кажется, такие маленькие детали не смогли остаться незамеченными внимательным и наблюдательным Итачи, который будто замечал даже малейшие изменения в состоянии брата. —Что такое, Саске? Ты весь распереживался,—старший Учиха одним движением развернул парня к себе, изучая каждый сантиметр его лица: скулы, глаза, белая, как снег кожа, — ни одна из деталь не осталась без внимания. Закончив свое маленькое "путешествие", Итачи озабоченно вздохнул, после чего сделав несколько шагов назад, сделал вывод, выделяя нужные слова интонацией.—Я опять тебе чем-то не угодил?—он самодовольно ухмыльнулся и, подобрав самый снисходительный тон, продолжил.—Я твой самый близкий человек, ты можешь мне рассказать. В любом случае, я на тебя не обижусь, ведь я твой старший брат — я всегда буду любить тебя. —Лжец!—хладнокровно перебил его Саске, отталкивая брата от себя еще дальше, в глазах его была лишь злость и чуть-заметные нотки грусти.—Я твой старший брат, я всегда буду любить тебя, отото! Бла-бла-бла,—парень начал создавать свой собственный театр одного актера, в котором он был главным режиссером и мог рассказать все, как это выглядит в его глазах.—Ты не сдержал свое обещание! Заебали твои качели! Это, блять, так сложно, просто взять и уделить мне хоть каплю своего, как я уже понял, "эксклюзивного" времени?!—его голос срывался на крик, на глазах наворачивались слезы от горькой обиды, ведь нии-сан так легко "играл" с чувствами отото, который чувствовал себя игрушкой в чьих-то руках, из-за постоянных перепадов отношения к нему, начинающихся от "Ты мне нахуй не нужен" и заканчивающихся "Я просто хочу посмотреть, как ты кончишь от двух моих касаний". Ему больно. Очень боль. Очень больно и неприятно осознавать, что человек, которого ты любишь относиться к тебе, как к кукле без души и эмоций.—Ты когда-нибудь думал о том, что чувствую я?!—крикнул Саске, занося руку для удара. —А ты думаешь, что я вообще что-то чувствую?—спокойно перехватил ладонь старший Учиха, притянув брата ближе, чем вызвал ступор у младшего, обжигая его настолько холодным взглядом, что, казалось, от него леденеет все вокруг. Итачи сжал запястье парня, задавая очевидный вопрос, не давая разомкнуть контакт глаз.—Ты же думаешь, что я вообще ничего не чувствую, верно? Ты меня не знаешь,—он говорил это без нотки юмора, его глаза были стеклянные, они не на секунду не оставляли Саске в одиночестве, в них была только грусть и ничего больше, парень чуть помедлил, ожидая ответа, но не получив его от отото, его взгляд заполнила другая, совсем новая эмоция, он не мог оторвать взгляд от злого Саске, который не плакал — слезы сами предательски лились из глаз. Весь обозленный на все происходящее, он, все равно, оставался при своих настоящих чувствах и мыслях, парень не бросил их, когда он был охвачен злостью. Саске был самым настоящим за все последнее время, он впервые позволил себе пустить слезу при нии-сане, хоть и молчаливую, но, все же, слезу.—Ты многого не знаешь, отото...—Итачи ослабил хватку, пытаясь спрятать взгляд, ведь он понимал, что именно из-за него его милый отото плачет — он, и только он виноват в этом.—Ты совсем не знаешь меня, Саске,—к концу фразы его голос совсем поник, а вся самоуверенность куда-то испарилась, остались лишь неловкое молчание и угрызения совести.—"Если бы ты знал правду, Саске, все было бы не так. Я уверен." —Значит,—младший Учиха одним резким движением вырвал руку и направился на выход из комнаты, попутно сказав тихо, но так, чтобы брат точно смог услышать,—ты мне никто? Да, Итачи?—в голосе было отчаяние и только оно заполняло все пространство в тот момент: все уголки души парней, их глаза были полны отчаяния, а помещение, в котором нии-сан остался один на один со своими мыслями, было пропитано им абсолютно полностью. —Если бы,—Итачи сполз вниз по стене, закрывая лицо руками, пытаясь спрятаться от всего, что на него навалилось, но все четно, угнетение совести было почти осязаемым, а воздух, как будто стал более тяжелым и вязким,—я мог тебе все рассказать, я сделал бы это, но если я поступлю так — ты возненавидишь меня еще больше, чем сейчас. Прости меня, отото...