I will always love you

Был уже канун Рождества. Все жители Лондона готовились к этому замечательному празднику: наряжали ёлки, украшали дом, смотрели новогодние фильмы, окружая себя этой волшебной атмосферой. И хотя Рождество было не за горами, погода оставляла желать лучшего и больше напоминала позднюю осень. Под ногами была слякоть, снег, шедший уже около часа, хлопьями падал на землю и тут же таял, смешиваясь с дождём. Холодный ветер неприятно дул в лицо и развевал русые волосы парнишки, шедшего по тропинке. Одетый кое – как, в помятой синей рубашке, расстёгнутой на пару пуговиц, в потрёпанной чёрной куртке, которая явно не была рассчитана на столь дождливую погоду, его чёрные джинсы были в слякоти, а на промокших серых кроссовках не были завязаны шнурки. На худом бледноватом лице виднелись ссадины от недавних ударов, на губе была кровь, а из светло – голубых глаз лились горькие слёзы. Эти чёртовы синяки и ссадины были у парнишки по всему телу и они явно его не красили. Они лишь страшно болели, настолько сильно, что иногда казалось, невозможно было дышать. Он с трудом шёл по небольшой тропинке, покрытой льдом, понурив голову, пытаясь подавить желание зарыдать в голос и громко кричать.   — Ненавижу… — процедил сквозь зубы он, — Ненавижу! Ненавижу! — кричал он, заливаясь слезами, — Ненавижу вас всех!!! Он не заметил, как споткнулся обо что – то и упал, чудом не ударившись головой, но сильно подвернув ногу, которую тут же поразила острая боль, заставляя парнишку вскрикнуть. Схватившись за больное место, он понял, что не может встать. Вокруг не было никого, кто мог бы помочь хотя бы подняться, а дальше он бы с горем пополам дошёл до дома Брайана, проклиная этот день. Но нет.   — Чёрт, чёрт! Почему всё так? — с досадой в голосе произнёс парень, сидя на земле, не в силах встать.   — Родж? До боли знакомый голос пронзил его слух. Этот мягкий, тихий голосок, который он слышал почти каждый день. Голос его любимого Брайана, стоящего сейчас рядом с ним и держащего над ним чёрный зонт. Роджер сидел на холодной земле, понурив голову и дрожа от холода. Лёгкая потрёпанная кожанка совсем не согревала, как и летние джинсы.   — Что ты тут делаешь, Родж? — обеспокоенно спросил он, сев на колени рядом с ним, — Помочь тебе встать? Роджер слабо кивнул и Брайан протянул ему руку. Тот ухватился за неё и с трудом поднялся, практически не наступая на ушибленную ногу. Брайан видел, как Роджера бросало в дрожь и он, сняв с себя пальто, аккуратно накинул его ему на плечи.   — Брай, не нужно, — отнекивался он, сдерживая подступающие слёзы, — Ты же замёрзнешь, — Роджер пытался снять с себя его пальто, но Мэй остановил его.  — Ты весь промок до нитки. Пойдём со мной, а то заболеешь, — он перекинул свою руку ему через плечо, придерживая, — Больно наступать? — Брайан посмотрел на левую ногу Роджера, на которую он всё никак не мог встать.   — Немного, — тихо ответил голубоглазый, посмотрев на Кудрявого, — Спасибо, что помог. Брайан внимательно смотрел на Роджера. На холодных щеках, мокрых от слёз, виднелись ссадины и царапины, на маленьком носике красовался небольшой синяк, а на губе застыла алая кровь. Мэй догадался, что произошло. Отец вновь избил его, пребывая в белой горячке, а Роджер вновь терпел. Свернулся калачиком, поджав колени и не сдерживал криков отчаяния, горьких слёз, льющихся из глаз и всхлипов, срывавшихся с алых, чуть приоткрытых губ. А удары с каждым разом становились всё сильнее и каждый раз они попадали по разным местам. На теле и живого места не оставалось, только лицо его было практически не тронуто. И с каждым разом становилось всё больнее и больнее. И непонятно, то ли моральная боль пожирала его изнутри, то ли физическая лишала его сил. Брайан видел, как Роджер опустил взгляд, а по щекам стекали дорожки слёз.   — Брай, он…он… Кудрявый понял без слов, что произошло. Он притянул Тейлора к себе, не говоря ничего. Роджер плакал, уткнувшись носом ему в грудь, чувствуя биение его сердца. Всхлипывал часто и трясся, то ли от холода, то ли от тревоги, которая не покидала его. Только Брайан мог успокоить его. С ним он всегда чувствовал себя в безопасности, с ним всегда становилось легче, когда на душе скребли кошки, ему можно доверять и можно было открыться. Он как раз тот человек, который всегда выслушает, который тепло и нежно обнимет, когда душа требует. Тот самый человек, который не оставит в трудную минуту и протянет руку помощи, тот самый человек, который будет заботиться, когда заболеешь. Казалось, он был идеален во всём. Но и у него были свои тараканы в голове. Он тоже не железный, мог сорваться, начав кричать, жаловаться на жизнь и плакать, пока никого нет дома. Он был чертовски эмоциональным и временами бывало так, что радостное настроение и весёлость резко переходили в грусть и меланхолию. Но эта эмоциональность и чувствительность украшали его характер и Роджер уже давно смирился с частыми переменами в настроении Кудрявого. Они шли вдвоём почти в кромешной темноте. Путь им освещал только вдалеке стоящий фонарь, блекло освещавший дорогу. Кое – где сияли вывески круглосуточных магазинов, а вместе с ними и гирлянды, висевшие на стенках этих магазинов. Людей здесь было не так много. Многие уже наверняка сидели дома и пили горячий шоколад или же слушали старые новогодние песни, заряжаясь этой прекрасной атмосферой наступающего праздника. Брайан не спеша шёл, придерживая Роджера. На нём было его пальто, но и это не спасало парнишку от холода. Он немного успокоился, но шёл молча, не решившись завязать с Мэем разговор. Через пару минут Кудрявый уже стоял на пороге своего дома и достав из кармана брюк ключи, не спеша открыл дверь, пропустив еле шедшего Тейлора вперёд, а сам закрыл дверь. В прихожей их встретила мама Брайана. Она пришла в ужас, увидев Роджера в таком состоянии.  — Господи, мальчик мой, что с ним? — встревоженно спросила миссис Мэй, обратясь к сыну и подойдя к еле стоящему на ногах Роджеру. Она увидела страшные синяки и ссадины на его лице и посмотрела в его заплаканные глаза, — Роджер, что с тобой? Но Роджер молчал, пустым взглядом смотря на женщину. Брайан разулся и снял с Тейлора пальто.   — Мам, Роджера избивает отец. Регулярно, — твёрдо произнёс он, усадив блондина, словно находящегося в беспамятстве, на стул, стоящий в прихожей и стянул с него промокшие насквозь кроссовки. Рут ужаснулась ещё больше, смотря на кое – как одетого, дрожащего от холода Роджера. Но в глубине души она была рада, что её сын так трогательно заботится о нём, оберегает и любит. Она знала, что её сын гей, но совсем не стала кричать на него, выгонять из дома, говорить, что он ошибка природы или что – то вроде того. Она приняла этот факт совершенно спокойно и сказала Брайану, что ориентация не делает его плохим и человеком и что она никак не влияет на его характер. Это его выбор и она не в праве решать за него. Главное, чтобы он был счастлив. И она всегда будет любить сына таким, какой он есть. Её огорчало то, что родители Роджера так негативно отнеслись к этому. Неужели они не понимают, что ориентация ни на что не влияет? Ни на его характер, ни на поведение… ни на что. Что такого в том, что он предпочитает парней? Главное ведь, чтобы он был счастлив и был хорошим человеком. Избиения из-за ориентации она считала дикостью.  — Промокли оба насквозь. Сейчас полотенца вам принесу и тёплую одежду, потом быстро в душ и в кровать. Рут ушла, оставив их наедине, а Брайан сел с Роджером на рядом стоящий стул.   — Родж, посмотри на меня, — пролепетал он, аккуратно обхватив его лицо ладонями и едва ощутимо поцеловал в губы, через секунду отпрянув. Он посмотрел на него и немного смутился. Его потускневшие голубые глаза чуть покраснели от слёз, а щёки залились багряным румянцем, — Ты какой-то… горячий, — он коснулся ладонью его лба и удивлённо воскликнул, — Да у тебя жар!   — Брай, я вам в ванную полотенца принесла и сменную одежду на всякий случай, хорошо? — сказала мама Брайана, вновь вернувшаяся к ним, — Как он?   — Мам, у него жар. Я сейчас пойду приведу его немного в порядок, потом дам жаропонижающее и уложу в постель. Родж, можешь идти? — тихо спросил он у Роджера, смотря в его голубые, затуманенные, глаза. Он пытался встать, но тут же осел на пол, чуть ли не падая в обморок и бормоча что – то себе под нос, — Давай, иди ко мне, — прошептал Брайан, беря Роджера на руки, как ребёнка. Он прильнул к нему и вновь продолжил бормотать что-то бессвязное. Он донёс его до ванной комнаты и усадив его на край ванной, начал расстёгивать пуговки на его рубашке. Сняв её, он попутно бросил её в стирку, напоминая себе о том, что нужно не забыть постирать. Проделав тоже самое со штанами, он взял в руки большое махровое полотенце и начал обтирать промокшего насквозь Роджера.   — Давай, Родж, я на тебя футболку одену, — он поднял руки и Кудрявый одел на него просторную белую футболку из его гардероба, которая практически спадала с его плеч. А следом, взяв широкие пижамные штаны, он одел на него и их, — Ну вот и всё. Осталась таблетка. Роджер что-то невнятно пробурчал себе под нос и он пошёл вместе с Брайаном до его комнаты. Мэй вновь придерживал его за талию, чтобы то не упал ненароком, а если и упал бы, можно было бы быстро подхватить на руки. Он по прежнему выглядел неважно. Всё ещё бледный, руки его чуть подрагивали, он бормотал себе под нос какую – то чепуху. Неужели бредит? Дойдя до своей комнаты, Кудрявый уложил его на свою кровать. На письменном столе стоял стакан с водой, таблетка жаропонижающего и градусник, хотя и без него было ясно, что температура высокая.   — Родж, выпей таблетку, — произнёс он, держа в руке стакан с водой и таблетку, — Тебе легче станет. Тейлор кивнул и выпил таблетку, а вместе с ней и всю воду из стакана залпом.   — А теперь попытайся заснуть, хорошо? — всё так же ласково своим мягким голосом произнёс Брайан, смотря на так внезапно заболевшего Роджера. Впереди его ждала бессонная ночь. Роджер спал беспокойным сном. Ворочался постоянно, бредил, то во сне скидывал одеяло на пол, то блуждал руками по кровати в его поисках. Брайан вновь укрывал его одеялом и он продолжал спокойно спать, но было это недолго. Он каждый час проверял температуру, которая всё колебалась и колебалась от стандартных 36.6 до 38.5, потом до 39.5 и вновь возвращалась к обычным показателям. Вот поэтому Тейлор и ворочался постоянно в кровати. Его бросало то в жар, то в холод, его жутко знобило, он, видимо, сам уже запутался, когда ему жарко, а когда холодно. Таблетка жаропонижающего не помогала. Приходилось делать холодные компрессы, только бы температура спала и перестала терзать его любимого Роджера. Он еле слышно постанывал, когда мокрая, холодная ткань касалась его горячего лба. Это был довольно приятный контраст между разгорячённым от высокой температуры телом и чуть ли не ледяной тканью полотенца. Холодок приятно окутывал тело и ему со временем становилось легче. Казалось, что Брайан сейчас заснёт, сидя на стуле, уже который час не смыкая глаз, всё приглядывая за Роджером. После нескольких компрессов тот наконец – то спокойно спал, тихо посапывая. В который раз измерив температуру, градусник наконец-то показал ему желанные цифры.

36.6

А время уже близилось к утру и Кудрявый не видел смысла ложиться спать. Потом как – нибудь. Но не сейчас точно. Выспаться он ещё успеет. Он решил поделать домашнюю работу, которую всё время откладывал, чтобы наконец избавиться от неё, а заодно помочь Роджеру с учёбой. Как никак, выпускной класс.  — Мальчик мой, как ты? — в комнату вновь зашла его мама, с чашкой чая в руке. Она подошла к нему, поставив чашку ему на стол и посмотрела на мирно спящего Роджера.  — Бедный. Говоришь, его отец избивает? — с грустью в голосе спросила миссис Мэй у сына.  — Да, — его голос дрогнул, — Я шёл домой и смотрю, на земле кто – то сидит. В лёгкой рубашке и джинсах. Не по погоде совсем. Да и странно, поздним вечером, в тёмном переулке в таком виде, вокруг никого. Я подошёл ближе и понял, что это был Родж. Он сильно подвернул ногу и не мог встать. Я помог ему подняться и заметил, как он тихо плакал, а потом он разрыдался, уткнувшись мне в плечо. Я успокаивал его и случайно заметил синяки и ссадины на его лице. Я догадался, что это был его отец. Ужасный человек. А сейчас… я так забеспокоился о его состоянии, что сначала не придал значения тому, что всё его тело покрыто синяками и ссадинами. Это было по настоящему жутко, — его передёрнуло от тех воспоминаний. От испуганного лица его любимого Роджера, от горьких слёз на щеках и криках о помощи, — Мам, я клянусь тебе, я люблю его. Всем сердцем люблю. Буду оберегать его от всех бед, слышишь? Я готов жить с ним в отдельной квартире, только бы его никто больше не избивал. Он ведь… не заслужил этого… Да, он временами вспыльчивый, временами вредный, но со всеми ведь бывает. Я всё равно люблю его, каким бы он не был и что бы не случилось. Рут была удивлена словами сына. Так честно признался в том, что любит Роджера, готов ради него на всё, готов защищать от любой напасти. Так заботится о нём. Сразу видно, что любит искренне. И без слов понятно. Казалось только недавно он был маленьким мальчиком, любящим космос, осваивающим игру на гитаре и изучающий биографию и песни Битлз. И вроде бы ничего не изменилось с тех пор. Всё также жить не может без своей гитары и звёзд и всё такой же поклонник ливерпульской четвёрки. Но он так вырос. Нашёл любовь своей жизни и готов на всё ради неё. Совсем как взрослый. Но для неё он навсегда останется маленьким любознательным мальчиком, с огромными кудрями на голове любящим звёзды.   — Брай, ты так вырос, — с нежностью в голосе произнесла она, подходя к сыну и тепло, со всей любовью, обнимая, как любящая мать своего ребёнка, — Казалось, только недавно ходить учился, — у неё на глазах навернулись слёзы, — А сейчас ты уже практически в ВУЗ поступаешь, причём в один из лучших в городе, и любимый человек у тебя есть, и друзья, и любимое хобби. Пусть у тебя всё также хорошо будет… Я верю в это, мой дорогой. Ты достоин этого.   — Мам… — Кудрявый обнял её в ответ, — Если бы не ты, не было бы этого всего. Без твоей поддержки, необходимой мне в трудную минуту, не было бы этого всего. Это всё благодаря тебе, — тихо, мягким голосом произнёс он, смотря на свою маму, — Спасибо за всё, — он обнял её крепче и был бесконечно благодарен ей за всё, что она дала ему. За любовь, нежность и ласку, за поддержку. Без неё, без родной мамы, не было бы у Брайана всего, что у него есть сейчас.   — Только пожалуйста, береги себя и Роджера. Я вижу, он хороший парень, но семья у него… — тут она замолчала, не зная даже, как нормальными словами описать то, что происходило в семье Тейлоров.  — Нам в июле будет по 18 и Роджи сможет спокойно съехать от них ко мне. Я не хочу мешать вам с папой, думаю, мы снимем квартиру недалеко.  — Что ты, что ты, Брай. Живи здесь сколько хочешь, дорогой. Как ты можешь мешать нам с папой, ты же наш сынок, самое дорогое, что есть у нас.  — Конечно, я хотел бы приютить его у себя в комнате хоть сейчас, всё равно его родителям плевать на него. Но это же незаконно. А законно ли избивать ни в чём невиновного парнишку? — задал сам себе вопрос он, — Конечно нет. Мам, прости, ты точно не против, если Родж поживёт с нами? Я найду квартиру, обещаю, это временно.   — Не извиняйся даже. Конечно же я не против.   — Спасибо, мам, — прошептал он, счастливо улыбаясь. Их прервал Роджер, проснувшийся резко, заходясь сильным кашлем.   — Роджи, как ты? — Брайан тут же подбежал к нему, взволнованно смотря на него.   — Горло болит, — хрипло ответил он.   — Температуры нет?   — Вроде нет, — тихо сказал он и хотел было встать с кровати, но Кудрявый остановил его.  — Родж, дорогой, постельный режим, — напомнил он, — Я пойду принесу лекарства и заварю чай, а ты лежи, — Мэй тут же быстро выбежал из комнаты, отправившись на кухню. Вместо Брайана на рядом стоящий стул села его мама и начала разговор с Тейлором.   — Роджер, мы тут с Брайаном поговорили, — начала она не спеша, — В общем, мы знаем, что происходит в твоей семье и Брайан готов приютить тебя у нас. Я совершенно не против ваших отношений в отличие от твоих родителей и я только «за» то, что ты поживёшь у нас до совершеннолетия. Брай не хочет, чтобы ты вновь и вновь подвергался насилию ни за что. Он так любит тебя, ты даже не представляешь. Он всю ночь провёл рядом с тобой. Температуру измерял компрессы делал, за руку держал, шептал, как любит тебя.   — Это п-правда? — чуть удивлённо спросил он, шокированный тем, что услышал о Брайане. Всю ночь и глаз не сомкнул ради него, подумать только…   — Да, Родж. Он так любит тебя, что готов ради тебя на всё.   — Ты в этом сомневался, малыш? — в дверном проёме появился Брайан. Он приоткрыл дверь ногой. Его руки были заняты таблетками, чашкой с тёплым чаем и бутылкой с водой. Положив это всё на стол, он сел рядом с возлюбленным на край кровати, — Я больше всего на свете люблю тебя, Родж, — прошептал он, держа его ладонь в своей и поглаживая её, — И я действительно хочу, чтобы ты пожил у меня. Это ради твоей безопасности. Я не хочу, чтобы тебе причиняли боль собственные родители. Ты не заслуживаешь этого.   — Брайан прав. Мы всегда поможем тебе, когда нужно, — произнесла Рут, улыбнувшись блондину, — Даже не стесняйся просить о помощи, если вдруг понадобится.   — Спасибо вам огромное, — прошептал Роджер, с благодарностью смотря на них, — Я не знаю, как благодарить вас…   — Я всегда буду с тобой, Родж. И никогда не брошу тебя, слышишь? — прошептал Брайан, тепло обнимая Роджера и целуя его в макушку, — Я люблю тебя. И всегда буду любить.   — Я тебя тоже, Брай, — ответил голубоглазый, прильнув к Брайану, чувствуя, как тот мягко поглаживает его по спине. От этих ласковых и нежных касаний становилось так легко на душе, это так расслабляло, что заставляло вновь предаться царству Морфея прямо в руках Брайана. В самых надёжных руках. Он не заметил, как провалился в сон вместе с Кудрявым. В его тёплых объятиях было так хорошо, что заснуть не составляло труда. Ведь он знал, что с ним он в безопасности. А Брайан был счастлив осознавать, что его любимый мальчик теперь рядом с ним, практически в его руках, посапывает спокойно у него на плече. И ничего его больше не тревожит. Ни синяки, ни ссадины, ни температура. А ведь миссис Мэй так и сидела рядом с ними и прекрасно всё видела. Видела, как её сын тепло обнимает Роджера и как они засыпают в обнимку. Они были так увлечены друг другом, что совершенно позабыли о её присутствии. Пусть же и они будут счастливы всегда, ведь однозначно заслужили это. Да и Роджер теперь знает, что в доме Мэев ему всегда рады и готовы постоять за него горой. Ведь Брайан любит его и никому не позволит причинить ему боль, а значит и его семья тоже будет стоять за него горой, не смотря ни на что.