***
Первые несколько недель после ее течки с Драко были, по крайней мере, «свободными». Она наконец-то смогла сидеть за своим столом, есть вместе со всеми, побыть в библиотеке в одиночестве, не оглядываясь постоянно через плечо и не сжимая в руке волшебную палочку. Другие Альфы, казалось, не замечали ее больше. Или же просто отворачивались с отвращением к запаху Малфоя. Она и не возражала. Постоянный запах мяты успокаивал. Как будто он укутал ее в одеяло из мускуса, отталкивающие других мужчин. От этой мысли у нее в животе разлилось тепло, а лицо покрылось густым румянцем. Но по мере того, как шли недели, запах, казалось, становился все менее и менее заметным. Она чувствовала, как с нее стягивают одеяло, но с другой стороны, она могла просто привыкнуть к нему. Прогулка в библиотеку в субботу была тихой. Ноябрьским утром большинство отдыхало на свежем воздухе, наслаждаясь осенним бризом у озера или паря в воздухе на своих метлах. Но Гермиона наслаждалась этими днями одна в библиотеке. Как только погода станет слишком холодной для отдыха на свежем воздухе, количество студентов, занимающихся, утроится. А пока она будет получать удовольствие от одиночества. В воздухе пахло книгами и вишней - запахом, который принадлежал ей самой. Но никакой мяты, даже немного. В углу библиотеки хранились учебники по трансфигурации, и, естественно, ноги Гермионы двигались туда на автопилоте. Это было знакомо, тепло. Это было... — Привет, Гермиона. Даже повернувшись к нему спиной, она узнала звук и запах Данте Вероны. Студент седьмого курса с густыми черными прядями волос и, несомненно, великолепными глазами. Он был одним из первых мальчиков, которые подошли к ней, чтобы поздороваться, после первой течки. Он чувствовал запах вишни и уязвимости. Но его зубы. У ее родителей случился бы сердечный приступ. И его дыхание укрепило ее предположение об отсутствии у него ухода за зубами. Он натянуто улыбнулся, стараясь не приближаться к ее носу. Мерлин, разве он не должен чувствовать запах собственного дыхания, как Альфа? — Привет, Верон. Что привело тебя в библиотеку в такой день? Почему ты не снаружи? Пойми намек, пойми намек. Вместо этого он улыбнулся и подошел к ней, зажатой между книжной полкой и письменным столом, и сел на пути ее единственного спасения. Ее сердце беспорядочно забилось. Ты будешь в порядке. Альфа защитит тебя. Запах Альфы защитит тебя. Как будто читая ее мысли, Данте усмехнулся. — Наконец-то от тебя не пахнет Пожирателем Смерти. Самое подходящее время для нового аромата, тебе не кажется? Стук прекратился. Все нервы в ее теле чувствовали себя так, будто обмороженный участок тела поднесли к огню. Не было ни борьбы, ни бегства, только тишина. Рука скользнула по ее бедру, под подол юбки. Она не была теплой или нежной, как у Драко. Только мозолистой и холодной, когда касался оголенной кожи. У нее перехватило дыхание. Ее Омега была в смятении. Это был не Драко, ее Омега знала, но это был Альфа. И Омега кричала, чтобы ее пометили. Даже этими ужасными зубами. В горле у нее застряло рыдание, которое она не могла выдавить. Что-то впивалось в нее когтями, заставляя замолчать. Данте воспринял это как знак покорности, а не страха, и прижал ее тело к книжному шкафу. Омега подумала: «Возьми меня Альфа». А Гермиона: «Драко, где ты?»***
На самом деле Драко был где-то в библиотеке. Он узнал, что она здесь, как только Гермиона вошла. Несомненно вишня. Но без мяты. Он нахмурился. Где его запах, которым он ее наградил? Сделав большие глотки воздуха, он последовал за запахом, прямо в укромный закуток библиотеки. Он чувствовал не только вишневый запах своей Омеги, но и что-то знакомое. Что-то похуже. Он повернул за угол как раз в тот момент, когда Верон задрал юбку выше кончиков ее пальцев и пытался погладить ее через трусики. Сердце Драко замерло в груди. Была ли это альтернатива? Был ли он лучшим решением? Один взгляд на ее лицо, разрывающееся между ошеломляющим страхом и неспособностью сопротивляться. И он понял, что это не лучший вариант. Мерлин знает, почему он это сделал. Драко даже не понял как. Но внезапно его кулак ударил парня в затылок. В комнате раздался оглушительный треск. Верона медленно повернул голову, обнажив зубы. Острые, готовые к спариванию. Он собирался забрать твою Омегу. Моя Омега. Гермиона наблюдала за происходящим, все еще не в силах пошевелиться. В то время как Данте был похож на кошку, отпрыгивая от атак Драко, Драко был волком. Преследовал свою добычу. Она никогда не замечала, каким мускулистым и широкоплечим стал Драко. Изнуряющий гнев заставил мышцы его тела напрячься, демонстрируя их противнику. Но также и его Омеге. Данте внезапно набросился, используя свои острые зубы, чтобы оторвать куски плоти от плеча Драко. Он зарычал, казалось, не обращая внимания на боль. Сосредоточившись только на гневе. В мгновение ока рука Драко обхватила горло парня. Это не было совпадением. Драко знал. Он был большим, крепким, первобытный. Но этот был ребенком, которому не хватало физического превосходства. Чем крепче сжималась рука Драко, тем резче становилось дыхание Данте. Наконец, оторвавшись от своего места, Гермиона осторожно приблизилась к Драко. Только это был уже не Драко. Глаза, которые она увидела, были такими же, как и тогда, когда она заглядывала за спину во время течки. Альфа. — Альфа, пожалуйста, отпусти его, — умоляла она, — он этого не стоит, Альфа, пожалуйста. Я твоя. Она положила нежную руку ему на плечо. Его глаза сверкнули, и Драко, которого она знала, вернулся, прежде чем сталь в его глазах вновь почернела. Она снова коснулась того же места. Жжение вернулось. Боль. С животным ворчанием Драко бросил мальчика на землю. Со слюной у рта, тот убежал. Оставив Драко и Гермиону наедине. Снова. Он подталкивал ее к письменному столу, до того момента, пока ее ладони не коснулись плоскости, а щека ее не прижалась к прохладному дереву. Он неуверенно встал позади нее. — Возьми меня, Альфа, пожалуйста. Пометь меня своим запахом. Чтобы все знали, что я твоя. Она попыталась повернуться, хотела заглянуть ему в глаза, когда он войдет в нее. Хотела увидеть тьму, которая умоляла о ней. Но сильная рука прижимала ее к столу. Другая рука, которую она чувствовала, теребила ремень за спиной. Она услышала, как с лязгом он упал на пол, и ахнула, когда толщина его члена уперлась в ее вход. На мгновение она обрадовалась, что выбрала такую уединенную часть библиотеки. Но другая часть хотела, чтобы все увидели. Хотела, чтобы каждый Альфа видел чья она. Ее мысли были прерваны резким толчком, с который Драко погрузил в нее член. Она сжалась вокруг него, умоляя о большем. Ее горло издавало неразличимые звуки, когда она раскачивала бедрами, встречая каждое его движение. Ее руки вцепились в его, пытаясь усилить трение. И что-то большее. С рычанием он схватил ее маленькие ручки одной большой и завел их за спину. Это было слишком вкусно, подумал он. Вид ее, склонившейся над столом в библиотеке, хныкающей, и полностью покорной ему. Ее мышцы сжались, когда она почувствовала приближение освобождения. Это не было похоже на ее течку. Не было никакой необходимости срочно кончать, чтобы почувствовать себя нормально. Сейчас все было по-другому. Это было чистое удовольствие. — Пожалуйста, Альфа, дай мне посмотреть на тебя. Дай мне посмотреть на тебя, когда ты кончишь, Альфа. Он даже не смог выдавить из себя «нет». Вместо этого он продолжил свои неистовые толчки и, как только почувствовал, что его член коснулся шейки матки, он кончил с криком. Как и тогда, не было произнесено ни слова, пока они собирались уходить. Но на этот раз молчание было уютным, как будто им просто нечего было сказать. Драко покинул закуток, довольный тем, что его Омега позволила ему овладеть ею, даже когда у нее не было течки. Гермиона ушла столь же удовлетворенной и преисполненной, когда знакомый запах мяты последовал за ней.