***
«Инцидент с Чимином и пультом» как окрестил его про себя Юнги, случился в среду и к выходным он уже успел позабыться. Как никак, вокал-лайн и рэп-лайн почти не пересекались, а совместные фотосессии и общая тренировка хореографии по расписанию были перенесены на следующую неделю. Поэтому Юнги расслабился и согласился на совместный вечер кино. Он честно хотел сесть где-нибудь с краю и тихонечко уснуть. Его даже устроила бы позиция «лежу на полу, переступайте через меня и не трогайте, спасибо». Но сначала Тэхён пересадил его на отдельное кресло, потом оттуда уже его попросил пересесть Хосок и Мин не нашел повода отказать. В итоге он был с краю дивана, как и хотел, в минусах разве что зажимающие его с двух сторон подушка и Чимин. Фильм был скучный. Тупой экшн с драмой и очевидной любовной линией. Юнги даже почти уснул, как и планировал, но подушка, на которую он облокотился — очень тупо перепутал лево и право, оказалась Чимином. Очень горячим Чимином, который ерзал, задевал его локтем, касался своей миниатюрной ладошкой колен Юнги и никак не желал затихать. — Уймись, блять, — прошипел Юнги, когда Чимин в очередной раз толкнул его. Удовлетворившись тихим «мгм» в ответ, Мин приготовился нырнуть в сон, как услышал это. Тихая вибрация, расходящаяся по телу Пака от самой задницы, вдоль позвоночника, до затылка. Сон как рукой сняло. «Ты, блядь, издеваешься?! — взвыл про себя Юнги, начиная медленно закипать и считать до десяти. Где-то на пяти он не выдержал из-за очередного дрожания Чимина и почти проорал про себя: — Другого, сука, места и времени не нашел, мать твою?!» Когда закипающий вулкан имени Мина Юнги был готов взорваться матами, перечисляя все, что он думает о развратности молодежи, хотя он и сам не так чтобы стар, вибрация исчезла. И Чимин обмяк, практически стекая своим вялым и недееспособным телом на Юнги. Одно в этой ситуации радовало бесконтрольно — отсутствие света и их с Паком расположение. Моргнув, Юнги подозрительно покосился в сторону Хосока. Но тот сидел увлеченный фильмом и попкорном. Остальные парни тоже не выглядели заинтересованными тем, как Чимин тяжело дышал и пытался скрыть свое возбуждение. На мгновение мелькнули искрящиеся глаза блядского Тэхёна, но Мин откинул эту мысль. Такая многоходовочка была не для него. Вибрация вернулась и Чимин чуть ли не до крови прикусил губу, Юнги следил за состоянием своего невольного подопечного. Пак отчаянно зажмурился, чуть ли не плача, сжал в кулаки ладони, делая их еще меньше на вид, и дрожал. Как под ним не зашелся ходуном весь диван — загадка. Юнги посмотрел на противоположную часть комнаты: Тэхён улыбался, коварно поглядывал и крутил меж пальцев уже знакомый ему серый пульт. Было ли это в стиле Ким Тэхёна? «Думай, Мин Юнги, — рычал он себе, обнимая пришибленного судьбой Чимина. Тот безвольной креветкой был готов, кажется, на все. — Думай, как спастись с этого тонущего в разврате корабля и не убить никого в процессе!» Мысленные матерные конструкции внутри Юнги росли подобно самым высоченным небоскребам Сеула. Чимин же кажется полностью потерялся в пространстве — он уткнулся в чужую шею и просто дышал, опаляя огнем, слюной и всем, что так просилось на волю из его возбужденного тела. Мин ненавидел жару, но Тэхёна он ненавидел сейчас больше. — Что ты такого сделал, что… — Юнги вдохнул-выдохнул и остановил себя на полуслове. Сейчас не время и не место выяснить причины, по которым Чимин оказался в таком плачевном и унизительном состоянии. Куда важнее как это прекратить — о чем он и прошипел на ухо безвольному и покладистому Паку. Тот услышал его, казалось, раза с третьего. — Не могу сказать, — полностью завалившись на Юнги, прижавшись всем телом к его боку, простонал Чимин. Его нежный мелодичный голос прошелся по загривку Мина разрядом молний. И если бы несчастный Пак на этом остановился, но нет — он закинул одну свою ногу на чужое бедро и потерся. Юнги окаменел. Цензурные, нецензурные, вообще все мысли покинули этот чат, город и страну. Его рука с силой сжалась на талии Чимина, наверняка причиняя боль, но — плевать. Самообладанию Мин Юнги можно было позавидовать: он стойко игнорировал шум, будильник, водяные атаки на сцене во время выступления и тысячи других неважных мелочей. Единственное, где его спокойствие давало слабину — это бесконтрольные соблазнительные движения Пак Чимина. Будь то танец, поедание еды, шутливые перепалки или невинные дурачества — Юнги предпочитал сливаться раньше, чем выдаст свою заинтересованность. — Юнги-хён, — привлек внимание Чимин, выдыхая так отвратительно эротично его имя, — что угодно сделаю, но помоги сбежать. «Какого ебучего хуя я не подумал об этом сразу?! — наорал на себя Юнги, настраиваясь на деловой лад. Иметь перед собой цель и выстраивать путь к ней значительно проще, чем безвольно плавать в бассейне неопределенности. — Итак. Вынесу на руках». С абсолютной невозмутимостью на лице, Юнги подхватил Чимина на руки, деланно легко встал с дивана и пошел в сторону выхода из общей комнаты. Тэхён, светящаяся в темноте заинтересованная единица группы, неустанно следил за каждым их шагом. С очень подлой и ехидной улыбкой на чертовски красивом лице, он тихонько поинтересовался: — И куда же вы? — Чимин уснул, — тихо прошипел Юнги даже не скрывая поток злости вперемешку с агрессией. Пак, поняв в чем заключается их замысел, сжался в комочек и спрятал лицо на груди Мина, зарываясь носом в разрез рубашки и дыша на кожу. Юнги пытался вспомнить все способы кастрации начиная с древнегреческих. После такого испытания он или трахнет Пака, или лишит Тэхёна чего-то очень важного в его не лишенной секса жизни. Но сейчас он спокойно донесет Чимина до его комнаты, уронит его на кровать и уйдет. — Спасибо, — простонал ему на ухо Пак, задевая губами алые мочки Юнги. Он стек с чужих рук на кровать и лежал там: разнеженный, соблазнительный и приглашающий. «Бежать отсюда мне надо», — убеждал себя Мин мысленно. На деле же он деревянно кивнул Чимину, выдавливая кривую неестественную улыбку, хлопнул зачем-то по плечу, и ушел. Он старался не думать, что взгляд, которым наградил его Пак на прощание, излучал разочарование. Уже второй раз за такой короткий период он заканчивал день в холодном душе с мыслями о Пак Чимине. Начинающаяся традиция раздражала.***
Следующая неделя для Юнги выдалась отвратительной. Их всех таскали по фотосессиям, интервью, шоу, выдали новой хореографии и рядом постоянно крутился Чимин. К его мельтешащему присутствию Мин привык давно, как и к внезапным обнимашкам, поглаживаниям волос, да и вообще — прикосновениям. Но теперь ко всему этому прибавилось знание о том, как Пак Чимин выглядит стонущим и возбужденным. — Что-то не так, Шуга-хён? — перекатывая во рту конфетку, спросил Тэхён. И в этом невинном вопросе было столько раздражающей сладости, приторной, застревающей между зубов и вязкой патоки, что Юнги скривился от отвращения. Они застряли. Пиздец, конечно, событие, но гребаный лифт остановился, а диспетчер обещал, что все восстановится меньше чем за пол часа. Они — это он сам, Чимин и, конечно же, Тэхён. В мире происходит катастрофа? Виноват сами знаете кто и иного имени на языке у Юнги нет. Самым обидным было то, что Чонгук мог бы находиться с ними (и забрать внимание одного Тэхёна на себя), но он решил выйти этажом раньше — за булочкой и попить. Поэтому Мин Юнги уверовал в то, что Чон — удачливая и хитрая задница. С одной стороны, наверняка прямо сейчас их золотой макнэ искренне раскаивался, что так вышло. А с другой — великодушно вернуться в клетку с Тэхёном он все равно не мог даже если и захотел бы. В общем, Юнги убедился: чуйка у Чонгука отличная, безупречная такая и особенно хорошо срабатывающая на пиздец, в котором неизменно замешан Ви. Хотя, конечно, Мин не думал, что у Тэхёна хватило бы наглости и подвешенности языка, чтобы уговорить остановить лифт. Серьезно, он всего лишь айдол, пусть и невероятно харизматичный. — А сам как, блядь, думаешь? — все же решил поддержать разговор Юнги. Он раздраженно проверил в третий раз телефон, но чертов сигнал то появлялся, то пропадал. Благо, предупредить Намджуна об эксцессе они успели. — Мы заперты в душном узком пространстве, нас ждут на съемку, а выбираться через шахту — мы не в дешевом боевике снимаемся. Тэхён вяло кивнул и странно посмотрел на притихшего Чимина. Юнги этот взгляд заметил только по одной причине: он сам внимательно отслеживал состояние Пака — оно было так себе. Невольно в голове проскочила мысль: эта штука в нём? И если не дай боженька да, то нахуя. — Иди сюда, — все же сжалился Юнги и притянул к себе Чимина за руку. В ответ его невнятно поблагодарили и, устало прильнув, положили голову на плечо. Они оба вздохнули, проваливаясь в легкую дрему. Повисшая тишина была уютной, но не на долго. Видимо за отсутствием Чонгука в ближайшей доступности, чуйка на пиздец в этот раз сработала именно у Юнги. Он резко открыл глаза и в одно мгновение встретился с алчно блестящим взглядом исчадия ада. Дьявола похоти и разврата. Предвестника безумия, жнеца адекватности и… Юнги мог продолжать этот список бесконечно, но вздрогнувший всем телом Чимин отвлек. «Верните мне Чонгука, — отчаянно подумал Юнги, впиваясь пальцами в талию Пака, — этот хотя бы может забрать всю огневую мощь неуемного шило-в-заднице-зови-меня-Ви на себя». Остро захотелось заорать, возмутиться, спросить, но Тэхён, а в том, что это было его пальцев дело Юнги не сомневался, сделав шалость уставился в телефон. Всем своим видом Ким показывал: меня нет, хоть трахайтесь тут — ничто не вырвет меня из нирваны мыслей. Всем в группе было знакомо такое состояние Тэхёна и его реально не дозваться, если он сам этого не желает. Уровень игнорирования — бог. Чимин, надо отдать ему должное, старался вообще не двигаться. Он лишь тесно прижался, обнимая ногу Юнги своими крышесносными бедрами и сорвано дышал в открытую шею. «Спасибо господи, — думал Юнги перемещая свою ладонь с чужой поясницы на задницу и сжимая её с особенно приятным чувством внутри, — хоть не стонешь мне в ухо слова извинения или благодарности». Одинаковый рост сыграл им плохую службу. Чувствуя, как у Чимина встал — у Юнги сработал ответный рефлекс. Проще простого было сдвинуться так, чтобы можно было спокойно, подобно подросткам в пубертат, потереться друг о друга, смущенно спустить в штаны и разойтись, но. Но. Это все принимало отвратительно непонятный оборот и Юнги честно пытался отвлечься именно на мысли о том, в какой же жопе они все оказались, а не на то, насколько горяч и прекрасен Пак Чимин. — У вас все нормально? — из динамика диспетчера послышался голос Намджуна. — Пару минут, ребята, и вас выпустят. — Наконец-то, — сказал Юнги, задевая дыханием волосы Чимина. Тэхён забрал роль переговорщика на себя, отвечая лидеру, что все у них отлично, никто в обморок не упал и вообще они могут тут хоть несколько часов провести — никаких проблем. «Нет, не можем!» — мысленно заорал Юнги и уже был готов воспроизвести это в слух, но Чимин тоненько всхлипнул, привлекая внимание. Он весь дрожал, а его бедра сжимали ногу Мина так сильно, что не оставалось простора для фантазии на грани чего находится несчастный Чимин. Тяжело сглотнув, Юнги решил — была не была — и запустил руку ему в штаны, перемещаясь ниже. Он нащупал конец пробки и принялся легонько двигать её, помогая достичь разрядки. Со звонким сигналом лифта о том, что они наконец-то добрались до своего этажа, Чимин кончил, а Юнги позорно сбежал в туалет.***
Ахуетительный финал этой эпопеи закончился у Юнги на хореографии. Они очень редко репетируют в таком составе — он, Чимин и Тэхён — и уже в тот момент, когда за порог студии вышли все, кроме их троих должен был насторожить Юнги. Но его волновали ноги и пятое по счету движение в танце, которое не получалось. — Чимин, — обессиленно откинув челку со лба, обратился Юнги, — как тут переставить ноги надо? Пак послушно подошел, остановился напротив и присел на корточки. Он осторожно обхватил лодыжки Юнги и помог поставить их в правильное положение. И все было бы идеально: они разбираются со сложной связкой, заканчивают все минут за тридцать и расходятся, но блядский Тэхён. О котором забывать не стоило. Чимин даже не успел подняться и отойти. И, наверное, в этом заключается проблема: сложно игнорировать сексуально стонущего и дрожащего парня, стоящего на коленях перед тобой. Иного объяснения Юнги не видел не только для этой ситуации, а для своей жизни в целом. — Сука, Ви, — порываясь поднять дезориентировавшегося вмиг Пака, обматерить Тэхёна и не сойти с ума одновременно, орал Юнги. — Ты блядь какого хуя творишь?! Ким смеялся. Сжимал в руках злополучный пульт и ржал просто как конь, закинув голову назад, оголяя крепкую золотистую шею и Юнги убеждает себя — душить друга очень и очень плохая идея. Но руки так и тянулись что-то сломать и прилетевший в ответ на крик пульт показался очень подходящей вещью. — Блядь, — почти перекричал стоны Чимина Мин, когда понял, что именно хрустит у него в ладонях. А Тэхён — убежал, не потрудившись даже захлопнуть за собой дверь. — Так, прости, — быстро и в легкой панике откидывая в сторону уже ничем не помогающую кучку неработающих механизмов, сказал Юнги. — Я… Я помогу. Только тише, пожалуйста. — Ничего не могу о-ох… обещать. Чимин дрожал, извивался, стонал и вел себя крайне несдержанно, а Юнги кажется привыкал таскать его на руках. Когда по дороге в комнату Пака им никто, ни одна вшивая душа, не попался, не спросил, что происходит и не предложил помощи, Юнги осознал — заговор имеет место быть. Мозги, честно признаться, уже плавились, а руки горели так, что помочь им не мог даже холодный душ. «Слишком много сексуальной энергии за такой короткий промежуток времени», — сказал себе Юнги перед тем как закрыть дверь в комнату Чимина на защёлку. Он через голову стянул толстовку, откинул куда-то вбок, следом полетела и футболка. Извиниться и объясниться он сможет и потом — нет в мире непоправимых ситуаций, тем более его вроде как целенаправленно соблазняют. Кто бы что там ни говорил, дураком и слепцом Юнги не являлся. Немного тормознутым и, возможно, чуть-чуть трусливым — не исключено, но, когда на протяжении двух недель тебе в руки нагло падало разгоряченное тело — все сомнения отошли на третий, а то и четвертый план. — И что мне надо сделать? — нависнув сверху, хрипло спросил Юнги. Цепочки с позвякиванием свисали с шеи, они легко покачивались и задевали край подбородка Чимина. И именно за них Юнги и был притянут для влажного и развязного поцелуя. Лучший ответ из всех ответов. «А хорошо», — последняя мысль, промелькнувшая в голове Юнги, прежде чем он растворился в ласковом и тактильном Чимине. Он его гладил, кусал, целовал, царапал подрагивающий живот и пытался раздеть. Казалось, что отстраниться и дать снять с себя все лишнее для Пака было невозможно, но он старался: поднимал бедра, давая стянуть с себя джинсы и тут же притягивал обратно не в силах оторваться от желанных поцелуев. Уже когда Чимин голый лежал перед ним, поблескивая от пота и сочащейся с члена смазки, Юнги понял, что надо бы вытащить из него эту штуку. Пробка или чем эта игрушка была, пульсирующе вибрировала, заставляя Чимина дрожать в такт с ней. Мин хотел наброситься, закинуть его колени себе на плечи, и долго, мучительно долго, вылизывать бедра, касаясь поджатых яичек и совершенно не трогать вставленный фаллос. Вместо этого Юнги наклонился и взял в рот. Стонущий его имя Чимин звучал лучше любой классики и их совместных песен. Пальцы же сами нащупали чертову штуку в чужой заднице и слегка ее задели, вызывая в ответ еще больше мучительной дрожи. Почти не отдавая отчета в действиях, он принялся медленно двигать игрушку внутри Чимина. — Юнги-хё-ён~ Мин довольно улыбнулся и с громким чмоком выпустил изо рта головку. Он закинул одну ногу Чимина себе на плечо и оставил засос на внутренней стороне его бедра. Открывшийся на голого парня вид выводил взвинченное возбужденное состояние на новый уровень. — Резинка, смазка? — хрипло спросил Юнги. Он уже достиг той грани, когда легкое издевательство над чувствительным Чимином начало задевать и его. Две недели он думал о том, как будет трахать Пака во всех позах — и вот, дорвавшись, медлит. Чимин выгнулся в пояснице и махнул рукой куда-то вбок. Юнги не стал долго разводить демагогию и сам наклонился, чтобы найти искомое на полке за кроватью. Быстро раскатав по всей длине презерватив, он вытащил из Чимина пробку, вылил достаточно смазки для и так растянутой задницы и вошел. Пак, кажется, перешёл на ультразвук, а Юнги старался не кончить только от одного ощущения сжимающегося вокруг него Чимина. Первый раунд прошел быстро. Мин трахал жадно, жестко придавив своего партнера за бедра, фиксируя и не давая возможности задавать ритм. Он заслужил немного своего темпа: агрессивного, резкого и неумолимо приближающегося к развязке. Чимин кончил даже не прикоснувшись к себе. Юнги двинулся пару раз в расслабленном после оргазма теле Чимина, вызывая этим уже полюбившуюся ему дрожь. Пак сладко застонал и облизал свои невыносимо пухлые губы. Целовать их было одно удовольствие, и сейчас, имея доступ к такому пылкому Чимину, Юнги не отказал себе в удовольствии продолжить наслаждаться. Он укусил его за линию челюсти, мочку уха, облизал дергающийся кадык и мысленно повторял: никаких засосов на видных местах. Учитывая, как Чимин любил светить прессом на публике — живот тоже считается видным местом. Всегда оставались бедра и ноги. Чимин не сводил внимательного, пусть и затуманенного возвращающимся возбуждением, взгляда, когда Юнги подхватил одну из его ног под коленку и принялся целовать. Гладко выбритая кожа приятно скользила под губами, а открытые для поцелуев и меток коленные чашечки идеально сочетались с бесконечными влажными поцелуями Мин Юнги. — Хочу тебя оседлать, — прохрипел Чимин, и Юнги забеспокоился: не сорвал ли он голос. Мысль о скачущем на нем Паке чуть отодвинула беспокойство на второй план. — Сейчас же. Юнги не стал никак сопротивляться: дал себя перевернуть на спину, дал раскатать новую резинку и конечно же дал Чимину вести. Тот опускался плавно, тягуче медленно наращивая скорость. Он оперся своими ладошками о грудь Юнги и, о боги, сложно было не думать как такие крохи обхватят его член в следующий раз. Юнги не привык стонать, показывать голосом насколько ему хорошо, но вид двигающегося вверх-вниз Чимина выбивал из легких воздух, из головы разум, а из принципов смысл. — Ох ебать, — вырвалось из грешных уст Чимина, и этот несвойственный ему мат заставлял терять остатки самообладания. Посланная ему в ответ развязная улыбка выдавала все пошлые мысли парня. — Тебя? — вырвался хриплый рваный смешок у Юнги. — Легко. Чимин вспыхнул моментально, сбившись с равномерного ритма, и Мин этим воспользовался, взбрыкнув: дернул бедрами, как строптивая лошадка, и схватил его за ляжки. Второй раз пусть и продлился дольше первого, все равно закончился быстро. Освоившись в позиции сверху, Чимин принялся чуть ли не прыгать, а Юнги ему активно подмахивал, вбиваясь в крепкую задницу. Изящный и тонкий Пак казался олицетворением похоти. Он как поймал в самом начале на крючок взгляд Юнги, так и не выпускал его до самого конца. Они смотрели друг на друга, почти забывая моргать. И в этом было все. Чимин рухнул сверху, придавливая. Он легко потерся всем телом о Юнги и теперь сам начал приставать: лизал, кусал, ловил тихие вздохи Мина и шептал как чудесно их голоса сочетаются в этой спальне и что надо бы чаще петь вдвоем. — Надо, — согласился Юнги и поменял их местами. У него еще оставались силы на последний заход — зря их что ли тренировали до седьмого пота на хореографии — вот в сексе и пригодилась дикая выносливость. Чимин не сопротивлялся, он перевернулся, укладываясь грудью на кровать и оттопыривая чертовски красивую задницу, провоцируя Юнги. Дважды просить нужды не было. Мин отшвырнул очередную использованную резинку и натянул следующую, раскатывая ее небрежно. Брать Чимина сзади — это любоваться изящным изгибом лопаток, кусать за загривок, оставлять засосы на пояснице и не думать о публичности. Юнги молотил бедрами как бешенный, вдалбливаясь с пошлым звуком, хрипло выдыхая имя Чимина, и постанывая от удовольствия. Заканчивать день именно так ему понравилось. Уже после душа, смены постельного белья и ленивых поцелуев на кровати Чимина, Юнги решил уточнить. — На моей памяти, — начал Мин издалека, коротко чмокнув Чимина в губы, — ты первый, кто умудрился столько раз кончить, так и не коснувшись себя. — И чья это заслуга? — проворчал обессиленный Пак. — За это время я уже привык как-то. — Кстати об этом, — кивнул Юнги, — что ты сделал Тэхёну такого, что он так издевался? Юнги нежно водил пальцами по шее Пака, вызывая тем самым тихие стоны. Ему с одной стороны было интересно узнать всю правду и предпосылки, а с другой — нет и нет, главное итог. А результатом всего были они в одной постели. — Проиграл спор, — обреченно признался Чимин спустя какое-то время, — и это было одним из условий. — А второе какое? — на автомате спросил Юнги, поворачивая голову так, чтобы видеть глаза Чимина. — Все закончится, когда мы переспим. Юнги подумал только о том, что спорить с Тэхёном надо бы поосторожней, а то мало ли какие еще странные желания затерялись в его неадекватной головушке.