Мне известно, что тебе около сорока,
выглядишь ты на тридцать, думаешь, будто тебе немногим больше двадцати, а поступаешь так, якобы тебе всего лишь десять»
Дийкстра о Лютике, «Кровь эльфов», глава 5
Лютик, он же Юлиан Альфред Панкрац виконт де Леттенхоф, как персонаж саги «Ведьмак» у Анджея Сапковского получился натурой весьма многогранной и талантливой. Судите сами. Вирши слагает так, что справедливо считается «всесветно известным поэтом», претендуя на титул «Солнце Нашей Поэзии» Неназванного Континента. На лютне лабает столь искусно, что пользуется громким успехом у самой широкой публики. Скажете, это легко — нравиться всем и вся? Нет, конечно, растрогать женское сердце слащавым любовным треньканьем — пара пустяков. Но вы попробуйте сыграть так, чтобы серьезные бородатые мужики с топорами вопили во все глотки: «Бочку пива музыканту!» А в перерывах между стихоплетством и бренчанием Лютик занимается сочинительством своих мемуаров под весьма многообещающим названием «Полвека поэзии». Он — страстный поклонник Бахуса, и в питейных поединках смело может претендовать на звание «мастера» этого вида спорта. Что касается дамского пола, то тут Лютик пальму первенства никому не уступит, справедливо полагая, что нет особой разницы между шелковыми и дерюжными юбками, и не обходит своим вниманием ни владетельных княгинь, ни служанок в тавернах. Но все-таки, самая сильная сторона натуры Лютика — это умение дружить с ведьмаком Геральтом, умение, требующее исключительной незаурядности и прямо-таки лошадиных сил. Отдадим поэту должное — не всякий способен перейти минное поле и сопровождать, опекать, ублажать ведьмака, юморить, чтобы этот зануда изредка соизволил улыбнуться, когда мы, читатели, от смеха катаемся по полу. Даже злоречивая возлюбленная ведьмака Йеннифэр благодарна Лютику за этот талант.
— Я не хочу, чтобы с тобой случилось что-нибудь скверное. Я слишком тебя люблю, слишком многим тебе обязана…
— Ты второй раз говоришь это. Чем ты мне обязана, Йеннифэр?
Чародейка отвернулась, долго молчала, наконец сказала:
— Ты ездил с ним. Благодаря тебе он не был одинок. Ты был его другом. Ты был с ним.
Поверьте, широко известные строки о дружбе противоположностей пришли впервые именно в светлую голову Лютика, а только во второй раз — в курчавую другого уже поэта.
Они сошлись. Волна и камень,
Стихи и проза, лед и пламень,
Не столь различны меж собой.
Сперва взаимной разнотой
Они друг другу были скучны;
Потом понравились; потом
Съезжались каждый день верхом
И скоро стали неразлучны.
Одним словом, утверждение одного нильфгаардского писателя-диссидента
Л. Фейхтвангера «человек талантливый талантлив во всех областях» — это как раз про Лютика. Но вот впервые читая новеллу «Вечный огонь», мне захотелось оспорить утверждение краснолюда Вивальди, который своим банкирским взором (да-да, банкиры уже тогда знали — «кто владеет информацией, тот управляет миром») усмотрел еще одно дарование маэстро Лютика, которое было неведомо ни его другу Ведьмаку, ни нам — читателям.
— А мне интересна твоя компания, Даинти, — сказал он (банкир Вивальди). — Трубадур, ведьмак и купец. Чего уж лучше. Мэтр Лютик вхож всюду, даже в королевские дворцы, и, надо думать, у него неплохой слух. […]
— Поспешные выводы, господин Вивальди, — холодно сказал Геральт. […]
— А я, — процедил Лютик, — никогда не прислуживаюсь. Я поэт, а не шпион!
— Всякое говорят, — поморщился краснолюд. — Всякое, милсдарь Лютик.
— Ложь! — взвизгнул трубадур. — Сплошная ложь!
Будь я рядом, я тут же вступилась бы за поэта, пылая праведным гневом не хуже Лютика: «Уважаемый господин Вивальди! Не кажется ли вам, что вы хватили через край? Помилуйте, какой шпион из маэстро Лютика? Не спорю, он —
шалопай, трутень, бездельник, дармоед, разгильдяй, пьяница, бабник, болтун… и, как сказал небезызвестный советский коллега графа Дийкстры, «находка для шпиона». Но шпион?»
Однако следующий роман «Кровь эльфов» уже с первой главы подтвердил, что так называемая
«сплошная ложь», несмотря на громкое возмущение маэстро Лютика, является самой настоящей
«правдивой правдой», и банкир Вивальди своим предположением попал Лютику не в бровь, а в глаз. И Солнце Нашей Поэзии Неназванного Континента, ко всему прочему, оказался бойцом невидимого фронта. К тому же пишущим свои донесения шефу реданской разведки ямбом и хореем. Сама чародейка Йеннифэр подтвердила, поскольку тоже не брезгует этой работой.
— Привет от Дийкстры, Лютик.
Теперь уже оглянулся бард. Испуганно. Его изумление было, вероятно, столь явным, а мина столь забавной, что чародейка позволила себе ехидно усмехнуться.
— Кстати, — шепнула она, перегнувшись через стол. — Дийкстра ждет доклада. Ты возвращаешься из Вердэна, и Дийкстра любопытствует, о чем болтают при дворе короля Эрвилла. Он просил передать, что на этот раз доклад должен быть деловым, детальным и ни в коем случае не рифмованным. Прозой, Лютик. Прозой.
Гм… а почему бы маэстро Лютику не быть шпионом? Профессия у него самая подходящая для этого вида деятельности. Певец нужен всем и каждому, кто желает, чтобы его владения почитались культурнейшими местами в северных королевствах Неназванного Континента, или по роду своих занятий, какими бы обыденными они ни были, не чужд меценатства. И как певец Лютик может спокойно, не внушая никому никаких подозрений, перемещаться по городам, королевствам и весям. Как известно, певцов, как волков, не только голос, но и ноги кормят.
Отмечу, что сам маэстро Лютик, когда открылась его вторая профессия, сходу доказал мне и чародейке Йеннифэр, что в ней он совсем не лох, а вполне грамотный и дельный специалист. Он наблюдателен и умеет анализировать речь собеседника, определяя по ней, что за «фрукт» перед ним, и на чьей стороне он «играет».
— Может, тебе интересно будет узнать, что он (Риенс) нильфгаардец?
— Думаешь? — Йеннифэр выпрямилась, быстрым движением вынула из кармана пружинный нож, повертела в руке. — Нильфгаардские ножи теперь носят многие. Они удобны и сподручны, их можно спрятать даже за декольте…
— Не в ноже дело. Выспрашивая меня, он воспользовался словами «битва за Цинтру», «завоевание города» или как-то похоже. Я никогда не слышал, чтобы кто-нибудь из наших так называл эти события. Для нас это всегда была резня, не битва. Бойня. Резня в Цинтре. Никто не говорит иначе.
Чародейка подняла руку, внимательно присмотрелась к ногтям.
— Ловко, Лютик. У тебя чуткое ухо.
— Профессиональный перекос.
— Интересно, которую из двух профессий ты имеешь в виду? — кокетливо улыбнулась она. — Но за информацию благодарю. Ценная вещь.
Другая сильная сторона Лютика — умение собирать информацию военного и политического толка. Насколько он информированный человек, показала глава, в которой Лютик обстоятельно рассказывает, как нильфгаардская армия начала свой Drang nach
Osten Norden во Второй Мировой Северной войне. Пересказывать все события этой молниеносной компании и последовавших за ней «мюнхенских сговоров», закончившихся подписанием пактов «
Молотова-Риббентропа Эмгыра-Фольтеста» и «Эмгыра-Хенсельта», в этом эссе смысла нет. Но меня удивил тот факт, что, описывая битву под Альдерсбергом, Лютик готов перед Геральтом начертить план сражения, точно бывал в ставке короля Демавенда. И для него не являлось тайной, что происходило в императорском дворце Лок Грим, находящемся в сотнях (а может, тысячах) миль от Бругге, и где император Эмгыр вар Эмрейс представлял своему двору княжну Цириллу из Цинтры. И вот тут я задала себе вполне закономерный вопрос: «А из каких источников Лютик черпал свою информацию?» Ведь на Континенте нет телевидения, нет газет, нет Интернета, нет даже сводок от Совинформбюро, которое выдавало своим согражданам исключительно дозированные сведения.
Ладно, источник своей осведомленности при нильфгаардском императорском дворе Лютик указал сам — знакомые из Ковира, которые, в свою очередь, получили новости от ковирских послов, бывших на той самой аудиенции. Это могли быть или вельможные господа, с которыми Лютик на короткой ноге, либо такие же бойцы невидимого фронта, продающие или «скармливающие» информацию представителям другой разведки, что, в принципе, обычная вещь — что для реала, что для мира фэнтези. Что касается прочих источников, то в саге они не указаны. Но…
Сапек вообще не любит говорить прямо, все у него намеками: типа, милый мой, хороший [читатель], догадайся сам, и я могу высказать гипотезу. Как известно, в Брокилон Лютик прибыл из Брюгге от короля Вензлава, выхлопотав у того письменный указ, обеспечивающий содействие властей в его продвижении к лесу дриад. Вензлав держит следующий рубеж обороны против нильфгаардских полчищ после захвата Аэдирна и Ривии, и, следовательно, человек очень информированный. Однако, правитель государства никогда не будет обсуждать политические и военные проблемы с заезжим певуном. Хвала Солнцу, в королевском дворце, помимо королевских кабинетов, спален, приемных покоев, есть еще пиршественные залы, где король собирает своих придворных, чтобы отдохнуть от дел праведных… поскольку у королей война войной, а обеды — по расписанию. И вот тут всемирно известный музыкант и певец очень даже к месту. А что делают во время застолий король и его гости, помимо того, что нажираются и напиваются вусмерть? Вспомните пир у Калантэ… Все присутствующие вельможи между сменой блюд и возлияниями орали благим матом, обсуждая тактику и стратегию недавних битв, рисуя подручными средствами планы сражения, в то время как певец Дрогодар, сидевший по левую руку от королевы, бренчанием своей лютни заглушал тот любопытный разговор, коим она удостоила ведьмака Геральта, сидящего по ее правую длань. Сам-то Дрогодар вполне мог слушать приватную беседу королевы. А шумные разговоры гостей «о подвигах, о доблести, о славе» услышал бы и мертвый. А Лютик чем хуже? Или вы думаете, у короля Вензлава все было по-другому?
Вершина шпионской деятельности нашего Лютика, на мой взгляд — туссентское разоблачение Вильгефорца. Перед Первой Мировой Северной войной поэт посетил пряничное княжество Туссент, тот самый Туссент, про который одни говорят, что это
«край света, единственная известная… краина, у которой нет собственной службы безопасности, единственный уголок империи, не нашпигованный агентами Ваттье де Ридо». Другие (более проницательные и осведомлённые») утверждают, что Туссент входит в перечень тех «уголков»,
которые всегда считались и были раем для шпионов и любимым местом их встреч, а потому притягивали и контрразведку, и агентов, и всяческого рода соглядатаев и подслушивателей.
По словам рыцаря Рейнарта де Буа-Фресне,
«господин поэт… на лютне тренькал, романсы распевал, стихи декламировал», да так, что владетельная княгиня одарила его своей благосклонностью и не смогла забыть даже через энное количество лет. И, кажется, больше ничего.
Но есть один любопытный эпизод. Как известно, ведьмаку Геральту посчастливилось стать невидимым слушателем беседы нильфгаардских заговорщиков. Подслушанная беседа — мечта любого шпиона: нильфгаардские аристократы, представители разведки и ушлые купцы сговариваются совершить государственный переворот и убить императора Эмгыра вар Эмрейса. И концом этого разговора стала малюсенькая просьба некоего купца Леуваардена, которая к заговору, казалась, не имела никакого отношения:
— Еще одно, — протянул Леуваарден. — Чтобы доказать, что вы, господин граф Скеллен, полностью нам доверяете, сообщите, пожалуйста, где сейчас пребывает господин Вильгефорц.
— Господа… Я… Я не имею права…
— Это будет гарантия. Поручение в искренности и приверженности делу.
— Не бойся предательства, Стефан, — добавил аэп Даги. — Никто из присутствующих не выдаст, как бы парадоксально это ни звучало. При других обстоятельствах, возможно, меж нами и нашелся бы человек, который захотел бы купить себе жизнь, выдав остальных. Но все мы прекрасно знаем, что предательством не купим ничего. Эмгыр вар Эмрейс не прощает. Он просто не умеет прощать. Вместо сердца у него осколок льда. И поэтому он должен умереть.
Стефан Скеллен колебался недолго.
— Ну, хорошо, — сказал он. — Пусть это будет доказательством моей искренности. Вильгефорц скрывается в…
Вот здесь я готова стоя аплодировать господину Леуваардену — как изящно добыта важнейшая информация, в поиске которой сбились с ног рыцари плаща и кинжала от Нильфгаарда до Редании! И как ловко он ею распорядился, продав ее Эмгыру за весьма высокую цену: добыв для своей родной корпорации столько привилегий, сколько она не имела от трех императоров вместе взятых. В скобках замечу, что корпоративная частная разведка на Континенте исключительно на высоком уровне. Так, для банкирского дома Джианкарди не является тайной, что северные короли вовсю готовят военную провокацию против Нильфгаарда, чтобы иметь причину для нарушения мирного договора. Их коллеги из банкирского дома Вивальди, узнав, что ненадежные служащие сливают персональную информацию о клиентах посторонним лицам, поступают весьма радикально — несчастный случай с этими недостойными служащими, и проблем уже нет. Про частную детективную фирму «Кодрингер и Фэнн» просто промолчу, ибо похвала их деятельности может занять целую страницу.
Ведьмак Геральт, хотя и
питает необъяснимую антипатию к шпионам, тоже оказался не промах. Подслушав ценнейшую информацию о местопребывании чародея Вильгефорца, он решает подстраховаться и поделиться ею с главой реданской разведки графом Дийкстрой, справедливо считая, что личных разногласий между ними не было, а переломанная нога в счет не входит. Для этого он обращается к виконту де Леттенхофу, то бишь к Лютику.
— Погоди. — Геральт развернул лошадь, подъехал вплотную к Пегасу, незаметно вытащил из-за пазухи письмо. — Постарайся, чтобы это письмо дошло…
— До Фрингильи Виго?
— Нет. До Дийкстры.
— Да ты что, Геральт? Спятил? И как я смогу это сделать, по-твоему?
— Найди способ. Знаю, ты сумеешь.
И ведь отлично выполнил задание ведьмака виконт де Леттенхоф, не растерял за прошедшие годы явки и пароли, не забыл адреса резидентов, способных передать письмо прямо по назначению и в очень короткие сроки. Граф Дийкстра тоже оказался не лыком шит, и в свою очередь передал информацию главе нильфгаардской разведки, тем самым доказав — война войною, а дружить против третьей стороны (в данном случае против сидевшего у всех в печенках чародея Вильгельфорца) возможно и нужно всегда. И даже император Эмгыр оценил усилия невидимого бойца невидимого фронта, поинтересовавшись его личностью, проницательно полагая, что такой шпион
гадит несет службу на его территории.
— Я позабочусь, ваше величество. А как с Дийкстрой? И его таинственным информатором?
— Дийкстра скорее умрет, чем выдаст своего человека. Его же самого действительно следовало бы отблагодарить за совершенно неожиданную весть…
Конечно, успех «туссентского разоблачения» — успех совместной деятельности ведьмака и Лютика. Потому что очень важно не только раздобыть важную информацию, но и вовремя передать ее в соответствующие органы. Скажем, в другом литературном произведении А. Сапковского «Сага о Рейневане» (замечу в скобках, произведении менее популярном, чем сага «Ведьмак», но не менее интересном) главный герой, врач и чародей, Рейнмар из Белявы, он же Рейневан, сидя в потайном месте некоего овина, подслушал секретный разговор между силезским архиепископом Конрадом и неизвестным из Праги, когда последний передал целый список гуситов и им сочувствующих силезцев на ликвидацию. Но вот как смог распорядиться Рейневан услышанной информацией? Да никак. Когда через энное количество месяцев (в следующем томе Саги) он пересказывает услышанную «инфу» шефу гуситской разведки, то оказывается, что информация сильно устарела и «протухла». Так что — дорога ложка к обеду.
Да, кстати… лично мне показалось, что между маэстро Лютиком и врачом Рейневаном есть очень много общего. Как будто «Сага о Рейневане» — это история молодого Лютика. Они так похожи… если не как близнецы-братья, то уж точно как братья родные. Оба благородного происхождения — один из славного рода де Леттенхофов с титулом виконта, другой из королевского рода Пястов. И благородная кровь в жилах является пропуском, позволяющим героям не только быть вхожими в аристократические круги, но и чувствовать себя на равных с рыцарями, королевскими придворными, а то и вельможами. Оба имеют университетское образование (в средние века им могли похвастаться лишь избранные!), которое украшает интеллектом их, в принципе, и без того пригожие лица. Оба, судя по всему, являются младшими сыновьями, и обоим пришлось озаботиться профессиями, в которых они достигли определенных высот. Оба пользуются повышенным вниманием женского пола, правда, один в этих делах — романтик, а другой — менее деликатен. Оба — непревзойдённые мастера попадать во всяческие передряги и втягивать в них своих лучших друзей. Оба стали шпионами…
по собственной воле, из патриотических побуждений. Другими словами, пользуясь их разгильдяйством, обоих «взяла на крючок» разведка. Можно сказать, доктор Рейневан — это альтер эго Лютика, с небольшими исправлениями и дополнениями, чья история разворачивается в средневековой Чехии эпохи гуситских войн. И если вам понравился Лютик, то «Сага о Рейневане» вам будет не менее интересна, чем «Сага о Ведьмаке».
