Внезапно.

       Запирать Куроо в раздевалке посреди матча из-за подкравшегося - на самом деле кое-кто просто безответственный, но речь не об этом - гона, дело уже крайне привычное и даже обычное. Помогать Инуоке выблёвывать после тренировок подавитель, потому что кое-кто не хочет пропускать их, совершенно стандартная ситуация. Даже к тому, что Лев, мать вашу, омега, ещё и истинный, прости господи, Ямамото можно приспособиться буквально спустя две минуты после того, как всех в спортивном зале оглушает яркий запах иван-чая.        Козуме давно привык, что он не восприимчив абсолютно ко всему, что в этом мире происходит. Яркие букеты всевозможных ароматов, что наполняют абсолютно любое общественное место - никак не влияют, а нетерпимый всеми альфами гон - обходит как-то стороной с момента распределения. Куроо считает, что Козуме просто не знает о том, что у него пожизненный насморк, который надо бы лечить. Кенма отвечает тем, что Тетсуро стоит задуматься над важностью его полового органа и не искать на него приключения, иначе Мориске может обидеться и в очередной раз ему не дать. О, в этом плане Яку тот ещё мазохист, начинает строить из себя неприступную львицу-тигрицу и просто игнорирует потоками сочащийся сок, лишь бы насолить своему полоумному истинному.        - И всё же, тебе стоит сходить к доктору, вдруг они ошиблись, и ты вообще бета? - передёргивает плечами брюнет и пытается найти хоть какой-то отклик в замерших над приставкой глазах. Видимо поездка до тренировочного лагеря так изводит капитана, что он решается на отчаянный шаг - разговорить своего лучшего друга, который в общем-то плевать хотел на весь мир.        - Куроо, я не втыкаю в чужие запахи, и собственный у меня слишком слабый, чтобы омеги вешались. Гон меня не преследует, так что вся моя несостоявшаяся в плане отношений жизнь меня устраивает, - протяжно вздыхает крашеный и даже не отрывается от прохождения квеста. С момента открытия своего пола Кенме уже надоели постоянные попытки лучшего друга подбодрить или типа того, как будто если он не найдёт омегу, то всё будет совсем плохо, и кто-то обязательно будет рыдать поедая мороженое.        Процесс выхода из автобуса и дальнейшего похода в магазин приводит к тому, что Козуме стоит посреди деревушки и понятия не имеет, где он вообще находится. Ну ничего, не в первой Куроо придётся искать своего отстраненного сеттера, так что можно просто присесть где-нибудь в тени и смиренно ждать своего спасителя.        От заходящего солнца становится тепло и хочется свернуться в клубок под защитой деревьев, всё равно его обнаружат по яркой кофте. Вот только когда Кенма в очередной раз потягивается и вздыхает полной грудью - лёгкие мимолётно обжигает крайне яркий запах цитруса. Во рту всё вязнет от ощущения кисло-сладкого сока мандарина, и Козуме растерянно оглядывается, пытаясь понять, из-за чего он так странно себя чувствует.        - Воу, ты тоже волейболист? - раздаётся шмыганье носом где-то в стороне, и два карих глаза смотрят на него внимательно, со слишком живым интересом. Дыханье вновь перехватывает, и Кенма еле заметно кивает, пытаясь отогнать странное чувство, сосущее под ложечкой. Рыжеволосый парень наспех представляется и хвастается, что является центральным блокирующим, а Козуме словно сквозь туман отвечает ему тем же, полностью сбитый столку своими ощущениями.        Весь мир кажется непривычно живым, солнце бьёт по глазам, а голос Хинаты Шоё - имя само собой откладывается в памяти - звучит слишком громко и непривычно. Этот парень ведет себя громче, чем Ямамото и Лев вместе взятые, он ведёт себя так непринуждённо, что даже Куроо обзавидуется, но от чего-то не хочется посмотреть на него, как на ошибку природы, и сказать что-то из разряда: "Твоей маме не жаль, что она тебя родила?"        - Кенма, вот ты где, - противно звучит голос капитана на периферии, и хочется расцарапать ему всю морду из-за резко вспыхнувшего возмущения. И почему этот полоумный появляется всегда посреди разгадки квеста, и всё идёт к коту под хвост. Кареглазый парень с неловкой улыбкой провожает их взглядом, а Кенма размышляет, что занимательные однако Карасуно выходят. Вдруг у них от всех там за километр пасёт феромонами, и под конец лагеря Куроо сможет по памяти назвать номер шкафчика в раздевалке, лишь глянув на его содержимое.        Правда, на совместном матче Кенму накрывает с головой одним конкретным запахом, глаза жжёт до слёз, а внизу живота тянет просто до омерзения. Цветные пятна пляшут перед глазами, а сеттер Некомы всё пытается сохранить самообладание и понимает, что, чёрт подери, никто в зале не ошарашен приторно-кислым запахом цитруса. Когда уже знакомый рыжеволосый парень стоит совсем близко и что-то выясняет со своим сеттером, становится совершенно невозможно твёрдо стоять на ногах, и хочется сорваться из зала куда-нибудь далеко, где получится набрать полные лёгкие воздуха, и ничто не помешает сконцентрироваться на происходящем.        - Ямамото, дашь подавитель? - не своим голосом хрипит Козуме и ловит несколько удивлённых взглядов. Шумный парень пару раз моргает, а потом достаёт из кармана пластинку с таблетками и протягивает несколько штук. Голова немного проходит, и даже становится легче дышать, но пятна всё ещё пляшут, и остаётся надеяться, что во время перерыва всё пройдет.        - Хината, сядь на место, ты и так свои таблетки жрешь почти тоннами из-за постоянных тренировок, - слишком громко рявкает либеро Карасуно и с силой давит на плечи десятого номера. Рыжик смешно морщит нос и скидывает чужие руки с плеч, жадно поглощая воду.        - Нишиноя-семпай, когда же вы запомните, что я леденцами закидываюсь, а не подавителями. Толку от них, если у меня, как там Танака-семпай говорит, пожизненный насморк? - наконец выдавливает парень со смехом и шмыгает носом. - Комично, что я ещё и действительно простудился.        Смешинки блестят в карих глазах, Карасуно напряжённо обсуждают построение, а Некомата пытается что-то донести до Некомы. Кажется, что всё проходит так, как обычно, и лишь Куроо вопросительно изгибает бровь, всматриваясь в слишком бледное - даже для Кенмы - выражение лица.        Происходящее кажется злой шуткой, а Козуме на протяжении всего оставшегося дня упорно игнорирует мандариновый запах, списывая всё на резко проснувшийся голод. Вот только в столовой от еды воротит, и парень старается как можно скорее покинуть помещение. Бежать, спрятаться, не подпускать к себе слишком чарующий запах и слишком очаровательное создание. Рыжеволосый парень омега, и плюс ко всему, как Кенма понял, абсолютно никто не чувствует исходящий от него запах. Происходящее кажется злой шуткой, а принимать это как за реальность не позволяет привычный темп жизни. Ну никак он не готов принимать в свою жизнь омегу, да и тем более это ведь какое-то издевательство, если это Хината Шоё.        Все посторонние мысли вылетают из головы, как только Козуме всего в паре метров от себя видит застывшего словно каменное изваяние парня, и от чего-то сам замирает на месте. В левой руке виднеется упаковка капель для носа, а сам парень стоит зажмурившись и плавно поворачивает голову из стороны в сторону. Хината принюхивается и в какой-то момент улавливает нотки цитруса, от чего ноги становятся ватными, и со звонким шлепком он плюхается на каменную кладку, ошарашенно оглядываясь по сторонам.        Взгляд цепляется за сеттера Некомы, и весь мир просто разлетается от удушающего цитрусового взрыва. Козуме под наблюдением карих глаз делает неуверенный шаг вперёд и вскоре садится прямо на площадку в позу лотоса. Хината плавно встаёт и, не прерывая зрительного контакта, осторожно шагает ближе к также настороженному, как он сам, парню.        Когда с момента установки своего пола ты не восприимчив абсолютно ко всем запахам, а после первой встречи с кем-то у тебя внезапно буквально мозги отшибает от слишком острого и слишком приятного аромата - стоит действовать осторожно.        Хината садится на корточки и под изучающим взглядом поддаётся чуть вперёд, склоняя голову к чужой шее, и шумно сглатывает резко подобравшийся поток слюней, отодвигаясь назад.        - Ты пахнешь... - голос дрожит, и рыжеволосый делает все усилия, чтобы прямо сейчас не свалиться от слишком опьяняющего аромата, что буквально накрывает с головой.        - Тобой, да? Звучит интересно, - хрипло выдыхает крашеный и, задержав дыхание, наклоняется чуть ближе к слишком очаровательному лицу. Всё происходящее для Козуме слишком, он всё ещё пытается удерживать так и рвущегося на волю альфу, а Хината, судя по сужающимся и расширяющимся зрачкам, старается до хруста в суставах удерживать себя на одном месте.       Хината всё же сдаётся и утыкается носом в чужую шею, вдыхая и окунаясь целиком в сладкий и дурманящий запах, позволяет по-хозяйски усадить себя на подкачанные бёдра и плотно прижать к непривычно горячему телу.        Они сбивчиво шепчут друг другу какие-то глупости и бегло скользят по шее, плечам, изучают лица друг друга и даже не представляют, как отлипнуть друг от друга и расстаться на ночь.        - Насколько опрометчивым решением будет прямо сейчас поставить тебе метку? - у Козуме плывет перед глазами от ощущения такого близкого, такого внезапно родного и слишком уютного тела. Мурашки бегают по коже от вибраций в голосе, и мысль отправить его обратно к альфам Карасуно без метки кажется просто отвратительной, пусть даже никто кроме него самого не чует этот очаровательный и пьянящий запах.        - Мне всего шестнадцать, думаю сначала стоит узнать у матери, - горячий шёпот Хинаты опаляет ухо Козуме, а после рыжеволосый позволяет себе легонько скользнуть языком по мочке, вызывая волну дрожи и резкий вдох.        - Она ведь ещё не спит? - крашеный крепко держится за последние нити самоконтроля и протягивает свой телефон. На что блокирующий судорожно набирает номер и, прикусив губу, немного отстраняется, чтобы хоть как-то собраться с мыслями. Вот это он обалденно собирается пожелать спокойной ночи, вот это недельный тренировочный лагерь ему предстоит.        - Привет мамуль, как там Нацу? Вы уже поужинали? А, да вот сладких снов хотел пожелать... Ага, а и это, чисто гипотетически, что делать, если я, возможно, задыхаюсь от запаха альфы, и он, похоже, тоже, и, судя по всему, мы, а да, про метку. О, вон оно как? Ладно, пока, - с немного задумчивым выражением лица парень возвращает телефон владельцу и, немного нахмурившись, зарывается пальцами в чужие волосы. Изучает взглядом каждый миллиметр гримасы ожидания и, легонько усмехнувшись, оттягивает ворот собственной футболки.        Козуме легонько качает головой и задирает футболку Хинаты, вызывая возмущённый вскрик и волну дрожи вперемешку со смущением. Скользит языком в районе ключиц и впивается в нежную кожу, тут же зализывая рану и оставляя несколько лёгких засосов рядом.        Совершенно не ясно, какая реакция на метку будет у других, если странная пара альфы и омеги может утонуть исключительно в собственном запахе. Не хочется думать о том, что произойдёт после лагеря и как они будут переносить расстояние, что станет с чем-то первобытным внутри их тел и когда оно напомнит о своём существовании. Пока Хината цепляется за плечи своего альфы, а Козуме оставляет беспорядочные поцелуи на лице, неминуемо приближаясь к губам - всё не важно.        Весь мир - чёртова мелочь по сравнению с тем, что два парня испытывают прямо сейчас, уже слыша оклики капитанов и непонятные передвижения товарищей по команде. Козуме плевать на то, что он не знает, как добавить в свой распорядок дня графу "отношения" и как её в целом привязать к себе. Хината забивает на то, что уже скоро ему придётся оторваться от такого тёплого и уютного тела.        С момента их встречи происходит всё так внезапно, что дальнейшие планы на совместную жизнь кажутся таким абсурдом и становится пофиг, что Яку и Сугавара вот вот будут рыдать как ненормальные, наблюдая за в один миг подросшими ребятами.