…Отношения людей — весьма странная штука. В один момент тебе могут улыбаться, в другой же — вонзить нож в спину. Удивляться этому не стоит, хотя бы потому, что это довольно частое явление. Люди весьма эгоистичны и всегда найдется способ их подкупить. Будь то богатства, выгода или просто эмоции…
— Он бесполезен, — тяжёлый вздох довольно громок в кабинете, так что невольно, люди находящиеся в кабинете, прислушиваются к нему и вслед, высказывают и свое мнение. — Что-то случилось, Кунникида-сан? — уточнил Джуничиро, чуть зевнув. — Шкет опять вляпался, — сняв очки, Доппо потер переносицу. — Что-то с Ацуши? — заинтересовано склонил голову Дазай, прищурив карие глаза. Он валялся на диване, слушая разговор коллег. — Под него копают, — скривившись, Кунникида откинулся на спинку стула и посмотрел на темнееющее небо в окне. — Выплыла история со зверским убийством. — Хм…это плохо. Никто не должен был знать знать этой истории. Могут быть проблемы. — Для Агенства в первую очередь. Шкет слишком слаб и приносит одни неприятности. Было бы вообще лучше, если бы он не попадал к нам в Агенство, меньше проблем было бы. — Верно, — вздохнул Джуничиро, — однако Ацуши ведь один из нас, так что справимся. — Это точно……Иногда мы можем понять что-то не так. Увидев осколок мы предлагаем, откуда он. Это может быть как чашка, так и кружка. Утверждать наверняка можно лишь видя полную картину, сравнивая. Однако почему-то чаще всего, сравнивать мы не хотим, уверенно говоря откуда этот осколок. Услышав кусок диалога, мы не часто пытаемся уточнить весь диалог, судя лишь по этому невольному куску стекла…
Шкет слишком слаб и приносит одни неприятности. Было бы вообще лучше, если бы он не попадал к нам в Агенство, меньше проблем было бы. — Верно Прохладный ветер трепал короткие белоснежные волосы. Ацуши смотрел в темнееющее небо и прокручивал в голове голос Кунникиды и Джуничиро. Он не знал почему, но слова эти его зацепили. Он понимал, что это слишком глупо, Агенство его семья, однако на душе было жутко паршиво. Он услышал разговор случайно, тем более он был не полный, но он заставил задуматься. Тяжело вздохнув, Ацуши двинулся домой. Пора бы и отдохнуть. Сейчас он придет домой, поужинает, сполоснется и ляжет спать. Дурные мысли точно исчезнут из головы. В голове предстал вкуснейший ужин, что на мгновение вытеснил слова коллег, сердце все так же щемило, однако сейчас Ацуши хотелось лишь есть. Короткий гудок машины. Ослепительный свет и расширенные глаза Накаджимы, что задумавшись, невольно вышел на проезжую часть. Яркая вспышка боли по всему телу и вязкая тьма, что поглотила сознание. Неаккуратность.…Мы считаем, что разбираемся в отношениях. Однако не можем понять себя, не то, что других. Колкая фраза, брошенная невольно, презрительный прищур, скривившееся лицо. Что чувствует человек, надевая эту маску на себя? Предательство, удар в спину… Правильно ли понимаем? Люди обижаются лишь тогда, когда хотят обижаться. Люди слышат то, что хотят услышать…
«Слабак» «Ничтожество» «Никому не нужен» «Недостойный жить» Множество голосов. Презрительные взгляды и отвращение. Казалось, он падал в эту пучину этой грязной брезгливости. Из горла вырывались хрипы и всхлипы, что тонули в этой вязкой тьме. Он устал. Как же он устал. «Не жалей себя. Если начнёшь барахтаться в жалости к самому себе, жизнь станет бесконечным кошмаром.» Голос Дазай-сан показался свежим воздухом в душной комнате. — Я…не ничтожен, — заявил Ацуши своим страхам. — Я не слабак! Да, я не нужен никому, но я нужен себе! — голос Ацуши становился громче и увереннее. — Я! Достоен! Жить! Крик казалось, был оглушающим. В ответ ему послышался тигринный рык. Ацуши проснулся…