***
— Зачем мы тут? — Разбор полëтов? — предположил Творец. — Не смешно. — Я знаю, — он выглядел умиротворëнным. — Ты кое-что забыл, точнее, кое-кого. — Я знаю, — зеркально ответил Артур, вызвав улыбку. — Если ты это случайно, по неопытности, то так и скажи. Я никогда не убивал людей, поэтому напрудил себе в штаны и включил моралиста, — сказал Творец, изображая кого-то. — Нет, я сделал это специально, хотел дать парню шанс. — Как я дал тебе? — Да, как вы дали мне. — Но ведь я не давал тебе никакого шанса, я дал тебе задание, — резонно заметил Творец. — И я ожидал его выполнения. — Да мне похуй, чего ты ожидал, — не выдержал Артур. — Я поступил так, как считал нужным, и не собирался ходить к тебе за советом. — Хм, — Творец отвернулся. — А ведь люди ещë что-то говорят про судьбу, про злой рок, про длань Божью… Ник! — Да? — вяло отозвался Саня. — Как, по-твоему мнению, справился с заданием Кабуто? — Хорошо, если не превосходно, — пожал плечами Саня. — Учитывая всë прочее. — Я хотел бы подробного расклада, но этот тоже сойдëт, — Творец махнул рукой. — Можешь идти. На теле Сани проявились цепи и он с хлопком исчез. — Это его наказание, вечно служить порядку, — зачем-то пояснил Творец. — Однажды он нарушил всё Законы, за что и был, скажем так, оставлен под домашним арестом. — Он кажется очень одиноким, — неожиданно для самого себя, понял Артур. — Конечно, мы все такие, — кивнул Творец. — Никто не хочет быть упорядоченным, ни материя, ни разумные. Суть сознания, в хаотичности. Сначала были созданы люди, в свете порядка, и только потом, во тьме хаоса, им была дарована жизнь… Но мы отвлеклись. — Верно, отвлеклись, — согласился Артур. — Ну что, какое наказание меня ждëт? — А ты так хочешь, чтобы я тебя наказал? — наигранно удивился Творец. — Знаешь, я ведь именно этого, от вас, людей, и добиваюсь. Самостоятельности. Сказать по буквам, или слово знакомое? — Знакомое, — Артур нахмурился. — Ну вот, ты, своей самостоятельность, несколько поменял ход планируемых событий, из-за чего всë вышло даже лучше, — вдруг, в пустоте возникла стена с окном. — Ну-ка, поднимай свою задницу и тащи сюда. Артур решил не злить его и подошëл к окну. — Как тебе? — Спокойно. За окном раскинулась бесконечная равнина. Гляжу вокруг — дорога и поля. Величественные сосны и берëзы, чистое синие небо, пение птиц. Даже придорожное разнотравье радовало взгляд своей свежестью. Лето. — Что это? — удивился мертвец. — Это? Тот самый мир, планета, если быть точным. Теперь в ней чуточку меньше зла, если можно так выразиться. Меньше хаоса. Да, ещë очень много, конечно, но лучше, чем было раньше, это уж точно, — Творец, до этого шутливый, стал вдруг серьёзным. — Знаешь, такие вещи возвращают мне веру в людей, в их способность мыслить, принимать решения. Ты наверное удивишься этим словам, ведь, вы, вроде как, мои творения, но разве не может создателя разочаровать созданное? Меня иногда разочаровывает, чего стесняться. — Но ведь я не один такой, нас наверняка много, — Артур выглядел подавленным. — Твоих бойцов. Наверное наблюдаешь за нами, как за гладиаторами. — Может и так, — пожал плечами Творец. — Ты можешь проверить свою теорию? Сомневаюсь. Как ты тогда сказал? Настоящий Бог — жестокий Бог. Ну что ж, видимо, давай разумным шанс на исправление — жестокость. — В чëм я должен был исправиться? — возмутился Артур. — Столько бессмысленных жертв… — Но ты мог не убивать невинных людей, ты просто избрал наилегчайший путь, — видимо, пожимать плечами, было его излюбленной привычкой. — Но на самом деле я хотел, чтобы ты подумал о своëм эгоизме. Что надумал? — Что я устал, — едва слышно ответил Артур. — Ещë сильнее я понял это, после разговора с Дэвидом. — Да, обычно оно так и бывает, — кивнул Творец. — Ладно, Кабуто, спасибо тебе за небольшую беседу. Ты своë отработал. — Это значит… — Верно, — улыбка разогнала тьму. — СВОБОДЕН!***
Старенькая Нива четырëхдверка тихо встала у второй колонки. — Солнце моë, заправишь? — повернулся мужчина к жене. — Конечно, — они коротко поцеловались. — Купишь чего-нибудь поесть, желательно не сладкого? — Обязательно, — он повернулся ко второй девушке, сидящей позади. — А тебе что, проказница? — Меня тоже поцеловать, — тяжело вздохнула та, но получив желаемое, тут же приободрилась. — И энергос! Звонко дëрнулся колокольчик, стоило ему переступить порог заправки. Заспанный заправщик, всë-таки, шесть часов утра, встречал его красными глазами и запахов дешëвых сигарет. — Давид. — Никита, — заправщик недоумëнно пожал протянутую руку. — Никита, друг, мне на вторую колонку, там как, самим заправлять, или ты выйдешь? — не прекращал улыбаться Давид. — Самим, — устало кивнул заправщик. — Что-то ещë? — Да, — протянул Давид. — Тут есть поблизости какой-нибудь отель, хоть для дальнобоев, а то интернет ни к чëрту? — Да, дальше по шоссе, как и двигались, километрах в семи, будет один, там же и кафе, неплохое, — ответил Никита, наблюдая за тем, как две девушки пытаются заправить машину. — А они там справятся? — Вроде должны, — Дэвид и сам оглянулся. — Да, должны. — Издалека? — Ага, во Владивосток едем, — Дэвид потëр нос. — Решили страну исколесить, ну знает, детство ещë в жопе играет. — Это хорошо, — улыбнулся Никита. — Особенно когда есть с кем колесить. Подруги твои? — Ну, жена и… подруга жены, так скажем, — Давид неловко кашлянул и приоткрыл дверь. — Катя, хватит Машу заëбывать! — Там есть «адреналин» без сахара?! — крикнула в ответ миниатюрная Катя. — Есть! — Давид обернулся к заправщику. — У вас «адреналин» без сахара есть? — Есть, — кивнул тот. — Ещë что? — Да, так, мне вот эту булочку, просто булочку. Так… батончики… и пачку «Camel» жëлтую, — Давид достал карту, чтобы расплатиться. — И тридцать литров, сколько там набежало? — Полторашку за всë, — ответил Никита, разворачивая терминал. — Прошло. Слушай, чтобы жена с подругой, да ещë и всё довольны… повезло тебе. — Ну, это не так просто, как всем кажется, но да, — смутился Давид. — Наверное, мне действительно повезло. — А ты это, не от мобилизации бежишь? — подозрительно посмотрел на него мужик. — Зачем ещë ехать во Владивосток? — Город, людей посмотреть, — Давид даже не знал, что ответить. — Знаете, мы просто наслаждаемся жизнью, стараемся радоваться мелочам. Лето и солнце — красота же! — Не знаю, я уже ничему не радуюсь, эта война… Словно руки опустились в один миг, — Никита зажмурился. — Я как проснулся, помню, и новости прочитал, думал, что сон. Но нет. Это наша жизнь, и мы живëм в кошмаре. — Ну, можно воспринимать это так, а можно, как ценный урок, — серьёзно кивнул Давид. — Знаете, ведь каждый день в мире кто-то умирает, и не только от снарядов, но и от голода, например. Просто когда это касается нас напрямую, так близко, только руки протяни, трудно жить, как прежде. А я и не живу как прежде. — Как это? — не понял заправщик. — А я каждому дню радуюсь, — мягко улыбнулся Давид. — Я раньше вставал и не знал, куда себя деть. А сейчас знаю. Знаю своë место в мире, вот и всë. — Кажется, кто-то из больших немцев сказал, что мы живëм в худшем из возможных миров, — Никита потëр щетину, словно она это подтверждала. — В последнее время, мне тяжело с этим спорить. — Да? А мне плевать, это мой мир, и я его люблю, — Дэвид вскинул подбородок. — Каждый день кто-то умирает, и кто-то рождается. Кто-то банкротится, а кто-то богатеет. Кто-то недовольный идëт на работу, а кто-то радуется, что смог забраться в инвалидную коляску без посторонней помощи. Мир ужасен, я знаю, но пока я дышу, я буду жить и радоваться каждой травинке. В ином случае, мне проще сдохнуть сразу. — Ты где пропадаешь?! — на заправку забежала Катя. — Мы с Машей уже всю твою дебильную «Мельницу» переслушали! — Всë-всë, я закончил, просто с человеком разговаривал, — терпеливо пояснил Давид. — Ладно, Никита, рад был познакомиться. — И я, — он уже увереннее пожал руку. — Берегите себя. Заправщик растерянно улыбался, наблюдая за тем, как они уезжают. Может, и ему пора начать? Начать радоваться жизни. ***Авторское послесловие, ибо всë не влезло*** Мне многое стоит сказать, раз уж главы вышли небольшими. На самом деле, я решил закончить «Убей их всех» не только из профессиональной гордости, но и потому, что на мне лежала некоторая ответственность. Не только перед читателями, но и перед моим лучшим другом, по совместительству соавтором, и дорогий бетой, который не забывал чистить публичную бету даже в моë отсутвие. Перед последними главами, я изрядно попотел, перечитывая все предыдущие и исправляя косяки. От едва заметных опечаток, до явно лишних абзацев. Конечно, за те четыре года, что прошли с первой публикации, многое поменялось в жизни каждого из нас, у кого в мелочах, а у кого и глобально. Разумеется, некоторые события, мировые и локальные, отразились и на мне. Произведение, задуманное изначально, как нечто нуарное, с жёсткой сатирой и колкостями, поменяло свой вектор ровно с середины. Во многом экспериментальное (это, я полагаю, заметно), оно никогда не претендовало на серьёзность. Я старался не ограничивать себя стилем, устоявшимися приëмами, или героями, которые мне привычны. На самом деле, этот фанфик очень напоминает мне «Евангелион». Он так же психоделически закончился на 26 серии, у меня это ровно 26 глава. «Убей их всех» завершился вместе со смертью Питера, не желающего оставаться во власти иллюзий о счастливой жизни. Он отвергает эскапизм, видя в нëм чуму своей прежней жизни, а потому, жертвует всем ради других. Он упал в бездну и взлетел, переродившись настоящим героем и приняв себя таким, какой он есть. «Убей их всех» — произведение о злом роке, против которого неприменно восстаëт человек. Истинно, фанфик этот, об отчаянии и о спасении. Ну и о любви конечно. В этом смысле, последние две серии (главы), это «Конец Евангелиона». Все быстренько умирают в течении пары часов, а герои выбирают выбирают изоляцию, эскапизм. Создают мир лучший, чем он был. И лишь настоящий герой, уже почивший Питер, выбрал жестокую обезлюдившую реальность, в которой жертва — суровая необходимость. Это уже не говоря про то, что Дэвид, по сути, самый настоящий Антихрист, утренняя звезда, рождëнная в огне. Только вот, не фанаты виноваты в этом, в отличие от Евангелиона, а я сам. Мне хотелось подлинного ужаса в конце, беспросветного мрака — таким ранее задумывался финал. Но когда я стал перечитывать, ко мне вдруг пришло простое осознание. Оказывается, мы, в общем-то, живëм в подлинном ужасе и беспросветном мраке. Для того, чтобы ощутить его, нам не нужно заглядывать на последние страницы книги. Наверное, именно поэтому я упустил некоторые незначительные вещи, вроде битвы с Мстителями. На самом деле, всë своë внимание я уделил тому, что люди должны дарить друг другу. Не зря, в конце, из уст Риэль, звучаты цитаты из «Мастера и Маргариты». Святая троица в лице Дэвида-Мари-Кэрри, заслужили покой. Ни ад и ни рай. Можно ещё много о чëм говорить, размусоливать каждую сюжетную линию и прочее, но настоящая ценность заключается именно в самостоятельном познании. Если ты, дорогой читатель, дошëл до конца, поздравляю тебя и выражаю нижайшую благодарность. Совсем не важно даже, был ты активен или угрюмо молчал, ругал или хвалил, я всë равно говорю тебе спасибо. И помни, что наш мир — лучший из миров, потому что другого у нас нет.