Жажда крови

Сколько бы Шрам, Боец и Джеймс ни пытались, они так и не отыскали следов Флэша или хотя бы крошечного намёка на его присутствие на пустоши. Им пришлось вернуться в штаб ни с чем. И пусть лидер не спешил опровергать теорию Хельсинга о том, что Скоростной жив, подтвердить её также было нельзя. Возможно, кусок ткани остался от жилета иного Боба. Или Диктор выбросил что-то, включая одежду, слишком далеко, вот Хельсу и посчастливилось найти клочок. С другой стороны, КБ не мог игнорировать его слова о подозрительных звуках. К сожалению, на данный момент расследование зашло в тупик, и Шрам предпочёл ещё немного поработать над планами по спасению клона. Эксперимент становился всё ближе... Уже к вечеру Хельсингу потребовалась кровь. На этот раз одолжил её Боец, несмотря на собственное нежелание. Если бы не осознание того, что из-за неконтролируемой жажды Хельса сможет пострадать его лучший друг, он бы не вызвался. К тому же, боксёр уже участвовал в сегодняшней миссии, и на фабрике Шрам мог обойтись без него. Он обещал в ближайшее время взять с собой Перца, а значит, Боец становился идеальным клоном для того, чтобы одолжить Хельсингу кровь. Это по-прежнему было неприятно, по-прежнему больно, по-прежнему лишало сил, но сейчас боксёр мог поступить только так. Так и наступила следующая ночь. Абсолютно все клоны уже спокойно спали. Кроме одного. Хельсинг больше не нуждался во сне и мог только терпеливо ждать, пока проснутся все остальные. Затем Шрам соберёт их всех, выберет тех, кто отправится с ним на миссию, и они удалятся, оставив Хельса в штабе. Ведь он больше не имел возможности спокойно выходить на дневные миссии! Пара мгновений на солнце — и он сгорел бы, превратился в пепел. Хельсинг бы никому не пожелал такой участи. В том числе и самому себе. Но вместе с тем он вновь чувствовал свою бесполезность на фоне остальных участников команды! В тот единственный раз, когда Хельс мог доказать, что чего-то стоит и способен добыть для клонов еду и полезные запчасти, его ждал провал. Ничего, кроме клочка ткани, на улице не было, а потом Шрам, Джеймс и Боец впустую устало бродили по пустоши, но так и не отыскали следов этого мерзкого предателя. Хельсинг обязан был самостоятельно отыскать его, иначе остался бы бесполезным на всю жизнь! Или же, по крайней мере, до победы клонов в Революции. Тогда они наверняка найдут способ вернуть Хельсу его истинный вид. Вот только сейчас, пока они усердно готовились, ему оставалось лишь сидеть в штабе и испытывать ненависть к самому себе. Поэтому Хельс решил: даже не сообщая Шраму, он отправится туда снова и разыщет Флэша во что бы то ни стало. Он привык работать в одиночку, а поэтому знал, что ему не нужно лишнее разрешение лидера, чтобы выйти из укрытия и заняться делом. Так и Хельсинг и поступил. Убедившись, что яркой луны, отражающей солнечный свет, на небе снова нет, он устремился прочь. Вновь без оружия, но рискованно было браться за него после превращения в вампира. Чтобы отыскать предателя, арсенал не требовался. И пусть Флэш умел быстро бегать, теперь Хельс уступал ему совсем немного. Благодаря собственной смекалке он мог нагнать Скоростного и сделать так, чтобы он больше никуда и никогда не убежал. Придётся положиться на вампиризм? Что ж, пускай. Если только он мог помочь Хельсингу в этом деле... Однако Хельсинг понимал, что самым главным его помощником в данном деле будет вовсе не скорость и, возможно, даже не зрение. Только слух. Слух, который поможет уловить даже далёкий шум, оставленный Флэшем. Он прятался так далеко, что никто из Революционеров не отважился или просто не имел возможности туда добраться. Но Хельсингу было всё равно. Если он успеет разыскать предателя до рассвета и избавится от него навсегда, вернуться обратно и вовремя спрятаться в укрытии не составит труда. Так Хельс думал какое-то время, пока не сосредоточился и не прислушался хорошенько ко всему, что его окружало. «Если уж ты вампир, то Флэш — твоя жертва, которую будет не жалко растерзать. Найди же её», — мысленно твердил он себе. И с этой мыслью Хельсинг шёл вперёд. Крался, и его шаги почти не слышались ему же самому. Всё, на чём он сейчас концентрировался — подозрительные звуки. Будь то Флэш или всего лишь пролетающие мимо дроны, он был готов столкнуться со всем. Не верилось, что он наткнулся всего лишь на клочок одежды неизвестного Боба. Тот резкий шум, который исчез так же быстро, как и появился... Нет, это не могло быть простым совпадением. Как и ни один дрон не мог пролететь мимо настолько стремительно. Всё указывало на присутствие Флэша где-то в конце этой пустоши. Хельс не прекращал прислушиваться, чтобы в один нужный момент расслышать его снова и устремиться прямиком к предателю. Вновь штаб, а затем и фабрика остались позади. Конечно, Хельсу пришлось присматриваться, не пролетают ли поблизости дроны, но совсем скоро он добрался до самого начала этого жуткого пустынного места, куда камеры уже не долетали и где Революционеры практически не бывали. Тому, кто скрывался от всех, такое место в качестве убежища подошло бы просто идеально. Но, похоже, Флэш оказался умнее, чем думал Хельсинг и многие другие члены команды. Если он и соорудил штаб, то где-то очень, очень далеко, чтобы никто даже по случайности на него не наткнулся. Как ни странно, Хельсинга действительно интересовала причина таких странных действий. Неужели Диктор также прогнал Скоростного, и тому пришлось прятаться не только от Бобов, но и от того, на кого он раньше работал? Будь у Хельсинга время, он бы об этом подумал. Но все те часы, что небо оставалось тёмным и порой демонстрировало несколько мерцающих звёзд, он использовал для поисков. Если только он задержится ненадолго и попадёт под солнечные лучи — исчезнет навсегда. Совсем недавно именно об этом Хельсинг и мечтал, решив, что из-за обретения вампиризма достоин одной лишь жестокой смерти. Но теперь у него появился шанс воспользоваться открывшимися способностями и помочь команде. Кажется, он уже размышлял об этом, но каждая попытка теперь превращалась для Хельса в очередное доказательство того, что он вовсе не бесполезный монстр. Поэтому он продолжал прислушиваться. Не раз Хельсинг ускорялся с помощью вампирских способностей, но всё ещё не расслаблялся. Фабрика осталась так далеко, что казалась Хельсу маленьким, невзрачным и заброшенным зданием. Он явно не заходил так далеко в прошлый раз. И сомневался, что здесь бывал хоть кто-то из Революционеров. Он чувствовал, что за этим пустынным местом могло скрываться нечто более важное, чем убежище предателя, но концентрировался Хельсинг только на нём. А порой и осматривался по сторонам. Вдруг заметит чьи-то следы, новые клочки одежды или вовсе подозрительный силуэт, которым и окажется Флэш? Однако пока ничего не было. Но Хельса не покидало странное ощущение того, что вот-вот он чего-то добьётся. Может быть, виной этим чувствам по-прежнему являлся вампиризм, но даже с этим Хельсинг был нацелен на самый лучший результат. Однако пустошь навевала не самые приятные мысли. Дроны сюда не залетали, клоны не заходили, а значит, Хельсинг мог впустую тратить время. Ему по-прежнему стоило торопиться, чтобы покончить с делом до рассвета, но сейчас поиски Флэша не увенчались успехом. «Если я не успею добежать до штаба вовремя, возможно, мне придётся немедленно выискивать дрона, чтобы попасть на фабрику. Думаю, от Диктора я смогу спастись. А вот от солнца, что уничтожит меня в одно мгновение — нет», — рассуждал он, при этом не отвлекаясь от главной цели. Глубокая ночь не превращалась в минуты, и у Хельсинга были все шансы. Если только он не станет тратить время на пустые размышления, всё получится. Хельсинг продолжал идти. Рассматривал землю под ногами и мусор, которого становилось всё меньше, столько, что он уже почти потерял надежду что-нибудь здесь отыскать. Именно в тот момент, когда он мог всё бросить и принять то, что ошибся, а подозрительный шум оказался нелепым совпадением, Хельс вдруг наткнулся на что-то крайне интересное. Это были... чужие следы. Завидев их, он замер в удивлении. Несмотря на желание отыскать нечто подобное, он уже и не ожидал наткнуться на такую явную улику столь далеко и в столь же неожиданный момент. А чтобы убедиться, что он не сошёл с ума и не бродил кругами всё это время, Хельсинг оставил свой след рядом. Они точно различались, и здесь не нужно было быть гением, чтобы это понять. Кто-то проходил здесь, и Хельс уже знал, кто именно! Теперь ему осталось только соблюдать осторожность. Флэш, что прятался где-то здесь, мог заслышать громкий шум или вовсе среагировать на лишние движения. Хельс сосредоточился. Он бы очень хотел избавиться от вампирских способностей, но сейчас они — единственное, что помогло бы в расследовании. Подозрительный шум, странные колебания, силуэт, промелькнувший вдалеке — всё это Хельсинг мог уловить настолько отчётливо лишь с помощью новых сил. И вновь сосредоточение... Он что-то заслышал! Лёгкий, едва уловимый шорох, доносящийся со стороны. Судя по всему, Скоростной находился неподалёку. Хельс ринулся вперёд, ступая на землю самыми кончиками обуви, пусть даже это было очень неудобно. Теперь, когда разгадка была так близка, Хельсинг и думать не смел о таких мелочах. Ещё немного, и вот он уже увидел... знакомую фигуру! Хельсинг подкрался поближе и, убедившись в том, что его не заметили, присмотрелся повнимательнее. Кто угодно на его месте бы до шока поразился, но он выдержал, ведь знал заранее, что его ждёт. Хельс оказался прав: совсем недалеко находился Флэш, разыскивая что-то среди редких куч мусора. Он сильно отличался от себя старого, улыбчивого и быстрого. Теперь Флэш выглядел уставшим и побитым, а также слишком худым из-за недостатка еды. В некоторых местах его одежда была оборвана, а во взгляде легко читалась огромная усталость. Хельсингу очень хотелось сказать, что предатель заслужил такой жизни, но с другой стороны его загадочное положение давало больше вопросов, чем ответов. Стоило ли подкрадываться и нападать на Скоростного, как на настоящую жертву вампира?.. Будь Хельсинг менее рассудительным, так бы и поступил. Но связываться с Флэшем без оружия, обладая только способностями упыря, было слишком рискованно. Хельс отыскал его и обязан был сообщить остальным о том, что этот жалкий предатель всё-таки жив. Всё, что ему теперь оставалось делать — это возвращаться в убежище, пока никто из Революционеров не заметил его пропажу, и докладывать о важнейшей находке, с которой не мог сравниться никакой кусочек ткани. Хельсинг бы с лёгкостью покинул это место и не позволил Флэшу понять, что вообще бывал здесь, но в этот самый момент произошло нечто неожиданное: тот обернулся и... резко ускорился, после чего направился прямо в сторону Хельса! Нет, он вовсе не знал, что тот находится здесь, и только намеревался поискать для себя нечто полезное. Однако теперь вдруг он обнаружил, что за ним наблюдали. Хельсинг не усмел среагировать и сбежать из-за невероятной скорости Флэша, поэтому в момент, когда он остановился, клоны пересеклись взглядами и оба замерли. Хельсу ничего не оставалось, и он приготовился к бою. Скоростной же никак не ожидал встретить здесь кого-то из Бобов. А новый вид Хельсинга поразил его ещё больше. Он уже и позабыл про тот самый план, придуманный вместе с Вампиром, и Хельс показался ему самым что ни на есть жутким существом. Но теперь Флэшу стоило подумать, как остаться в живых и не позволить упырю на него напасть. Возможно, угрозы могли бы сработать... — Что, отыскал меня, чудовище? — дрожащим голосом произнёс он, пытаясь тем самым сразу же надавить на Хельсинга. — Вампира убил, а сам в таком виде, значит, остаёшься в команде. Ты уверен, что я — единственный «ужасный» клон? — Мне не о чем с тобой разговаривать. Будь у меня оружие, ты бы умер на этом самом месте. Радуйся, что я до сих пор не рискнул и не попытался взять пистолет. Можешь либо стать настоящей жертвой вампира, в которого я превратился именно из-за тебя, либо сбежать и в страхе ждать, пока я вернусь с настоящим намерением убить тебя, — бесстрастно и холодно отвечал Хельсинг, подходя всё ближе. — Н-не приближайся, монстр! Думаешь, я не могу просто перебраться в другое место? Вы никогда не сможете найти меня. А благодаря своей скорости я всегда найду еду, — Флэш нервно посмеялся, чем явно выдал свой страх. — Хм-м... — Хельс знал, что против такого хитрого Боба сработает точно такая же хитрость. — К счастью для тебя, члены команды мне не верят. Я уже показал им кусок ткани, оставшийся от тебя, а они списали это на простое совпадение. Можешь прятаться от меня вечно, но я готов столько же тебя искать. Думаешь, если ты можешь находиться на улице и днём, то у тебя преимущество? Я бы на твоём месте побольше думал о собственной безопасности, — ему не составляло труда наврать Скоростному так же, как он до этого врал команде, если это означало, что он не пропадёт снова и Революционерам будет просто напасть на него. — А-ха-ха, я так и думал, ты такой жалкий! — чуть прикрикнул на него Флэш, но его голос по-прежнему дрожал. — Не взял оружие, не смог убедить членов команды в том, что я жив, да и к тому же..! Не успел Флэш договорить, как Хельсинг устремился напасть на него. Это было чудовищно и бесчеловечно? Ничего. С этим клоном он позволял себя расправиться и таким жестоким способом, сколько бы тот ни напоминал о его приобретённом вампиризме. Выпить всю кровь, чтобы Скоростной утерял способность двигаться, а потом — жить. Он бы превратился в безжизненный бледный труп и остался неприятным воспоминанием как для Революционеров, так и, возможно, даже для Диктора, которого тот подвёл своим неумением работать тайно и просчитывать все шаги наперёд. Флэш — сплошное разочарование для каждой из сторон. И он должен был погибнуть так же жестоко, как всё это время обманывал членов команды. У Хельсинга бы всё получилось, если бы не скорость Флэша. В последнюю секунду он отбежал так далеко, что тот не успел его схватить. Теперь Хельсу только оставалось смотреть, как от пытается отдышаться, в то же время криво улыбаясь. Как он и думал, попытка напасть оказалась бесполезной. Против Флэша следовало идти с настоящим оружием. И членам команды стоило сделать это днём. Уверенный в том, что никто не поверил Хельсингу, он не догадается прятаться в такое время. Тогда Революционеры найдут его, направят оружие и избавятся навсегда. И даже если Флэш больше не работал на Диктора, наверняка теперь он желал жестоко отомстить Бобам за то, что «лишили его работы». Но один бы ни за что не справился с целой командой. Его бы не спасла ни скорость, ни хитрость... — В-вот, видишь?! — горделиво произнёс Флэш. — Ты не можешь меня поймать! Даже то, что ты превратился в такого уродца, тебя не спасёт. А команда никогда не поверит убийце! Так что прощай. Больше я тебе не покажусь, — он нервно посмеялся и в тот же миг скрылся из виду. Было бы глупо отрицать, что Скоростной несколько обезумел. Что-то подсказывало Хельсингу, что ему серьёзно досталось от Диктора из-за проваленного задания. Кто ещё мог довести хитрого, но далеко не мрачного клона до такого состояния? Одна только изменившаяся жизнь? Флэшу и до этого приходилось трудно. Врать Бобам о том, что он их друг, постоянно убегать и докладывать ситуацию Диктору, раздумывать над сложными планами с попытками привести Революционеров прямо в руки учёного — всё это он обязан был делать раньше. Теперь для него стали сложны поиски еды, а прятаться приходилось от всех вокруг, будь то Революционеры или дроны. Возможно, Хельсинг слишком сильно судил другого человека по себе, ведь сам привык справляться со всеми трудностями и сохранять хладнокровие. Но мысль о причастности Диктора к изменению характера Флэша не покидала его. Теперь Хельсингу оставалось только вернуться в штаб. Скоростной сбежал и оставил после себя разве что следы. Его укрытие явно находилось ещё дальше. Но если бы Хельс попытался пробраться туда за Флэшем, склонил бы того к тому, чтобы отыскать новое место для убежища. Надёжнее было оставить всё как есть и рассказать Бобам только о том, что произошло. «Может быть, Шрам и разозлится на меня за побег из укрытия без его ведома, но это не так важно. Главное, что я нашёл этого предателя. А уж остальные смогут с ним справиться», — думалось Хельсингу. С этой мыслью, пока не наступило утро и не вернулось солнце, он ринулся назад к убежищу. Путь предстоял долгий, но это был один из тех случаев, когда Хельс мог положиться на вампирские силы...

***

Когда штаб оказался достаточно близко, Хельсинг замедлился. У него не было желания использовать вампирские способности постоянно как из-за неприязни к ним, так и из-за беспокойства о том, что таким образом жажда будет проявляться чаще, ведь ему потребуется быстрее пополнять энергию. Ничто не предвещало беды. Революционеры не разыскивали Хельса, да и дроны, похоже, поблизости не пролетали. До рассвета ещё оставалось время, за которое Хельсинг бы с лёгкостью добрался до укрытия без каких бы то ни было способностей. Но здесь его и поджидал неприятный сюрприз. Хельс был совсем близок к штабу, когда увидел у входа... чей-то силуэт! Кто-то из Бобов прознал, что его нет, и, присмотревшись, Хельсинг осознал, что это был Перец. Ну конечно... Клон, что теперь делил с ним одну комнату, легко мог разузнать о побеге. Вновь Хельсу пришлось ускориться. И когда он оказался совсем рядом с укрытием, оттуда вышел ещё и Шрам. Перец успел пожаловаться ему из-за того, что не нашёл Хельсинга в убежище... Что ж, ему оставалось только рассказать о встрече с Флэшем, чтобы лидер не злился и не пытался выставить его виноватым. Тем, кто должен получить наказание. Грозный вид лидера намекал на то, что никакие оправдания не спасут Хельсинга, будь то даже подтверждение жизни Скоростного. Но он не мог смолчать и выставить себя трусом, который всего лишь беспричинно сбежал из штаба, чтобы потом попасться вечно недовольному Перцу. Хельсинг глубоко вздохнул. — Я понимаю, что ты злишься, Шрам. Возможно, мне стоило предупредить тебя об уходе, — открыто признал он. — Но в этот раз я добился успехов. Ты можешь не верить мне, но я отыскал Флэша. Он жив и даже разговаривал со мной. Мне бы удалось схватить его, если бы не его скорость, которая спасла его в последний момент. Но он прячется очень, очень далеко. Благодаря вампиризму я также могу ускоряться, но вам придётся выходить заранее, чтобы добраться до него хотя бы днём, — рассказал Хельс. — Вот как... — несмотря на его подозрения, Шрам не стал злиться и ругать его. — Я очень надеюсь, что ты говоришь правду. Ведь если Флэш жив... Мы не можем и дальше это так оставлять. Он всё ещё представляет для нас угрозу и может испортить всю главную миссию. — Я действительно видел его и разговаривал с ним. Что-то мне подсказывает, что на Диктора он больше не работает. Вот только его состояние всё равно оставляет желать лучшего. Мне показалось, что Флэш несколько обезумел. Мне он так ничего и не сделал... Возможно, побоялся иметь дело с вампиром. Но это не значит, что он беззащитен и легко позволит себя убить. Где бы он ни скрывался, наверняка прячет там хоть какое-то оружие. — Ну, замечательно, — наконец ввязался в разговор Перец с саркастичным замечанием. — Так что, завтра пойдём разыскивать Флэша, а не клона спасать? Шрам, думаю, это тебе решать. Оба дела важны, но будет ли иметь смысл спасение Бобов, если в итоге мы рискуем попасться этому предателю? — Хм... — лидер призадумался ненадолго. Они с Джеймсом не переставали готовиться к предстоящему опыту. Отказаться от попытки спасти Боба только потому, что где-то на пустоши бродил сумасшедший Флэш?.. Они не могли так поступить. Даже если он всё ещё был опасен, как и подметил сам Хельсинг, на Диктора он больше не работал. Флэш бы не стал преодолевать весь этот путь и попадаться Революционерам на глаза только ради того, чтобы помешать им. — Нет, Перец, мы должны попытаться. Нет смысла для Флэша возвращаться на фабрику и мешать нам, если он действительно не работает на Диктора. Мы пойдём на фабрику и попробуем спасти клона. Получится или нет, но после этого мы отправимся на его поиски. Больше Флэш от нас не ускользнёт. И на этом разговоров достаточно. Перец, отправляйся спать. Мне также следует подумать, — с этими словами КБ удалился и оставил Перца с Хельсингом наедине. — С чего же ты вдруг проснулся и понял, что меня нет в штабе? — спросил тогда Хельс у Острого. — Просто проснулся. Ты никогда не просыпался глубокой ночью? Я думал, что увижу тебя на соседней кровати или хотя бы в коридоре, а оказалось, что тебя вообще нигде нет. Об этом я и сообщил Шраму. Мы могли бы пойти тебя искать, но завидели твой силуэт, — тот посмеялся. — Знаешь, пусть даже ты стал упырём, команда дорожит тобой, и её члены не думают тебя убивать, как ты поступил с тем вампиром. На твоём месте даже я бы это ценил. А ты сбегаешь без предупреждения... Молодец, конечно, что убедился в том, что Флэш жив. Но мог бы и сказать кому-нибудь, что сбегаешь. Очень нам надо просыпаться и выжидать тебя посреди ночи, а то и вовсе бежать на поиски. И Шраму, и мне ещё на миссию завтра идти. Если из-за усталости мы там умрём, виноват будешь ты, — высказавшись жутковатым тоном, он вновь усмехнулся. — Что ж, если ты так хочешь... — отстранённо и с лёгкой неприязнью в голосе проговорил Хельсинг. И совсем скоро оба уже вновь были в своей комнате. Перец быстро уснул и не думал больше ни о чём. Хельсинг всё больше терялся, не зная, как относиться к этому высокомерному клону. Он был прав в том, что некоторыми Бобами придётся пожертвовать, чтобы избавиться от главной проблемы — предателя, который скрывался вдали от всех. Но при этом же считал Хельсинга глупцом, который совершенно не ценит команду. Возможно, ему действительно стоило сообщить Шраму о намерении вновь поискать следы Флэша, но что бы дало это внезапное пробуждение? Если бы не наглость Острого, из-за которой он собственноручно поспешил будить лидера, Хельс бы справился спокойно и только утром рассказал обо всём случившемся. Теперь же он чудом избежал неприятностей. Если бы не новости о разговоре с Флэшем, КБ точно наказал бы его за неосторожность. Как только Перец не мог понять, что у Хельсинга уже нет выбора? Он стал вампиром и не будет постоянно сообщать клонам, куда уходит по ночам. Для него это время суток превратилось в то единственное, когда он мог что-то сделать. Отправиться на собственные, одиночные миссии. Острый должен было это понять и не жаловаться Шраму на каждое его действие. Как и сам Шрам не должен был осуждать Хельса за то, что он делает. Если бы он вечно оставался в штабе, превращаясь в обузу для команды, которая способна только пить чужую кровь, тогда бы заслуживал настоящего осуждения и наказания. Хельсинг не требовал открытого поощрения своих попыток работать, но и не мог положительно оценить такую огромную несправедливость, когда его обвиняли в отстранённости от остальных. По крайней мере, у него оставался Эль-Бобо. Тот, кто ещё был способен выслушать и понять. Но сейчас он спокойно спал, как и все в укрытии. А Хельсингу осталось вновь дождаться утра, чтобы затем проследить, как Шрам вместе с Перцем и третьим клоном удаляются спасти очередного Боба. Тогда он вновь окажется бесполезен, но, по крайней мере, будет знать, что чего-то добился. Навёл лидера на верные мысли. Это ведь и доказывало, что Хельс всё такой же член команды, как и раньше? Не цени он её столь же сильно, как предполагал Перец, не задумывался бы о таких вещах. Несмотря на все принципы одиночки, защищать Революционеров он был готов, пусть и знал, что многие из них сами способны постоять за себя.

***

... миссия прошла неудачно. Шрам, Перец и Джеймс, который отправился с ними, припозднились и оказались на фабрике только в тот момент, когда с клоном случилось нечто странное. Под воздействием некого вещества, которое ввели ему в симуляции, он стал видеть жуткие галлюцинации и, кажется, совсем сошёл с ума. Они не могли принять в команду ещё одного безумца. Революционерам с трудом удавалось добывать лекарства для Шизо. У них не было выбора. Пришлось оставить Боба там и смириться, что ему уже не выжить. Похоже, стоило принять, что после множества удачных попыток по спасению в команде наступила череда неудач. Шрам был полностью разочарован. Они с Джеймсом много готовились и были уверены, то всё пройдёт отлично. Стоило догадаться, что Диктор не будет так прост и жалкое кофе превратит в орудие убийства, как бы смешно и нелепо это ни звучало. Что бы ни ввели тому клону в конце опыта, похоже, он совсем утерял разум и, в отличие от Шизо, не мог и контактировать с другими. До этого Боб из эксперимента читал подозрительную книгу, но Революционерам и её схватить не удалось. Теперь из ближайших опытов, о которых члены команды ещё знали, оставались только заражённый смертельными вирусами и истребитель зомби. Не нужно было и думать, чтобы понять, как опасно было бы спасать первого. Неудачное решение с вампиром уже научило Шрама тому, что не стоит рисковать ради каждого... А вот одно только имя второго клона говорило о том, что он может быть похож на Хельсинга. Так стоило ли его спасать? Шрам одновременно считал, что каждого клона (если только он не смертельно опасен для команды) необходимо вытащить из жуткой проекции, и что тот будет мешать, если окажется в укрытии. С другой стороны, Хельсинг ведь во многом помог команде даже после превращения в вампира... Лидеру не следовало так наплевательски относиться к одному из будущих испытуемых Диктора из-за собственной неуверенности. Если к тому моменту, как Революционеры до него доберутся, он сам не превратится в зомби, почему бы его не спасти? Как и все другие, он стал бы ценным членом команды. В то же время Джеймсу казалось, что он был недостаточно сосредоточен. Если бы он подошёл к созданию плана внимательнее, у них бы всё получилось. Он принял решение в будущем куда более ответственно подойти к этому вопросу. Но если агент сдерживался и не позволял злости взять над собой верх, то вот Перец открыто демонстрировал гнев. Ругался и обвинял Диктора в сумасшествии. Припоминал свои же неоправданные надежды. Острому так хотелось себя показать, а в итоге клоны попросту опоздали, и он ничего не смог сделать. Что у него вообще получилось сделать за всё время нахождения в команде? Помог спасти Хельсинга, да и там почти всю работу выполнил Шрам. Он же только трусил... Вот кто для команды был по-настоящему бесполезен! Но, как бы ни прошла миссия по спасению, теперь Бобам оставалось справиться кое с чем ещё. А именно с Флэшем. Отправляться далеко на пустошь сейчас было бы бессмысленно, и Шрам решил, что вместе с несколькими другими Бобами покинет укрытие уже на следующий день. Они выйдут утром и, как говорил Хельсинг, днём доберутся до нужного места. Флэш и со всей своей скоростью не сможет скрыться от них, и Революционеры наконец покончат с ним. Так считал Шрам. После стольких неудач он обязан был привести команду хоть к одной победе. Ей должна была стать победа над Флэшем? Пусть так. Но лидер знал, что ему следует взять себя в руки и не позволить команде погрязнуть в вечных поражениях. Решительность и смелость КБ не угасали. Но то же нельзя было сказать про Перца... — Как же меня всё это раздражает... — сквозь зубы пробормотал он, когда зашёл в комнату, где находился Хельсинг. — Хм, а ты, я так понимаю, неплохо справился со своим заданием по охране штаба? Сбегаешь, никого ни о чём не предупреждаешь, вечно себе на уме, а всё равно остаёшься для Шрама полезным клоном, на которого можно положиться, — Острый странно, слишком печально усмехнулся. — Ты не думаешь, что стоит прекратить цепляться за то, что я делал раньше? Я стараюсь выкладываться на полную даже в виде чудовища. А ты, Перец? Только громко говоришь или всё же занимаешься делом? — холодно спросил Хельсинг, пристально глядя на Перца. — Я... Хм, ещё как занимаюсь. В общем-то тебе не понять. От тебя и такого есть польза. А я стараюсь, стараюсь и в итоге оказываюсь бесполезным! Ты всегда способен работать и получать результаты. Можешь хоть посмеяться над моей бесполезностью, давай! — грубо потребовал покрасневший от злости Перец. — Перец, послушай внимательно. Я не стану смеяться над тобой. Наоборот, я тебя понимаю. Может быть, ты сочтёшь это глупым, но в каком-то смысле я завидую тому, что ты по-прежнему можешь ходить на задания днём. Хотя бы пытаться спасти клонов. В то время как для меня единственное безопасное время — ночь. Если бы я задержался с Флэшем и попал под солнце, возможно, уже умер бы. Ты без проблем можешь покинуть штаб когда угодно. Я даже не мог добыть для команды еду, пусть и отыскал Флэша. Так или иначе, избавится от него кто-то другой. Может быть, это получится сделать даже у тебя, кто знает, — спокойно высказался Хельс, чтобы усмирить собеседника. — Но... — Я правда понимаю тебя. Но вместо того, чтобы расстраиваться, ты должен работать, несмотря ни на что. Понимаешь? — прервал он Острого до того, как тот успел ответить. — Я... Понимаю. Что ж, тогда увидишь ещё, что я могу. Как и все остальные, — тот вновь усмехнулся, теперь уже тихо. И пусть Хельсингу этот разговор не показался особенно значимым, Перец вновь задумался. Пожалуй, тот его понимал всё же не до конца. Хельс много переживал из-за своего вампиризма, называл себя чудовищем, стыдился пить чужую кровь и, скажи кто-то подобное ему в лицо, не стал бы отрицать. Но при этом он не умел легко сдаваться. Поступи он так, никто и никогда бы не узнал о том, что выжил Флэш. Хельсинга нельзя было назвать оптимистом, но когда речь шла о работе, он выискивал плюсы даже в таком ужасном явлении, как вампиризм. Тот самый вампиризм, который совсем недавно называл настоящим проклятьем. Одних преимуществ Хельсинг лишился. Зато обрёл другие, не менее важные. Перец же не мог открыть в себе ничего нового. Невероятная скорость, умение видеть в темноте, отличный слух или просто необычная способность? Нет, ничего из этого ему не было дано. Хельсинг сомневался в себе только из-за вампиризма, а до этого всегда знал, что на многое способен! Пусть он и заверил, что понимает Острого, Хельс и не подозревал, как глубоко ошибается. Но в одном он был прав: если Перец прекратит стараться и доказывать всем, что чего-то стоит, то в самом деле превратится в бесполезного клона, который способен только мешать. Хельсинг говорил об этом совсем не так, но привычка Острого всё преувеличивать сыграла свою роль и здесь. Поэтому, когда на следующий день Шрам выбирал, кого из Бобов взять с собой на миссию с поисками Флэша, Перец вызвался первым. Поначалу лидеру не хотелось его брать. Этот клон уже был на предыдущей миссии, да и не слишком помог делу. Но его энтузиазм, которым Острый обладал далеко не всегда, впечатлял КБ. Он не мог отказать, раз тот был так намерен доказать, что чего-то стоит. Ну а кроме Перца Шрам взял с собой Эль-Бобо. Тореадор наконец окончательно пришёл в себя, будто бы слабости после укуса никогда и не было, так что его можно было выбрать для этого задания. Никакой больше медлительности, неуверенности и слабости. Эль был готов к столкновению с Флэшем! Главным в штабе Шрам на этот раз назначил Джеймса. Значит, у Хельсинга не оставалось никаких дел. Единственные, с кем он хоть немного сблизился — Перец и Эль-Бобо — ушли на миссию. К счастью, чувство одиночества Хельс не испытывал ввиду своей необщительности. Огорчало только то, что всё то время, пока Шрам, Острый и Эль будут храбро сражаться против Флэша или просто мгновенно уничтожат его, он будет сидеть в комнате. А если попытается выбраться на улицу, тут же сгорит. Хельс неслышно усмехнулся. Как он и говорил Перцу, тот выглядел куда более полезным членом команды, чем он сам. Знай Хельсинг настоящие мысли этого клона, возможно, отбросил бы подобные мысли прочь и понял, что у них куда больше общего, чем могло показаться, но Острый так до конца и не поделился тем, что его тревожит. Из-за возникшего недопонимая между ними Хельсинг куда сильнее беспокоился за Эль-Бобо, нежели за Перца или себя самого. Тореадор уже не выглядел тем самым слабым клоном, который едва способен самостоятельно передвигаться. Но вдруг состояние Эля могло подвести его в самый неподходящий момент? Такого не должно было случиться. Обычно жертвы вампиров не слабели на столь долгое время. Нет, Хельсинг всего лишь преувеличивал. Собственные эмоции брали над ним верх после превращения в вампира, и Хельс был готов винить себя за каждую мелочь. Хотел ли он преобразиться ещё и в полную копию вспыльчивого Перца? Конечно же, нет. Поэтому Хельсинг глубоко вздохнул. «Достаточно беспокоиться, — скомандовал он самому себе. — Ты и сам знаешь, что пользы от тебя больше, чем неприятностей. Тебе нельзя сомневаться в себе так, как это делает Перец». Пусть он и не хотел оскорбить Перца такими словами, Хельсинг понадеялся, что самоубеждение сработает. Оно должно было сработать...

***

Ну а трое клонов проделывали долгий путь. Хельсинг не шутил, говоря о том, что дорога предстоит непростая. Им посчастливилось не столкнуться с дронами. В итоге они ушли настолько далеко на пустошь, что туда они попросту не долетали. Вот только здесь лидер уже бывал, а Флэш скрывался намного, намного дальше. Каждый из Бобов был готов столкнуться с ним. Шрам держал лазерное оружие, Эль-Бобо шпагу, а Перец — свою трость. Но если они не найдут Скоростного, вся подготовка и уверенность обернётся бессмысленным делом, как в прошлый раз, когда КБ намеревался разыскать предателя, но так ничего и не добился. Возможно, ему не стоило всегда верить Хельсингу, особенно после того, как тот сбежал без предупреждения, но безопасность членов команды была для Шрама куда важнее детских обид. Путь же продолжался. Перец то и дело вырывался вперёд, открыто демонстрируя, что ко всему готов, и Шраму приходилось отталкивать его назад. При этом он постоянно приглядывал за Эль-Бобо. Тот чувствовал себя неплохо и оставался внимательным, как и остальные, но, как и Хельсинг, лидер беспокоился о том, что состояние тореадора может подвести его в самый неподходящий момент. И всё же главное, на чём сосредотачивался КБ, был Флэш. Никто из троицы клонов не видел его, но после рассказов Хельсинга все знали, что предатель прячется где-то здесь. Пройдут ещё немного — и столкнутся с ним. Шрам не мог точно сказать, убьют его сразу или же Революционерам предстоит битва. Он только надеялся, что никто из них не пострадает. Но больше Шрам не позволял себе размышлять. Он твёрдо двигался к цели, насколько бы далеко она ни была, и вёл за собой остальных. Таких смелых Революционеров, как Перец и Эль-Бобо. Вёл... И в один момент резко остановился. Одним бесшумным движением он приказал сделать то же самое Острому и Элю. Тогда-то им и удалось увидеть того самого Боба, который давно сбежал из команды и с которым той самой ночью столкнулся Хельсинг. Это был Флэш... Бессмысленно бродил по этому пустому месту, даже не замечая их. Идеальная возможность атаковать его издалека. Шрам и думать не смел о том, чтобы терять этот шанс! Он поскорее нацелился и убедился в том, что луч точно попадёт прямо в Скоростного. Перец и Эль-Бобо замерли в ожидании. Всё должно было получиться. Не раздумывая по пустякам, КБ незамедлительно выстрелил! Почти удалось, почти получилось избавиться от предателя навсегда! Но в последний миг тот молниеносно среагировал на громкий шум, издаваемый оружием, и отбежал в сторону. Заряд пролетел мимо, а Флэш поглядел на Шрама, Перца и Эль-Бобо. Он тихо посмеялся, чем заставил всех троих убедиться, что Хельс не врал о его безумии. Тогда же Скоростной попытался отступить, но лидер снова выстрелил в него, а Острый и Эль приготовили своё оружие. Он вновь уклонился, но шок заставил Флэша помедлить. Встреча с Революционерами обернулась для него абсолютно неожиданным событием. — Что ж, стоило догадаться, что Хельсинг соврал о вашем неверии, — Флэш снова посмеялся. — Почему бы вам не признать лживым предателем ещё и его? Особенно после превращения в мерзкого вампира? — В вампира, в которого он превратился из-за тебя же? — с неприязнью ответил Эль. — Хельсинг сожалеет обо всём плохом, что сделал! А ты действительно чудовище! — И не вздумай бежать, уродец, — оскорбил его Перец. — Теперь ты от нас не спрячешься. — Достаточно болтовни, — остановил их Шрам. — Флэш, ты можешь либо сдаться прямо сейчас, либо бессмысленно продолжать борьбу, в которой тебя не спасёт твоя скорость, — лидер всё ещё давал предателю шанс. Разумеется, тот и не думал им пользоваться. — Ещё чего, сдаться вам и позволить себя убить! Ни за что, — с этими словами Скоростной схватился за собственное оружие, что держал во внутреннем кармане уже оборванного жилета. — Давайте, нападайте! — выкрикнул он. В прошлом Флэш бы точно не сказал ничего подобного. Сомнений совсем не осталось: как бы Диктор ни наказал его за проваленное задание, это серьёзно отразилось на психике Скоростного. Жалеть его, однако, не собирался никто. Даже Эль-Бобо, готовый всегда прийти другим на помощь. Шрам, который когда-то был рад спасению первого Боба, тоже не проникнулся его плачевным состоянием. Перцу и вовсе никогда не было дела до Флэша. А чтобы принести пользу команде, он был готов жестоко растерзать предателя прямо сейчас. Скорость, оружие? Ничто против трёх сильных Революционеров! Флэш стал слишком самоуверенным. Пришла пора избавить его от эгоизма. Как и от возможности жить. Он больше не смел никому навредить...