***
И вот долгожданный день настал. Пустынному и Зомби потребовалась всего пара дней, чтобы научиться пользоваться оружием на достойном уровне. Шрам отлично потрудился, тренируя их. И теперь все Бобы старательно готовились к выходу: проверяли оружие, следили за тем, чтобы никто не беспокоился и не трусил. Лидер также удостоверился, что с укрытием всё в порядке. К счастью, Хельсинг мог за ним присмотреть. Он давно не утолял жажду, но ещё держался. Всё же его состояние при неконтролируемой жажде никак не могло сравниться с этой мелочью. Да и волновал Хельса вовсе не недостаток чужой крови. Ему попросту хотелось спрятаться от остальных, чтобы не чувствовать себя бесполезным и слабым на фоне настоящих воинов, готовых побороться за свою жизнь. То, как они собирались, проверяли свою готовность, отгоняли прочь все страхи, не могло не впечатлять. Хельсинг же самому себе казался лишним. Одиночкой в самом плохом смысле этого слова. Ненужным. Всё, что он делал сейчас — это провожал покидающих укрытие Бобов взглядом. «Не волнуйся! — дружелюбно восклицал Эль. — Мы вернёмся победителями и про тебя ни за что не забудем!» — радостно твердил он с широкой улыбкой. Но Хельс не реагировал. Все оптимистичные возгласы тореадора были бессмысленны. Не волноваться? Они о нём не забудут? Хельсинг мог преодолеть разочарование, если бы постарался. Но вместе с тем ему с трудом верилось, что Революционеры за ним вернутся. Вариантов исхода Революции было несколько, но для Хельсинга все они вели к одному: за ним не придут. Возможно, клоны бы потерпели крах. Никого бы не осталось. Хельсинг бы ждал их, ждал, пока не понял, что всё кончено и что абсолютно каждый погиб. А без остальных членов команды его ничтожная вампирская жизнь вскоре бы прервалась. Но всё же, они могли и победить! Умер бы при этом кто-то или нет, в случае победы ничто не помешало бы Революционерам отпраздновать победу. Вновь позабыв о том, что в старом укрытии они оставили отвратительного вампира. Впрочем, они могли ещё и отступить. Если бы Революция пошла не по плану, если бы слишком много Бобов погибло, Шрам бы наверняка приказал отступить и вернуться в убежище. Самое оптимистичное предположение для Хельсинга и самое, как он считал, нереалистичное. Шрам наверняка пойдёт до конца, приведёт оно к плохому или к хорошему... Мрачные предположения изрядно выматывали Хельса. Всегда стойкий, теперь он чувствовал себя вялым и никчёмным, чрезмерно эмоциональным существом, несмотря на то, что никому из членов команды до сих пор не рассказал о своих проблемах. Теперь Хельсинг неторопливо бродил по штабу, не зная, чем себя занять. Он не мог ничего сделать, не имел больше возможности поговорить с Бобами. Если кто-то из них и остался в штабе, то только жуткий мутант, запертый в капсуле. Шрам пытался вывести из него радицаию, но, похоже, так и не преуспел в этом. Хельсинг остался один на один с таким же монстром, как он. Далеко не лучшая компания, но... С другой стороны, Хельс ведь в ней и не нуждался, не так ли? Пришла пора смириться. Решить дальнейшую судьбу и для него, и для остальных теперь могли только Революционеры. Революционеры, которые стояли перед главным входом в саму проекцию. Огромной металлической дверью, что открылась прямо перед ними. Очевидно, дроны Диктора заметили толпу клонов, и самому учёному не составило труда догадаться, что происходит. Шрам предполагал, что команда проберётся к нему по коридорам и застанет врасплох прямо в кабинете. Но это было ещё более рискованно, чем пойти в проекцию. Здесь у них был шанс уклониться от разных препятствий, созданных Диктором. А вот в тесном коридоре и уж тем более в небольшом кабинете он легко мог избавиться от всех разом. Прихлопнуть на месте. И никто из Бобов не успел бы и найти места, куда можно отпрыгнуть или отбежать. У них не было выбора, кроме как зайти в проекцию и сражаться там. Заставить Диктора испугаться. А если что-то и пойдёт не по плану, то покинуть фабрику также через огромную белую комнату, где они не рисковали застрять. — Вперёд, — скомандовал Шрам и повёл команду вперёд, пока в итоге все они не оказались в слепяще белоснежной комнате. Дверь за ними мгновенно закрылась. — Приготовьтесь. Диктор может выкинуть что у... — Так-так, — прервал вдруг знакомый голос речь лидера. — Как я вижу, вы явились в полном составе, — после этих слов к команде подлетел один из дронов. — Или же не совсем в полном? Надо же, вы не взяли Боба-Хельсинга. Как неудачно вышло... Что ж, даже если так, похоже, ему суждено погибнуть от жажды. Ведь отсюда вы уже не выберетесь. Диктор догадывался, что все вместе Революционеры готовы преодолеть любую преграду. Пережить любой тяжёлый опыт, который он бы подготовил. Они оставили вампира в штабе, чтобы он не стал обузой и не помешал им. Умно. Диктор и подумать не мог, что клоны догадаются до такого после того, как вообще спасли первого упыря, который и превратил в себе подобного их друга. И тем не менее, учёному не помешало бы разделить Бобов, пока они не добрались до него все вместе. К счастью для него, идеи быстро пришли в голову, и он незаметно для всех улыбнулся. Пришла пора покончить с помехами, которые бесконечно мешали его собственной миссии. Никаких сложных планов больше не требовалось — Революционеры сами выбрали свою смерть, раз уж отважились прийти сюда. Ну а Диктор рад был отыграться на тех, кто столько раз мешал ему и не давал покончить с действительно важным делом. «Вы, возможно, помните, что я затеял эксперимент с вампиром вместо того, чтобы пойти по плану и взять Боба, которому было суждено покорить Эверест — самую высокую гору. Быть может, вы хотите сделать это вместо него?» — издевательски предположил Диктор. И не успели Революционеры сдвинуться с места, как прямо под ними начала вырастать огромная гора! От испуга они все разбежались по разным сторонам, однако этот бесполезный ход не спас их. Клоны сами усложнили себе жизнь, ведь спустя несколько мгновений оказались в разных точках Эвереста не все вместе, а отделённые друг от друга. Тут же задрожавшие от холода Пустынный и Боец остались одни. Рядом со Шрамом уже не было никого. То же и с Шизо: он остался один и застыл на месте. Диктор знал заранее, что сумасшедший Боб не справится с заданием. Но все остальные тоже оказались далеко не в лучшем положении, и это не могло не забавлять его. Джеймсу и Элю, а также Зомби и Перцу посчастливилось остаться в парах. Первое испытание началось. Бобы не торопились добираться до вершины: лишь оглядывались по сторонам и дрожали от холода. В особенности те, на ком было слишком мало одежды. Например, Боец, носящий только шорты, или Эль-Бобо с его лёгким костюмом. Первому пришлось особенно несладко: замерзающий Пустынный скорее отдал ему свой жилет, но это совсем не спасло боксёра от холода. Быть может, именно этив двум Бобам суждено было погибнуть первыми. Диктор с радостью наблюдал за ними и совсем не жалел страдающих. Держались друг за друга и не сдвигались с места от страха и сильнейшего мороза? Ничего. Он только этого и ждал. Ждал момента, когда они замёрзнут насмерть или же упадут с приличной высоты на землю, переломав все кости. Погибнут в любом случае. А остальные перейдут к следующему испытанию. Учёный уж точно убедится, чтобы ничтожная команда не собралась вновь... Шрам бегал из стороны в сторону и в панике пытался разглядеть хоть кого-то из членов команды. Рядом с ним никого не осталось. Некоторых ему ещё удавалось увидеть, а кто-то для него совсем утерялся... Лидер бы попытался закричать, позвать Бобов, если бы не знал, как опасен шум , если находишься не просто на огромной горе, но ещё и на приличной высоте. Что же он должен был делать теперь? Спускаться за Революционерами, чтобы потом повести их? Никак КБ не мог предугадать, что Диктор выдаст именно такое испытание, жестокое и невозможное для прохождения. Неужели ему суждено было только дождаться момента смерти таких важных для него Революционеров?! «Они же там замёрзнут. Или упадут, разобьются. Я должен как-то помочь им, обязан. Пустынный, Эль-Бобо — они наверняка не удержатся. А Боец быстро замёрзнет... Но кричать слишком рискованно. Будь ты проклят Диктор... Или же мне стоило подумать о таком исходе событий?» — наконец предположил Шрам самую верную мысль. Вдали от Шрама Джеймс придерживал испуганного и плачущего Эль-Бобо. Они с трудом держались и вот-вот могли сорваться вниз, но агент не мог допустить этого! Он по-прежнему являлся правой рукой Шрама. Если бы он так легко допустил смерть Эля, то заслужил бы мгновенного изгнания из команды. Но жгучий холод не позволял долго размышлять. Джеймс и Эль могли либо стоять на месте, ожидая момента своей смерти, либо попытаться взобраться наверх. Первый бы мог справиться с этим, особенно благодаря своим протезам. Но вот второй... Нет. Для Эль-Бобо это опасное испытание было невозможно пройти! Даже сейчас он плакал с закрытыми глазами и рыдал от страха, едва держась на ногах. Джеймс нервно сглотнул. Вот они и оказались в тупике. Дрожащие, испуганные и почти обессиленные. «Держись, Эль. Мы что-нибудь придумаем», — убеждал он тореадора, но и сам не верил в то, что говорил. Перец в тоже время гневался так, что едва держался, чтобы не начать размахивать тростью. Как вообще он мог понадеяться, что всё пройдёт легко?! Чёртов Диктор всё испортил и заставил их страдать здесь. Замерзать до смерти или разбиваться от падения с огромной высоты. Как и все остальные, он дрожал. Пытался обнять самого себя, чтобы согреться, но ничего не получалось. Зомби отводил взгляд. Острый успел наговорить много чего неприятного. Со временем стал относиться к единственному ценящему его члену команды слишком отстранённо и грубо. Так быстро поменял мнение с гордости новичком до почти полного нежелания с ним общаться... И всё же, Зомби намеревался ему помочь! Как Пустынный снял жилет, чтобы одолжить Бойцу, он решил попрощаться со своей кофтой. Возможно, Перцу она сейчас была нужнее, чем ему. — Эй, Перец, — Зомби протянул кофту ему. — Возьми. Может, станет теплее. — Не нужно мне это! — грубо отрезал тот, чуть ли не плача. — Просто оставь себе и не мешай. Я думаю, как нам отсюда выбраться, ясно? — Э-хе-хе... — он нервно посмеялся. — Ты ведь боишься! Я это вижу. Просто успокойся, и мы вместе что-нибудь придумаем. А если станет теплее, то наверняка идея придёт быстрее, — Зомби говорил не слишком вежливо, но надеялся, что это поможет. Затем он вновь задрожал из-за порыва ветра. — Грх, ладно... — Перец резко выхватил кофту Зомби и надел себе. — Но если ты умрёшь, виноват будешь сам, понял? Не хватало мне ещё, чтобы Шрам винил меня ещё и в твоей смерти... Зомби тихо закивал. Разве же они могли так быстро погибнуть? Мороз стремительно лишал их сил, но они должны были продержаться! Но с каждым мгновением Зомби всё сильнее сомневался в том, что Перец действительно думал над планом. В столь тяжёлой ситуации никто уже не мог здраво размышлять. Оба не подозревали, но Шизо и вовсе уселся на месте, готовый вот-вот умереть, и дрожал, закрыв глаза руками. Он мечтал о том, чтобы это прекратилось, но теперь и голоса в голове не давали ему никаких подсказок. Единственное, что Шизо слышал — вой ветра, который, кажется, усиливался с каждой секундой. «Я хочу, чтобы это закончилось, я хочу, чтобы это закончилось», — мысленно молил он и дожидался ответа: от таинственных голосов или Бобов — это не имело значения. Но ничего, ничего, ничего... Так Шизофреник мог впасть в вечный сон. Но хуже всего по-прежнему приходилось Пустынному и Бойцу. Оба замёрзли так, что почти не могли двигаться. Второй едва стоял на ногах, и Бобу из пустыни приходилось придерживать его, чтобы он не упал. «Пожалуйста, д-держись!» — дрожащим от слёз и холода голосом упрашивал он друга, а тот лишь едва заметно кивал. Они уже не могли спастись, и Пустынный знал это. Никакие тренировки не спасли ни его, ни Бойца от неминуемой смерти. Особенно явно он понял это, когда... по случайности оступился! Боб из пустыни отчаянно вскрикнул, а в следующий миг уже висел высоко над землёй, с трудом удерживая Бойца. Пустынный всхлипывал, из последних сил держался за выступ, но холод лишал его всякой энергии. А друг уже никак не мог помочь. Он ни на что не реагировал и находился на грани потери сознания. «Боец, пожалуйста, п-пожалуйста, отзовись, сделай что-нибудь, помоги нам! Мы вот-вот упадём! Я не могу больше держаться!» — рыдал он, но всё бессмысленно. Боксёр, похоже, уже уснул. Пустынный бы отпустил его, чтобы облегчить свои страдания, но он не мог так жестоко поступить с лучшим другом: бросить его, чтобы он разбился и умер. Рука же дрожала так сильно, что Боб из пустыни не в силах был предположить хороший исход в их положении. Когда сил совсем не осталось, он закрыл глаза. «Прости, Шрам. Я никогда не был воином. И вот теперь... я больше не могу держаться», — с этими словами он разнял хватку. Вместе с потерявшим сознание Бойцом Пустынный устремился вниз. Сопротивление ветра было столь сильно, что уже и он не мог держаться. Совсем скоро он разделил судьбу лучшего друга, а ещё через несколько мгновений оба рухнули на землю. Проекция отключилась. Остальным повезло оказаться сразу же на полу, а не упасть туда так же, как это сделали Пустынный и Боец. — Что ж, чудно. С двумя покончено. Надеюсь, вы не возражаете, если мы продолжим, — Диктор вновь усмехнулся, чем заставил Шрама вновь оглядеться. Тогда он и заметил, что больше нигде не видит двоих Революционеров. — Боец? Пустынный? Не может быть... Получается, с их смертью проекция отключилась... — он сжал руку в кулак и ударил бы ею по стене, будь таковая рядом. — Будь ты проклят, Диктор! — Шрам, приготовься! — посоветовал взволнованный Джеймс. — Стоило ожидать, что идеально всё не пройдёт. Лучше посмотри, в порядке ли остальные, — сказав это, он и сам попытался осмотреть Революционеров. Эль стоял рядом и дрожал от страха, а остальные торопливо поднимались с земли. — Боюсь, так легко посмотреть у вас не получится, — спокойно заявил Диктор, и вдруг... всю белоснежную проекцию окутала чёрная тьма. — Снова не видите друг друга? У меня для вас плохие новости: теперь в проекции установлены ещё и ловушки. Если вам не повезёт наткнуться на одну из них, то кто-то из вас погибнет. К сожалению для вас, человеческое зрение не приспособлено к такой темноте. Может быть, вампир бы справился с этим заданием лучше... Диктор намеренно издевался над ними. Использовал каждое их решение, чтобы насмехаться. Шрам поверить в это не мог. Они должны были храбро выйти против этого гадкого садиста, заставить его испугаться всей команды. Но он не боялся ничего и никого. Никак не видел в клонах угрозу, много их было или нет. «Нет, я обязан довести дело до конца, — шёпотом твердил лидер. — Идите вперёд крайне осторожно! Прислушивайтесь!» — отдавал он приказ. Испуганным клонам пришлось послушаться. Но КБ признавал одно: в случае с этим испытанием Диктор был прав. Вампир — Хельсинг — лучше справился бы с темнотой. Как и использовал бы острый слух, чтобы за миг засечь шум, издаваемый ловушкой. Если бы Шрам оказался немного умнее, то оставил бы в штабе кого-то другого, а Хельсинга взял с собой! Теперь Пустынный и Боец погибли. Не смогли удержаться. Чудовищно было со стороны Диктора так спокойно говорить об их смерти и легко устраивать следующее испытание. Одни из первых спасённых им Бобов... Их больше не было! А теперь и остальные рисковали погибнуть, ведь Диктор спрятал в кромешной тьме самые разные ловушки. Шрам прислушивался. И каждый из Бобов следовал его примеру. Откуда-то вылетали стрелы, а где-то, похоже из-под земли выходило нечто вроде шипов. Революционеры едва сдвигались с места, напуганные смертью других членов команды. А Шрам даже не видел их и не мог поддержать! Не мог утешить. Не мог сказать ранимому Элю, что у них ещё есть шанс победить... Но не мог и отступить. Не во время этого испытания! Лидер неторопливо шёл вперёд, порой останавливаясь, чтобы не угодить в ловушку. «Я очень прошу вас не сдаваться! — кричал Шрам в пустоту и тщетно пытался хоть что-нибудь разглядеть. — Будьте бдительны. Удар может последовать откуда угодно», — предупреждал он. И клоны продолжали бродить по темноте, едва чувствуя собственные конечности. А вокруг — никого и ничего. От каждого из них будто бы остался только разум, а всё остальное исчезло, и Революционеры безрезультатно пытались заставить свои тела правильно двигаться. Наставления Шрама не помогали ни им, ни ему самому. Клоны боялись двигаться. Даже самые стойкие из них. Джеймс, Перец... В темноте не мог ориентироваться никто из них. И только Диктор благодаря дрону с особыми настройками понимал, что происходит в проекции. Ему бы очень хотелось разочаровать клонов и намекнуть им, что кто-то вот-вот погибнет... Но он умел сдерживаться, а оттого терпеливо молчал. А вот среди Бобов темнота особенно негативно действовала на Шизо. Он метался из стороны в сторону и чудом не попадал в ловушки. Всхлипывал и тихо звал на помощь. «Тихо ты там! — гневно кричал Перец, который и сам боялся сдвинуться с места. — Попробуй сосредоточиться и не паниковать!» — он надеялся, что подобные приказы сработают на сумасшедшем, но глубоко заблуждался в своих предположениях. Пусть Шизо и звал на помощь, но на чужие голоса не реагировал. Он боялся, что совсем заблудился в своём странном мире и никогда не найдёт оттуда выход. Что окончательно потерял связь с реальностью, и безумие поглотило его, превратившись в пугающую тьму. И вот Шизо кричал, спотыкался и падал, чтобы вновь подняться и повторить всё по кругу. Диктор внимательно наблюдал за ним. Пока другим удавалось отдаляться от ловушек, этот безумец двигался прямо на них. «Кто-нибудь, прошу... — порой он останавливался, чтобы вдохнуть побольше воздуха. — Здесь кто-нибудь есть? Не бросайте меня одного! — требовал он, но на голоса клонов всё ещё не отзывался. — А-ха-ха... Хе-хе-хе...» — в итоге Шизо стал только жутковато смеяться, хватаясь руками за голову. Но точно ли за голову? Точно ли руками? О чём он только думал? И сам не понимал... Бобам было больно только слышать его, а он не пытался отозваться на их фразы и понять. Растерялся, испугался и, похоже, в самом деле утерял связь с реальностью. Не из-за самой темноты, а из-за собственных страхов и сумасшествия. И, не выдержав, на звук его голоса ринулся Шрам. Знал, что рискует. Знал, что может погибнуть. Но чувствовал, что не перенесёт, если так легко потеряет ещё и Шизо. «Шизо, стой на месте, прошу! Иначе ты погибнешь!» — упрашивал лидер. В то же время ему приходилось слушать, где активируются ловушки, и уклоняться вслепую. Сделать это идеально уже не получалось: порой Шрама задевали небольшие стрелы, и он тихо шипел от боли. Зато Шизо не прекращал смеяться. Делал это одновременно с плачем, и КБ чётко понимал, откуда идёт звук. Понимал, пока неожиданно... не услышал с той же стороны громкий крик. И так же неожиданно тьма вдруг рассеялась, из-за чего Шраму пришлось ненадолго прикрыть глаза, чтобы не испортить зрение ярким белым светом. Однако он уже знал, что случилось и кто так громко закричал. Уже спустя миг лидер присмотрелся и понял, что его догадка оказалась верна. Обездвиженный Шизо лежал на земле, а из его тела торчала приличного размера острая стрела. Затем одна из панелей проекции ушла вниз, и её заместила новая. Сумасшедший Боб уже направлялся к Диктору. — К сожалению, безумный клон не выдержал такого нагнетания темнотой, — и вновь Диктор усмехнулся. Очевидно, он совсем не жалел погибшего... — Шрам! — позвал тем временем опустившего голову лидера Джеймс. Затем он отдышался. — Мне кажется, мы должны отступить. Мы уже потеряли троих и почти не продвинулись. Нам нужен другой план! Все напуганы и вряд ли смогут продолжить. — Неужели... — Шрам стремительно обернулся. Эль-Бобо дрожал, прикрывая лицо руками, и тихо всхлипывал. А Зомби держался за разгневанного Перца. Оба были явно не в лучшем состоянии для продолжения. — Не буду отрицать: ты прав. Слушайте все! — воскликнул он. — Мы отступаем! Если я правильно помню, потайной ход находится там, справа от двери Диктора. Если я только вспомню, где именно... Но главное — бегите за мной! — Хм? — слегка удивился Диктор, когда увидел, что клоны попытались сбежать. — Вы же не думаете, что сможете так легко покинуть это место? Если уж вы пришли, то вам стоило догадаться, что конец тоже будет не из простых. И вот... Проекция вновь включилась. Поначалу Шрам и не понял, что изменилось: белый пол и стены остались. Но оглядевшись, он осознал, что не видит вокруг членов команды. Вместо них его окружили куклы Диктора с неприятной внешностью! Каким-то образом некоторые держали в руках оружие: пушки, напоминающие таковые у пропавших Революционеров. А у кого-то из них одна из рук была заменена острым металлическим клинком. Шрам отбежал прочь и тут же попытался атаковать одну из них, но та на удивление легко увернулась! Подобные роботы Диктора чаще всего были неповоротливы, и клоны легко уничтожали их. Эта же не только превосходно уклонилась, но и попробовала атаковать в ответ, замахнувшись острым клинком. Лидер вовремя отскочил в сторону! Да что же здесь произошло? Куда подевались Революционеры и почему их заменили куклы? Шрам и не заметил, как остальные роботы разбежались по сторонам и принялись... бороться друг с другом. На самом деле всё было предельно просто: новая идея Диктора заключалась не в физическом испытании. Никаких новых локаций, никаких ловушек. Но особые настройки позволили ему повлиять на разум Бобов: заставить их увидеть друг в друге врагов и бороться друг с другом. Наиболее морально сильные ещё могли догадаться о его замысле и разглядеть, кто на самом деле скрывается за жуткими куклами, но сейчас каждый увидел в своём друге врага. Атаковали друг друга, пытались задеть, порой оставляли друг другу раны, а думали, что всего лишь удачно задели куклу. Диктору даже ничего не приходилось делать: эти никчёмные Революционеры вскоре сами бы убили своих братьев или кем там они друг друга считали... Шрам продолжал выстреливать в куклу из пушки, и та медленно отступала назад. «Ничего не понимаю, — подмечал лидер, уворачиваясь от её атак. — Куда же все подевались? Что-то здесь не так, я это чувствую. Ну же, отстань уже от меня, надоедливый робот. Я должен найти Революционеров и уходить отсюда!» — мысленно выругнулся он и вновь выстрелил в робота, хорошенько прицелившись. И увернуться у того не вышло. Заряд не прострелил его полностью из-за попытки уклониться, но оставил разрез, из которого показалась набивка. Здесь и начало происходить самое странное: несмотря на то, что КБ не попал по клинку, который являлся частью куклы, тот всё равно упал на землю. Сама же кукла последовала за ним и схватилась за порез, словно ей было больно. С её стороны послышался обычный кукольный писк. Нет, они ведь никогда не реагировали но боль! Красный успел перебить столько роботов, что полностью изучил их повадки. Что же тогда творилось с этим?! Только спустя несколько секунд Шрам начал понимать. Вместо членов команды он увидел несколько кукол, все они имели при себе оружие, да ещё и отлично им пользовались. Этот робот вполне умело уворачивался, что было для обычного экземпляра совершенно неестественно, а когда лидер попал по нему, повалился на землю будто бы от боли... Ну конечно! Диктор заставил его увидеть кукол вместо Революционеров! И если он не ошибался, это означало, что прямо сейчас он атаковал одного из Бобов. Шрам сосредоточился. Никакие проекции не могли влиять на его разум. Всё происходящее было иллюзией, подделкой. И на самом деле перед лидером лежал, хватаясь за рану, вовсе не мерзкий робот. Это был!.. Он невольно отступил назад, увидев, кого же ранил на самом деле. Это был Эль-Бобо! Клинок, который потеряла кукла, на самом деле являлся шпагой тореадора. А сам он в слезах лежал на полу, хватаясь за грудь, на которой и образовалась огромная кровоточащая рана. Руки Шрама задрожали. Как он только мог поддаться иллюзиям Диктора и так ужасно с ним поступить? Лидеру пришлось выбросить пушку прочь, чтобы взять Эля на руки. К счастью, он ещё держался. Умер бы — проекция незамедлительно отключилась. «Эль, держись. Это я, Шрам. Доверься мне. Я выведу нас отсюда», — шептал Шрам прямо ему на ухо, чтобы Эль-Бобо преодолел ту же иллюзию и осознал, кто перед ним находится. Увы, рискуя погибнуть в любой момент, тот уже и не понимал, что происходит и кто с ним разговаривает. КБ вовремя сдержал слёзы. Никаких лишних эмоций в такой напряжённый момент! Он обернулся, чтобы отыскать остальных Бобов. Теперь их можно было увидеть. Шрам тяжело дышал и боялся, что вот-вот снова поддастся, увидит вместо Революционеров роботов. Но перед глазами представала такая жуткая картина, что у лидера не было никакой возможности ослабнуть. Ведь Бобы продолжали драться друг с другом, не понимая, что перед ними вовсе не враги! Окончательно разгневанный Перец размахивал тростью, чтобы убить Зомби! Наверняка видел вместо него такого же монстра... Да и сам Зомби не отставал: использовал все знания, чтобы попасть в противника. Но злость Острого не позволяла ему попадать под удары. Он уворачивался и уворачивался до конца, пока наконец не ударил Зомби хорошенько. «Перец, не надо!» — закричал Шрам, но тот не среагировал. С Эль-Бобо на руках ему пришлось бежать к Перцу, чтобы остановить его от совершения ошибки. Зомби с криком упал на землю, выронив оружие. Острый попал прямо по его спине. Он не плакал и пытался подняться, но из-за боли ничего не получалось. К счастью для него, Перец подумал, что с роботом покончено и направился дальше. К Джеймсу, в котором тоже видел врага! «Перец, стой! — продолжал изо всех сил кричать Шрам, но не мог докричаться до него, как и ускориться, чтобы остановить силой. — Услышь меня! Диктор тебя обманывает! Джеймс! Обрати внимание! Вокруг вовсе не враги! Это всё те же Революционеры!» — из последних сил выпаливал он, но агент был слишком далеко, чтобы услышать, а Острый никак не реагировал. Только бы Джеймс догадался... Или хотя бы старался дальше уворачиваться, чтобы яростный Перец не убил его... Шраму пришлось бросить такого же пострадавшего Зомби, чтобы это предотвратить. Он пробежал мимо. Агент осматривался по сторонам, но так и не видел роботов поблизости. Как и Шраму, ему всё происходящее казалось слишком подозрительным. Слишком уж неожиданно члены команды исчезли, а куклы окружили его. Но поскольку ему не удалось столкнуться с одной из них в бою один на один, у Джеймса не получалось догадаться наверняка, что же случилось. Ему постоянно казалось, что он совсем близок к разгадке, но верная мысль так и не посещала его. Он выискивал потенциальных врагов, но не подозревал, что один из них — тот, кто на самом деле являлся Перцем — направлялся прямо к нему. Оставался позади и тихо крался, уверенный в том, что вот-вот избавится от очередного робота. Ослеплённый яростью и желанием доказать команде, что он не бесполезен, Острый никак не мог разглядеть в неторопливом роботе Джеймса. Клона, с которым он столько времени даже делил комнату. — Перец! — теперь уже яростно закричал Шрам. — Остановись! Быстро! Сейчас же! — требовал он. — А? Шрам? — Перец услышал его голос! Увы, этого было недостаточно, чтобы сопоставить факты и понять, что именно Бобы являлись куклами. — Что тебе нужно? Не мешай мне покончить с куклой! — Это не куклы! Диктор тебя обманывает! Ты уже ударил Зомби и можешь убить Джеймса! Послушай меня! — приказывал лидер с такой злобой, что Перец решил, будто его просто пытаются поддеть. — Ещё чего! Нечего злиться на меня! Я докажу тебе, что на многое способен! Отстань! — он не пожелал слушать... — Перец, ты идиот и совершаешь огромную ошибку! — вспылил Шрам так, что не побоялся оскорбить Перца. — Джеймс! Услышь меня! Ты можешь пострадать! — закричал он что было сил, когда тот приготовился атаковать агента. — Хм?.. — тому удалось прислушаться. — Это же был голос Шрама. Ну конечно! Революционеры не могли так неожиданно пропасть, а если он позвал меня, то все эти куклы на самом деле... Стоп! Он сказал, что я могу пострадать, — Джеймс стремительно обернулся, и в последний момент увидел прямо перед собой разгневанного Перца. — Перец!.. К сожалению, он попытался уклониться в самый последний миг. Это не спасло его от мощного удара тростью. Агент отлетел в сторону, и Перец, всё ещё уверенный, что задел робота, гордо, но вместе с тем злобно улыбнулся. «Перец... — прохрипел Джеймс. — Это я. Остановись. Не совершай ошибку», — упрашивал он, пытаясь подняться. Но ни одна попытка не увенчалась успехом. Наоборот. Острый глядел на то, что кукла пытается встать с земли, а оттого подбежал поближе и... начал новую серию ударов, уклониться от которой у Джеймса не получилось уже никак. Так Перец хотел доказать свою значимость! Заставить Шрама увидеть, чего он стоит. Как легко он может уничтожить врага. Справился с одной куклой, а теперь добивал и другую! А что сам он сделал? Кричал, оскорблял его даже на Революции? Пришла пора Шраму понять, что он далеко не самый лучший! Но Шрам видел совсем другое... Он застыл от шока и осознания, что он не успел, опоздал, не смог спасти Джеймса от жестокости Острого. Даже если бы он продолжил бежать, агент бы всё равно погиб. Ведь Перец избивал его, не жалея. Тот молил его перестать и пытался из последних сил хрипло доказать, что он вовсе не враг, что он настоящий Революционер. Но Острый хотел того же. Хотел, чтобы все знали, что он не источник неприятностей для команды. Что он не идиот, каким его назвал Шрам. Что он настоящий боец и тот, кто поможет команде! Что ж, его намерения были чрезмерно искренними: Джеймс получал удар за ударом. По лицу, по груди, по рукам и ногам. Кричал от мучений, так старался достучаться до Перца: «Стой! С-стой! Это... Ведь... Я...» И в то же время затихал. Вот на что Шраму пришлось смотреть на самом деле. Джеймс не выдерживал. Перец бил так усердно, что скоро он совсем утерял дар речи. Только из последних сил терпел все те мучения, все те жестокие удары со стороны яростного клона. Знал, что не сможет выжить и что ему придётся оставить Шрама, но всё равно не сдавался. Хотел переубедить Острого, использовать хотя бы протезы, чтобы оттолкнуть его от себя. Ничего... Ни одна конечность — даже механическая — не двигалась. Каждый удар твёрдой тростью всё сильнее приближал Джеймса к смерти и отдалял его от Революционеров. Почему же ты не догадался, Перец?.. Это последний вопрос, который мысленно задал Джеймс перед тем, как всё же потерять сознание. Но последней его мыслью было нечто совсем другое. Не извинения перед Хельсингом за ту неприятную фразу о крови, не прощание с командой, ничего, что Бобы могли бы предположить. Ведь тогда Джеймс подумал про Шрама. «Я подвёл тебя, Шрам. Прости. Я буду скучать», — пронеслось у него в голове перед тем, как агент утерял способность мыслить. Шрам чуть было не выронил потерявшего сознание Эль-Бобо. На глаза наворачивались слёзы, и только последние остатки стойкости не позволяли Шраму заплакать из-за этой ужасающей, чудовищной сцены. Нет, даже Диктор не был настолько жесток. Почти не применял столько насилия напрямую. Но Перец... У лидера уже не нашлось подходящих слов, чтобы описать его и его омерзительный поступок, ни с чем не сравнимый. Он тяжело дышал и дрожал, наблюдая, как Острый заканчивает мучить Джеймса. Такой идиот, глупый и наивный. Тот, кто даже не попытался увидеть истинную суть вещей. Тот, кого ослепила собственная ярость. Тот... Кто и вовсе не был достоин оставаться Революционером после совершённого! Шрам поклялся, что изгонит его сразу, как спасёт всех, кого сможет. И потом Перец не посмеет никому из них навредить. Тем временем... проекция отключилась. Тогда Перцу наконец удалось разделить чувства Шрама. Теперь он увидел, что всё это время лидер был прав, и перед ним находилась вовсе не кукла. Это был Джеймс... Жестоко изувеченный Джеймс, которого Острый избивал всё это время, уверенный в своей правоте и не послушавшийся верных слов Шрама. Он выронил трость и задрожал. «Не может быть. Джеймс? Пожалуйста, не говорите, что.. — он даже не закончил предложение. Надеяться, что с такими ранами агент выжил, было бы высшим проявлением глупости. В подтверждение тому панель проекции унесла вниз и его. — Как же так... Шрам! Шрам, я не хотел этого! П-прости! Джеймс! Нет, нет! Так не должно быть! Это ведь была кукла, я точно видел, что это была кукла!» — начал громко рыдать он. КБ молча подошёл к нему, всё ещё держа Эля на руках. — Быстро. Помоги Зомби подняться. Мы сделаем всё, чтобы отсюда выбраться. И уж на этот раз хотелось бы, чтобы ты меня послушал, — сквозь зубы хрипло и отстранённо произнёс Шрам, едва скрывая злость. — Я... понял, — дрожащим голосом ответил Перец и убежал за Зомби. Шрам ненадолго положил Эля на землю и схватил пушку, что осталась от Джеймса. Он поглядел на нескольких дронов, что следили за Бобами. Диктор глядел на него с улыбкой. Номер один надеялся уничтожить их в таком огромном пространстве, где они могли улететь куда угодно? Но учёный серьёзно его недооценил. Гнев Шрама перешёл все допустимые границы, и вдруг он начал выстреливать столь чётко, что дроны не успевали отлететь в сторону. Неожиданным для Диктора образом он предугадал, куда камеры попытаются отлететь, и запускал снаряды всюду, пока все они не разлетелись на осколки. Вряд ли бы у него получилось совершить подобное раньше, но главной цели он добился: учёный больше ничего не видел. Тогда КБ вновь схватил Эля и устремился с ним к выходу, пока Диктор не отправил к ним новых дронов. К потайному ходу, к потайному ходу!.. Ужасно, всё прошло просто ужасно. Шрам потерял Джеймса, своего главного помощника, с которым они столько всего пережили... Многие другие пали. Эль-Бобо был на грани смерти! Лидер уже знал, что если не поторопится и не излечит его в штабе, то он отправится к умершим. Он судорожно выискивал среди белых стен огромной комнаты панель, за которой скрывался потайной ход. Ещё немного, почти, если Шрам правильно помнил, на каком расстоянии он находится... Вот! Получилось! Лидер нашёл его. Он ненадолго усадил Эля возле стены, чтобы отодвинуть панель. Вот и всё, они могли пройти. «Держись, Эль. Мы уже почти в штабе. Ты выживешь, я обещаю», — заверил его КБ, пусть тот и не слышал. Он забрался внутрь тоннеля, а совсем скоро вслед за ним пришёл и Перец, который удерживал Зомби и не позволял ему упасть. «Оставь панель так. Нам сейчас не до этого. Быстро иди за мной», — приказал КБ, и только по его тону Перец догадывался, что в укрытии его ничего хорошего не ждёт. Он своими руками убил Джеймса. Не только замечательного Революционера, но и верного помощника лидера... Ослеплённый своим желанием показать себя, он не послушался Шрама и совершил жестокое убийство, сам, своей же тростью, которую только на обратном пути к потайному ходу успел вернуть себе. Да только стоило ли? Перец уже ничего не понимал. Он не разговаривал с Зомби, не глядел на Шрама и особенно старался не думать о том, что натворил. Знал заранее, что за это его жестоко накажут. Он сожалел, правда сожалел. И всё же, его вину сожаления не искупляли. Острый предполагал, что Шрам успеет избить его. Заявит, что в ближайшее время Хельсинг будет питаться только его кровью, чтобы он с места не сдвинулся. Но Перец не подозревал, какое жестокое, но заслуженное наказание приготовил для него Шрам на самом деле...***
В это же время в штабе их ждал Хельсинг. Надеялся, что Революционеры о нём не забудут. Порой желал вырваться из штаба и побежать к ним, да только знал, что таким образом за пару мгновений убьёт себя. Бродил по укрытию и размышлял о самых разных вещах. Но в то же время... Боялся, что что-то не так. Странные, загадочные чувства не покидали его с тех пор, когда клоны зашли в проекцию. Но знал ли он, когда это случилось? Хельс не мог припомнить, чтобы вампирские способности могли засечь кого-либо на таком большом расстоянии. Так откуда же взялось странное предчувствие? Может быть, Хельсинг совсем не верил в команду и был уверен, что у них не выйдет одолеть Диктора? Или же виной тому снова был проклятый Эль-Бобо, которого он так старательно выкидывал прочь из своих мыслей? Столько вопросов, столько глупых и бессмысленных загадок, но ни одного ответа. Только лишь появление Бобов или их непростительно долгое отсутствие сказало бы Хельсу об исходе. Тем временем жажда всё нарастала. Хельсингу пришлось отказаться от её утоления за день до Революции, чтобы никого не ослабить, но теперь он не мог не беспокоиться. В прошлый раз из-за попыток сдержать её он напал на Эль-Бобо и поступил с ним, как животное. К счастью, пока жажда не достигала абсолюта, и Хельс контролировал себя. Но из-за собственных опасений о том, что Революционеры серьёзно пострадали во время главной миссии, он совсем не представлял, кто будет готов поделиться с ним кровью, когда они вернутся. И если они вернутся... Если же нет, то Хельсинг скорее всего погибнет. Или убежит охотиться на кого-то. Вот только поблизости от штаба никого не было. Лучше бы он принял участие в Революции. Тогда эти нелепые мысли, что заставляли его слишком открыто проявлять эмоции, не появлялись бы! Хельсинг мог бы вернуться к ненависти в сторону себя самого. Мог бы снова напомнить себе, что он всего лишь вампир, которого никогда не пустят на важные задания. Мог бы в очередной раз засомневаться в себе. Но тут... Услышал шаги! Так значит, Бобы предпочли вернуться за ним! Хельсу почти удалось обрадоваться, но тут же он понял: что-то не так. Судя по звуку, к штабу приближалось совсем мало Бобов. Куда меньше, чем уходило на Революцию. Раз, два... Неужели всего трое? Ужасно. Они проиграли. В штаб возвращались только жалкие остатки команды. Невольно Хельсингу подумалось: уцелел ли Эль-Бобо? Но он сразу отбросил эту мысль. Если тореадор не справился, тут уж ничего не поделаешь. Он бы смог смириться. Команда не состояла из одного лишь Эля, и жалеть его одного, когда погибло множество, было бы сравнимо с грехом. Он направился ко входу в штаб, навстречу Бобам, и... застыл. Хельсинг увидел, кто вернулся. Перец, обессиленный Зомби, Шрам и... Эль-Бобо, который и вовсе потерял сознание. Огромная кровоточащая рана на его груди не зажила. Наоборот, из-за неё тореадору становилось всё тяжелее. Выглядело ужасающе. Слишком глубокая. Столько тёмно-алой крови окружало её. И Эль едва дышал, готовый в любой момент погибнуть. «Хельсинг, пригляди за Эль-Бобо, пока я ищу устройство для заживления ран. Перец, уведи Зомби в его комнату, а потом жди меня. Нам предстоит очень серьёзный разговор», — пригрозил он и убежал в мастерскую, когда тореадор уже находился на руках у Хельсинга. Острый же повёл Зомби к его комнате, как лидер и попросил. Его состояние было не настолько ужасным, как у Эль-Бобо... Хельс не стал и спрашивать. Очевидно, остальные погибли, и Шрам не успел спасти их. Даже Джеймса... Но почему же именно ему он поручил следить за Элем? Снова будто судьба связывала этих двоих клонов вместе... Хельсинг обычно не верил в эти странные суеверия, но после всего, что произошло между ними, уже невольно начинал задуматься о влиянии чего-то сверхъестественного. К тому же, вид крови Эль-Бобо почему-то серьёзно отвлекал Хельсинга и словно гипнотизировал его... Нет, чушь! Он просто давно не утолял жажду, а теперь видел перед собой кровь. Вампирские инстинкты невозможно было подавить полностью. Дело было совсем не в самом Эль-Бобо, а только в его крови. А Хельсу стоило думать совсем не о своей жажде! К чёрту это отвратительное вампирское чувство... Он должен был помочь Элю. Так Хельсинг уложил его на кровать. Шрам наверняка уже нашёл нужное устройство и торопился к ним. Но, пока он продолжал разглядывать рану Эль-Бобо и смотреть на его кровь, время для Хельса словно замедлялось. Он старательно контролировал себя и внушал себе, что не чувствует ничего особенного. Просто голоден, вот и ждёт момента, когда утолит жажду наконец. Но точно не кровью ослабленного Эля. Возможно, Шрам одолжит свою. Или Перец... Вспомнив о них, Хельсинг отвлёкся от раны тореадора. Буквально заставил себя повернуть голову в сторону, чтобы больше на него не смотреть. А вот Шрам и Острый, очевидно, серьёзно между собой не поладили. Что ж, Хельсу хотелось бы услышать разъяснения. И о конфликте с Перцем, и о провале Революции. Но сначала — излечить Эль-Бобо. Лидер вот-вот должен был вернуться с исцеляющим устройством. До тех пор Хельсинг обязан был контролировать себя и не нападать на Эля, чтобы отведать его кровь просто так. Всё же, несмотря на ужасное предположение Джеймса, он вовсе не считал кровь тореадора особенно вкусной. Не так ли?..