Love is not a choice

Он не может. Это так тяжело, что он просто не может вынести того, что происходит. Он закрывает глаза и в голове сразу мелькает образ: яркие кудри, тёплая улыбка и веснушки на носу и плечах. Господи, он так любит эти веснушки, так любит этого парня, но ему нельзя. За окном воет ветер, лунный свет лезет в комнату, разрывая темноту, но как это поможет? Как это поможет сейчас? У него даже нет телефона, чтобы написать и сказать, что он в порядке. Чёрт возьми, всё то, что он пытался сделать аккуратно и без проблем, обернулось хаосом. Как всегда. Голова болит от того, что он плачет слишком долго и не может остановиться. Он хотел, чтобы всё было лучше. Честно. Он сам был знаком с семьёй Джоша: его приняли так, будто он самый родной человек. Конечно, сначала всё было неловко, потому что Тайлер чувствовал себя скованно, даже пошевелиться лишний раз не мог, но потом диалог зашёл о музыке и напряжение спало. Семья Данов радовалась каждому его приходу, он даже смог подружиться с Джорданом! Это всё было слишком удивительно, слишком вдохновляло его и придавало непонятной смелости, которую он сейчас проклинал. Он слишком много мечтал, слишком много хотел и слишком много воображал. Конечно, он говорил родителям, что ему нравятся и мальчики, и девочки, но те махнули рукой и сказали, что это всё – переходный возраст, не более того. А потом он сказал, что приведёт домой кое-кого особенного. Все были в восторге, конечно. Каждый рассчитывал на то, что старший из сыновей нашел себе хорошенькую девушку с милой улыбкой, но на пороге появился парень с ярко-красными волосами, пирсингом и розовыми от смущения щеками, которого Тай держал за руку. Глаза Тайлера горели счастьем, он совершенно не заметил того, что братья удивлены, мать в шоке, а отец едва не согнул вилку, пока наблюдал за тем, что происходит. ТайДжо был слишком рад тому, что теперь Джош будет знаком с его семьёй и им больше не нужно будет бегать, беспокоясь, что их заметят. Ага. Как же. Он так гордо вел Дана к столу, игнорируя все эти странные взгляды. Они говорили об ориентации Тайлера, ага. Точно говорили. А ещё Тай не раз упоминал местоимение "он", когда говорил о своем "важном человеке". Но никому не было дела, пока в доме не появился тот самый "он". За ужином Джош был вежлив, впрочем, как и всегда. Именно этому кудрявому мальчику удалось минимально снять напряжение, рассказывая всякие забавные истории. Дан даже поухаживал за женщинами дома и разлил напитки, помог принести горячее и вообще был поистине потрясающим мальчиком. И Тайлер был так горд. Он гордился Джошем, который, казалось, понравился всем, несмотря на свою интересную внешность. Он гордился родственниками, которые отреагировали так хорошо, пусть им и потребовалось немного времени. Он гордился собой, в конце концов, что не испугался и не струсил, хотя мог бы. Когда ужин подошёл к концу и Джошу пора было домой, Тай решил его проводить. Пока они шли в сторону дома Данов, Джозеф без перерыва болтал о том, как всё хорошо прошло, как он рад и счастлив, но Джош явно был чем-то обеспокоен. Уже стоя у калитки и собираясь расходиться, Дан тяжело вздохнул. — Напиши мне, когда вернёшься домой и скажи, всё ли в порядке, хорошо? Тайлер нахмурил брови и сложил руки на груди. Что может быть не в порядке? Это же просто знакомство. Ничего такого, верно? Но в любом случае, заметив ласковую улыбку Дана, он сразу же кивнул и чмокнул парня в губы. Джош обнял его и поцеловал в висок. — Люблю тебя. — И я тебя. — Спокойной ночи, не забудь мне написать. Тай кивнул и показал палец вверх, отлипая от Джоша и удаляясь в сторону своего дома. Ему казалось, что к ногам приделали крылья и теперь он летит домой, чувствуя тепло. Он хотел расцеловать и заобнимать всех и каждого: папу, маму и своих братьев с сестрой. Потому что его приняли. Ему дали шанс на счастье и никто не выгнал Джоша из дома в первые пару минут. Он залетел домой, снимая кеды и лёгкую ветровку. Он был так счастлив. — Тайлер, подойди сюда. Голос отца раздался с кухни. И тон, такой скрипящий и холодный, не предвещал ничего хорошего. По спине Тая пробежались мурашки, волосы на затылке, кажется, зашевелились. Он несмело зашёл на кухню, надеясь, что сейчас его отчитают за какую-нибудь оценку или беспорядок в комнате. Но взгляд. Взгляд отца был слишком суров и серьёзен для тех мелочей, на которые Тай молился. Ему указали на стул и он сел, убирая руки в карман толстовки и заламывая пальцы, чтобы снять стресс. Он смотрел на стол, не решаясь поднять взгляда на родителя. — Я не желаю, чтобы ты встречался с этим парнем. Тебе нужна девушка. Тайлер вздрогнул. Нет. Сейчас ему нужен Джош. Он тяжело вздохнул, вместо деревянной поверхности разглядывая салфетницу. Нога под столом отбивала какой-то нервный ритм. В голове всё перемешалось. Неужели Дан был прав и всё прошло не так замечательно, как казалось? — Пап, но... — Я слышать ничего не желаю. Может, его родители не против, но ты не будешь таким. Это неправильно. Тайлер вздрогнул снова и побледнел. На кухню вошла мать. Он надеялся, что хотя бы она встанет на его сторону, что хотя бы отчасти всё прошло так, как он думал. — Папа прав, Тайлер. Что о нас подумают? — Её голос звучал куда мягче.— Джош хороший мальчик, но ты же понимаешь, что вы не пара? — Почему? Почему мы не пара, мам? Какое дело до того, что и кто подумает? Голос Тая был тихим, похожим на шелест листьев в майскую ночь. Руки в кармане толстовки сжались в кулаки. Он кусал свои щёки и язык, чувствуя, как в носу жжёт, а в горле становится слишком узко и больно. — Потому что, Тай, это неправильно. Мы хотим лучшего для тебя, понимаешь? Помнишь, тебе нравилась девочка года два назад? А сейчас? Он слушал мать и не верил, не хотел верить. На глаза навернулись слезы, зрение стало размытым. Ему едва ли удавалось моргнуть и не дать слезе скатиться по щеке. — Но сейчас мне нравится Джош. Вы же видели, что он хороший, мам. Он не заведёт меня в плохую компанию, он не курит травку, он любит гулять и кормить уточек в парке, который около школы, пап. Ему... Тайлера перебил удар по столу кулаком. Отец вышел из себя. Он не заметил этого, слишком быстро его кидало от самого лучшего счастья к горькому и ужасному. Его тело свело. — Я запрещаю тебе общаться с ним. Это не обсуждается. Я не позволю сыну вырасти педиком. Телефон на стол, Роберт. В их семье не привыкли решать проблемы криком, но сейчас ТайДжо жалел об этом. Он хотел, чтобы на него накричали, чтобы он хоть как-то мог оправдать свои слёзы, свою слабость. Он наконец поднял взгляд, хотя видел слишком размыто, но одна уяснил точно: отец смотрит с яростью и отвращением. — Но, мам, пап, я счастлив с ним! Он обнимает меня, помогает мне с математикой и разговаривает со мной по телефону, когда мне снятся кошмары! Я люблю его, его семья знает меня и.. Воздух в лёгких кончился, а слёзы сами собой покатились по щекам. Он закрыл лицо руками, всхлипывая. Ему хотелось, чтобы родители поняли, что любовь не выбирают, что он просто полюбил. Он чувствовал себя таким одиноким сейчас. Ему казалось, что весь мир отвернулся от него, что теперь он совершенно один и никто никогда не захочет принять и полюбить его. Телефон в заднем кармане джинс вибрировал. Сообщения от Джоша. Но он не мог ответить сейчас, никак не мог. Убрав руки от лица, он вытер влагу рукавом толстовки и вдохнул, пытаясь собрать еще несколько слов. — Джош заботится обо мне. Мы... Он всегда... Мы предохраняемся всегда, он покупает презервативы, чтобы... Для безопасности... Я ему верю, он чист, но он говорит, что лучше так... И он никогда не делал мне больно! Голос Тайлера дрожал. Он старался. Пытался говорить еще что-то, но сталкивался лишь с холодом и одной только фразой: "Телефон, Роберт". Когда сил на попытки больше не осталось, он положил телефон на стол и встал. — Это всё? Он побеждён. Ему не позволят. Он тяжело вздохнул и устало взглянул на отца, собираясь уходить. — Ты наказан. В ближайшие полгода никаких прогулок и карманных денег. — Но.. — В свою комнату. Разговор окончен. Тайлер был вымотан настолько, что ноги теперь казались ватными, а мысль о том, что все прошло неплохо - бредовой. Нет. Ничего хорошего. Он упал на свою кровать, смотря в потолок, пока слезы стекали по вискам и мочили волосы и подушку. Как же он устал. В голове осталась лишь одна мысль: он не сможет написать Джошу и тот будет волноваться. Джош. Он шептал его имя в темноте в надежде, что станет лучше, в надежде, что те мысли не вернутся вновь. Тайлер любил его. С приходом Джоша, ему стало проще. Возможно, где-то внутри всё ещё жили сомнения, страхи и прочее, но мысли о Дане разливались приятным теплом по телу. Именно Джош пришел с тетрадью, на обложке которой были котята, ручкой и положил перед носом Тайлера со словами: "Пиши". Джош вообще видел и знал слишком много. Знал, что Тайлер причинял себе вред и понимал, что всему нужно время, поэтому сначала он помог мальчику перейти на простой резиновый браслет, который можно было дергать, а затем помог понять, как выплескивать боль и эмоции по-другому. Он не спешил и принимал Тайлера таким, какой тот был, потому что не мог взять и изменить то, что было раньше. Джош намеренно читал литературу и разные форумы, чтобы понять, как правильно общаться с Таем. Он не осуждал, не говорил, что нужно жить ради кого-то, никогда не поднимал тему порезов и не пытался сделать себя смыслом жизни для Тая. Он просто был рядом и старался сделать то, что могло бы помочь. И Тайлеру становилось лучше. Он даже смог записаться к школьному психологу и поговорить о том, что его беспокоило не только с кудрявым мальчиком. Сам Джош... Ох. Он, может, всегда говорил, что чувствует себя прекрасно и все в порядке, но по его глазам можно было точно определить, что и как. Тайлер не умел распинаться и говорить длинных речей, но умел петь и доносить свою мысль в стихах. И он посвятил одну песню Джошу, которую напевал всегда, когда видел, что парню плохо. Это стало их секретным паролем. Дан слабо улыбался и рассказывал, что его беспокоит, а Тай старался помочь хоть чем-то. Они назвали песню Lovely. И сейчас Тайлер сидит и плачет. Его голова раскалывается от боли, но он не может остановиться. Он слышит робкий стук в дверь. Это мама. Он знает это и сворачивается в клубочек, боясь, что в коридоре горит свет и ему будет больно. Она тихо заходит и садится на его кровать, гладя сына по плечу, пока тот дрожит и пытается скрыть эмоции, но он явно терпит неудачу в этом. В комнату тихой тенью проникает Закари, который садится на пол и гладит Тая по голове, ероша его волосы. — Джош классный,— говорит-шепчет младший брат и старается выдать улыбку,— Он мне понравился. И Мэдисон тоже. Джей вообще в восторге от этого парня. Тайлер не желает их слышать и надевает капюшон, чтобы отогнать руку брата подальше, а также скидывает руку матери с плеча. — Тайлер...— начинает она. — Я ничего не хочу слышать. Вы запретили мне счастье.— Чеканит он и морщится от боли. Его голос... Он не говорит, скорее, сипит. В лёгких непривычно мало кислорода, это так сложно. Мать осторожно кладет на его бедро телефон и говорит, что у него есть пять минут, но он не шевелится. — Ты не хочешь ему написать? — Вы всё равно запретите мне даже говорить с ним. На кой черт мне твои пять минут, мисс-мне-важно-что-подумают-другие?! Её губы сжимаются в тонкую полоску, когда голос сына прорезается и повышается. Она берет телефон и уходит. Зак остается около кровати брата и засыпает прямо там, на полу. В часа два ночи, Тай слышит стук в окно. Он встаёт и подходит, убирая занавески, а затем видит Джоша. Им не хватает сил на улыбки. Окна открываются и Тайлер обнимает своего чудесного парня, целуя его щеки. Лицо Джоша изображает собой траур. Он не улыбается, просто кусает губы и не знает, что сказать, так что Тайлер начинает первым. — Мне запретили общаться с тобой. — Знаю. — И наказали на полгода. И они хотят, чтобы я... Чтобы мы расстались, Джош. Тайлера снова пробивает: он трясется и дрожит, слёзы стоят в глазах, но на этот раз Джош рядом. Дан берет лицо ТайДжо в свои ладони и целует несколько раз. — Это не значит, что мы разойдемся, Тай. До конца школы всего пару месяцев, через полгода мы будем далеко отсюда. Мы поступаем в один колледж, будем жить в одной комнате и... эй, котенок, всё хорошо. Джозеф судорожно кивает и смаргивает слезы. В глазах только влажный блеск. Он мычит мотив песни, но Джош качает головой. Он в порядке. — Я предполагал, что так будет, Тай. — Я не хочу выбирать между любимым человеком и семьёй,— шепчет Тай и смотрит на спящего Зака. — Я знаю. Но они не должны выбирать, кого ты любишь, Ти. Подумай об этом, ладно? Я не говорю, что ты должен отказаться от них, но ты сам выбираешь, кого любить, ладно? Это твоя жизнь. Тайлер кивает и обнимает Джоша. Он знает, что уже ничего не будет как прежде. Знает, что не сможет пригласить своего парня к себе домой. Знает, что не сможет больше говорить с родителями об отношениях, о том, что его беспокоит. Он знает, что никогда больше не сможет доверить им даже самый маленький секрет. Потому что в момент, когда он сказал им самое важное, они махнули на это рукой. Они знают. Оба. Тайлер вздыхает. Любовь не выбирают. И родителей тоже. — Мы будем вместе, Джош. Люблю тебя. Джош кивает. Он понимает, что им придется быть скрытными, но он не против. Так нужно. Тай думает о том, что это трудно, но видя Джоша, он верит, что они справятся. В конце концов, им решать.