Blood is red (and so is love)

– Похоже, ты опять выжил. – ухмыльнулся Дайске. Хару промолчал. Все его слова были колкими, а руки были связаны. На этот раз буквально. Остатки верёвок всё ещё были на его запястьях. У него не было времени, чтобы избавиться от них, а наручники выглядели, как дешёвый аналог браслета. Ничего общего с браслетом-цепочкой, который Дайске начал носить на прошлой неделе. Он, вероятно, стоил больше, чем его годовой заработок. Хару не произнёс ни слова, но его глаза метали кинжалы в столь отвратительного человека. Было бы преуменьшением сказать, что он зол: ему понадобилось всё его самообладание, чтобы не ударить его – это определённо могло бы вызвать проблемы. Дайске был богат, а нельзя связаться с такими людьми, как он, при этом не столкнувшись с какими-либо последствиями. Нелюбовь Хару к нему была неважна, пока они были напарниками. Хотелось заткнуть Дайске. Хотелось сбросить его в реку, как в тот раз их первой встречи, а Дайске не сделал ничего, чтобы помочь ему не упасть в воду. Это...была ненависть. Ненависть с первого взгляда. Это было самое разумное объяснение того, почему его щёки пылали и возникало желание прикоснуться к Дайске. Хару хотел задушить этого самовлюблённого, который был его напарником. Хоть убийства и были под запретом, но для него он мог сделать исключение, потому что общество заслуживало избавления от этой болезни. Он мог бы взять вину на себя ради коллектива. Он мог бы пожизненно сидеть в тюрьме, если бы это означало освобождение от него. – У тебя кровь течёт, – подметил Дайске. Он взял ладонь Хару. Его тонкие пальцы были покрыты чёрными перчатками, потому что будь он без них, то он бы не коснулся Хару. – Кто в этом виноват, ублюдок? – Хару одёрнул руку. По какой-то причине их миссии всегда заканчивались одинаково: с синяками и рваной одеждой. Это была вторая испорченная рубашка в этом месяце. Он не имел достаточно лишних денег, поэтому было обидно менять их каждый раз, когда Дайске не предупреждал его. Он был безумцем и однажды Хару погибнет по его вине. – Ты прав, я должен компенсировать ущерб. Сколько, и я заплачу тебе вдвое. – Заткнись, мне ничего от тебя не нужно, – скрипя зубами, произнёс Хару. В этот раз Дайске не настаивал, что было показателем того, что он прислушался к Хару. Как только Хару отказался, тот повернулся к нему спиной. Хорошо. Хару добрался до машины и залез в бардачок, чтобы найти аптечку, с недавних пор, как он объединился с Дайске, она лежит там. Человеку было наплевать и он постоянно забывал об увечьях, которые получают ни в чём неповинные граждане. Пришлось импровизировать, часто игнорируя собственную безопасность, в тот момент, как Дайске постоянно возвращался совершенно невредимым. – Увези меня домой, – проворчал он, когда Дайске подошёл к машине и сел за руль. Миллионер лишь бросил на него странный взгляд, но так ничего и не сказал. Он завёл машину и включил джаз. Хару изо всех сил старался не смотреть на него во время поездки. *** Мир Дайске был мерзок. Даже деньги для него ничего не значили. Он мог спокойно выбросить их в любой удобный момент и всё равно быть богаче, чем вся страна. Каким-то образом баланс его банковского счёта был неограничен. Ничто не имело для него значение, кроме развлечений и он не был тем, кто воспринимал правила всерьёз. Были только девушки, которые чуть ли не ползали у его ног, желая всячески угодить ему, и Хару мог только пожалеть их. Они были вещью в глазах Дайске и, скорее всего, они знали об этом, пытаясь найти своё место в этом несправедливом мире. Они думали, что могут заставить Дайске проявить жалость, но сильно ошибались: никто не мог одержать власть над ним. Ему нравилось играть с людьми и он был тем, кто всё контролирует, а девушки повышали его эго. Девушки тоже люди и они заслуживали большего уважения. Но у людей была цена и Дайске легко угадывал её. Даже у Хару была цена. Просто он ещё не узнал её. Он знал, что Хару не подкупить деньгами, но он мог дать ему много всего другого – всё, чтобы поставить Хару на колени перед ним, в интимном плане. Перед его глазами промелькнул человек, который мог это сделать. И это было бы не из-за каких-то побуждений: просто этот человек нашёл цену Хару, а Хару – его, потому он мог сделать всё для него. Время шло и не было никого, ради кого бы он мог пойти на это. И он вернулся к реальности. В голове мутнело, хотя он не пил спиртное с тех пор, как сел на яхту Дайске – это была одна из глупых тусовок со всей элитой Токио. Хару был белой вороной в своём дешёвом свитере и коричневом пальто. Он чувствовал на себе взгляды, но люди всё же оставили его в покое, так как он был в компании Дайске. Ах, как Камбэ хотел смеяться. Разве тот не был похож на домашнего питомца или что-то типо того? Всегда бегает за ним, следует его идеям без права выбора, затем подвергается осуждению со стороны состоятельных людей. Всё это он терпел потому что шефу нравился Дайске, а Хару слишком нравилась его работа, чтобы так просто сдаться. Дайске стоял на палубе и разговаривал с девушкой, что была выше него. Она была прекрасна, даже для Хару, который качнулся из стороны в сторону: длинные волосы заплетались в замысловатую изящную прическу, большие тёмные глаза, которые были словно поглощены тем, что говорит Дайске, элегантное платье с вырезом на спине и комплект драгоценностей, которые сияли в лунном свете. Сам же Дайске выглядел, как обычно: презрительный, высокомерный и явно незаинтересованный. Хару отвёл глаза. Дайске не знал, как ему повезло. Прошло достаточно времени с того, как Хошино так смотрел на него. К нему подошёл официант с закусками в виде канапе и тостов, но если Хару и был голоден, то он всё равно был вынужден отказаться. Он хотел уйти, но не мог. Дайске затащил его туда под предлогом того, что это для их расследования, но Хару и понятия не имел что он должен был делать. Пока что он отдыхает, в надежде, что его мигрень утихнет. Он ложится на скамейку и прикрывает глаза. Музыка ему показалось не такой уж и плохой. Не совсем в его вкусе, но она была спокойной и это успокаивало головную боль. Беседы окружающих тоже были не особо бурными. В какой-то степени, это было даже приятно. Сейчас он был бы не прочь быть в своей постели, но и это подойдёт. Затем он услышал шаги, приближающиеся к нему и когда рядом присел Дайске, а это мог быть только он, то ему в нос ударил резкий запах женских духов. Мерзость. Он почувствовал на своей шее что-то тёплое. Это было не тяжело и мягко, как если бы это было поглаживание собаки. Он открыл глаза. Дайске уже убрал руку. – Чего? – рыкнул он, и был слишком уставшим, чтобы уделить внимание Дайске, что было странно, ведь он выспался, что за чёрт? – Я привёл тебя сюда не для того, чтобы ты спал. Есть одна прелестная блондинка, которая хотела бы с тобой познакомиться. Голос Дайске был сладкий и ледяной. Хару посмотрел туда, куда он указывал. Там была светлая девушка, которая махала ему. Он по-настоящему не был интересен ей, но если сам Дайске попросил, тогда... Несмотря на своё помутнение, которое начало становиться больше похожим на боль, он бросил мрачный взгляд на Дайске. – Нет, я здесь не чтобы флиртовать, спасибо. И это была чистая правда. Но другую часть правды он всё же скрыл – эта девушка была ему не по душе. Она, конечно, была мила, и у неё был такой же нежный запах, как и у Хошино, когда он приблизился к Хару, чтобы поцеловать его в лоб. Чёрт, вдруг Дайске уже знает больше, чем он думает. Дайске нахмурился, как тогда, когда Хару делал что-то незапланированное. – Ты не надел тот костюм, который я тебе прислал. – Я верну его. Мне ничего не нужно от тебя. Снова фирменная улыбка Дайске. Что он такого смешного сказал? Или он считает его забавным? Возможно. Дайске взял того за подбородок, от чего по Хару прошлась дрожь. Он был в тех же чёрных перчатках, которые при соприкосновении с кожей казались холодными. Возникло жгучее чувство отвращения, румянец вспыхнул, вызвав тепло в нижней части тела. Подождите. – У тебя царапины на лице. Когда ты успеваешь? Хару не мог сопротивляться. Ох хотел, но его взгляд был прикован к глубоким глазам Дайске, ища чего-то, чего нет. Ещё он знал, что если отступит сейчас, то Дайске узнает. Хару никогда не был слабым, но сейчас ненависть стала его силой. – Спроси себя об этом. Почему у тебя нет ни царапинки на лице? Он заметил смятение на лице Дайске, этого было достаточно, чтобы встать и вести себя так, будто ничего и не было. – Раз мы здесь для расследования, так? Расскажи, что ты нашёл. Голова всё ещё кружилась, а в висках кипела кровь. Это было ненормально. Но если, как он и подозревал, Дайске что-то добавил ему в выпивку, то он хотя бы доказал, что сильнее этого. *** Судя по всему, Дайске и Хошино разделяли одну точку зрения. Безусловно, они не были похожи друг на друга. Хошино был хорошим парнем, который был просто зол на него. А Дайске...он был самим собой. Но их объединяло то, что сводило Хару с ума. У Хошино это было его всё: его утонченные черты, его трезвость, то, как он на него смотрел и называл сэмпай. У Дайске не было ничего, но он был красив. Хару не был богатым, с укладкой и капиталистическим умом. Он был в недоумении от его безразличия к другим и склонностью думать, что деньги могут решить всё. Но да, он определённо был красив, с его этими волосами цвета во́рона, тонкими губами, прямым носом и всем остальным. Если бы бог шёл по Земле, он без сожаления использовал бы его оболочку. Было стыдно признаться, но временами он думал о Дайске рядом с Хошино. Он был уверен, что и секс с ним тоже был бы потрясающим. И это было странно. *** Она была одной из тех, кого Дайске положил под себя. Не плоха, несмотря на её синяк под глазом и разбитую губу. На запястьях виднелись следы от верёвок, а на шее был повязан шарф, чтобы скрыть синяки от пальцев. Дайске посмотрел на неё, когда она вошла в допросную. Хару же посмотрел на Дайске. Теперь миллионер стоял позади него. Он взял один из стульев и жалуясь на то, как было тяжело, дразня Хару. Девушка присела на свободный стул, пока Хару задавал ей вопросы стоя, что было не очень удобно, но ему было всё равно. Работа в отделе по борьбе с современными преступлениями научила его стойкости. Дайске откашлялся. Откинувшись на спинку стула и скрестив ноги, он был похож на хозяина комнаты. – Это не сработает. Спроси, сколько она хочет за информацию. Хару подавил свою злость. – Это так не работает и я всё ещё отвечаю за это расследование. Она была жертвой и была не готова открыться так быстро, как хотел того Дайске. Поэтому Хару аккуратно прощупывал почву, пока девушка всё теплела. – Серьёзно? Но я вдохновитель. – помрачнел Дайске. Хару больше не мог этого терпеть. Он схватил Дайске за руку, игнорируя то, как внутри начало разливаться тепло, тем самым заставив встать и, на удивление, тот подчинился. Его глаза были тёмными и заинтересованными. Хару оправдался перед девушкой и вышел. Камей недоумевающе посмотрел на них, но на тот момент всё было всё равно. Он затащил его в хранилище и запер дверь, на тот случай, если он действительно задушит Дайске, ну, или по крайней мере, никто не помешает ему прикончить его. Руку Дайске всё ещё сжимал Хару и это ни капли не волновало его. Он улыбался и это не давало Хару успокоиться. – Я не против, если ты делаешь по-своему, потому что тебе явно не нужны мои указания, – с отвращением выплюнул он. Дерьмо, это выглядело так, будто он позволяет делать Дайске всё, что угодно. И это было правдой: пока у вас есть деньги, у вас есть власть, вы можете позволить себе всё и люди всё равно будут считать вас привлекательным. Но он был обязан слушать Хару, как профессионала. – Но когда я с кем-то разговариваю, дай мне самостоятельно выполнять свою работу. Я твой напарник, а не игрушка. Все слова для Дайске были, как с гуся вода. Он смотрит на то, как Хару кричит до хрипоты в голосе и совсем не вникает в то, что он говорит. Его глаза загорелись, когда он сказал: – Думаю, я нашёл тебе цену. – Чего? Хару едва успел понять о чём идёт речь, когда его толкнули и спина упёрлась в дверь, Дайске напал на него словно хищник и прижал запястья Хару по обеим сторонам от головы, предварительно освободив свою руку. Такая поза была некомфортной. Их губы соприкоснулись и Дайске не собирался быть нежным. Хару ни раз видел, как тот целовал девушек: он дразнил, проверял, чтобы убедиться, что всё нормально для того, чтобы действовать дальше. И ничего подобного с Хару: он был настойчив, Хару мог бы сказать, что это голод, но кто-то вроде Дайске никогда бы не стал испытывать к нему таких сильных чувств, у Хару не было выбора и он просто замер. Его сознание было пустым. Насколько он знал, у Дайске не было опыта с мужчинами, от чего становилось всё непредсказуемее и страшнее. Зубы впились в нижнюю губу настолько сильно, что пошла кровь, от чего Хару пискнул. Дайске дождался этого и протолкнул язык в рот Хару, побеждая. Хару не мог и не хотел ничего делать. Он дал Дайске исследовать каждый миллиметр своего рта, подразнивая языком. На вкус Дайске был что-то между сигарами и мятными леденцами, что должно быть противно, но... – Твою мать, это было здорово. Хару терял грань между реальностью. Дайске, даже будучи тем, кто шикарно целовался, не сильно удивился, но не ожидал, что это будет так... превосходно. Тепло, которое разжигалось каждый раз, когда Дайске дотрагивался до него, превращалось в пекло. Неосознанно отвечая взаимностью, он пытался бороться за контроль, но безуспешно, Дайске был более опытным в этом деле, но несмотря на это, он должен был бороться. Он не должен был сдаться даже не попытавшись. Почувствовав давление на бедро, он на автомате раздвинул ноги перед Дайске. Даже не проконтролировав это действие, оно само по себе казалось правильным, он был слишком сосредоточен на поцелуе, чтобы думать о чём-то другом. Чёрт, но, почему его тело так легко поддавалось...почему он испытывал от этого наслаждение... Когда Хару посетила мысль о том, что он и не уложить себя, Дайске разорвал поцелуй. Его выражение лица было наихудшим из всех, что видел Хару: полное гордости, воздаяния, осознавая, насколько он надавил на Хару, который стоял весь залитый краской. Это...была ненависть. С частичками влюблённости и влечения, но ненависть. – Вот твоя цена. Тебе нравятся парни, не так ли? И ты находишь меня привлекательным. Хару промолчал. Пока его губы кровоточили, отвечать ему было последним, что в тот момент он хотел делать, но...Дайске был прав. Он считал его настолько красивым, что хотелось отвести взгляд и больше никогда не видеть его. Это было нечестно. – Ты дешёвка (ух как, честно, не хотелось переводить именно так, но у меня не было выбора). В этот раз я даже ничего не добавил в твою выпивку, но ты был послушен. Ты и своему бывшему любовнику давал так спокойно пользоваться этим? Как его зовут...ты знаешь, тот парень из первого следственного отдела. Хватит. – Не думай, что ты так легко возьмёшь меня на крючок, – ответил он. Он не хотел, чтобы Дайске произносил его имя. – Ты застал меня врасплох. Люди — не вещи, которыми можно пользоваться. Но у него не было никаких оправданий, чтобы отрицать, что какая-то его часть влюбилась в Дайске. Но это была лишь меньшая его часть. Он всё ещё ненавидел его всем своим существом. Он всё ещё хотел избавить от него свою жизнь, и постель, к слову, тоже. Дайске посмотрел на него жалостливым взглядом, отпустил запястья Хару, открывая дверь. Хару вздрогнул. – Если тебя заинтересует, то только попроси. Моё время бесплатно. Оставшись в хранилище в полном одиночестве, колени Хару подкосились. На губах ещё ощущался вкус ненавистного табака и сладости Дайске. Он никогда не примет предложение Дайске. Никогда. Он надеется на это.