Я не гребаный мальчик-который-не-мальчик-и-который-не-выжил, я теперь космонавт!

— И впрямь: настоящие, всамомделешные люди? — дурашливо воскликнул Генри. — Генри!.. — укоризненно сказала Эмма, поняв, что сын над ней издевается. Оставив чудиков с инопланетным компьютером, она вернулась в их крыло, мимоходом услышав, как остальные решили разделиться и осмотреть корабль. Она не переживала, что их могут найти. Чары отвлечения и незаметности их скроют, даже если беженцы найдут карту корабля в тех компьютерах, они все равно это крыло не найдут. И вот вернувшись, она рассказала сыну о том, что они здесь больше не одни. Хотя, ее сын, как и она, не особо горел энтузиазмом от встречи с кучкой солдат. У них наверняка даже приставки не было, да с ними и не поболтаешь. К тому же, у него была Руби и мама. Так нафиг ему кто еще, особенно, если эти новенькие не знают, как вернуться на Землю? — Не выходи из нашего крыла и свою живность тоже держи здесь, — продолжала инструктировать сына Эмма. А живности, из-за ее попыток скрасить жизнь сына, у того теперь было немало… Кстати, о ней. — Руби! — крикнула она собаке, которая пыталась увести со стола кусок мяса, который размораживался для ужина. И черт ее дернул призвать эту буйную хаски! Хотя кто ж знал, что из милого щенка, та за пару месяцев вымахает в такую лошадь. Кстати, жрет она примерно столько же, сколько и те скакуны, почти все их курицы шли на пропитание этому прожорливому меховому шару. Но в это Рождество, первое, которое они встречали здесь, Генри был таким грустным, вот она и совершила попытку притащить сюда щенка. К счастью, вышло у нее с первого раза, потому что если бы собакина перенесло по частям, Эмма даже больше бы и не пыталась. Эти животные всегда ей были по-своему дороги, из-за Сириуса, ее безбашенного крестного. Дурак был, но родной. Да и то, как загорелись глаза сына при виде этого голубоглазого чуда, того стоило. Генри тут же нарек ее Руби, в честь Красной Шапки. Эх, артист!.. Но характер был у собачуры тот еще и слушалась она только Генри. Зверюга наглючая. — Ну мааам, — устало протянул тем временем Генри, слушая это уже в третий раз. — Ну, что «мам», — фыркнула Эмма и потрепала его по макушке. — Я же за тебя беспокоюсь. Эти солдафоны и так чаще всего сначала стреляют, а потом думают, а сейчас они еще и в панике. Я просто не хочу, чтобы ты пострадал. — Я буду паинькой, обещаю, — сказал Генри, состроив честные глаза. Эмма ему не очень поверила, но решила пока не заострять на этом внимание. Тут Генри нахмурился и спросил: — Ты им поможешь? Он даже не знал, хочет ли, чтобы его мама к ним ходила. С одной стороны, он верил, что его мама герой, который всем поможет, но с другой… Вдруг эти солдаты и люди ее ранят? Он мальчик не глупый и знал, что люди в замкнутом пространстве могут совершать немыслимые вещи. Стоит только вспомнить ту панику в Сторибруке, когда проклятие только пало, а его бабушка с матерью оказались в Заколдованном лесу… Эмма вздохнула. Она и сама не знала, стоит ли ей это делать… — Я не знаю, милый… Посмотрим, как пойдет.

***

Покормив и отправив Генри спать, Эмма все же решила пошпионить за беженцами и еще раз подумать, что ей с ними делать. Притаившись на лестнице, в зале с вратами, она слушала, как среди люда стала нарастать паника и бунт. В тоже время, Эмма расстроенно вздыхала. У нее была пусть слабая, но надежда, что шанс вернуться, хоть не домой, но на Землю, есть, но если верить двойнику Голду, с этим был облом. Причем, как ей с сыном, так и им. «Самодовольный засранец…»  — подумала она, когда услышала, что он с помощью каких коммуникационных камней Древних (что за очередные клоуны?) смог связаться с Землей и те назначили его старшим. Ее предположения, что характер Раша, как и лицо, похож на Голда, все больше подтверждались. Тут один из «бунтовщиков», судя по всему сенатор, схватился за грудь и начал падать. Эмма вздохнула и проклянув свой дурацкий комплекс героя, встала и выйдя на площадку, с которой открывался вид на зал с аркой, громко свистнула. Беженцы тут же притихли и задрали головы. — Так, а теперь слушаем меня, — ясным голосом сказала Эмма, для эффекта слегка увеличив громкость своего голоса беззвучным «Сонорусом». — Быстро все рассосались по кораблю и прекратили тратить кислород. Те помещения, которые закрыты — не трогать. И… — А ты еще кто? — крикнул один из людей в толпе. Остальные, видать под влиянием стадного чувства, тоже загалдели. Эмма вновь свистнула. — Я, как и вы, застряла здесь, правда немного пораньше. И я, в отличии от вас, могу помочь вашим раненым, — громко сказала она и примолкнув, Эмма, окинув взглядом их скромный скарб, ехидно добавила: — К тому же, с водой и едой, как и с кислородом, у вас тоже явно напряженка… — И ты можешь нам с этим помочь? — иронично сказал Раш, стоящий на лестнице, что вела наверх. Услышав скептицизм в его голосе, Эмма закатила глаза. — Ну… Вообще-то могу, — саркастично сказала она. Толпа зашепталась. — Вы и впрямь можете помочь раненым? — вдруг спросила выступившая вперед высокая блондинка. Она тоже, как и вояки, была в форме, но судя по нашивкам, была медиком. — Да, — твердо сказала Эмма. — И с чего нам вам верить? — подозрительно спросил Раш, смотря на это дерзкую девчонку, неизвестно откуда взявшуюся. Он ни единому слову ее о том, что она попала сюда случайно, не поверил. — А с чего бы мне верить вам? — язвительно сказала Эмма. — Не поверишь, но мне было бы легче вас прикончить и не тратить на вас кислород. Который, кстати, до вашего прибытия, без сбоев циркулировал по кораблю. Люди настороженно посмотрели на нее. — Так! — крикнул парень в форме, которого она уже видела в зале с компьютерными панелями, привлекая внимание толпы. — Полковник Янг передал полномочия до своего выздоровления мне и поэтому главный здесь, пока, я! — Вообще-то, дорогуша, — холодно сказала Эмма, устав от этой дележки власти. — Раз уж на то пошло, пока вы здесь, с учетом того, что все нужные вам для выживания ресурсы есть только у меня, а у вас кроме лишних ртов и оружия, ничего нет, главная здесь я, — оглядев люд, она добавила: — И если хотите выжить, а жить вам здесь, судя по всему, придется до последнего вздоха, слушать вы будете меня. Ей не очень-то хотелось делиться или командовать кучкой офисных клопов, бывшими шишками, которые еще не поняли, что их власть, как и важность, подошла к концу, и еще несколькими десятками солдафонов, которые только и умеют, что оружием махать, но лучший выход, кроме как выкинуть их в одну из пробоин, Эмма пока не придумала. — А что нам стоит у вас все отобрать, дамочка, — сказал один из «клопов» с ехидством на своей масляной морде. — Нас то много, а вы одна. — К тому же у нас есть оружие, — добавил один из солдат, выразительно махнув автоматом в ее сторону, который держал в руках. Эмма весело фыркнула. — Ну давай, попробуй в меня выстрелить, — насмешливо сказала она, обхватив перила. — Вот только ваши патроны кончатся, а вот мои «снаряды» вряд ли. — Стоп! — рявкнул тот вояка, что мнил себя главным. — Никто ни в кого стрелять не будет! — Я бы поспорил, — проворчал солдат, который ей угрожал и выстрелил. Эмма тут же взмахнула рукой и растворилась в белой дымке и появилась рядом со смельчаком. — Ай, яй-яй, — укоризненно сказала она, качая головой. Солдат побледнел и перекрестился. Люди вообще испуганно от нее отшатнулись и замерли. Эмма огляделась и закатила глаза. — Я не собираюсь вас есть, просто предупреждаю, — сказала она и глянула на солдат. — Еще раз такое выкинете и из ближайшего шлюза я выкину вас. Понятно? — Что ты такое черт возьми? — смело сказала женщина в официальном костюме. Кажись, одна из шишек, она вроде кричала, что часть какого-то там комитета. Ну да, плевать. Здесь ее власть больше не имеет значение. — Я? — невинно спросила Эмма, положив руку на грудь и прищурившись, иронично закончила: — Я — Спаситель.