***
Дальнейшая починка узлов прошла в полном молчании. Эмма сразу отправила Генри и его неугомонного пса в их крыло, а сама пошла следом за остальными к другим фильтрам. Когда они наконец закончили, она была выжата, как лимон. Все-таки, магия — штука энергозатратная. Зато эффект почти сразу был ощутим. Кислорода явно прибавилось и народ немного подуспокоился, по крайней мере, пока. Правда, беднягу сенатора, это все равно не спасло. — Ты же сказала, что поможешь! — первым же делом крикнула дочь политика, кажется, Хлоя, когда они только вернулись к остальным. Она кинулась к Эмме и попыталась ее ударить, но лейтенант ее перехватил. — Что случилось-то? — устало спросила Эмма, уже немного туго соображая. — Сенатор мертв, — тихо сказала Тамара, подошедшая к ним. Эмма подняла бровь. — А я тут причем? — Ты обещала ему помочь! — вновь заверещала Хлоя. Наконец до нее дошло. — Оу, — протянула Эмма. — Все-таки не выдержал, старикан. Она посмотрела на истерящую девушку, и спокойно добавила: — Дорогуша, я не бог, мои знания в исцелении не безграничны, к тому же невозможно вылечить то, что, можно так сказать, является естественным износом организма. Твой отец, как бы жестоко это не звучало, уже и так был не жилец. Так что хорош винить меня. И вообще, я пошла. На сегодня с меня хватит человеческого общения. И развернувшись, Эмма пошла к выходу из комнаты с вратами.Глава 4 или кислород - это жизнь
15 июня 2020 г. в 19:13
— Фу, что это за дрянь? — воскликнул лейтенант, скривившись от отвращения.
Он, на пару с таинственной жительницей этого корабля, вернулся в зал с вратами, куда опять стекся народ, который при виде блондинки шарахались в стороны, и вскрыли один из узлов, о которых говорил Раш.
— «Что там?» — по рации спросил Раш.
— Куча гадости у нас под ногами, вот чего, — буркнула Эмма, рассматривая то, что явно было неисправной частью системы жизнеобеспечения.
Не прошло и минуты, как Раш, в компании каких-то мужчин, прибежал сюда. Один из них оказался чем-то вроде технаря и измерив каким-то прибором то, что вывалилось из отсека, он торжественно объявил, что это щелочь и остатки переработанных отходов системы.
— И что нам теперь делать? — спросила Тамара. — Может можно как-то починить?
— Вряд ли, — убито сказал техник. — Они…
Тут полурастворенный узел окутало белой дымкой, которая почти сразу исчезла, оставив после себя чистый и выглядящий, как новенький фильтр. Узел фильтрации, аж заблестел. Все замерли.
— Ставьте обратно, — удовлетворено сказала Эмма, любуясь своей работой, но подняв глаза, увидела только несколько пар изумленных глаз. — Ну? Чего ждете-то? Я не инженер и не уверена, что у меня бы получилось восстановить его, как нужно. Надо проверить.
— К-как?.. — заикаясь, стала бормотать девушка, кажется дочь того сенатора, которому поплохело и который, по личному мнению Эммы, не долго еще прибудет среди них.
— Магия, — тихо сказал Раш, смотря на блондинку. Его все больше и больше интересовали ее способности и как далеко они простираются. Он посмотрел на остальных и остановившись на лейтенанте, поднял бровь. — Лейтенант Скотт? Вы что, не слышали мисс Свон? Ставьте фильтр на место.
К счастью, как только узел оказался на месте, лампочка, мигающая красным до сей поры, стала зеленой, а фильтр стал мерно гудеть.
— Ха, — довольно сказала Эмма, потирая ладони друг о друга, и вздернув нос, она посмотрела на людей вокруг нее. — Ну, чтобы вы без меня делали?
— Вероятно, сдохли, — впечатлившись, сказал Илай и с восхищением посмотрел на нее.
Эмма умильно посмотрела на парня и даже мимолетно подумала, что он может стать неплохим другом для Генри, о котором пока молчала. Но тут, словно назло, по коридорам пронесся стремительно приближающийся к ним звук звонкого лая и тихий крик.
— Это что… лай? — сказала Тамара, недоуменно смотря в сторону входа в зал с вратами.
— Руби!.. — донесся до них голос.
Детский.
Эмма обреченно застонала и устало наблюдала за тем, как в зал забежала мохнатое чудовище, которое все время хотело спать на ее кровати. Генри, не прошло и минуты, вбежал следом.
«И почему я думала, что смогу его долго держать в секрете?» — утомленно думала она.
Увидев толпу народа, которая ошарашенно смотрела то на него, то на собаку, которую он уже схватил за ошейник и изо всех сил держал, Генри огляделся, ища путь к отступлению, но заметив мать, виновато поморщился и тихо сказал:
— Упс…
— Что за?.. — сказал один из солдат, выйдя с одного из множества коридоров, прибежав сюда на звук шума. Он выставил перед собой автомат и указал им на вздрогнувшего Генри. А вот этого Эмма уже не стерпела.
— Эй! Солдафон! Если ты сейчас же не опустишь свой автомат и не перестанешь указывать им в моего сына, я выброшу тебя в ближайшую пробоину! — рявкнула она, быстро подойдя к Генри, и указав в сторону солдата пальцем. Эмма прижала сына к себе, а Руби глухо зарычала, встав перед ними. Солдат вздрогнул, но автомат медленно упустил.
— Сын? — изумленно произнес за ней Раш. Генри повернув голову на звук знакомого голоса, так же пораженно выдохнул:
— Дед?!
Эмма только сейчас поняла, что не предупредила его, что по кораблю разгуливает двойник Голда.
— Нет, милый, это не твой дед, — сказала она сыну и печально добавила: — Будь он и впрямь здесь, нас бы скорее всего здесь уже не было.
Что правда, то правда. Голд был тем еще чертом: хитрым, манипулирующим, не боящимся отнять чужую жизнь, но надо отдать ему должное, умен он был, как никто. Эмма даже пожалела, что его здесь нет. Как она уже сказала, и совершенно искренне, тот бы уже наверняка придумал, как отсюда свалить.
— А так похож… — пробормотал Генри, еще раз тайком глянув на человека, который, как две капли воды, походил на деда. — Разве что, только без дорогого костюма.
— Нда, и без магии, — с сожалением сказала Эмма и еще раз зыркнув на того неудачника, который посмел направить пушку на ее сына, повернулась к Рашу и остальным.
— Дед? — тут же насмешливо сказал лейтенант, глянув на доктора Раша. Кажется, его развеселило, что того приняли за чьего-то дедушку.
А вот Генри вдруг оскорбился.
— Да, если бы мой дед и впрямь был здесь, он бы вырвал тебе сердце, — резко сказал он. Генри жутко не понравился этот тип.
— Генри!.. — укоризненно сказала Эмма, но, в принципе, была с ним согласна. Голд уж точно не стал бы позволять другим тратить бесценный воздух и уже бы давно избавился от лишних легких и ртов.
Она посмотрела на лейтенанта и насмешливо добавила:
— Но мой сын в чем-то прав. Доктор Раш должен бы быть даже польщен, что его приняли за столь могущественного и влиятельного человека, как дедушка Генри. Вот уж с кем, Мэтью, ты бы спорить не захотел, так это с Голдом.
— Будем считать, что я польщен, — холодно сказал доктор, вмешавшись в их нарастающий спор. — Но не могли бы вы, мисс Свон, объяснить…
— Что? — жестко сказала Эмма. — То, что я не стала рассказывать кучке новеньких, у большинства которых есть оружие, что я здесь застряла вместе с сыном? Не дождешься.
— Это все или вы еще кого-то здесь прячете? — грубо сказал Раш. Он был, мягко говоря, поражен. Он почему-то не думал, что у блондинки есть уже такой большой сын, а еще ему не понравилось, что та не сказала им об этом. Что она ему об этом не сказала.
Руби гавкнула.
— Из людей? — сказала Эмма и закатила глаза. — Нет, больше никого.
— Людей? — уточняющие спросила дочь сенатора и вздрогнула, когда Руби вновь гавкнула.
Эмма вздохнула.
— Может мы уже исправим остальные фильтры? Или дальше будем стоять и пялиться друг на друга? — утомленно сказала она. Эмма как-то уже отвыкла от склок и прочей хрени, которая непременно возникала, когда в замкнутом пространстве собиралось так много людей.
«Боже… Я, кажется, окончательно превратилась в социофоба…» — мрачно подумала Эмма и на миг сжала свободной рукой переносицу. У нее от людского общества началась мигрень. Она уже в сотый раз пожалела, что показалась им. Лучше бы и дальше сидела в их крыле и неторопясь копалась в своем саду. Растения и деревья, как и животные, по крайней мере, ее не бесили так сильно.