В объятиях небес

Гет
PG-13
Завершён
17
автор
Размер:
7 страниц, 1 часть
Описание:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
17 Нравится 4 Отзывы 2 В сборник Скачать

Часть 1

Настройки текста
Смерть Безумного Короля Эйриса II, потрясшая Семь Королевств внезапным ударом, на корню пресекла назревавший в стране мятеж. Роберт Баратеон, в чьей душе на почве расторгнутой помолвки с Лианной Старк затаилась обида, утратил авторитет в глазах примкнувших к нему лордов, а заодно и принадлежавшие им мечи. Дальнейшая его поддержка и сопротивление воле короны ознаменовали бы начало затяжной войны, лишений и утрат, в то время как впервые за долгие годы народ выдохнул спокойно и поглядел на завтрашний день с толикой светлой надежды. Вместе с еще одним представителем династии Таргариенов из их мира ушли жестокие пытки, подозрения в измене и прилюдные казни, поводы и извращенные способы для которых порождал нездоровый рассудок. К тому же, молодой наследник, Рейгар, пользовался едва ли не всеобщей любовью. Его привыкли видеть на турнирах и среди городских улиц, гостеприимно принимать под своим кровом и всегда рассчитывать на его щедрую благодарность. Для многих он являлся воплощением благородства, справедливости и доброты, обладателем незапятнанной репутации, и именно в подобном, сильном и мудром правителе нуждались преданные подданные. Вступив на престол, он воздал по заслугам всем: вернул из изгнания рыцарей, куда они были отправлены по воле его отца; постарался примириться с домом Ланнистеров, наделенных достаточной хитростью, чтобы не объявлять Роберта во всеуслышание истинным королем, и в такой же мере змеиной злопамятностью, не позволявшей забыть об отказе Рейгара обвенчаться с юной и не по годам прекрасной Серсеей; изменил состав Малого Совета и назначил нового командующего Белой Гвардией; путем переговоров восстановил разорванные связи с Вольными городами и Дорном; положил конец междоусобицам и при помощи войска водворил порядок на прежнее место; обеспечил полную безопасность своей семье. Его стараниями Дейнерис родилась в стенах Красного Замка, в тепле материнских объятий, а не на палубе захваченного в плен штормом корабля, среди соленых брызг и треска ломающегося дерева. А Визерис получил достойное, под стать принцу, воспитание, видя в лице старшего брата друга и покровителя, на которого мог равняться. Именно в день его совершеннолетия чете Таргариенов преподнесли три бережно хранимых прежде драконьих яйца. Переплывший Узкое море магистр Иллирио Мопатис постарался таким образом подтвердить нерушимость союза между Вестеросом и Эссосом, однако свою настоящую ценность его дар приобрел только тогда, когда Дени, на тот момент восьмилетняя девчушка, впервые почувствовала, как каменные чешуйки нагреваются под ее пальцами, и поделилась своими наблюдениями. Спустя несколько недель из скорлупки в языках танцующего пламени вылупился первый маленький дракон, окинув мир вокруг блестящими бусинками глаз, занятно плюхнулся на пол и вскоре оказался на руках у восхищенного Рейгара. Следующее дитя древней Валирии, в отличие от своего черного, словно сама ночь, предшественника, оказалось изумрудно-зеленым и отыскало уютное место на коленях у дочери Эйриса, выпуская из ноздрей струйки пара. Зато третий детеныш, очутившись на ладони у владельца, раздосадовано — вероятно, сердясь, мол, его разбудили после столь длительного периода сна — цапнул его за палец, чем и уверил всех в правильности сделанного судьбой распределения. Недаром в характере Визериса отыскало отражение достаточно отрицательных черт его покойного родителя. Стоило вести о рождении драконов разнестись по всем, даже самым отдаленным уголкам континента, и на верность правящему дому поторопились присягнуть те, что оставались в стороне. Да, многие из них мечтали приблизиться ко двору из корыстных побуждений — кому бы не хотелось иметь при себе огнедышащего ящера, способного разнести в щепки любые силы неприятеля, — но в большинстве своем это были старые соратники Баратеонов, доселе придерживавшиеся нейтралитета. Постепенно искоренялись и мысли о посягательстве на Железный трон. Никто не стремился, вернувшись домой с поля брани, сражение на котором увенчалось разгромным для них поражением, обнаружить на месте горделиво возвышавшегося над крепостью замка дотлевающие угодья, обугленные руины, покрытые слоем пепла, да едва мерцавшие головни — единственные останки жителей, застигнутых смертоносным пламенем. Взяв во внимание последнее обстоятельство после того, как подросшие ящеры, оставшись без присмотра, подожгли крышу небольшого оружейного склада, король велел отстроить заново каменные стены и купол Драконьего Логова — имитированной пещеры, возведенной его предками с целью поселить зверей в сходных с привычными им условиях и, разумеется, отдалить их от горожан, нередко пугавшихся за сохранность имущества и жизней, когда в небе над ними раздавались хлопанье крыльев и низкий, устрашающий рев. Восстановительные работы велись несколько месяцев и завершились как раз вовремя — Валерион, принадлежавший Рейгару и названный так в честь некогда существовавшей страны, слишком вырос для содержания в замке, и всех троих переместили в их новое обиталище. Стража не подпускала к нему любопытных, на свой страх и риск совавшихся к темневшей дыре входа, зато членов королевской семьи туда впускали без промедлений, и каждый старался выделить час или два в день, чтобы, избавившись от обязанностей, преодолеть расстояние, отделявшее Логово от замка, и вновь увидеть собственное отражение в поблескивавших глазах друга. Вот и сейчас неподалеку от громадного здания, показавшегося большим и великанам из сказок, паслись в тени деревьев три оседланные лошади, дожидавшиеся владельцев. Рядом вполголоса переговаривались воины, негромко жаловавшиеся на выдавшуюся теплынь, а из ворот на просторы равнины, что окружала столицу, вырвались два всадника, вздымая за собой столбы пыли. Первый, облаченный в золотой плащ и при вооружении, совсем недавно был послан в Гавань с заданием и теперь возвращался, сопровождая стройную девушку, уверенно державшуюся в седле. За четверть мили до пункта назначения над ними пронеслась крылатая тень и вскоре опустилась на землю, чуть не сбив с ног своего брата, в гневе дохнувшего огнем. Юная наездница на ее спине, цепляясь за переливавшуюся на солнце зеленую чешую, помахала приближавшимся фигурам. Она узнала вторую из них — ту, конь под которой от испуга захрапел и чуть не взвился на дыбы, Вивьен Дарри, представительницу одного из наиболее древних родов, ответившую на ее приветствие сдержанным и вместе с тем учтивым кивком. При Эйрисе II ее отец, сир Уиллем, попал в немилость и вполне мог лишиться не только земельных наделов, крестьян и сана лорда, но и головы. К счастью, все закончилось благополучно, и он послужил всего-навсего причиной для обидной шутки в устах монарха, впрочем, Рейгар, не пожелав терять могущественных и уважаемых в обществе сторонников, принес им своим извинения и в качестве компенсации взял ко двору младшую из дочерей, якобы желая пополнить число фрейлин, повсюду сопровождавших Дейнерис, пускай правда оставалась скрытой недолго, и молва о грядущей помолвке юной леди с принцем Таргариенов распространилась по городу, точно волна, совсем скоро выбросившись за его пределы. — Союз с севером нам гарантирован, — как-то сказал Визерису Король во время их прогулки по садам, обрамлявшим Красный Замок, и любовно обернулся на галерею, где сидела Лианна с его сыном на руках. — Конечно, хорошо бы укрепить взаимоотношения с Дорном, что помогло бы мне загладить свою вину перед Эллией, да и принц Доран прочит тебе в жены свою единственную дочь, Арианну Мартелл, однако, признаюсь честно, она тебе не по зубам. Вы скорее перебьете друг друга, чем проживете вместе хотя бы месяц, а это непременно привело бы к новому, куда менее желательному конфликту, — его собеседник пренебрежительно поджал губы. — А с Дарри все проще. Она мила, обходительна, выделяется среди своих сестер красотой, да и их мейстер не дает нам повода сомневаться в ее способности к деторождению… И не смотри на меня так, будто я жизнь тебе порчу! Поблагодари, что в твоей постели окажется не девица из числа Фреев или, того хуже, Ланнистеров. Вивьен действительно пошла внешностью в пригожую мать, отличаясь от остальных детей тонкими, словно бы заботливо прорисованными чертами лица и густыми темными волосами, сейчас туго собранными на ее темени в замысловатую прическу. Поравнявшись с Лореллеей, чье имя Дени предпочла в память о прекрасной принцессе из баллады, исполненной при дворе приехавшим на праздник менестрелем, она не сбавила шагу и не выказала признаков страха. Лишь улыбнулась, когда ящер обдал ее горячим дыханием, втягивая носом нотки ее запаха и вспоминая, ощущал ли его прежде. Двое мужчин, ведшие негромкую беседу возле своих драконов, находились на некоем отдалении. Рейгар сделал шаг навстречу, но Визерис не сдвинулся с места, окинув ее обычным изучающим взглядом. — Ваше Величество, — она согнулась в изящном полупоклоне, — прошу прощения, если заставила вас ждать. Я отправилась сюда, как только мне сообщили о вашем приглашении, и… — Поверьте, то, что некоторые приказы выполняются не спустя мгновение ока, идет нам лишь на пользу, — он одарил ее теплой улыбкой и заставил потупиться. — Впрочем, вы одеты по-дорожному, миледи. Я не намеревался вторгаться в ваши планы, так что если вам требуется уехать, вы вольны предупредить об этом и быть свободны. — Верховая прогулка, не более того, Ваше Величество. Вы послали за мной, а повиноваться вашим приказам — мой долг, — Таргариен чему-то усмехнулся. — Миледи ошибается. За вами посылал не я, — он повел рукой, указывая в сторону брата, успевшего незаметно приблизиться к ним. — Визерис. — Ваша светлость… — тихо проронила девушка, поворачиваясь к нему и оказываясь под пристальным взором лиловых глаз, от которого становилась не по себе. — Чем я могу послужить вам? Слухи о вынужденном замужестве застигли ее врасплох во второй день пребывания в Королевской Гавани, и между двумя замками засновали туда-сюда вороны, перенося в коготках свитки пергамента, чье содержимое ее столь волновало. А спустя еще месяц она отыскала разумным объяснить ей сложившуюся ситуацию именно так, а не в личном разговоре. У кресла отца она бы разрыдалась, проигнорировала его доводы о том, какой она удостоена чести, а здесь осознание стало для нее жестокой неизбежностью, на которую ей не удалось бы повлиять. Сухие строки, выведенные родительским пером, не выражали ей сочувствия или просто не давали повода для слез и мольбы о возвращении домой. Единственное утешение, найденное ею среди выведенных чернилами слов, — то, что семья гордилась ею, и совет присмотреться к принцу, свести с ним более близкое знакомство и постараться полюбить. Последнее, как выяснилось впоследствии, оказалось наименее сложным. Визерис являлся двадцатилетним юношей, чью красоту можно было смело назвать блистательной. Характерные для Таргариенов черты: отливавшие серебром волосы, фиалковые глаза, аристократическая бледность кожи, — приобретали у него какую-то утонченность. Линии носа и подбородка, не такие грубые, как у Рейгара, казались плавными; бледно-розовые губы все время пребывали в движении, и в сочетании с изменениями взгляда и перемещениями бровей делали его лицо живым и выразительным, способным и заставить дрожать, и обогреть неожиданной лаской. Стройный и неплохо сложенный, он будто бы создавался для роскошной, возвышенной жизни, для празднеств и балов, где почти всегда — очевидно, лучше нее осведомленный о собственной судьбе — добивался права танцевать с ней одной, пускай дело этим и ограничивалось. На ее долю выпало несколько сравнительно долгих разговоров с ним, но вдали от шумной и любопытной толпы он держался с ней холодно и едва ли не пренебрежительно, отчего ей поневоле становилось неудобно и она избегала свиданий с ним. К тому же, челядь иногда перешептывалась, мол, он способен запросто поднять руку на прислуживавших ему женщин, и при каждом новом всплеске сплетен ее сердце болезненно сжималось в груди. Она боялась его, как прежде — Безумного Короля, а как известно, даже самая прекрасная яблоня, начиная гнить изнутри, плодоносит горькими, непригодными для еды фруктами… И до сего момента принц ни разу не посылал за ней, чем теперь немало взволновал и встревожил. — Сегодня ты полетишь со мной, — без лишней учтивости проронил он и кивнул по направлению гревшегося на солнце золотистого Зефира, получившего имя благодаря теплому и влажному ветру, лето за летом обвивавшему Красный Замок с моря. Его тон, по обыкновению повелительный, не предполагал возражений, и, оправившись от нахлынувшего, подобно прибою, удивления, Вивьен ощутила, как пересыхает во рту, а мысли, ранее выстроенные в ровную череду, начинают хаотично врываться в сознание. — Я… — усилием воли, потребовавшим от нее немало мужества и решимости, она несколько недель назад преодолела ту робость, что охватывала ее при виде гигантских, величественных созданий, однако никогда не рассчитывала, мол, когда-то и ей придется воспарить над постепенно уменьшающимся внизу миром. Морально она готовилась принять и выполнить любое его повеление, необычное или вовсе унизительное, но сейчас, стоило сомкнуться на ее предплечье мягкой, хотя и настойчивой хватке, уверенность покинула ее, уступив место растерянности и приближавшемуся смятению. — Н-нет… — Ваша светлость, — Визерис приподнял указательный палец свободной кисти, словно поучая ее, и на его губах расцвела обворожительная улыбка, чей задор, впрочем, не передался глазам, отчего складывалось ощущение легкой заинтересованной надменности, — не забывай, — шаг за шагом он подводил ее на негнущихся ногах все ближе к дракону, а прямо у его массивных лап вдруг отпустил и взобрался по искрившейся чешуе наверх, к дорогому седлу, устроенному среди заостренных шипов. Она хотела что-то сказать ему, попросить о милости или даже постыдно отступить, однако в следующий миг ее талию обхватили сильные руки и, оторвав от земли, перенесли прямо к нему в объятия. — Не бойся, — замечание, произнесенное над ухом елейным голосом, отозвалось в ее теле дрожью, в то время как снизу на них глядел довольный Рейгар. — Моя принцесса должна быть смелой. Громадные крылья с утолщенными кожаными перепонками взвились вверх и вниз, и Зефир, подняв облако песка, пыли и мелких камешков, сильным рывком взмыл к небесам, подставив лица двух своих всадников ласковому солнцу и обжигающим прикосновениям ветра. Перво-наперво захотелось сжаться, закрыть глаза, да и все лицо ладонями и не изменять положения вплоть до приземления, надеясь на благополучный исход полета, но туловище будто одеревенело и наотрез отказалось подчиняться разуму. Притупились или вовсе угасли и чувства, их осталось всего два — то, как взрезаемый воздух проходился по коже, словно бесконечная полоса плотной ткани, и как онемевшие пальцы впивались в луку седла. Зрачки расшились, перемещаясь с облаков на очертания Логова у ног, со с криками улетавших прочь птиц на силуэты людей, ставшие по размерам игрушечными… И, уж конечно, девушке не стоило знать о коротком разговоре, прозвучавшем там, между ними. — Надеюсь, мой брат достаточно благоразумен для того, чтобы не позволить ей упасть, — вполголоса и скорее задумчиво, нежели с убежденностью, произнес король, а его сестренка, тихо ойкнув, ответила ему вопросом: — То есть ты сомневался?.. Впрочем, их опасения не оправдались. Левая рука принца крепко обнимала Вивьен за талию, и вскоре, когда дракон под ними замедлил подъем и выдалась благоприятная минута, он удобнее устроил ее перед собой, прижав так плотно, что, кажется, она сама это только теперь заметила. У нее был такой вид, точно ее ударили по затылку чем-то увесистым и под воздействием приложенной силы в ее душе открылось ранее дремавшее третье око, способное обозреть все мироздание, проникнуть в человеческие тайны, постичь суть жизни и смерти и разделить со всеми людьми их страдания и радости. По крайней мере, если она поворачивала голову, ему удавалось видеть ее лихорадочно пылавшие щеки, широко распахнутый веер ресниц и движения губ, шептавших то ли молитву, то ли слова восхищения, которые не могли сорваться с ее отнявшегося языка. Визериса это забавляло, и он, подавшись вперед и на несколько мгновений утратив контроль над набравшим нужную высоту ящером, оперся подбородком о ее округлое плечико. — Расслабься, глупая, — его ладонь, проскользившая под ее локтем, аккуратно накрыла побелевшие пальчики, и он терпеливо разогнул их, заставив девушку распрямиться в седле и обернуться. Отыскав его лицо недалеко от собственного, она вздрогнула, и чувство осознанности вновь вернулось к ней. Она поняла, что восседает на спине Зефира, что земля простирается лишь в нескольких лигах под ней и что, зажатая между бедрами юноши, она находится в такой критичной близости от него, какую прежде не могла себе и вообразить. Кожа в области ее скул обагрилась еще обильнее, и он не сдержал смешка, особенно когда захотел убрать руку, а она крепко переплела его пальцы со своими, не желая оставаться без опоры. Между тем внизу раскинулась Королевская Гавань. Крошечные домики, словно ласточкины гнезда, облепившие внешние стороны ее стен, кое-где перемежались выходами к портам, и далее взор натыкался на ослепительную в ярких лучах поверхность реки. Никакая, даже наиболее точная, детально начерченная карта не произвела бы подобного эффекта. Отсюда просматривалось все: и купола великой септы Бейлора, и высокая статуя, изображавшая самого святого, и башенки Красного Замка, и многочисленные сады, и поле для турниров в некотором отдалении, и узенькие улочки, и широкие проспекты, и тупики. Дракон описал широкий круг и затем замер, удерживаясь в потоках ветра и разгоняя взмахами сильных крыльев налетавшие облака. Его чешуя переливалась, из ноздрей вырывались струи пара, и всем своим видом он показывал, сколь приятны ему минуты свободы, когда он вот так парит над городом и величаво обозревает принадлежащие сейчас ему одному просторы. — Я хочу туда, к Черноводной… — вдруг прошептала Вивьен, будто ребенок, завороженная зрелищем. Ее фраза донеслась до Визериса едва различимой, перекрытой шумом ветра, и он сильно сомневался, мол, она действительно обращалась к нему, а не озвучивала появлявшиеся в сознании мысли, однако вскоре по его воле гигантский ящер все же начал неторопливый спуск по спирали, и спустя несколько минут уже проносился над мачтами пришвартованных у берега кораблей, над их реющими знаменами и моряками на палубах, откладывавшими все дела и задиравшими к ним головы. Вода ослепляла, но в ее тихом плеске слышалось некое умиротворение, и волны, провожая их быстрые тени, двигались вместе с ними, словно пытались догнать. Когда же они достигли места, где река впадала в залив и ее устье раздавалось, наподобие воронки, Таргариен с хитрой улыбкой на губах, которую его спутница не замечала, резко направил Зефира вверх, а потом приказал вновь опуститься и лететь параллельно колеблемой глади, заставив сделать в воздухе большую петлю, однако в ответ ему вместо вскрика или ожидаемого женского визга раздался смех. Девушка прижала свободную пятерню к лицу, ее глаза готовились вырваться из орбит, но вот страха в метавшемся по окружавшим их предметам взгляде больше не присутствовало. Уголки рта разошлись в улыбке, волосы немного растрепались, она бессильно припала к его плечу, сама того не осознавая, и потрясение, смешивавшееся с веселыми искорками в ее карих радужках, сменялось неподвластной словесному описанию эйфорией… Спрыгнув на твердую землю, уже после того, как лапы дракона, скрежетнув когтями по валунам, смягчили приземление, принц галантно, хотя и слегка разочарованно подал ей руку. Она кивнула, сжала ее и, оказавшись рядом с ним, не выпустила, а продолжала опираться. Колени снова подгибались, только на сей раз от испытанных эмоций. Казалось, за эту четверть часа она пережила столько всего, что обычному человеку не перенести и за целый год. Она тихо лепетала ему свои благодарности, сбивчиво и иногда забывая про привитую ей с детских лет учтивость, пока к ним приближались Рейгар и Дейнерис, однако затем совершила то, чего он не ожидал никак. Ее взор заволокла влажная пелена, и она, гонимая воспоминаниями о ставшей для нее такой значимой близости, робко шагнула вперед и, уткнувшись пылавшим лицом в ладони, прижалась к нему, очевидно, надеясь на поддержку. — Хэй, чего ты плачешь, глупая? — Теперь данное обращение из его уст прозвучало презрительно, подобно удару тонкого хлыста, и она отступила, вздрогнув, точно от пощечины. — Если ты станешь так же проливать слезы и в день нашей свадьбы, я не женюсь на тебе вовсе! — Да, милорд… — чуть слышно произнесла она и ощутила разливавшуюся по ее нутру горечь. Горечь от понимания, кого она любит и какое к ней, жалкой и маленькой, у него отношение. — Я… Я забываюсь… Ваша светлость, — последние слова она мысленно выплюнула ему под ноги, пускай на самом деле проронила прежним прерывистым тоном. Внутри родилось стремление махнуть рукой на вежливость, отгородиться от всех и убежать туда, где ждала ее оседланная лошадь, но предательский организм опять не подчинялся. Она бы с удовольствием обмякла, почувствовав себя слабой, находись рядом скамья или хотя бы человек, которому она была бы небезразлична и в чьих объятиях нашлось бы для нее успокоение, однако оставалось лишь стоять и, кусая губы и проклиная свою беспомощность, приглушенно всхлипывать. Так она не видела, как король, нахмурившись, неодобрительно покачал головой, а Визерис закатил глаза и двинулся к ней. Она ощутила только прикосновение к своему подбородку, достаточно резкое и отчасти даже грубое, открывшее ее лицо на всеобщее обозрение, и взор фиалковых глаз, цепко сновавший по ее чертам. Принц бегло осмотрел ее припухшие веки, влажные дорожки на щеках, сбившиеся на лоб пряди… А потом вдруг придвинулся, и ее губы обожгло сначала его дыхание, а спустя секунду — осторожное прикосновение чужих, мягких и таких притягательных. Поцелуй вышел смазанным. Юноша отстранился на миг, позволяя ей осознать суть произошедшего, и поцеловал снова, на этот раз почувствовав ее страстный, пускай и неумелый ответ, невольно заставивший его улыбнуться. Наивная и робкая, она занимала его, и ему предстояло научить ее еще многому, пока что, впрочем, ограничившись только этим. Он ощущал, как она подрагивала, когда он устроил ладони у нее на талии и прижал плотнее, как ее прохладные пальцы несильно упирались ему в грудь… А она сквозь светлую ткань дублета неожиданно для себя уловила ритм ударов его сердца. И, верите или нет, оно билось быстрее.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.