Он чуть не выстрелил себе в висок.
В какой раз мне удалось спасти его из лап смерти.
Потому что я поклялся. Поклялся, что не брошу его.
— Нет, пусти меня! Я не хочу больше это терпеть! Не хочу жить в страхе, не хочу-не хочу-не хочу! — вот и то, чего я боялся. В такие моменты сложно оставаться в руках, потому что ты сам на грани истерии. — Лучше бы я умер тогда! Лучше бы меня никогда не было! — Не говори так, не надо, — мой голос слезно дрогнул. Я ничего не чувствовал пару секунд назад, а теперь мы оба сидим на полу и ревем как чертовы выпускницы. Страх заставляет нас чувствовать себя такими… ничтожными. Я думал, что людьми всегда будет править их боязнь чего-то и это самое ужасное чувство на земле. Однако, оказалось, что одиночество в разы хуже. — Я смотрел, как ты умирал у меня на руках… Не заставляй меня испытывать это снова. Умоляю… Всё, что угодно, но только не это. Слышишь? Обещай, что не сделаешь этого! — я отодвинул его за плечи и заглянул в глаза. Его размытый образ из-за слез прямо передо мной, но такой знакомый и родной запах… Я отдам за него всё, черт. — Посмотри мне в глаза и скажи, что ты обещаешь не трогать себя! Посмотри! — я легонько потряс его за плечи, на что он поднял на меня глаза. И снова я увидел огромное расстилающееся поле голубых незабудок, стелящихся ковром, прямо в его глубине души. Я хочу утонуть в них, упасть и забыть обо всем, чувствовать, как мелкие лепестки цветов щекотят меня, вдыхать их запах, смеяться от того, как я счастлив. Щуриться от солнечного света, ощущать лёгкий ветер в своих волосах, свежий запах травы. Спустя пару мгновений я вернулся в чувство, передо мной было лицо Нагисы, красное, заплаканное и слегка опухшее, в двадцати сантиметрах. — Обещай… — Я… — он тяжело вздохнул, набирая лёгкие воздухом по максимуму. — Ладно, обещаю. — Я люблю тебя, — я решил произнести это вместо «спасибо». Эти три слова… Они заменяют их все, все слова этого мира. — Нагиса, услышь меня, — крепко прижав его к своей груди, я продолжил говорить уже где-то над его ухом, почти шепотом и не слишком напористо. — Я есть у тебя, ну а ты есть у меня. Во всем мире нет ни единой души, которой я бы доверял больше, чем тебе. Если бы моя жизнь зависела полностью от тебя, то я бы доверил тебе её, не раздумывая ни секунды. Шиота Нагиса, ты всегда тот, кого я знаю и знал всю жизнь. Ты особенный парень, который ищет себя в этой жизни, любит пиццу с ананасами, выпить дома после работы с разговорами по душам, обожает вкусно готовить и прикольные видеоигры, а ещё ты тот, кто бесконечно добрый, спокойный и свободный. Если ты потерян, и тебе кажется, что ты не понимаешь, кто ты, то знаешь что? Я знаю и я всегда это знал. Какой бы ни была ситуация сложной, в самую трудную и подходящую для этого минуту, вспомни об этом, — мы оба умолкли на какое-то время, а Нагиса чуть крепче обнял меня. Слова, наверное, излишни. — Извини, что сорвался. Я доверяю тебе, просто, знаешь… — его тихий голос прервался продолжительным кашлем. Кажется, после всех этих криков, ему стало худо, ведь горло, как он сказал, так и не прошло. — Похоже, что я устал. Мне нужно было услышать эти слова. Спасибо, — увидеть короткую улыбку на его лице, это просто счастье для меня. — Ещё прости, что стал угрожать. Это из-за… — Ничего, я понял, — улыбнулся немного ему в ответ, потому что я знаю, как он хочет закончить предложение. Пускай Нагиса и выбрал не самый хороший жизненный путь, я не считаю его убийцей. Насколько я знаю, все его жертвы так или иначе были мерзавцами: кто-то изменял жене, кто-то брал взятки, а кто-то и сам убивал, только чужими руками. Отвратительно. Да я и сам не лучше. — Идём сначала в ванную, затем на кухню поедим, потом я узнаю, что с фото. Хорошо? — молчание повисло в воздухе. — Нагиса, слышишь меня? — Извини я отвлекся, задумался. Да, конечно. — Вот и славно. Идём, — не дожидаясь ответа, я всего-навсего поднял его на руки и потащил в ванную. Голубоглазый конечно же застеснялся и начал уверять меня в том, что и сам прекрасно может передвигать ноги, а мне просто нравится таскать его. Ещё я заметил, что он такой лёгкий… Нормальный человек не может иметь такой маленький вес. Ему срочно нужно поесть. После того как мы миновали коридор и добрались до ванной, я сильно удивился, почему внутри так тепло, а потом дошло, что с пол с подогревом. Похоже Асано любит погреть свою паршивую задницу. Поэтому я не побоялся опустить Шиоту на кафель с босыми ногами. — Мне тебя оставить или помочь чем нибудь? — Наверное лучше подожди за дверью. Я справлюсь сам, можешь не переживать, мамуля, — он ехидно захихикал, а я лишь вышел за дверь, слегка закатив глаза, улыбнувшись, и закрыв ее с той стороны. Поскольку мы в этом месте ждём не только восстановления Шиоты, ещё и одновременно с этим прячемся, чтобы нас не убили как жалких псов, появляться в общественных местах будет ну уж слишком опрометчиво. Поэтому я договорился с Шу, что его водитель будет привозить нам все, что необходимо: лекарства, еду и что-то из бытового. Так что я не особо переживал, что Нагисе будет чего-то не хватать, пока он в ванной. Однако беспокоило меня другое… Спустя день, как он пришел в себя, меня все же терзают переживания. Вроде как, сегодня днём у него будет осмотр врача, так что увидим, что он скажет, а пока нужно выполнять всё, что необходимо для его восстановления. Нагиса крайне слаб, он буквально стал худым и потерял достаточно мышечной массы, если поставить его в спарринг со мной, то это будет стопроцентная победа, а я такой себе противник по сравнению с теми головорезами. А что насчёт его эмоционального состояния, я лучше промолчу. Как только это все закончится, сразу же отправлю его к психотерапевту. Меня не пугает, что Нагису ждет длительное восстановление после ранений, а затем тренировки, и мои в том числе. Меня пугает, сколько у нас осталось времени. Ещё и этот человек на фото… Что если это действительно тот гад? Однако, насколько я помню и знаю, отец Гаку был директором Куникигаоке долгое время, вплоть до того момента, как мы расстались, да и не похож он на себя, будто два разных человека. Когда мы с голубоглазым вновь начали общение, после длительной ссоры о его новом «хобби» по расчленёнке, он рассказал мне о его новом «тренере» в виде тирана, как позже выяснилось. Ох, я ведь тогда предупреждал его, ну почему же он меня не послушал. Но сейчас не об этом. Соответственно, либо у отца Шу двойная жизнь, либо этот человек на фото не он, а скажем, его брат? Труднее всего в этой ситуации наверное убедить себя, а главное незабудку в том, что беспокоиться не о чем. Даже не знаю что делать, если все повернется худшим образом. Ведь тогда выходит, что мы сами приползли ему в лапы: мышки сами запрыгнули в мышеловки, даже сыр не понадобился. — Карма-а, — я услышал вопросительный возглас за дверью и отвлекся от мыслей, отворив дверь. — Помоги снять повязки, пожалуйста, — несмотря на все те невзгоды, что навалились на нас, я невообразимо счастлив в такие моменты, как например сейчас: передо мной стоит тот, кого я люблю и просит помочь с чем-то простым. Повязки имели вид что-то вроде огромных тканевых пластырей, поэтому самому их снять не то чтобы просто. Нагиса развернулся ко мне спиной и опустил вниз голову. Так как его волосы стали короче, мне открылась его шея и я не упустил шанса прикоснуться к нежной коже своими губами, на что голубоглазый испуганно вздрогнул. — Что-то не так? — провел кончиками пальцев по его шрамам, опуская руку к повязке. Сердце разрывается от этого зрелища. — Нет, я испугался. Я… Хорошо, я признаюсь, я не привык к ласке, ясно? Если я чувствую прикосновения которые не вижу, то на это автоматически срабатывают рефлексы. Будь я в форме и мы в другой обстановке, я бы мог случайно ударить тебя. Это… Немного напрягает меня. Не могу объяснить… — Нагиса слегка покашлял. Ему все ещё сложно вести долгий разговор. — Я тебя понял. Тогда давай так: каждый раз когда я захочу коснуться тебя если ты этого не видишь, я буду озвучивать. Например: «Сейчас я хочу поцеловать тебя в левое плечо.» — за моим голосом последовали действия. — Теперь несколько раз в то же самое место. — голубоглазый ангел не вздрагивал, а отвернулся в сторону противоположную от плеча над которым я что-то говорил. Похоже, что он смущен мной, это невероятно мило. — Карма, это смущает меня. Прекрати. — Не нравится? — Дело не в этом, я не привык к такому, и… — договорить ему я не дал, лишь проговорил рядом с ухом: — Так привыкай, — томным голосом, чтобы он покраснел. Сняв все повязки, я отстранился. Прогнозы не утешающие: раны затягиваются, это хорошо, правда медленнее, чем я ожидал. И как много у нас времени до того, как нас обнаружат? Если ситуация с фото правда, то не так уж и много. Сняв с него все повязки, он развернулся на меня, выставив руки на поясе с вопросительным видом. — Что-то не так? — пока он покрывает меня сердитым взглядом, уперев ладони в бока, я любуюсь его телом неосознанно и заодно оценивая физическое состояние. Он действительно исхудал за то время, пока мы были в разлуке и, очевидно, полностью исключил тренировки и нормальное питание. Однако… Нагиса невероятно красив даже сейчас. Все его мелкие шрамы и тонкая, полупрозрачная и чувствительная к прикосновениям кожа только делала его ещё более привлекательным. Он и раньше, сколько себя помню, был с так сказать «торчащими ребрами», метаболизм со скоростью света он проклинал каждый день. И всё же изнуряя себя тренировками за столько лет, всё же мышечную массу ему увеличить удалось. И сейчас это выглядит безумно сексуально. Я с каждым днём всё больше и больше думаю о том, сколько вреда ему причинил. Его рука до сих пор не зажила и это проблема. До сих пор до конца не понимаю, что мной движило тогда. Обида? Злость? Или отчаяние? А может ревность? Наверняка всё сразу… Теперь каждый раз, когда я буду смотреть на его ладонь с огромным продольным шрамом, колющая боль будет истязать мое сердце и душу. Это бремя, к которому я не был готов. Я целых два или три месяца пропадал в какой-то прострации, выполняя чужие команды Карасумы и его служащих, и изнуряя себя тренировками. Для чего? Только сейчас я понял, что хотел победы. Тогда, в школе… Голубоглазое чудо победил меня, и тогда ко мне пришло озарение: он, имея совсем небольшие шансы на победу, пошёл на огромный риск ради своих принципов и убеждений и перепрыгнул через себя, одолев такого кабана, как я. Зачем? Он ведь знал, что шансов на победу у его немного. Почему? Для меня это стало каким-то символом, стремлением, идеалом. Я… Я хотел быть таким же как он. Хотеть чего-то настолько сильно, чтобы не побояться отдать свою жизнь. И ушел в полицию, чтобы помогать людям, чтобы понять, кто я. Есть ли у меня такие принципы? Что я за человек? После выпуска мы с Нагисой снова были по жизни вместе, до какого-то момента. И Нагиса постоянно демонстрировал мне свою открытость и принципы. Выполнение своего, как он это назвал «предназначения» — убивать… Я был абсолютно не согласен с ним. Нагиса невероятно умён, ловок и быстр, необычен. Его мышление отличается от мышления других, он словно на шаг впереди. Поэтому я считал, что убийства не для него, он достоин намного большего, чем просто лишать людей жизни по чьей-то просьбе. Однако он так не считал. Шиота любит адреналин, сложности, то, что заставляет кровь стыть в жилах. Он как море: временами полный штиль и тишина, а временами шторм, способный снести любого на своем пути. И, честно сказать, я правда пытался достучаться до него. И вот, после сотни попыток, когда это у меня не вышло, я понял, что мои принципы и моральные устои не соответствуют его. Кошки и собаки не могут дружить, а огонь и вода не могут быть вместе, как бы забавно это сравнение не звучало. И что я решил? Убить. Потрясающе, Акабанэ. Защитить свои интересы, используя его же принципы. Просто шикарно, нечего сказать. Однако тогда я понял, для чего мне это нужно было. Это была проверка на подлинность моих чувств. Если бы я убил его — значит, что мои принципы абсолютны. Это то, ради чего я живу. То, ради чего я готов пожертвовать жизнью. Это означало бы, что я его не люблю. И всё же итог вышел другим, а значит… Нет. Несмотря на то, что я проиграл… Это вовсе не означает, что я не хочу также продолжать защищать людей. Просто я понял одну простую вещь: Нагиса защищал Коро-сенсея. А я думал, что защищаю людей. Однако… Это оказалось совсем не так. Этим поединком я думал защитить Нагису. Если бы я выиграл, я бы доказал, что я сильнее и я прав. Но оказалось, что моя любовь к нему стоит выше любых моих принципов. Даже если он убивает других за деньги, я просто не смогу его забыть. И когда я уехал, тоже ни на минуту не забывал о нем. Мои мысли были сконцентрированы на тренировках и оттачивании навыков, но тем не менее он словно был «за кадром» в моей голове. Будто что-то мимолётное могло промелькнуть мимо меня: например фразы, которые он часто любит говорить, если я слышал их от чужих людей в случайном разговоре, его образ тут же появлялся передо мной. И так со всем: похожими вещами, действиями, запахами, цветами, окружающими меня. Нагиса всегда будет присутствовать, даже если он за тысячи километров от меня, тут поможет только полная потеря памяти. Он оставил огромный отпечаток в моей душе и выжег свое имя на моем сердце раскаленной иглой. Дело не в том, что я люблю его за какие-то хорошие качества. Он необходим мне как воздух, раньше я думал, что наркотическая зависимость самая сильная, и как же я ошибся. Однако жалею только, что сразу этого не понял. Таких как он больше нет. Он уникален, поэтому я так хочу его защитить. Мне без него жизнь не мила. Если он погибнет, я уйду следом за ним. Всё размышляю, что я сделал бы, если бы мне удалось его убить в поединке? Мне кажется, я, не осознавая что сделал, последовал бы в след за ним. Я помню каждую секунду той ночи: когда он узнал, что под маской скрываюсь я… Его взгляд не изменился. Он словно совершенно не удивился, как будто с самого начала знал, что это я и всё равно решил сразиться. Сначала мне казалось, что я где-то допустил ошибку, однако вовсе нет — просто он почувствовал меня. Ещё бы: я был его единственным близким человеком. Он знал мой рост, очертания, движения. Нагиса слишком чувствителен до таких вещей. Пусть даже если он догадался не сразу, я точно также был в его голове «за кадром». То есть его подсознание чувствовало, что это я и именно поэтому он защитил меня от обстрела. Как же сильно ему досталась тогда… При воспоминаниях о том, как из его ран хлынула кровь фонтаном, как я летел на машине и держал его за руку… Меня начинает подташнивать, а пульс учащается. Поэтому сразу пытаюсь прогнать эти мысли прочь, чтобы я просто не грохнулся в обморок. Вспоминая всю нашу жизнь, при ссоре всегда уходил только я. Он никогда этого не делал… Даже в школе: я просто побоялся его мощного потенциала и сделал вид, что общение с ним мне вовсе не интересно, однако в конечном итоге судьба свела нас вместе. И всегда сводила… Удивительно, что она делала это до тех пор пока я не понял, что люблю его. Теперь я поклялся себе, что никогда не уйду, и надеюсь, что он тоже… — Эй, алло-о! Ты так и будешь здесь стоять? — пару секунд я не мог понять, чего он от меня хочет. — Можно подумать, я чего-то там не видел, — я закатил глаза и отвернулся. На его груди был просто огромный заживший шрам. Только я хотел о нем спросить, как: — Карма, выйди за дверь. Я чувствую себя неловко, — на его щеках появился румянец. — Нет, вдруг ты поскользнёшься и поранишься, я должен быть здесь на случай если тебе вдруг поплохеет, — конечно мне просто хотелось поглазеть на него. Ну а кому нет? — Серьезно… Аргх, Хорошо, но тогда обещай не подглядывать, — я улыбнулся во все тридцать три, но так как стоял спиной, виду не подал. — Не могу такого обещать, уж извини, милый. Что за огромный шрам у него на груди? Причем с левой стороны, будто его кто-то пытался его убить, причем в самое сердце, но голубоглазый вовремя успел уклониться, из-за чего шрам такой продольный. Обычно соперники при атаке целятся в три места: живот, шея и ноги, иногда ребра. Живот и шея потому что мягкие ткани, быстрое кровотечение, а в первом случае ещё и заражение крови. Моментальная и стопроцентная вероятность смерти. Ноги, а конкретно бедра, чтобы обездвижить. Ребра для медленной, мучительной смерти от заполнения лёгких кровью. В грудь целятся либо дилетанты, либо люди, которые испытывают сильнейшую ненависть и хотят смерти именно от колотой раны сердца. Нагиса профессиональный киллер. Стал бы он работать с дилетантами — естественно нет. Значит, у него есть очень сильный враг. Сильный — потому что шрам огромный, а область груди повредить неимоверно сложно, это буквально самая защищённая часть тела: руки во время защиты реагируют быстро, даже если ты не профи. У Нагисы с реакцией все в порядке. Значит, примерно это было так: его прижали к стене или полу, и пытались проткнуть грудную клетку, а конкретно сердце, сильными руками, но что-то пошло не так и Шиота все же смог каким-то образом защитить себя. Надеюсь, что больше этот человек никогда не прикоснется к нему. Ну или придется ему понятно «объяснить», почему не стоит этого делать. Первое время я просто сидел на полу, втыкая в стену, изредка поглядывая на свои руки и слушая, как шумит вода. Потихоньку в ванной комнате становилось жарковато— Может быть…
Моего терпения не хватило надолго. Так как его шея была ну слишком близко ко мне, я, словно вампир сорвавшийся с диеты, с необычайным удовольствием впился в его шею, при этом мягко сжимая его тело пальцами. Оно было горячим и влажным, а мое тело холодным и сухим, от этого контраста мы оба были в восторге. Нагиса явно не был против того, что я сейчас вытворял с его телом: для этого он меня и спровоцировал, чтобы позабавиться надо мной. Я не слишком агрессивно обращался с ним: его кожа кажется очень чувствительной. Однако не поставить пару отметин для меня было бы досадным упущением. Поэтому я сначала мягко прикасался к его коже губами, как бы слегка поддразнивая и посасывая её, а в конце грубовато кусал и зализывал. Какие звуки при этом издавал Нагиса для меня не предоставляется возможным описать, однако сносили они мне крышу знатно, делая меня с каждым стоном более пьяным. Когда мы вдоволь испробовали друг друга, я в его губы прошептал что-то вроде этого: — Солнышко, а ты мог бы… Снова развернуться ко мне спиной? — В ответ на это мне досталась лёгкая игривая улыбка, мягкий короткий поцелуй и выполнение инструкций. Обняв его со спины, я задумался о том, как Нагиса привлекателен для многих людей. Даже если он не устраивает кого-то по характеру, внешне от него невозможно оторвать глаз. Его взгляд словно гипнотизирует любого, кто только коротко установит с ним зрительный контакт. Не знаю зачем судьба злодейка влюбила меня в него и дала возможность быть рядом с ним: это испытание или наказание? Его внешность как запретный плод Эдемского сада: опасен ровно настолько, насколько манит к себе. Теперь понятно почему его босс хотел присвоить его. Но мне все равно, выгонит ли меня Бог из Эдема, я привык нарушать все существующие правила и нести за это наказание. И если любить его это грех, то я готов вечно гореть в аду и прислуживать сатане за это. Ванная была огромная и охренеть какая широкая, поэтому Нагиса удобно устроился ко мне и бортику ванной спиной, а его колени были согнуты, но так даже лучше. Мне казалось это более интимным, потому что когда я буду приставать к нему, он словно будет прятаться от меня, стесняться, это делает его милым, он словно скромничает и скрывает свой потенциал, свою красоту тела. И почему-то именно сейчас мне хотелось, чтобы он получил максимум удовольствия, не отвлекаясь на меня и посторонние вещи. Шиота поправил свои волосы, убрав их с лица одним движением ладони, а я что? А я решил ему помочь: убрал их с шеи и оставил небольшое красное пятнышко, на что в ответ получил мычание. Ну что за милашка. — Ты такой красивый… — я постоянно думаю о том, какой он, мой возлюбленный. Но поймал себя на мысли, что крайне редко говорю это и решил исправится: произнес фразу максимально близко к его уху и горячим дыханием. Конечно, руки у меня без дела не прохлаждаются. Кончик ногтя указательного пальца моей правой руки начал свою траекторию на его талии и далее двигался к бедру по правой стороне тела, пока не дошел до коленок, которые торчали из воды. — Я понял, что никогда не говорил тебе об этом. Взгляни сам: у тебя такая мягкая кожа, ровная и… — не успев я продолжить, он, не умеючи принимать комплименты, перебивает меня на полуслове. — …и покрыта кучей уродливых шрамов, — он неслышно хихикнул. Защитная реакция?.. Возможно. — Шрамы украшают тебя. И они не уродливые. А ещё ты перебил меня, тебе не кажется, что это нагло и невежливо? — Изв… ини… мгх… — конечно, мне не нужны его извинения. Вернее нужны, но не словами а звуками. Его сладкими звуками, которые только пробуждают во мне «аппетит». А в детстве говорили что есть сладкое перед основным блюдом нельзя. Так и знал, что неправда. Я медленно провел своей ладонью вниз по его внутренней стороне бедра и меня посетила одна интересная мысль. Нагиса словно сдерживает себя, не даёт расслабиться своему телу, будто он не хочет этого либо стесняется, чувствует себя не в своей тарелке или не любит внимания к себе. Оно и понятно, я не осуждаю его за это ни в ком случае: весь сексуальный опыт, который он получил, был сосредоточен на удовольствии другого человека. — Эй, солнце. Расслабься, хоть на минуту. Сейчас есть только ты и я, дай себе хоть немного отдохнуть и просто получить удовольствие. М?) — я спросил и мягко заглянул в его лицо, после чего как будто он неловко улыбнулся мне в ответ. Похоже, всё же он к такому не привык. — Есть идея. Ты мне доверяешь? — Голубоглазый поднял на меня взгляд, мол, к чему этот вопрос… — Ну, так да или нет? — Нагиса кивнул. я сбегал в спальную за длинным но широким шарфом и как только ткань опустилась на его глаза, у него дрогнула рука и он схватил меня за запястье. У меня возникло неприятное чувство дежавю, дурные мысли не должны забивать мне голову сейчас, не в этот момент. — Погоди. Я… Я пока не готов к такому. — Боишься меня? — он был ошарашен моим прямым вопросом и похоже, что это отчасти правда, ведь ответ я получил не сразу. — Нет. Карма, ты прав. Пора бы мне научится доверять тебе. Давай попробуем, если что я ведь могу её снять? — Конечно, … — чуть не сказал «цветочек мой» и вовремя заткнулся. Так Нагису называл тот подлец, с его слов. Шиота просил больше никогда его так не называть. — золотце. — Один из самых удачных способов убийства — утопление в ванной. Ты знал? Жертва не закричит и минимум сопротивления. Немного выматывает, так как нужна сила, зато без заморочек. — Чт. Я не собираюсь… Просто доверься и расслабься, тебе это понравится. — я мягко завязал ему глаза и продолжил немного ласк, чтобы помочь телу обмякнуть в воде. — Мгх… — Так-то лучше… Постарайся сосредоточиться на своих ощущениях. Скажи мне, что ты чувствуешь сейчас? — я мягко провел кончиками пальцев по его внутренней стороне бедра, от чего он немного шумно набрал воздух в лёгкие и выгнулся в спине. — Сейчас я немного прикоснусь к тебе, скажи, если тебе будет неприятно. — я аккуратным и невесомым движением едва раздвинул его ноги, чтобы был доступ к самому интересному. Опустив ладонь на его плоть, я сделал лёгкое движение вниз, при этом трение было минимальным. Не хочу торопиться, хочу чтобы он прочувствовал каждую клетку себя. — Ах… Это приятно, это очень приятно… Я… Я хочу ещё. — Терпение, мой дорогой принц, терпение. Мы ведь с вами только начали. — он заметно покраснел, его грудь вздымалась и опускалась так часто, что снова хотелось впиться своими зубами в эту чудесную кожу, попробовать на вкус. Мой взгляд упал на его соски, которые были над уровнем воды и одна рука не сдержалась, чтобы немного подразнить его. — А что если я немного… — кончиком ногтя я щёлкнул по его левому соску и он вздрогнул, издав еле слышный стон. Они были возбужденные, твердые и слегка красные. Шикарное шоу. — Моему принцу нравится? — моя правая рука продолжала совершать медленные движения вверх-вниз, еле еле задевая его член. Из-за этого он не мог нормально отвечать мне и стонал, так сладко, что я начал сам завидовать ему. — Ваше величество, вы слушаете меня? Ответьте, ну же, прошу вас, — я тем временем начал тереть его левый сосок, но не агрессивно, а только самый его кончик, своей подушечкой пальца, а правая рука уже полностью прижималась к его члену. — Не могу… Не могу ответить… — моя ладонь уже плотно сжимала его, а губы были опущены на шею под его правым ухом. Я не видел его лица, но какой же он… — ох, боже… — слушать его было одно удовольствие, и все-таки чтобы довести человека до пика, нужно использовать язык. И я не имею ввиду его физическую составляющую, необходимо владеть искусством «грязных разговорчиков». — Нагиса, ты выглядишь потрясающе. Ты великолепен, не стесняйся этого, это правда. Я обожаю тебя и каждый твой вздох и стон. Прошу, не сдерживайся, я очень хочу слышать тебя, мой принц. — его стоны стали громче, а рука ловит мою на его груди, в поиске опоры для того, чтобы остаться в сознании. — Вот так, малыш, ты молодец. Позволь своему рабу доставить тебе удовольствие, порадовать и ублажить тебя. Позволь мне вот так поглаживать и сжимать тебя, поклоняться твоему телу, боготворить тебя, — горячий шёпот на ухо и он уже на грани. Я хочу дать ему то, чего он никогда не ощущал: поклонение и истинное восхищение им. Мне и самому уже хочется разрядиться, если быть честным, но мой мозг сконцентрирован только на нем, поэтому придется потерпеть. Хотя, признаться, мне бы хотелось оказаться внутри него, ощущать его на себе и делить воздух на двоих. Прижимать его к себе и слиться воедино. Я даже пару раз фантазировал, как Нагиса сидит на мне сверху, а его член тёрся бы о мой живот при каждом его движении вверх-вниз, а я бы просто лежал и стонал, сжимал его бедра и чувствовал, как он хочет высосать из меня все соки, использовал бы как своего раба по-настоящему. Но это только мои фантазии. Пока я могу ему дать лишь уверенность в себе. А дальше уже как пойдет. — К-Карма я прошу тебя, быстрее… — Быстрее, мой господин? Зачем же нам ускоряться? — хочу чтобы он сказал это. Сказал в слух, что хочет, чтобы я довел его до долгожданного оргазма. — Прошу тебя… Я хочу, хочу… Мгх~ — Не понимаю ни одного слова, ваше величество. Говорите конкретнее, ваш слуга готов исполнить ваш приказ. — Издеваешься, как всегда… — он тихо хихикнул. — Я хочу… Хочу кончить, прошу… Я больше не могу, слишком много… всего… ах… — его рука сильнее схватилась за меня, голова опустилась на бортик ванной, а он сам уже почти кричал мое имя на всю комнату. Конечно, я не могу отказать ему в этой просьбе. Моя рука начинает постепенно ускоряться. — Карма! Кар-ма!.. — Сделай это для меня, малыш. Кончи для меня. Давай вместе со мной. — Стоны, плеск воды и мой шёпот наполнили ванную комнату. Но мне плевать, даже если кто-то услышит. В доме пока никого нет, однако даже при другом раскладе я бы не жалел ни о чём. Чтобы Нагисе было проще, я начал обратный отсчёт. — Пять… Четыре… — его взгляд был опьяненным, будто его только что напоили чистым коньяком. Я словно сплю, мне кажется всё это каким-то прекрасным сном. — Три… Два… — Нагиса слишком сексуально выглядит, что можно потерять голову. Мне кажется, я уже давно это сделал. Его тело напряглось, готовое спустить пар. — Один… — и как жаль, что я лишил его этого удовольствия. Я ещё не наигрался. Моя рука отпустила его, а Нагиса выгнулся в спине и выпустил из себя рык, однако для него пика не наступило. — Чт… Что ты сделал… Я хотел… Черт… — он запыхавшийся и растерянный, готовый убить меня. Его руки трясутся, повязка упала с его глаз на шею, а глаза слегка красные и влажные поднялись на меня из-под мокрых волос. — Зачем ты… Зачем остановился? — он был зол, но я быстро перетянул инициативу на себя, схватив его за плечи и страстно поцеловав в губы, прижав к себе, пока он сам не осознал, что случилось. Наши носы касались друг друга, а его стоны изредка попадались мне на язык. — Что происходит?.. — Мой принц, я бы хотел доставить вам ещё больше удовольствия. Вы разрешите мне? — он взглянул на меня и прошептал прямо над моими губами «что ты задумал». Я лишь улыбнулся и вытащил его из воды, посадил на край ванной недалеко от стены, чтобы можно было за что-то держаться и удобно устроился между его ног. Он закрыл лицо руками. Шарф упал прямо в воду, но мне было плевать, а Нагисе тем более. Он хотел долгожданной разрядки, какое ему было до него дело? Его бедро было осыпано моими поцелуями, постепенно переходящими на его член. Пусть я не видел его лица, я слышал его звуки и представлял каким оно было: оно было красным, нижняя губа была закусана в ожидании влажных приятных ощущений, сносящих голову. — Карма, а как же ты?.. — Я? Что ты имеешь ввиду? — его нога легко коснулась моей промежности, поверх брюк. Сам я и забыл про себя, поэтому из моих губ вырвался неожиданный для меня стон. В этих тканевых оковах было уже тесно и неудобно, а я, увлеченный Нагисой по уши, и вовсе про это забыл. Это было безумно приятно и теперь мне хочется большего. — Что вы прикажете, мой господин? — Я хочу, чтобы ты ласкал себя, пока ублажаешь меня, — он наклонился ко мне и ехидно улыбнулся. Меньшего я от него и не ждал. Слушаясь повелителя моего сердца, я расстегнул ширинку на брюках и выпустил себя, немного спустив брюки. От этого стало прохладно и намного приятнее. Я, послушно выполняя приказ, одну ладонь опустил на его бедро, а вторую опустил на головку своего члена. Я даже и не понял, насколько я был влажным и твердым. Вот как на меня влияет это голубоглазое чудо… Когда я прошёлся по всей длине языком, Нагиса, запрокинув голову, слегка прикрикнул и схватил меня за волосы, пропуская их сквозь пальцы. Я начал медленно посасывать его, словно как сначала пытаюсь распробовать, облизать, какой он на вкус, мой любимый. И постепенно я начал повышать обороты, заглатывая его все глубже и глубже, при этом не забывая про себя. Я уже сам начинаю терять голову, поэтому ритм моей руки был прерывистым. — К-карма, так хорошо… Так… тепло и влажно, боже мой… Прошу, не останавливайся. Не останавливайся… — я слушал его. Когда я достиг хорошего ритма для него, пытался найти тот самый ритм и для себя. Это было немного сложнее но я справился. Нагиса скользил внутри моего рта, бился о заднюю стенку горла, настолько сильно мне хотелось его ощущать в себе. Он дрожал, его ладонь сильнее сжимала мои волосы и сама подталкивала делать ритмичные толчки головой. Нагиса был на грани наслаждения и вот вот хотел кончить, но… — Карма-карма, погоди… Притормози… — он встал с бортика ванной и взял мою свободную руку. Он наклонился и поцеловал меня, слегка задев мой шершавый язык своим, а затем выпрямился и залез на стиральную машинку, что стояла не так далеко. Я растерялся, однако Нагиса поманил меня к себе и у меня не было выбора, кроме как слушаться его. И вот, когда мы вновь стали близко к друг другу, он коротко поцеловал меня и положил два моих пальца в рот, начал их старательно облизывать. Сначала это сбило с толку, и всё же я стал понимать, к чему он ведёт и не стал мешать. Я просто ах**л. Неужели вот он, тот стеснительный парень, что всегда избегает тем секса, комплиментов и поцелуев? Или он решил мне так отомстить, или я слишком перевозбудил его. — Ты же понимаешь, для чего я это сделал, да? — голубоглазый чертик слегка отклонился назад, так, чтобы его поясница и локти были на машинке. — Малыш, я может и не гений-киллер-убийца-недотрога-агент, и всё же в таких вещах побольше твоего разбираюсь, — он засмеялся, а я втянул его в нежный поцелуй. Ну и конечно я зря времени не терял: пока мы целовались, мои пальцы сами нашли себе применение, если так можно сказать. Нагиса укусил меня за губу и вскрикнул, когда я ввёл в него один палец. Он сам напросился. — Всё нормально? — Да, просто нужно немного привыкнуть. Это странно и приятно одновременно. Но в прошлый раз мне безумно понравилось, как ты делал это руками и захотелось снова. Это ничего? — Пф, спрашиваешь. Для тебя всё что угодно. — я начал медленно двигаться рукой, попутно возвращаясь вниз и отсасывая ему. Шиота извивался подо мной, кричал моё имя, и стал особенно сильнее, когда я добавил второй и попадал по тому самому месту. Похоже, ему действительно безумно нравится. И куда-то вдруг пропало всё стеснение и смущение. Остался только он и чисто наслаждение. — Здесь, прямо вот здесь… Пожалуйста… — всё дошло до того, что этот чертенок сам стал насаживаться на пальцы, мне оставалось только немного двигать рукой и хорошенько работать языком. Всё это сносило мне голову, я словно был не в себе. Меня не покидало чувство, что пока я не услышу его крики и не увижу его содрогающееся в экстазе тело, я просто не смогу остановиться. — Карма, не останавливайся! Прошу тебя не останавливайся в этот раз, пожалуйста! — ну вот, он даже сам меня просит об этом. — Сможешь сделать это для меня? — Д-да… Боже, да… — я улыбнулся во все тридцать три, он этого не увидел, да и неважно это. Подобрав нужный темп, Нагиса замер, а затем его стоны достигли самой высшей отметки громкости за это время. — К-Карма! Я-я… — объяснять не нужно, золотце, я всё понял. Голубоглазый громко прикрикнул, схватил меня за волосы и его тело стало дрожать. Он сжал мои пальцы внутри себя так крепко, что возможно будь это я сейчас, мне стало бы даже немного больно. Тело начало сокращаться, а у меня во рту разлилось тепло. Его семя было не прям вау десертом, это всё из-за неправильного образа жизни за последние два месяца, еще бы. И тем не менее, не отвратительно мне тоже не было, я проглотил всё быстро и до самой капли, оставив его абсолютно сухим. — Ты лучший… Карма, ты лучший. — я громко рассмеялся. Он секунд пятнадцать приходил в себя, а тем временем я поднялся и поцеловал его в нос. — Хей, а как же ты? — он посмотрел вниз, на мои расстегнутые брюки. — Не волнуйся, в сексе не обязательно заканчивают оба. Не хочу заставлять такого эмоционально уставшего тебя разбираться еще и с этой проблемой. К тому же план и был нацелен только на тебя, мой милый принц. — его лицо озарила улыбка, а взгляд опустился вниз. — Я… Мне всё очень понравилось. Это было великолепно, я такого никогда не ощущал. Что-то новое, даже руки трясутся до сих пор. Это даже лучше, чем в тот раз. — Ну-ну, ты мне льстишь. Давай-ка лучше оденем и отнесем тебя в кровать. — Я и сам могу дойти, можно? — Попытайся, — я отошел от него на полметра и как только он встал, тут же его колени подкосились. — Видишь? Не переживай, такое бывает, к этому просто надо привыкнуть. — Охренеть… — теперь рассмеялся я.***
Мы оба оделись и я вернул Нагису в кровать. А спустя час принес фруктовый смузи: его горло всё еще раздражено, если взять обычную пищу, он тут же начнет кашлять. К тому же он несколько дней был в отключке, ему нужна вкусная и легкоперевариваемая еда, полная витаминов для восстановления. К тому же фруктоза способствует пробуждению аппетита. — Спасибо, ты… Столько сделал для меня за этот день. — Сам же я выпил кофе и заел его какой-то сухой булочкой. В меня пока всё еще ничего путнего не лезет. Также медсестра приходила и поменяла для него все повязки и обработала раны. Прогнозы его здоровья радуют. — Кстати насчёт того фото… Пока был на кухне, позвонил Гакушу. Нагиса, это его родители. И еще я узнал, что у Гакушу был дядя, старший брат его отца. Он умер много лет назад. — …Дай взглянуть еще раз. — мы оба долго смотрели на фото, Нагиса вообще как будто в транс попал. Минуты две не реагировал. — А как он умер, ты не спросил? И как давно? — Умер десять лет назад. Про смерть спрашивать не стал. Побоялся, что моё любопытство вызовет подозрения. Не хочу, чтобы Гакушу был хоть немного посвящен в то, во что мы ввязались, или ему тоже попадет. Он хоть и подонок и заслужил проблем, но не такого уровня. — Подонок? Ты вроде хорошего мнения был о нём. — Кое-что изменилось. Не бери в голову, — меня самого тошнило от вранья. Но не могу я рассказать ему такое, ну как я могу? Это разобьёт его и без того израненного сердце. К тому же, это полу-правда, верно? Вот же я идиот, оправдываю сам себя. На губах у меня всё еще привкус того отвратительного чая и вкус Шу. Если б это можно было забыть… Я ужасен, я просто отвратителен, как я мог подумать о том, что кто-то кроме Нагисы может занять моё сердце? Мой разум? Всего меня? Как я мог допустить то, чтобы броситься на кого-то просто потому что у меня съехала крыша от голода и от этого тупого афродизиака. Когда-нибудь мне хватит сил простить себя за это, но пока… Пока на душе мне будут скрести кошки. Голубоглазый ангел медленно подошел к комоду, где мы и нашли это фото. Там недалеко стояло зеркало, в его отражении я увидел Шиоту и его шрам на груди, который я заметил ранее. Я приобнял его со спины двумя руками и медленно провел пальцами по торсу, груди и талии. Просто изучал его, в то время как он изучал фото, которое положит на свое место через мгновение. — Я могу спросить? — Шиота замер, а через секунду кивнул в знак согласия. — Откуда у тебя огромный шрам на груди. — Это длинная история. Я думал, что я умру тогда. Было больно. И сейчас больно. — Расскажи мне, прошу, — я зарылся в его волосы за ухом и вдыхал аромат вишни, который остался на нем после принятой ванной. — У нас много времени. — Ну…