Вечерний стук в дверь

Стук в дверь кабинета заставила наркоторговца оторваться от чтения очередного исторического романа и разрешить посетителю зайти. — Здравствуйте, босс, — в дверном проеме показалась среднего роста девушка в форме, которую носили наемники, со снайперской винтовкой, надетой через плечо. — О, Эмилина, проходи, — отодвинувший на другой край дивана, который стоял с боку от письменного стола, переполненного всякими бумагами, и убрав книгу, мужчина жестом попросил вошедшую гостью сесть рядом с ним, — присаживайся. — тепло улыбнувший, сказал он. Хойт прекрасно помнит их первую встречу. Случилось это около трех лет назад, тогда Хойт покинул острова Рук и уехал в столицу Германии решать вопросы, касающиеся его незаконного бизнеса. В этот раз он не остановился в элитном отеле в центре Берлина, а поселился в квартире на окраине города, которую снял примерно на две недели, чтобы не привлекать к себе излишнего внимания со стороны конкурентов, которые каждый раз пытались что-то вынюхать полезное для себя. В один из дней командировки, Хойт возвращался в свои апартаменты, и вот уже подходя к дому, он заметил плачущую девушку, сидящую на асфальте, прижавшись спиной к стене дома. Она дрожала то ли от истерики, то ли от холода, так как была глубокая апрельская ночь, а сильный порывистый ветер уж точно не согревал бедняжку. Наверное, только из этих соображений наркоторговец подошел к ней. Он сам тогда не сознавал, зачем так поступает, ведь ему не впервой наблюдать за женскими слезами, его не особо трогали такие картины, скорее всего, из-за того, что они вошли в привычку. Но он точно помнит, что не хотел оставлять ее там, ночью в неблагополучном районе Берлина. — Эй, что случилось? Тебе нужна помощь? — спокойным и даже обеспокоенным тоном задал вопрос Хойт. Девушка лишь на долю секунды подняла на него заплаканные глаза и тут же начала отползать от него, закрываясь руками, словно напуганный ребенок, будто бы это ее защитило, если бы кто-то попытался навредить ей. — Ну, тихо, тихо. Тебе не стоит меня боятся, я не причиню тебе вреда и не сделаю больно. — уже не приближаясь к ней, дабы не спугнуть, проговорил мужчина, попутно садясь на корточки, — Меня зовут Хойт, а тебя? — слегка улыбнувшись, но это больше было похоже на оскал какого-то хищника, нашедшего себя жертву, спросил он. — ЧТО ТЕБЕ ОТ МЕНЯ НУЖНО? — внезапный и громкий, режущий слух, крик, заставил мужчину вздрогнуть от неожиданности. Только тогда «источник этого шума» убрала от своего лица руки, смотря прямо Хойту в глаза с каким-то вызовом. В тот момент в памяти наркоторговца навсегда отпечатался ее портрет: резкие черты лица, выступающие скулы, заостренный подбородок, прямой и тонкий нос, плотно сжатая, потрескавшаяся полоса губ и медового цвета глаза, в которых можно было утонуть. Каштановые растрепанные волосы, небрежно собранные в пучок, выпавшие пряди которых подали ей на немного опухшее от плача лицо. — Ничего. Я просто хотел… — МНЕ ПЛЕВАТЬ, ЧТО ТЫ ХОТЕЛ! СВАЛИ ОТСЮДА! — перебила его девушка, но у Хойта явно были другие планы, и уходить он точно не хотел. Без нее не хоте, — Я ЖЕ СКАЗА. кхе-кхе, — закашляла она, но продолжа более тихим и уже немного охрипшим голосом, — Уебывай отсюда! — Ну и зачем так кричать? Ты только голос сорвала. — Тебя это не кас… — закончить фразу ей не дал очередной приступ кашля, который оказался сильнее и дольше предыдущего. — Пойдем ко мне? — НЕТ! — Отдохнешь, таблетки выпьешь от простуды. — не замечая ее отказа, продолжил Хойт, — Вот, возьми, -достав из кармана брюк какую-то небольшую фармацевтическую коробочку, протянул он ей ее, поясняя, — это от кашля. Прими, горло будет меньше болеть, — На этот раз незнакомка молчала, с недоверием разглядывая мужчину с ног до головы. — Нет! Я их не возьму. Уходи! — девушка ясно дала понять мужчине, что не собирается с ним сближаться и принимать какие-то незнакомые ей таблетки от случайно прохожего. — Что ж, раз ты так решила, то я пойду, — решив не давить на нее, произнес Хойт, — Если что, дверь в дом открыта, третий этаж, вторая дверь слева, звони, — Разворачиваясь в противоположную от девушки сторону, наркоторговец опять услышал этот ужасный кашель, разрывающий ей горло. — Стой… кхе-кхе… я выпью таблетки… — Неужели? Может тогда поднимешься со мной в квартиру и нормально полечишься? А то от лекарства не будет пользы, если ты собираешься сидеть и мерзнуть на улице, — Да, Хойт манипулировал ею. Он хотел, что бы она зашла в его дом и осталась там, сам не зная, для чего. — Нет… — Слушай, понимаю, тебя кто-то обидел, но уверяю тебя, я не сделаю тебе больно, или что-то против твоей воли, — сама не зная, девушка закачала головой, давая согласие, — Отлично. Пойдем, — мужчина подошел к ней и помог подняться, после чего, они пошли в квартиру. Отперев дверь и зайдя в помещение, Хойт отвел девушку на кухню, где дал еду, воду и лекарства. — Спасибо… — Не стоит. — Эм… А можно принять душ? — Да, конечно. Щас я достану тебе белье. — поднявшись со стула, мужчина скрылся в комнате, а вернулся уже со всем необходимым, — Держи, — он передал ей вещи. — Спасибо. Как только девушка закончила водные процедуры, наркоторговец дал ей все необходимые лекарства, кроме сиропа для смягчения горла. Ему пришлось идти в аптеку, и вернувшись обратно, он провозился с ней до самого утра. — Знаешь, я, вообще-то, представился, а ты так и не назвала своего имени. — Эмилина. — Что ж, рад знакомству, — когда Хойт произносил эту фразу на его лице появилась та самая теплая улыбка, которую потом могла видеть только она. — Я тоже. — И сколько же тебе лет? Учишься или работаешь? — Мне 16… Меня исключили из колледжа… за прогулы… я работала санитаркой в местном госпитале, — по ее лицу было видно, что она расстроена и не хотела об этом говорить. — Ладно. Ложись спать, тебе необходим отдых, — поправлял он одеяло, которым она была урыта. Как только мужчина встал и собрался уходить, Эмилина взяла его за руку, мягко останавливая, — Что? — с неким удивлением спросил он. — Я хотела сказать «спасибо» за то, что вы сделали, — она отпустила его руку и по-детски улыбнулась, но в медовых глазах он честко выдел какую-то больно, которую она изо всех сил старалась скрыть. — Сколько еще раз ты меня поблагодаришь? — на лице Хойта читалась немного самодовольная улыбка, которую он пытался скрыть от ее взгляда, что, кстати, ему неплохо удалось сделать. — Сколько потребуется, — неожиданно для мужчины покорным и серьезным голосом произнесла девушка. Наркоторговец еще несколько секунд смотрел ей в глаза, пытаясь найти ответ на несуществующий, пока что, вопрос, после чего сказал, что-то на подобии: «Скоро уже светать будет, а ты так еще не уснула», и быстро вышел из конмнаты, закрывая за собой дверь. Они проснулись только ближе к ночи. Хойт принес бутылку хорошего красного вина, чтобы помочь девушке немного отойти от стресса, хотя бы на одну ночь, ведь ее сон был беспокойным и ей снились кошмары, о которых она решилась рассказать ему. … -Зря вы решили мне помочь. Я ужасный человек, — в середине разговора внезапно выдала Эмилина, от чего мужчина сначала пребывал в немом шоке, а только потом решил спросить, что же она имела ввиду. — Ты это чем? — немного настороженно задал он свой вопрос. — Эх, — она тяжело вздохнула, посмотрела ему в глаза, а потом резко перевела взгляд вниз так, чтобы он не увидел ее слез, хотя по дрожащему голосу и по тому, как она мяла в руках свою одежду, было все ясно, — В ту ночь я убила человека. Он пытался меня ограбить… Угрожал мне ножом, мне ничего не оставалось делать, как защищаться… Вы… — она не выдержала и заревела, — не должны были мне помогать! Я не заслужила! Я должна была умереть на той сраной улице! — у девушки была истерика. Все те эмоции, которые она еще вчера пыталась держать в себе, под воздействием алкоголя вырвались наружу. Она была не в силах их спрятать, — Я… ДОЛЖНА БЫЛА УМЕРЕТЬ! Я УБИЙЦА! — повторяла она, крича на всю квартиру. — Тихо. ТИХО! — Хойт пытался ее перекричать, чтобы успокоить. — Посмотри на меня. Тихо. Хватит. Все хорошо. Шшш, — он нежно взял ее лицо в свою огрубевшие руки и приподнял его так, чтобы видеть выражение ее глаз — заплаканные, с лопнувшими капиллярами. В них читался страх и стыд, а еще понимание вины. Она карила себя за то, что сделала, хотя, по мнению мужчины, девушка поступила правильно. Либо ты, либо тебя. Но Хойт совсем позабыл, что она не его наемник, у которого в душе почти ничего не осталось, она была ребенком. Напуганным ребенком. — Все будет хорошо: я помогу тебе. Не вини себя. Ты сделала все, что нужно было. — девушка совершенно не такой реакции ожидала от него. Она думала, что он вызовет ментов и ее загребут, а вместо этого он ее… защищает?!.. Эта картина никак не хотела укладываться в ее голове. Всю ночь он рассказывал ей о том, кто он такой на самом деле, не боясь, что она легко может его сдать. В замен она поделилась своей историей, как ухаживала за больной тетей, пыталась помочь родителям и младшему брату, как все упало на ее хрупкие, как думал мужчина, плечи. У Хойта к ней сложились какие-то странные чувства: он хотел ее защитить, помочь, уберечь от всего. Наверное, это было что-то отеческое, что раньше было ему чуждо… После этого тяжелого, но необходимого разговора, наркоторговец уложил ее спать, а сам продолжил думать над всем, что случилось. POV Хойт Нет, ее нельзя оставлять в городе, найдут и посадят, не станут даже разбираться. Тут я ей не помогу, в этой стране у меня нет настолько тесных связей с полицией. Да и все равно, тут все с этим сложнее. Причем она и так не сможет больше здесь существовать. Слишком опасно. Она почувствовала вкус крови и, при случае, может решить какой-либо конфликт с помощью насилия. Нет. Только не это! Нельзя ей на остров. Хотя, это, похоже, единственный вариань. Не держать же ее в закрытой квартире? Так, живых родственников у нее нет, следовательно, здесь ее ничто и никто не держит. Ладно, стоит попробовать, там она хотя бы будет под моим присмотром, а в дальнейшем, если нужно на «большую землю» возьму ее с собой. Все было решено Хойтом. Ему не нужен был ее ответ, чтобы забрать на архипелаг островов Рук, но из интереса он все же спросил ее об этом, и каково же было его удивление, когда она сразу согласилась, даже не стала ничего выяснять, а просто доверилась незнакомцу, так еще и по совместительству торговцу рабами, наркотиками и оружием. Вот так просто взяла и согласилась! Первые недели на острове были для Эмилины сущим адом, несмотря на то, что он был рядом с ней. Ее пугало это окружение, но вскоре, не без помощи Хойта и ее нового друга, наемника Сэма, который был с ней, когда у «большего босса» были дела, она освоилась и привыкла ко всему. А спустя еще 3 месяца решила вступить в группу Сэма и стала наемницей. Она была меткой, так что стала незаменимым снайпером для этой команды. Радости Хойта не было предела как и ее. Он обрел новую собеседницу и отличного наемника, а она, так называемую, семью. Сняв свою Z93 и поставив ее в угол у двери, девушка, не торопясь, прошла к дивану, где сидел, наверное, самый дорогой для нее человек. POV Эмилина Не знаю, что бы я делала без него, кем бы стала. Да, я убийца, но стала я такой по своей воли, меня никто не заставлял. Так, я хотя бы приношу пользу его бизнесу. Здесь, на острове, у меня, спустя столько времени, появились друзья… Семья. Я чрезмерно благодарна ему. И, по началу, я считала его своим «отцом», но позднее, когда отошла от пережитого шока, увидела в нем мужчину. Именно тогда я пошла в наемники, чтобы быть ему еще полезнее, а не только составлять ему компанию для игр в покер и вечерних разговоров, и обсуждения книг и произведений искусства. Блять, как же меня бесили его любовницы! Да. ДА, я им завидовала. Понимала, что он относится ко мне как к дочери, он совершенно не видел во мне девушки, даже спустя год! А мне каждый раз хотелось чего-то большего. Ну я и тупая. Какая-то малолетка хочет быть рядом со взрослым состоявшимся мужчиной! Просто бред! Вот что я могу ему дать? Правильно, ничего!.. Я честно пыталась думать о другом, но не могла. Практически все мысли были заполнены им. Хах, повезло же так влюбиться. До сих пор не понимаю, как так получилось. Что в нем такого? Возможно, все потому, что он единственный, кто смог мне дать такую заботу и нежность. Все! Нужно перестать об этом думать. Легко сказать… POV Хойт — А она неплохо управляется с этой малышкой, у нее же такая отдача. Я поражен, — без нотки сарказма наркоторговец выражал свое восхищение и уважение к девушке и ее успехам с овладением такого неженского оружия, попутно наблюдая за тем, как Эмилина сбивала все банки из снайперской винтовки. — Ja, тренируется каждый день, — подхватил ее похвалу Сэм, — стреляет наравне с остальными, даже немного лучше. Хойт по-настоящему гордился Эмилиной и берег ее, поэтому не всегда отпускал ее на миссии, только в случае крайней необходимости. Он думал, что его отношение к ней никогда не изменится, но, когда девушке исполнилось 18 лет, то мужчина просто не смог на нее смотреть как раньше. Она открылась для него совершенно с другой стороны. И, если раньше, когда к ней липли наемники, он обрывал это общение, чтобы ее уберечь, то сейчас, к этому прибавилась его ревность. Конечно, он мог ей завладеть без ее согласия, но не хотел. Она не давала никаких намеков ему, не показывала, что тоже заинтересована в нем, хотя, он просто их не понимал. Вот такой парадокс. Они оба так дорожили друг другом, что не решались испортить эти сложившиеся отношения, таким признанием, хотя от этого им стало бы легче. Стук в дверь кабинета заставила наркоторговца оторваться от чтения очередного исторического романа и разрешить посетителю зайти. — Здравствуйте, босс, — в дверном проеме показалась среднего роста девушка в форме, которую носили наемники, со снайперской винтовкой, надетой через плечо. — О, Эмилина, проходи, — отодвинувший на другой край дивана, который стоял с боку от письменного стола, переполненного всякими бумагами, и убрав книгу, мужчина жестом попросил вошедшую гостью сесть рядом с ним, — присаживайся. — тепло улыбнувший, сказал он. Сняв свою Z93 и поставив ее в угол у двери, девушка, не торопясь, прошла к дивану, где сидел, наверное, самый дорогой для нее человек. Она села рядом с ним, ответив на его улыбку слегка смущенным взглядом, от чего Хойт улыбнулся еще шире. — Как ты? — чуть ли не шепотом спросил мужчина, дабы не нарушать эту приятную тишину и не перебивать ее дыхание. — Хорошо, спасибо, — засмущавшись еще больше, ответила девушка, — А вы? — Тоже, — решив ее добить, он положил свою руку на ее плечо, тихонько и мягко притягивая к себе и заглядывая в глаза, — Как там Сэм? — вообще не в тему спросил мужчина, но он хотел, чтобы она немного отвлеклась, ибо была напряжена. — Эм… — явно не ожидая этого вопроса, она ответила, — тоже хорошо… — после ее ответа наступила неловкая пауза, а ее щеки к этому времени покрылись ярким румянцем, но Хойт перебил это молчание своим смехом. — Ахахаха, ты такая милая, когда смущаешься, — не в значай бросил он эту фразу, которая эхом отразилась в ее голове. Она больше не хотела ждать, это было невыносимо. Решив, что ничего страшного не будет, если он ей откажет, она прикрыв свои глаза неожиданно и быстро поцеловала его в губы. Отстранилась она так же быстро, как и сделала этот рискованный для нее шаг. Хойт в это время просто пытался понять и осознать, что только что произошло. Но это слишком затянулось, и Эмилина уже приоткрыла рот, чтобы оправдаться и принести свои извинения, как обладательницу мягких и чуть пухлых уст сухие и тонкие губы наркоторговца увлекли в такой нежный, ласковый, чувственный и осторожный поцелуй. Говорят, что в такие моменты время тянется медленно. И это так. Им казалось, что прошла целая вечность. Когда Хойт медленно отстранился, прервав поцелуй, то серьезно посмотрел в ее глаза, в них читался страх отказа, желание и смущение, он как бы спрашивал разрешения на продолжение, и Эмилина сама потянулась к его губам, даря ему новый приятный и теплый поцелуй. Правая рука мужчины аккуратно приобняла ее за тонкую талию, а другая нашла свое место на затылке девушки. Она же в замен обвила руками его шею. Этот поцелуй медленно переходил в более откровенный и страстный. И вот уже сильные руки Хойта бережно усаживают ее хрупкое тело на свои колени, при этом не разрывая их поцелуя. От такого желаемого тела мужчину отделяла эта гребаная форма, с которой он не совершенно не хотел мучатся, а лишь вынул ее нож и максимально осторожно разрезал ее в то время, как она торопливо расстегивала каждую пуговицу его рубашки. Наркоторговец как и девушка разрывались от нетерпения, тогда он обхватил ее талию и поднялся на ноги, а она, в свою очередь, схватилась ногами за его торс. Подходя к столу, смахивая все бумаги и документы со стола в порыве страсти, усаживая свою любимую на стол, мужчина стянул с нее свободные армейские штаны, а его ремень, который она заботливо расстегнула, перестал быть препятствием перед тем, что бы девушка ногами помогла упасть им на пол. Все происходило настолько стремительно, что они оба не до конца понимали, что творят, и что будут делать после всего этого. Ей всего 19, а ему 49. Раньше они были друг для друга «дочерью» и «отцом», а сейчас? Все это потеряло всякий смысл, когда она решилась. Ее шея с каждой секундой покрывалась все новыми и новыми бордово-алыми пятнами, которые он оставлял ей «на память». Избавившись от лишней и мешающей им одежды, Хойт начал поглаживать ее берда, нежно целуя ее в губы. Ее тяжелое дыхание и вздохи только все больше и больше возбуждали Хойта. Казалось, воздух был накален до предела, хотя на пределе были эти двое. Он вошел в нее как можно сдержаннее и с некой осторожностью, стараясь не сделать больно. И не зря. До этого у нее не было мужчин. Наркоторговец был максимально аккуратен, все время он то и дело целовал ее и что-то нашептывал на ухо, иногда прикусывая мочку ее уха, а она лишь привыкала к новым ощущениям и старалась не напрягаться, чтобы уменьшить боль внизу живота. Постепенно Хойт стал набирать темп, и толчки становились все более и более сильными. Его кабинет заполнился ее нежными и тихими стонами, которые плавно переходили в более громкие. Она прикрывала свой рот рукой, прикусывала губы, опасаясь, что ее кто-то услышит. Мужчине же было плевать, он только глубоко и сбивчиво дышал. Каждый новый толчок, каждое движение и прикосновение его теплых и властных рук отражалось в ней безумно приятной волной наслаждения, разливающийся по всему телу. Им хотелось еще больше, еще ближе. Им было мало. Им катастрофически не хватало друг друга. Им потребовалось около получаса, чтобы полностью насладиться этой близостью. Они запомнят эту прекрасную ночь на всю жизнь.