Гончая Королевы

— А что ты назовешь наградой, Магда? — Деньги, конечно. Целую гору золота. Буду валяться на ней и разбрасывать кругляшики вокруг! Она смеется, как колокольчик. Ну, не могу же я сознаться своей королеве, что мечтаю о том дне, когда она мне пустит кровь? Я понимаю правила этой игры. Все, что у меня есть - ее уважение. Лишиться его просто невыносимо. Моя королева владеет лишь самыми ценными вещами. И мне приходиться очень стараться, чтобы и дальше оставаться в ее сердце. Скорее всего где-то между картинами итальянских художников и породистыми лошадками. Она растирает мои руки. Следы, оставленные ее шелковым пояском, постепенно исчезают с кожи. Альба кажется сытой и довольной. Поднимается с кровати и накидывает рубашку. Тонкая ткань прячет ее восхитительную наготу, но видно достаточно, чтобы в горле пересохло и сердце снова забилось быстрее. Моя королева накрывает меня покрывалом и садится возле зеркала приводить свои темные кудри в порядок. Бриллианты в заколках блестят словно звезды в ночном небе. Ее движения наполнены силой и уверенностью. Ловит мой жадный взгляд в зеркале и довольно улыбается. Тело реагирует на эту улыбку-оскал дрожью. Хищница в своем логове и ее кусок трепещущего мяса. Дверь открывается беззвучно. Мое время истекло, и наше уединение нарушено. В этом уголке порока все приводит в порядок король Клаус. Собственными красивыми и сильными руками. У всех нас есть свои маленькие радости, верно? Он обнажен по пояс. На спине над левой лопаткой неровно вырезано слово "Верность". Еще на его теле вырезаны слова "Смех", "Уловка", "Доверие" и "Шиповник". Наверняка есть и другие надписи, но я не видела его полностью обнаженным и не стремлюсь. Как он это все выносит? Он знает, что его женщина только что наслаждалась в чужих объятиях, и не делает ничего. Дело в том, что я не мужчина? Или я в его глазах что-то вроде собаки или лошади, просто для другой скачки? А еще они вместе с двенадцати лет и никто не заменит его в сердце королевы. Все прочее — радости тела. Он уверен, что у нее никогда не будет других мужчин. - Сегодня мне понадобится госпожа хранительница северной границы. - Бал, моя Королева? - мне почти удается поймать кислую гримасу и сохранить лицо невозмутимым, - блистательное общество и куриное кудахтанье. А точно не хватит вашей Ледяной Дамы? - Нет. Нужна демонстрация силы. И ты лучшая в этом. - В чем, моя Королева? - В том, чтобы водить им хером по губам, моя Разбойница. Ты справишься. - Да, моя Королева. Я не хочу спорить. Я хочу ей угодить. Какая я стала хорошая и послушная. Матушка посмеялись бы… Надо будет поймать кого-то, чтобы помог разобраться с ложками, вилками, ножами и прочей застольной гадостью. Только не Герду. Она все расскажет и покажет, но будет так смотреть на меня, что лучше уж пойти утопиться в колодце. Пацанва! Принц и его приятель меня выручат и в этой беде. - Ты вспомнила о чем-то хорошем? - Да. Даже очень хорошем. Она целует меня и удаляется из Багряных Покоев. Покидает свою берлогу и укрытие. Безопасное место, где Королева снимает свои маски и выпускает на свободу своих зверей. Король Клаус спокоен и доволен жизнью. Он подобрал с пола полоску шелка и начал осторожно сматывать ее. Она пахнет моим потом и духами королевы. Я уверена в этом, потому что только вот недавно лежала здесь, уткнувшись мордой в руки, пока она... Сладко заныли следы ударов на спине и заднице. Эхо этой боли будет со мной как минимум до утра, и от этого мне становится хорошо и легко на сердце. Натягиваю одежду, погрузившись в сладкие воспоминания. - Проследите пожалуйста, чтобы мальчишки пообедали нормально, хорошо? Вздрагиваю. Ах, да - Их Величество Клаус здесь. Он отлично умеет быть незаметным, куда там королевским шпионам. Я долго пыталась гадать - откуда он такой взялся. А потом бросила. Не мое дело. - О чем вы, мой король? - О принце Эрике и его лучшем друге Корвине, сударыня. - он мягко улыбается мне, глядя на мою удивленную рожу. Коротко киваю. Пора уходить. - Магда! - его окрик догоняет меня у дверей. - Да? - Я очень рад, что у Эрика есть еще и вы. - Что?! Развернулась и вцепилась в его безмятежные очи глазами. Мои люди под таким взглядом тут же выкладывали все, что я, по их мнению, хочу знать. И гордые рыцари из гвардии быстро сдувались. Даже королевский маг как-то тушевался. Только королевскому целителю всегда было плевать. Но этот человек много лет был военным хирургом. Он не боится ничего и никого. - Все очень непросто, госпожа хранительница северной границы. И если случится... Страшное, то я рад, что у него есть еще и вы. - Ваше Величество, какого х... Он просто смотрит на меня и я глотаю брань и вопросы. Это же королевский дворец. Тут нельзя говорить прямо. Этот человек и так сказал много. Очень много. Киваю. Разворачиваюсь. Ухожу. Значит, просто бал, да? ...Здесь все всегда “непросто”, как деликатно высказался Клаус. Король Тарвис был настоящим королем. Как в древних легендах. Он рано овдовел и баловал дочь. Матушка говорили, что если детей баловать, из них вырастают настоящие разбойники. Мудрая была женщина. А потом сбежавшая из дворца принцесса Альба привела во дворец молчаливого, крепко сбитого пацаненка в лохмотьях. Своего ровесника Клауса. И Альба как-то договорилась с отцом. Паренек стал ее нареченным, а она взялась за ум. Помогло и то, что сирота Клаус не был похож на обычного приживалу. Он учился всему вместе с принцессой, и умудрялся не бесить даже короля с очень тяжелым нравом. Монархи соседних королевств и некоторые дворяне нашего были ужасно оскорблены, когда Клаус и Альба действительно поженились. Потому что королевство осталось в руках единственной дочери Тарвиса. Ничто так не бесит, как ускользнувшее чужое добро, на которое захапал в своих мечтах. Эта королевская чета правит нашим славным краем вот уже добрую дюжину лет, и правит мудро. Вот уже их сыну и наследнику исполнилось девять. И Победители Снежной Королевы в ее свите. И несколько чудовищ вроде меня защищают ее спину. Жаль, герцогов и графьев среди нас маловато. По большей части эта породистая свора вставляет палки в колеса королю и королеве. Бесконечная невидимая война. Я бы уже давно с ума сошла, а Альба и дальше легко и красиво плавает в этих мутных водах с родовитыми акулами, словно самая опасная тварь в этом море. Да, моя Герда при ней. Она теперь фрейлина и наперсница королевы. Конечно же, королева Альба крестная мать Корвина. А когда родился принц Эрик, Герду назначили его кормилицей и нянькой. Я годами стараюсь не пересекаться с Гердой. Я ведь похитила ее прямо со свадьбы и удерживала в своем убежище, но она великодушно не требует у своих спасителей и друзей моей казни. К моему огромному сожалению. Она просто не замечает меня. В ее больших синих глазах я пустое место. И эта боль не желает утихать с годами. Королева Альба поженила Кая и Герду, и ребенок родился в законном браке. Она позаботилась обо всем. Теперь у Кая есть должность при дворе, на которой он красиво выглядит и не может ничему навредить. Он стал тихим и просто спивается. Альба занимает Герду с утра до вечера разнообразными “женскими" делами и науками. А еще целительством - а вдруг что-то случиться с принцем? И еще немного — магией, а то вдруг кто-то попробует ему навредить? И многим, многим другим. Привить Герде манеры оказалось несложно. Драгоценный алмаз быстро начал сиять идеальными гранями. Год за годом она блистает при дворе королевы Альбы. Ее знакомят с прекрасными и знатными мужчинами. Она безукоризненно вежлива с ними и абсолютно к ним безразлична. Она носит преимущественно белое и синее. Ее называют Ледяной Дамой. Это прозвище к лицу новой Герде. У меня тоже есть новое прозвище. Меня называют Гончей Королевы. Или Ее Сукой. Меня это устраивает. Не так - я горжусь этим. Все десять долгих странных лет я верно служу ей и рву ее врагов. Как меня еще называть? Я еле передвигаю ноги после “личной аудиенции” у королевы Альбы. Дорога до моих покоев кажется ужасно долгой. Как же потешно звучит — мои собственные покои в королевском дворце. Интересно у королевского камергера все так же хватает сердце, когда ему приказывают подготовить их во время моих визитов в столицу ? Потрошу шкаф в поисках нужной “сбруи”. Одежда. Еще одежда. И что мне надеть? Эти дорогие тряпки так же важны, как перекрикивание обвешанных оружием вожаков перед боем. Еще одно эффективное средство устрашения. Если сработает, то не придется проливать кровь… Я слышу азартное сопение за спиной. И почти тихие шаги. Это Эрик собирается нападать из засады. А где же наш тихоня и умник Корвин? Вот его стоит опасаться по-настоящему. Я кувыркнулась с места назад, сцапала принца и прикрылась им от возможной атаки. Отчаянное сопротивление Эрика подавляется подлой щекоткой. А потом мне в лицо влетает мешочек, пахнущий травами. Меня разбирает кашель и рыдания. Эрик пытается выскользнуть, но к этому я готова. А вот к тому, что к затылку прижмется карандаш — нет. Хорошо, что не заточенный. Корвин очень добрый ребенок. — Красавцы! Победили! — удается прокашлять мне. Карандаш никуда не девается. Умница Корвин помнит условия игры, несмотря на то, что почти победил. Азарт от близости успеха захватывает многих взрослых и все ускользает из рук. Так что это действительно настоящая победа. — Я сдаюсь. Карандаш пропал и кашляющий Эрик укатился из моих лап. — Леди хранительница, вам умыться надо. Я молоко принес. — Спасибо, Корвин. Мальчишки светятся от гордости. Эрик даже не скрывает своей радости. Корвин старается выглядеть серьезным, но здесь и сейчас получается плохо. — Где вы взяли эту гадость? — Среди трав матушки, — конечно же, это сотворил Корвин. Кто бы сомневался. — Отлично сработано. — счастливые глаза сияют как звездочки. Глаза моей Герды. Укол в сердце, но оно сильное. Оно выдержит. — Что хотите в награду? — Настоящий разбойничий нож! — это Эрик. — Еще одну диверсию… — моя ж ты радость! Я смеюсь, отмывая молоком покрасневшие глаза. Корвин смущается, краснеет, но старается смотреть твердо. А я, оказывается, горжусь им. Неожиданное открытие вызывает поток непонятных мне чувств, и я первая отвожу глаза. — Хорошо, пацанва. Будет вам и нож, и охота на тетю хранительницу. А теперь мне нужна ваша помощь. Сегодня вечером будет бал… — Черное. Будут герцог Скавен и его семья. Это мой двоюродный дед и его сыновья. Поэтому черное. — уверенно говорит Эрик. Королевских малявок учат таким штучкам буквально с пеленок. — Хорошо. Надену чёрное. — И цепь хранительницы северной границы. И кинжал с гербом. Тот, который папа и мама подарили, когда ты поймала Черного Вепря. И… И все. Они придут и будут звенеть драгоценностями и происхождением, и задирать папу. Эти герцоги сами хотели тут править. — Подавятся, — фыркаю я. Мне бы столько веры, сколько я им показываю. Но они еще мелкие. Они хорошие домашние любимые мальчики. Они хотят мне верить и верят мне. “Подавятся, любимая”, — вытаскиваю из ларчика символ власти. Золотая цепь хранителя границ тяжелая, как зараза. Подходящий ошейник для королевской цепной твари. — “ У тебя есть Клаус и верная тебе до предела Пресвятая Герда. И много других преданных людей. А еще есть я для самых неприятных дел. И мы разберемся со всем.” — У них на гербе вепрь, и они его везде тычут. Кабанья голова каждом щите и каждой тарелке. Даже на драгоценностях у дам. — И все превращается в свинарник? Смешно. Так, а теперь про чертов королевский пир. Зачем нужна дурацкая двузубая вилка? Играет музыка. Несчастные все-таки люди эти придворные музыканты. Целый день и целую ночь без еды и питья развлекать орду высокомерных богатеев. Охотники всех мастей, грабители в особо больших масштабах, и ярко разряженная добыча первых и вторых. Это не первый бал, на котором я создаю нужный настрой. Королям нужна свита. В свите должны быть красота и сила. Ангелы и чудовища… Только вот что-то не вижу я нашего сердца и солнца. Где Альба? Я двигаюсь между жующими и танцующими в поисках той, кто всегда задает ритм этому рою трутней. Комната, еще комната, какая-то парочка за шторами громко стонет. А ничего так голосок у дамы. Это все притворство конечно же, но какое искусное! Пробирает даже меня. А уж для парня это просто музыка небес. На деваху саму по себе таким как он плевать, Он попался на ощущение себя героем-любовником, лучшим из лучших. Проглотил как жирненький жадный карась крючок с блестяшками… Ищу дальше — Вы не смеете так пренебрегать влиятельными людьми королевства! — какой красивый звучный голос. Его хозяин любит повелевать. — Почему, Ваше Сиятельство? — это Альба. Говорит мягко и ласково. Я бы уже убегала, далеко и не оборачиваясь. Знатный ублюдок этого не понимает. Или ему плевать. — Ваш трон стоит лишь благодаря нашей поддержке. А вы позволяете себе пренебрегать теми, кто создает величие и богатство этого королевства. Потакаете своим капризам, словно вам и дальше двенадцать. Но за вашей спиной больше нет короля. И никто вас не защитит, когда последствия вашей блажи наконец обрушатся на вас! И тогда вы потеряете все, что любите! — Как я благодарна вам за заботу, дядюшка, — ее смех похож на серебряные колокольчики. Я отпрянула и вжалась в стену. Хм, а тут кто-то живой, кроме камня. И… явно женщина. Мимо нас пронесся высокий седой мужчина. — Его надо убить, — негромко говорит за моей спиной Герда. Она тоже искала королеву и была здесь все это время. Замираю. То, к чему прикасаюсь плечом это ее грудь. Секунда блаженства. Еще одна. Надо что-то сказать. Мыслей нет. Сердце бьется в где-то в шее. — Нельзя. Это ослабит ее позиции. Ну, то есть… Чудо кончилось. Она отодвинулась и ушла. — Магда, не стой с открытым ртом. — Да, моя Королева. Как прикажете, моя Королева. Ее темные глаза горят злым огнем. Она осторожно заправляет прядь мне за ухо. Я выше ее, я сильнее ее, я могу убить ее несколькими движениями. Даже нож не придется доставать. Но я никогда этого не сделаю. И мне от этого хорошо. Псы не кусают хозяйскую руку. Меня кормят, гладят, со мной играют. Я очень счастливая псина. — Что прикажет моя Королева? Она смягчается. Почему-то моя дурная морда поднимает ей настроение. — Надо вернуться к подданным. Следуй за мной. И я следую. Как сложно с этой политикой — не получается просто прибить опасного гада. Надо ждать и расшаркиваться. …Поцелуи горячего воска острые и ужасно притягательные. Алые капли ложатся странным ожерельем вдоль хребта. Дорожка от поясницы вверх и еще одна вниз. Обжигающий ручеек впивается в правое плечо и стекает на ткань, на которой мне приказано лежать смирно. Словно кровавая рана рыдает. Тонкая струйка добралась до ключицы, и я почти схожу с ума от ощущений. Мое тело мне не подчиняется. Оно дрожит и выгибается, как пойманная змея, льнет к прекрасным ногам моей королевы и пытается убежать. “Пляшет”... Альба смеется, наблюдая за моими дерганиями. Потом ставит свою прекрасную босую ножку мне на спину между лопатками, вдавливает в пол, и мне уже некуда убегать. Обжигающие полоски неспешно ползут по пояснице вниз к ягодицам. Самые болезненные и сладкие — на следах от розг. Слезы и мольбы давно кончились. Остались скулеж и всхлипывания. Жидкий жар находит все новые чувствительные участки на коже. На внутренней поверхности бедер ощущения такие сильные, словно с меня медленно снимают кожу тонкими полосочками. Это так сладко и почему-то стыдно. Затем она рисует “крылья” из алых капель на моих лопатках. Сначала на левой, потом… Приятная тяжесть со спины пропадает и моя королева кричит. Рычание. Мужское. Этого не должно быть здесь! Холод в комнате. Запах выделанной кожи и дыма. Я визжу как недорезанная свинья и откатываюсь к кровати. Ну, давай, урод, обрати на меня внимание. Отвлекись хоть не надолго. Вот и гость незваный. Высокий и плотный мужчина в черном, вооруженный мечом и кинжалом. Я забиваюсь в угол, одной рукой стыдливо прикрываю залитые воском сиськи. А вторая лапа шарит в тайнике. Вот и мой нож… Убийца развернулся к королеве и спиной ко мне. Идеально. Но чутье говорит, что надо ждать. Что все не так просто. У знатностью трахнутых дворян никогда ничего не бывает просто. Один убийца на двое баб — этого вроде и должно хватить. Или нет? Я рыдаю и шарю глазами по Багровым покоям. Руки успевают найти цель быстрее мозга. Я бросаю нож во второго наемника. Судя по влажному звуку, я попала. Выродок захрипел и рухнул на пол, а я бросаюсь на затянутого в черное мужика. Безоружная? Да и похер. Он покусился на мою королеву, и я его убью. Остальное неважно. ...А такой расклад уже был в моей жизни. Холодное каменное узилище. Кандалы и ошейник, вмурованный в стену. Только десять лет назад на мне было побольше одежды. Сегодня я одета лишь в алые чешуйки воска. Человек с холодными жабьими глазами откровенно радуется. Я не нравлюсь мастеру Гвидо всю свою жизнь. Может и дольше — он еще мою Матушку ловил. А последние десять лет ему запрещено на меня охотиться. Глава королевской стражи верит, что разбойникам место на виселице. Исключений не бывает. Преступники — опасные животные, польза от них сомнительная и их верность — ложь. И вот теперь целая я в его власти. — Как давно герцог Скавен перекупил тебя, мразь? — Я не работаю на герцога Скавен. — я говорю спокойно, но это не имеет значения. Я могу орать, проклинать, браниться, молиться… Да что угодно. И это тоже ничего не изменит. Он уверен в моей вине и будет добывать правду всеми доступными способами. Возможно, он будет делать это лично. И я сознаюсь во всем в конце концов. Пытки ломают всех. — Ты очень ловко разобралась с подельниками. Но я все равно все узнаю… Он говорит и говорит. Прорвало плотину. Серый невзрачный человек торжествует. Десять лет назад он подчинился приказу королевы и короля. Он отпустил меня и отпустил моих людей. Даже на собственных лошадях и с собственным оружием. Нынче мастер Гвидо празднует победу. Когда он счастлив, то выглядит почти нормальным человеком. Наше с господином главной королевской стражи уединение длиться недолго, в мою камеру врывается королева. Вот это нечестно. Но у жизни свое чувство уместного и прекрасного. Беды приходят всегда большой компанией и пинают тебя со всех сторон. — Вон. — командует Альба. Мастер Гвидо в недоумении и она повторяет уже громче, — Вон! Все вон отсюда! Я хочу подохнуть прямо здесь и сейчас. Провалиться сквозь землю. Превратиться в пену морскую. Да что угодно, лишь бы не видеть ее разочарования и презрения… Длинные изящные пальцы вцепляются мне в волосы. Она резко поднимает мою голову и целует. Неожиданно нежно и осторожно. Ее почему-то смешит выражение моего лица. Она гладит меня по груди и снимает ногтями чешуйки воска. Потом вынимает из-за пояса нож, который я вчера подарила Эрику. Прижимает лезвие к коже под правой ключицей. И что-то шепчет. — Что, моя королева? Она не отвечает. Улыбается, хотя по ее щекам текут слезы. Лезвием сильно давит на кожу. Потом по груди щекотно течет кровь и становится больно. Но, Господи, разве это имеет значение? Оторвалась. Примеривается и снова режет мою кожу. Близость кости делает ощущение еще мучительнее. — Что там будет? — отвлечься хотя бы разговором и получить хоть немного передышки. Она снова целует меня. И еще. И продолжает вырезать новые буквы. Так странно — режут мою кожу, а плачет она… Я больше не пытаюсь угадывать, что там будет. Я стараюсь не дергаться. Почти получается — с такими оковами это несложно. Мелочь, но радует возможность побыть хоть капельку героем и крутым парнем перед ней. Я любуюсь ее лицом. Запоминаю это сосредоточенное выражение, и как она хмурится. И как она прикусывает губу. Как сдувает прядь. Сегодня она наконец сделала меня своей. Все остальное уже неважно. И никогда не будет важным, верно? За спасение монаршей жизни меня делают дворянкой в том же самом храме, откуда я десять лет назад украла чужую невесту. Я стою перед ней на колене, как взаправдашний рыцарь из красивой книжки. Королевский меч касается левого плеча, потом правого. Он принес победы многим предкам моей королевы и поднял из ниоткуда много верных соратников этой династии. Я счастлива, как коза на капустной грядке. Широко улыбаюсь как дурочка. А ведь рыцарям положена серьезная и торжественная мина. Мастер Гвидо получил дворянство часом ранее. На его мундире сверкает бриллиатовой мелюзгой новый орден. Его ненавидящий взгляд просто волшебно оттеняет сладость моего торжества. Гордыня — страшный грех, верно? От него даже ангелы падают вниз. Насмерть. Я случайно натыкаюсь на Герду возле столика с пироженками. У ее белого наряда строгий крой и никаких украшений, только воротник скрепляет брошь в виде серебряной розы. Сердце пропускает удар. Но это не первый твой бой, разбойница Магда, и он не станет последним. Сердце, стучи давай, зараза такая! — Я теперь настоящий рыцарь, Герда. Как в твоих сказках. Поздравишь меня? Давай, подними глаза. Увидь меня. Ну, пожалуйста! — Мы все в беде. Особенно Альба. Кто-то впустил убийц. Кто-то привел их к дверям вашей… — она запнулась на мгновенье. Неужели покраснеет? Нет, только не Ледяная Дама, — опочивальни. Причем тогда, когда вы были там вдвоем. Королева уязвима. Ей нужны все сторонники в строю. Поэтому ты и этот уставший человек сейчас получаете награды, а не полагающееся вам наказание. Счастье тает, как облитый кипятком снег. Все кажется пустым и ненужным. Слишком громким, аляповатым, ненастоящим. В меня врезаются две живые кометы. Принц и его друг счастливо вопят и обнимают до хруста. Они наперебой поздравляют меня. Для них я настоящий герой. Всамделишный. Вырезанное на мне слово болит и кровоточит под повязкой. И я улыбаюсь им, хоть мне хочется выть и плакать. Это же праздник, устроенный моей Королевой. Надо веселиться и быть молодцом. Мне кажется, или Герде нравится видеть, как я мучаюсь? Идеальная Герда не настолько безупречна? Ничто человеческое ей все-таки не чуждо? Под этой тканью бьется обычное живое сердце и… И оно принадлежит мужу и сыну, дура! Я вежливо прощаюсь, цапаю мальчишек за руки и убегаю с ними на улицу смотреть как выпускают белый голубей в честь праздника. На моей груди огнем горит слово “Доблесть”. Герои сказок справлялись со всем на свете, и я справлюсь. Лето прошло в судорожной охоте за соглядатаями неведомо кого. Мастер Гвидо уверен, что дело в сиятельных родственниках королевы с вепрем на гербе. Доказательств нет. Его стукачи почти не спят и спали с лица. Кем-то движет страх, кого-то гонит азарт, кто-то действительно патриот своей страны, но результатов нет. Словно туман руками ловим. Урожай собран. Начался сезон балов. Пришли ночи Самайна. Люди истово молятся в церкви, но ночью жгут свечи и особые травы, а на улицу выходят только в вывернутой наизнанку одежде. По небу несутся тучи, похожие на грозовые. Бесноватые кричат, что видят в них Дикую Охоту. Регулярно выпадает снег, который тает с рассветом. В такую ненастную ночь из замка пропадают принц Эрик и его друг Корвин. Вот они шкодничают в спальне принца, а вот их там нет. Все стекла и зеркало в комнате разбиты, и ни следа. Королевский волшебник делает все, что может. Но его магия не помогает. Я торчу при Альбе каждый вечер ненавистной поры танцев и смотрин. И сейчас я обнимаю ее, пока волшебник шепчет заклинания над своим хрустальным шаром. Бесполезная дура, которая не уберегла любимых малявок. Хочется куда-то бежать и кого-то прибить. Но это дело не поможет. Я стараюсь как могу заботиться о королеве и о короле. Хотя бы еда, тепло и чистота. Клаус позволяет. Даже у нашего неуязвимого короля есть сердце, и оно разбито. — Это он, Магда. Старый выродок забрал моих детей. Он решил править таким образом. Он пригрозит мне, и я сделаю все, что прикажут. Разве мать сможет по-другому? — Мать, наверное, не сможет, моя королева. — Именно! Я королева. Я не имею права на такую слабость, — Ее темные глаза сейчас прекрасны, пусть сейчас в них пылает жуткий огонь. Она потомок королей-военачальников. И сама военачальник. Она знает почти все о допустимых жертвах и о шантаже. Она может сделать невозможное и заплатить даже ужасную цену за победу. Она сильнее, чем кто-либо, кого я видела в своей жизни… Оказывается, я очень люблю эту невероятно красивую и страшную женщину. — Да, моя королева… — Считаешь меня чудовищем? — гримаса боли на нежном лице. Господи, ей правда важно мое мнение? Сейчас? Я делаю несколько шагов к ней и сграбастываю в объятия. Сжимаю так, чтобы было почти больно. Мне такое обычно помогает успокоится. Может, и для нее сработает? — Я считаю тебя моей Королевой. Моей госпожой и повелительницей. Моей… всем. Магда, ты косноязычное сельское быдло. Тебя учат, учат, а толку? Она обняла меня в ответ. Вцепилась изящными и сильными пальчиками с острыми ноготками в мою спину. Больно! И так хорошо… — Хочешь, я пойду их искать, Ваше Величество? Она судорожно всхлипывает мне в грудь. И качает головой в отрицающем жесте. Прическа рассыпалась. Ой, а ведь она ниже меня на целую голову. Все время забываю. Да и эта ее обувь... Пышные темные волосы красивой волной легли на мои руки. Вздрагиваю от этого приятного шелкового ощущения. Похотливое сельское быдло, мда. — Нет! Запрещаю тебе меня покидать. Ты нужна мне здесь! Сбылось. Та, кто держит мое сердце в своих руках, тоже нуждается во мне. Сколько лет я мечтала об этом? Какая уже разница? Моя Королева хочет меня рядом с собой. Королевский волшебник упорно смотрит в свой шар. Он ищет принца и даже такое зрелище не отвлекает его от дела. Хороший мужик все-таки. — Магда, — Альба задумалась, — найди Герду, будь добра. И приведи ко мне. Она может много чего. — Да, моя Королева. Может. Она же училась магии и черт его знает чему еще. Я нехотя выпускаю из рук эту невероятную женщину. И иду по дворцу, который вдруг перестал быть безопасным. Потом бегу. Герда, где же ты? Испуганные слуги не знают. И храбрящиеся стражники тоже. Никто ничего не знает, только вороны кружатся за окном. Ну, конечно! Всезнающие говорящие королевские Вороны! Бегу в парк. Холодно, как зимой, и грязища по колено. — Где Герда, господа Вороны? Ее королева Альба ищет! — Кар! — Ка-а-а-ар! — Там! — У реки! Я бегу еще быстрее. Ледяной воздух больно царапает грудь. Ухоженный королевский парк кажется сейчас дремучей чащей. Только кажется? Откуда в парке высоченные старые корабельные сосны? И расколотый молнией дуб? Куда пропали вымощенные разноцветными камушками дорожки? Что натворили с этим местом похитители принца? Или это не их вина? Наконец запахло тиной и дохлой рыбой. Моя Герда стоит в белом платье на берегу речки, которая в сумерках кажется огромной как море — другого берега не видно — и топит в ее волнах туфельки. Кидает одну, потом вторую. — Герда! Ты… Тяжело дышу. Сколько лиг я пробежала, пока бежала к маленькой речушке в полумиле от дворца? — Я иду за сыном, Магда. — Но королева сказала… — обрываю себя. Какая этой женщине разница, что там говорят короли и королевы? На поверхности реки показалась лодка и медленно поплыла к берегу. Волшебство. Настоящее волшебство, а не фокусы придворного чародея. — Ты знаешь, где они? — Нет. Но я найду. Дорога приведет. — Можно я пойду с тобой? Наконец Герда обращает внимание на меня. Сейчас у нее льдисто-голубые глаза, глубокие как зимнее небо. — Зачем? — Ты уже ходила неведомо куда за Каем. И, главное, вернулась сама и вернула его. Живого и невредимого. И я хочу вернуть мальчиков. И Корвина, и Эрика. Пожалуйста, возьми меня с собой. — Возвращайся в дворец, Магда — Нет! — Магда, дорога потребует у тебя платы. Самое дорогое придется бросить в воду. Идти путем потерь неведомо сколько. Это не для тебя. А там, среди людей, тебя ждет жизнь. — Нет… Жизнь. Альба. Война. Если я уйду, она решит, что я ее предала. Правильно решит. Все, что я создавала долгие годы, станет ничем. Семья, репутация, собственная безопасность. Все, что важно для обычного человека. Я не святой подвижник, как Ледяная Дама. Я просто разбойница. Я преступница, и моя верность — ложь. Нет, если я сейчас вернусь назад, то будет правдой, и обломайся, мастер Гвидо. Темные глазищи, как у моей Королевы, и мягкие волосы, как у Клауса. И доброе храброе сердце. Он любил меня больше всех после родителей и Корвина… Смысл сохранять букву клятвы, если предаешь ее дух? Герда пойдет за своим сыном. А если принц Эрик не там? Я отстегиваю от пояса кинжал с гербом — подарок королевской четы — и бросаю его в воду. Потом снимаю тяжелую ажурную цепь с гербом — всамделишный ошейник Суки Королевы — и отправляю туда же. Лодка приплыла к берегу, и Герда взошла на борт. И я иду следом за ней. Странно, но лодка ничем не пахнет. Она двигается сама, без весел и паруса. Отходит от берега и плывет к середине реки. Берег и огни оказываются укрыты туманом. — А почему туфли, Герда? — глупый вопрос, но почему бы и не поговорить о мелочах, если о главном уже сказано все? — Когда истоптчешь много дорог, то поймешь, что самое важное в жизни — удобная чуть разношенная обувь. Я смеюсь. Туман ловит эти хриплые звуки и тает. Над нами звездное небо, в котором пляшет северное сияние. Это настолько красиво, что сердце заходиться от болезненного восторга. Зеленые перья света пляшут между знакомыми и незнакомыми созвездиями. Я стараюсь рассмотреть побольше этого невероятного неба. Впитать глазами и сохранить в сердце. — Как красиво… — изо рта вырывается пар. Я почти не слышу собственного голоса. Только плеск волн о лодку и тихий треск. Я осматриваюсь и вижу, что наша лодка больше чем наполовину ледяная и ее изменение продолжается. Старое дерево становится прозрачным ажурным чудом. Герда шагает к носу лодки и превращение ускоряется. Она поднимает руки над водой и пронзительно кричит. От этого крика закладывает уши и кружится голова. Я падаю на колени и судорожно цепляюсь за ее юбку. Я смотрю, как река кипит и волны превращаются в лошадей. Сначала прозрачных, а потом белоснежных. Кажется, она действительно из снега. Брызги воды под их копытами превращаются в снежинки, а снежинки — в сбрую. Наша лодка теперь сани, запряженные четверкой белых лошадей. Белая ткань под моими руками ужасно холодная. Словно руки в сугробе держу… Я заставляю себя поднять голову и посмотреть на ту, за чью ногу я держусь. Хочется орать. Хочеться смеяться. Хочется выпрыгнуть из саней и будь что будет. Корвин как-то рассказывал, что в сказках убийцы дракона сами становятся драконами... Смешная у меня судьба все-таки — если влюбляюсь, то в королев. У нее лицо моей Герды. То есть не моей… Не важно! В ее короне сияют самые яркие звезды севера. Речные кони мчаться возле саней. Белые, как снег, прозрачные, как дождь, серые и сизые, как тучи. По небе среди звезд мчится Дикая Охота. Сказки говорят, что ее возглавляют древние Короли. Охота мчится, забирая с собой убийц, предателей и клятвопреступников. Иногда их жутко искореженные трупы потом находят далеко от дома. Иногда не находят совсем. Самое место для меня, верно? Но смерть потом. Сначала — спасти и вернуть мальчиков. — Эрик погиб, Магда, — ее голос похож на звон колокола в церкви. Гулкий, глубокий, заполняет собой все и вибрирует даже в костях. — Или гибнет прямо сейчас. — Нет! Нет... — То, что она говорит, просто чудовищно. Больно так, что я не могу дышать. Глаза наполнились стыдной горячей влагой, — Нет, Герда... Снежная Королева схватила меня за волосы, задрала мое лицо и склонилась надо мной. Ярко-синие нечеловеческие глаза впиваются в мое лицо. Слезы словно заворожили ее. — Хорошо. Твоя боль такая чистая. Она приведет нас к цели. Они зарежут его, Магда. Медленно. Он будет храбриться, вы научили его всяким глупостям. Потом он сломается. Будет кричать и звать маму… — Не надо, Герда… — в моей груди словно загорается звезда, рыжая и яркая. Бросает апельсиновые отблески на лед. Снежная Королева продолжает: — Они закроют его в каменном мешке, Магда. Холодном, сыром, душном. Таком крошечном, что даже сесть, вытянув ноги, не получится. Он будет кричать и царапать ногтями дверь… — Там и твой сын, сука! Приди в себя, фригидная идиотка! Мальчиков там двое! Эрик им хоть немного нужен, а твой щенок… Пощечина получилась звонкой, но бьет она все-таки как девчонка. Мои патлы все еще в ее руке. В бесстрастные синие глазищи просочилась обида и боль. Вот так, драгоценная моя. В ее груди мерцает белоснежная звезда. — Боль приведет нас к цели, Твое Отмороженное Величество. Так? — Верно, — она кивает. Ее голос звучит почти как человеческий. Что-то там еще осталось. Разжала кулак и положила ладонь мне на голову. Теплую ладонь. Интересно, что еще у нее теперь теплое? — Протянешь ко мне руки, превращу в лед и оторву. Вести нас к цели ты сможешь и без рук. — А если я укушу тебя за задницу? Мне прилетает еще одна пощечина. Но она смеется, и гром отвечает ей. Гроза зимой? Почему бы и нет? Она поглаживает меня по голове, как собаку. От этих прикосновений по телу бегут табунами сладкие мурашки. Я почему-то спокойна и счастлива. Нашла же время... Мы скачем по водам земным и небесным целую нескончаемую ночь. Потом внизу показались огни. Наши звезды сияют все ярче. — Там, Магда. Они там. Снежная Королева правит свои сани и воинство вниз сквозь тучи. Под нами замок. Красивый и старинный. Настоящая крепость. Над подъемным мостом герб — огроменная кабанья голова. Ну, надо же — герцог настолько наглый, что притащил пацанят в свой фамильный замок. Чтобы взять такую махину, нужна целая армия. Людям нужна. А для небесных лошадей стены не преграда. Рука в моих волосах становится ледяной. Она шепчет на странном гортанном языке. Замок вдруг затрещал-зазвенел. Древние камни пошли трещинами. Ледяные узоры на стеклах превратились с наледь толщиной с ладонь. Я слышу крики умирающих людей или это голос моего страха? — Герда! Там же Эрик и Корвин! Они же люди! Хватит! Снежная Королева соизволила обратить на меня свой взор. Мне холодно так, что я ненадолго разучилась дышать. Но разве это важно? — Корвин… — хриплю я. — И его друг Эрик. Почти братик… Как ты и Кай. Ну, пожалуйста… Я не допущу их смерти. Еще не знаю как, но не допущу. Герда — живое доказательство, что и Снежную Королеву можно уничтожить. Значит и я смогу справится. Мы перелетаем через крепостную стену. Сани опускаются на заснеженный двор замка мягко, как перышко. Она вышла из саней, подол ее платья выскальзывает из рук, и мне становится проще дышать и думать. — Иди внутрь и принеси сюда мальчиков. Высокая белая женщина прикасается к стене замка и пропадает. Проходит сквозь камни, как холод. Гербовая башка откалывается от стены, падает на камни лестницы и рассыпается на куски. Раскомандовалась, колдунья гребаная! Злость помогает согреться. Я перепрыгиваю обломки герба и остатки лестницы, пробираясь к входу. Толкаю высоченные деревянные двери, и они вываливаются из проема и с грохотом обрушиваются в холл. Прям таки Магда-таран. Расскажу кому-то — не поверят. Жаль, оружия нет под рукой. Хотя это фамильное гнездышко потомков рыцарей, найду что-то. Не понадобилось ничего искать. Я шагаю по ледяному склепу. Тут только я издаю звуки. Даже пламя в каминах превратилось в светящийся лед. Лишь ледяные статуи, бывшие только что люди и собаками, встречаются на моем пути. Ослепшие зеркала, затянутые инеем ковры и гобелены. Все, что сделано из металла — дверные ручки и замки, подсвечник, оружие с доспехами, — от невероятного холода стало хрупким, как прогоревшие угли. Эрик был прав: кабаны в виде башки или целиком натыканы везде. Огромная комната. Похожая на тронный зал в королевском дворце. Огромный седой мужик с гербовой цепью на могучей шее буквально вморожен в большущее дорогое кресло. Вот и герцог Скавен собственной персоной. Больше никому не навредит, сволочь! — А ваш трон стоит крепко благодаря нашей поддержке. Да, Герда? Тишина. Ее нет рядом. Эрик, Корвин, пацанва моя… Звезда сияет все ярче. Иду быстро. Потом бегу. Сколько тут погибло людей? Сто? Больше? Мелькают коридоры и залы. Сюда, кажется. Какие шикарные покои. Просто шкатулка модницы, а не жилище достойного воина. Логово старого герцога? На большущей кровати с балдахином лежат двое мальчиков. Выглядят спящими и ужасно бледными. Нет! Не-е-е-ет… Прикасаюсь к шеям одного и другого. Наконец пульс робко толкается в мои пальцы. Они живы! Надо их согреть! — Не буди их. Бери и пойдем отсюда. Я поднимаю Эрика. Снежная Королева стоит в другом конце комнаты и взирает на меня. — Не хочешь помочь? — Нет. Ты хочешь вернуть Корвина людям? Живым? Сглатываю. Киваю. Взваливаю обоих мальчиков на плечи. Они хорошо питались, и их неплохо тренировали. Сейчас я о об этом очень и очень жалею. Спина жалуется, но жить можно. Владычица Вьюги, Ледяная Дама, Снежная Королева и Редкостная Мразота плавно двигается по замку. Воплощение величественности, красоты и грации. Роскошная мантия ниспадает с ее плеч до пяток, тянется за ней по земле. Неожиданно приходит мысль, что на ее задницу так не и получиться полюбоваться. Я хрипло смеюсь. Я, наверное, сошла с ума. Это не важно. Главное — довезти мальчиков живыми. Путь до саней кажется горячечным бредом. И полет среди сказочно прекрасных небес тоже. Он будет мне сниться, и буду просыпаться в ужасе от этой невозможной, мучительной для человеческих глаз, красоты. Но сейчас мне плевать на все звезды мира и на красивую женщину, по которой я годами сходила с ума. Я впала в странное оцепенение. Все мысли и эмоции во мне словно разделены льдинками, и я ужасно спокойна. — Там замок Альбы и Клауса, — говорят мне Небеса прекрасным женским голосом. — Иди туда. Я подчиняюсь. Я вообще люблю подчиняться прекрасным королевам. Я выбираюсь из саней. Проваливаюсь в снег по колено. Шатаюсь под тяжестью двух спящих мальчишек. Я так устала. Хочеться лечь в снег и уснуть навсегда. Я не могу больше… Но я делаю шаг. И еще один. — Стой! — тот же голос, — отдай это ему. Моему Корвину. Мою левую ладонь прошивает острой болью. Она прошивает до плеча. Боль пульсирует и мышцы сводит. Она словно не моя. Я дрожу и вся вспотела, словно после долгой тренировки или погони, несмотря на холод. Она кладет в мои руки свою брошку. Игла впивается в мякоть среднего пальца, но крови не видно. Плохо. Я почти не чувствую пальцев, но как-то сжимаю кулак. Голос Небес такой невыносимо печальный, что я плачу. Мне хочется остаться тут и утешать прекрасную женщину. Но она приказала мне… Королева приказала мне, и я иду. Шаг. И еще шаг… — Стой! — а я знаю этот голос. Я ненавижу этот голос. Я сейчас не помню почему, но это и не важно. Я хочу убить этого человека, но приказ ведет меня прочь от него. — Забери меня! Ну, пожалуйста! Или убей. Я не могу больше без тебя! Я так ждал! Я не могу жить без тебя. Не оставляй меня больше. Пожалуйста!.. Мужчина возле саней рыдает. Я знаю его… Надо только вспомнить. Снежная Королева смотрит на мужчину и начинает смеяться. Страшно и безумно. В этом смехе столько горя и отчаяния, что мне хочется умереть, чтобы не понимать этого. Прекрасной даме в белом отвечает буря. Поднимается метель. Красивые снежинки. Можно бесконечно смотреть на их пляску... Мне. Нельзя. Умирать. Надо. Идти. И я отворачиваюсь от саней и людей. Я иду к замку. Почему-то становится легче. — Потерпите, пацанва. Еще немного. И спланируете еще одну диверсию. А потом пойдем рыбачить… Я шепчу ласковую ерунду. Ругаюсь и обещаю горы сокровищ. И иду. Главное, я дальше иду к огням замка. К жизни. Мне навстречу выбежали люди. Я не понимаю, что они кричат. Глаза болят от света факелов. Я уже не иду. Меня несут. — Не спи, Магда. — моя Королева приказывает, и я изо всех сил стараюсь не спать. — Не спи. Расскажи мне. И я рассказываю. Горло почти не подчиняется мне, но я шевелю губами, пока хватает сил. Потом я начинаю чувствовать тепло пополам с болью, и мне разрешают отдохнуть. ...Я снова рассказываю эту историю. В моем рассказе лжи больше, чем правды. Я лежу в кровати, Их Величества сидят и слушают. Остальные важные люди стоят и слушают. Кроме секретаря — тот строчит и исписал уже гору бумаги. Малявки, тихие и серьезные, лежат рядом со мной и обнимают. Оба в черном — траур по матери и любимой няньке. На рубашке Корвина под воротником приколота серебряная роза. — Кай и Герда погибли, спасая принца и сына от чудовищной снежной бури, которую призвал волшебник герцога Скавен. Волшебник не справился. Там погибли все. — А вот вы живы, — мастер Гвидо пытается не верить мне. — Герда приказала мне взять мальчиков и идти. Показала, в какую сторону. И я пошла. А они двинулись в сторону бури. — И долго вы шли? Герцогство Скавен далеко от столицы, леди Магда. — Я не знаю, сэр Гвидо. Мне приказали, и я шагала — его жабьи глаза клещами вцепились в мои и… И он первый опустил взгляд. Понимаю его. Я страшная, как чудовище. Обветренное красное лицо и полностью седая башка. Волосы, которые погладила Снежная Королева, навсегда потеряли свой цвет. Обмороженные руки. На левой клеймо в виде розы. Я даже не знала, что холодный металл может обжигать так же как раскаленный. Драгоценная моя Герда не меняется — ворвалась в мою жизнь, изменила все, украла кусок моего сердца и искалечила все, до чего дотянулась. А я ношу ее метку и скучаю по ней. Не так сильно, как боялась. Мастер Гвидо хочет не верить мне и продолжать ненавидеть меня, но не может. Я больше не дерзкая юная дрянь, я искалеченная зимой и магией старуха. Которая совершила невозможное и спасла двух самых важных мальчиков. Я жду, когда этот допрос закончится и я смогу поговорить с моей Королевой. Я ловлю взгляд Альбы, но она ускользает от моих глаз. — Герцоги Скавен предали своих королей. И ухитрились погибнуть, не оставив наследника. Я хотела сделать Кая новым герцогом Скавен и отдать эти земли во владение его семье. Но Победители Снежной Королевы погибли, и это все отходит тебе, Корвин. Леди Магда, я верно поняла ваше желание быть матерью этого юноши? — Да, моя Королева. Корвин прижался ко мне. Осторожно так. Кажется, малыш рад. Эрик вопит от радости и обнимает меня со всей дури. Потом просит прощения под укоризненным взглядом Корвина. — Вы отбудете в свой новый дом, как только целитель позволит, госпожа герцогиня. — Да, моя Королева. Значит, не простила. И не собирается прощать. Я разрушила все. Зато мальчишки живы… Валяться в ногах? Умолять? Скулить и сулить? На нее это когда-то влияло? Королева Альба знает, чего хочет, и делает что должно. Счастье кончилось, Магда. Но теперь у меня есть сын. Мой и Герды. Моя мечта сбылась, что ж я хочу в петлю залезть? Остальное как-то не очень важно. Меня лечат королевский целитель и королевский волшебник. Все равно нужно время. Мальчишки делают уроки в моей комнате. Корвин вообще спит со мной в одной кровати. Регулярно проверяет мое дыхание и мой лоб — нет ли жара. Он не собирается терять еще одну маму. Эрик торгуется с наставниками и родителями — он хочет побольше времени проводить с Корвином. Часть наставников соглашается таки ближе к лету перебраться в мой новый фамильный замок. Матушка, я теперь такая знатная, что впору самой бояться разбойников… Весна проходит в хлопотах. У новых герцогов Скавен на гербе северный олень и розы — алая и белая. Замок обдирают до каменных костей. Возле леса выросло кладбище, где спят вечным сном герцог и его люди. Смерть искупает многое. Я не знаю, что случилось с Каем. Я даже не думаю об этом. Мне его жаль. Или нет. Герда наконец дождалась самой горячей и преданной любви своего Кая. И умолчим о цене. Я работаю и тренируюсь как проклятая. Контрабандисты и шпионы не ждут, пока госпожа герцогиня, хранительница западной границы, соберет свое разбитое сердце по кусочкам во что-то одно. Она снится мне, и в такие дни буквы на моей груди болят до крика. Тогда я иду рубить дрова во дворе, пока топор не начинает вываливаться из рук. Я скучаю по своей Королеве. И буду скучать до смерти. Ну, кто сказал что этот мир справедлив и добр? У меня и так больше, чем я могла мечтать. Корвин растет. Он снова смеется. Его любят и старательно балуют слуги и гвардия. А он все никак не разбалуется, тот же спокойный и вежливый мальчик. После оттепели он притаскивает домой щенка, которого спас из ямы. Собаченок рыжий, потешный и беспородный. Малыш радостно возится с шустрым клубком шерсти. И у меня чуть отлегло от сердца. С моим Корвином все будет хорошо, и та ночь никаких следов не оставила. Судьбу папаши он не повторит. Вот и май на дворе. Со дня на день должен приехать Эрик и его свита. Корвин счастлив. Слуги и повара забыли что такое спать. Я решила проветрить мозги и поехала к охотничьему домику. Проверить, все ли в порядке. Понятно, куда попробуют меня вытащить мальчишки на следующий же день по приезду. Настоящий лес с настоящей лесной герцогиней! Плюс обещанная им еще осенью диверсия… За мной наблюдают. За принцем охотятся? За мной? Сколько их тут? Сделать несколько шагов и пропасть для чужих глаз в зарослях. Спасибо, Матушка, за науку. Много чему я научилась потом и мало что такое же полезное, как Ваши уроки. Медленно и осторожно разведаю территорию. Наблюдатель один и не очень опытный. Потерял меня и высунулся из-за дерева. Невысокий, оружия не видно, кроме кинжала за поясом. Простая дорожная одежда, но весьма небедная, и хорошие сапоги. Интересно. Зашла ему за спину. Левой лапой схватила его за плечо возле локтевого сгиба, вжала пальцы в чувствительное место. Правую с ножом прижала к горлу. — И что ты тут забыл, братик? — Я ищу одного человека, — женский голос. Такой знакомый. Не может быть... — Ну, ты нашла меня. — Я… Да… — Это мой лес и тут все мое. Ты тоже, — наклонилась. Тот самый запах ее духов. Господи, Альба. Зачем и почему здесь? Зачем это переодевание и эти игры. Игры… Я шепчу ей в нежное розовое ушко. — Я тебя поймала и ты моя добыча. Вот сейчас она назовет себя и чудо закончиться. — Пожалуйста… Прошу, не обижай меня. Я тебе еще пригожусь. Интересно, а чем занимаются ее телохранители? Я с них потом три шкуры спущу и оставлю на неделю на воде и хлебе. Придурки…. Развернула ее и прижала спиной к стволу. Шарф скрывает лицо ниже глаз. А глаза сияют радостью. Их Величество не желает быть узнанной. Кто я такая, чтобы портить ей веселье. — Пригодишься… Прижала нож плашмя к ее щеке. Ее прекрасные глаза стали просто огромными. Моя Королева хочет немного страха? Сжала талию над широким поясом. — Я отпущу тебя за большой-пребольшой выкуп. Целую гору золота. Твоя семья не обеднеет. Она стащила шарф с лица. Какая разочарованная мордашка, загляденье просто. — А может все-таки договоримся по-другому, госпожа Разбойница? Я забираю нож от греха подальше и прижимаю ее к себе. Мою радость, мое чудо. Она здесь. — Прямо под елочкой? Будем учить белочек плохому? Она смеется и кусает меня за шею. Живая, теплая, озорная. — Да где угодно, Магда. Зови своих белочек. Я беру ее на руки и несу в охотничий домик. Сегодня белочки и ее телохранители обойдутся без зрелищ. Интересно, мастер Гвидо потом меня арестует за похищение королевы?