ten things i hate about you: look at me

– Посмотри на меня, – шепчет Тэн сквозь темноту комнаты, беря Куньхана за подбородок и требовательно наклоняя его голову в свою сторону. – Да, – Куньхан повинуется безропотно, глядя остекленевшими глазами перед собой; сознание туманят ощущения, растекающиеся, кажется, по всему телу одновременно. Тэн ловит его взгляд, не даёт отвести глаза, ладонью проскальзывая по всей длине доверчиво открытого горла. Сдавливает ровно на уровне адамового яблока, делая каждую попытку сглонуть болезненной. – Что ты видишь? – ухмылка расплывается на его губах – как и всегда, просто потому что он привык превращать каждое своё действие в своеобразную игру. В этот момент Куньхан искренне хочет притормозить. Хочет сказать Тэну, что видит перед собой мужчину своей мечты, человека, в которого влюбился буквально против своей же воли, того, кто завладел его сердцем и имеет полное право на то, чтобы пользоваться им так, как ему будет угодно, даже если ему захочется опуститься до жестокости. Того, кого он, Хендери, любит больше всех на свете, даже если и знает, что никакой взаимности между ними нет. – Самое красивое лицо в WayV, – отвечает он, потому что вот она – вторая самая лучшая вещь. В ответ на эти слова Тэн только фыркает. – Не начинай, – говорит он, проскальзывая пальцами сквозь упавшие на глаза парня редкие пряди чёлки. – О, но я уже начал, – ухмыляется Куньхан так, будто бы рука Тэна больше не лежит на его горле, вызывая тем самым у старшего притворно недовольный стон – будто бы на самом деле он не получает удовольствия от такой неприкрытой лести. – Я вижу перед собой по-настоящему талантливого парня. Он классный и чертовски умный, потому что знает четыре языка. Он прекрасный танцор. Он думает, что смешной, хотя на самом деле это не так. А ещё его ярко сияющая личность удивительным образом отвлекает всех вокруг от его маленького роста, – продолжает он, проницательно глядя в чужие глаза. В ответ на эти слова Тэн только закатывает глаза, выглядя при этом так, будто бы хочет его ударить. Что, в общем-то… не является чем-то, чему Куньхан сопротивлялся бы. – Прямо сейчас ты представляешь собой самую настоящую угрозу, – бормочет Тэн, просовывая палец под пояс белья Хендери и с нажимом проводя ногтем по разгоряченной коже, под которой отчётливо ощущаются напряжённые мышцы. – А ты просто дразнишься. Но я не жалуюсь, – парирует Куньхан, быстро и привычно проигрывая битву за то, чтобы сохранить хладнокровие. Но подтрунивание над старшим помогает, по крайней мере, это то, на чём можно сосредоточиться, за счёт чего можно отвлечься от пульсирующей боли в паху, усугубляемой каждым дразнящим взглядом и едва заметными прикосновениями Тэна. Тэн наклоняется ниже, прикусывает его бедро, а затем подцепляет пояс белья Куньхана и стягивает его с него, вызывая тем самым резкий выдох, когда холодный воздух его комнаты в общежитии касается эрекции. Чёрт возьми, он уже так возбуждён, и если бы не то, как старший буквально трахает его взглядом, скользя им вниз по торсу, паху, члену, тяжело лёгшему на живот, вместе с возбуждением он был бы ещё и так смущён. – Ох, детка, я вовсе не дразню тебя. Просто ты слишком нетерпелив, – снова ухмыляется Тэн, скользя тёплыми кончиками пальцев по напряжённому животу Хендери, вниз по косым мышцам живота, плавно уходящим к тазовым костям на бёдра. Куньхан буквально ёрзает, на этот раз не осмеливаясь спорить. Тэн слишком хорошо его знает. Тем временем, старший снова опускается ниже, оставляя цепочку тёплых, влажных поцелуев от пупка Куньхана до мягких, тонких волосков у основания его члена, легко царапает нежную кожу над ними самыми кончиками передних зубов, а затем прижимается к вспыхнувшему красным следу языком. Хендери смотрит на него прямо, буквально не сводит глаз, крепко сжимая зубами свою нижнюю губу. Без лишних слов Тэн быстро проводит языком длинную мокрую полосу по центру своей ладони, а затем опускает её между бёдер младшего, обхватывая кольцом пальцев болезненно твёрдый член, и при этом всё ещё не сводя взгляда с чужого лица, когда начинает неспешно скользить по нему вверх-вниз. Слегка сбитый с толку сменой темпа, Куньхан не сдерживает стона. Тэн шикает, призывая быть потише, проворачивает запястье у самой головки, покрасневшей и влажно блестящей, потирает её подушечкой большого пальца. Веки смыкаются сами собой, а в животе вспыхивает удовольствие, пока старший продолжает прокладывать дорожки поцелуев на бедре Хендери. – Ты такой красивый. Твой член, чёрт возьми, просто идеален, – бормочет он где-то между поцелуями, и от звука его голоса по чувствительной коже внутренней стороны бедра пробегает табун мурашек. Куньхан зарывается ладонью в волосы на затылке Тэна в отчаянной попытке удержать его как можно ближе к себе. – Я знаю. – И всё же, он ухмыляется, пусть и буквально тут же жалеет об этом, когда Тэн царапает кончиком ногтя нежную кожу коронки – запретно сладкая волна боли разливается в паху, заставляя его всхлипнуть. – Беру свои слова обратно. – Тэн полностью отпускает Куньхана, позволяя его эрекции с влажным шлепком опуститься на его бедро. Младший недовольно фыркает. – Не надо, – чуть более отчаянно, чем следовало бы, протестует он, буквально вскакивая с кровати; Тэн скользит ладонями по животу Хендери, и вслед за этими прикосновениями по бёдрам и спине снова бегут стайки мурашек предвкушения. – Нет надобности делать твою и без того крупную головку ещё больше, верно? – шутливо говорит Тэн, обхватывая губами выступающую подвздошную косточку младшего. Куньхан лениво проводит большим пальцем по пирсингу в верхней части хряща ушной раковины старшего, только сейчас вдруг осознав, как сексуально он выглядит со всеми этими проколами. – Не такая уж она и большая, – ворчит он, впрочем, не будучи уверенным, что Тэн его вообще слышит. И что ему вообще не безразличны его слова. Вновь наклонившись, старший снова целует Куньхана в том месте, где бедро встречается с тазовой костью, чуть ниже изгиба его члена, втягивает кожу губами, и, прежде чем отстраниться, царапает её зубами, оставляя на ней вскоре обещающий налиться синевой засос. У него уже вошло в привычку помечать младшего таким образом в тех местах, где никто этого не может увидеть. В конце концов, они ведь айдолы, и последнее, что им обоим нужно сейчас, – это скандал об отношениях. Поэтому Тэн спускается ещё ниже, добавляя к первому засосу второй, захватывая нежную кожу губами и тем самым оказываясь так невероятно близко к тому месту, где Кунхан хочет почувствовать его сильнее всего, где его прикосновения нужнее всего сейчас. Чужое дыхание тёплое, губы такие чертовски мягкие, а язык – обжигающе горячий и влажный– В конце концов, он, не сдержавшись, вскидывает бёдра вверх в надежде, что Тэн сжалится над ним и наконец-то прикоснётся к его члену ртом. – Стой, – вместо этого приказывает старший таким тоном, каким хозяин отдаёт команду своему псу, глядя на него буквально и вместе с тем метафорически сверху вниз. Мысль об этом буквально сотрясает Хендери. Чёрт возьми, как же он возбуждён. И поэтому честно старается не шевелиться, на самом деле старается. Пытается говорить спокойно, не обращая внимания на старательно сдерживаемое возбуждение, горячим узлом затянувшее внутренности в животе, на обещание удовольствия, покалывающее кончики его пальцев. Это больно – быть настолько возбуждённым, как сейчас. Удивительным образом в одно мгновение Тэну удаётся возбуждать его так, как Хендери и представить себе не мог, а затем он просто заставляет его плыть по течению сплошных мучений, не пытаясь сделать что-нибудь ещё. Младший чувствует, что застрял где-то на краю этого плато, отчаянно нуждаясь в возможности скинуть с себя скопившееся возбуждение. Всё его тело мгновенно напрягается, когда Тэн обхватывает пальцами основание его члена, приподнимая его вверх в своей ладони. Втянув воздух одним глубоким вдохом, Куньхан снова зарывается пальцами в волосы старшего, и это, чёрт возьми, невероятный подвиг с его стороны – не притянуть его ближе, не насадить его ртом на свой член. Но Тэн делает всё самостоятельно, когда мягко прижимается губами к нижней стороне ствола, легко посасывает тонкую кожу, а затем кладёт его на всю плоскость языка и скользит им выше, до головки, пока кончиком не упирается в отверстие уретры. – Хороший мальчик, – бормочет Тэн, продолжая тщательно вылизывать, будто бы большой жадный кот, головку члена младшего, и при этом не отводя взгляда от его лица, глядя на него так, будто бы всё, чего он хочет, – это заглянуть ему прямиком в душу. – Тэн, – буквально хнычет Хендери, крепче сжимая в пальцах волосы старшего, на что тот – ожидаемо – только смотрит на него глазами, полными притворной невинности, так, будто бы не имеет ни малейшего понятия, что вообще делает с ним. – Пожалуйста. В ответ на эту просьбу Тэн только хмыкает – протяжно, низко, задумчиво. В его глазах мелькает озорной огонёк, и на мгновение Куньхану кажется, что сегодня вечером ему придётся потрудиться как никогда, потому что старший не даст ему так просто то, чего он хочет. Да, возможно, он уже привык к вечным поддразниваниям, поскольку это в буквальном смысле синоним к имени Тэна. И какая-то его часть по-настоящему наслаждается этим. Но всё же, он бы солгал, если бы сказал, что прямо сейчас, когда он настолько возбуждён, это не сводит его с ума. Но затем Тэн наклоняется ближе, руками обхватывая бёдра Куньхана и раздвигая их шире. В его чёрных, затопивших всю радужку глазах, кажется, в этот момент разверзается самая настоящая бездна, а затем он быстро облизывает губы и, разомкнув их, наконец-то берёт в рот. – Блять, – Куньхан буквально вскрикивает, чувствуя, как в один момент тело затапливает лавина ощущений, которые дарит ему рот старшего вокруг него, такой тёплый и влажный. Это чувство разрывает дробью его нервные окончания, посылая волны удовольствия, накрывающие одна другую, кажется, к самому его существу. А Тэн тем временем берёт всё глубже и глубже, до тех пор, пока рвотный рефлекс не заставляет его притормозить. Но он всё ещё чертовски хорош, и его навыки минета не должны быть чем-то удивительным, но Куньхан всё ещё продолжает поражаться тому, как ловко у старшего получается убирать зубы и приносить исключительно удовольствие. Он снова обхватывает рукой основание – ту часть, которую не может взять в рот, – и опять начинает двигаться. Слюны достаточно, чтобы она свободно стекала вниз по всей длине члена младшего, пачкая костяшки пальцев Тэна. Воздух, соприкасаясь с влагой, холодит кожу, и это ощущение заставляет Куньхана буквально извиваться под ним, пока старший несколько раз ритмично опускает и поднимает голову, пробуя такой ритм движений. Его рот такой горячий, гладкий и влажный, и когда головка члена Хендери упирается в заднюю стенку его горла, он, чёрт возьми, чувствует настолько сильный прилив удовольствия, что все связные мысли в одночасье покидают его голову. Тэн втягивает щёки, чтобы увеличить площадь соприкосновения, и принимается неспешно, размеренно двигать головой. Куньхан наблюдает за ним, приоткрыв рот, чувствуя, как непроизвольно сокращаются мышцы живота вслед за каждым новым приливом удовольствия, которым, подобно штормовым волнам, нет конца, и, чёрт возьми, он просто-напросто не может сопротивляться всему тому, что сейчас происходит между его бёдрами. Поэтому он проскальзывает пальцами сквозь волосы Тэна, старательно пытаясь сосредоточиться на том, чтобы не слишком увлекаться своими ощущениями, потому что старший ни за что не позволит ему дойти до конца сегодня, если он кончит прямо сейчас. Пальцы Тэна сжимаются на его бедре, прихватывают мягкую кожу чуть выше колена, когда он поднимает голову так, что между его покрасневших губ остаётся только набухшая головка. Его взгляд устремляется на Куньхана, буквально удерживая тем самым младшего в том самом подвешенном состоянии, когда нет возможности двинуться ни в одну из сторон, а затем наклоняется и заглатывает член обратно. Вся эта сцена, разворачивающаяся в темноте комнаты, слишком непристойна: то, как Тэн, лежащий на животе между разведёнными в стороны бёдрами Хендери, направляет одной рукой его член себе в рот, то, как он выглядит, когда облизывает эрекцию по всей длине, а губы растягиваются вокруг крупной налитой головки, то, какие звуки он издаёт, когда заглатывает член глубже, позволяя слюне стекать вниз по костяшкам пальцев и его основанию. Всё это чересчур горячо, чтобы быть частью реальности. На мгновение Тэн отстраняется, чтобы пройтись кончиком языка по уретре, и делает это до тех пор, пока на ней не появляется крупная белёсая капля предэякулята. Добившись желаемого, он размазывает её языком по всей головке, и Куньхан буквально задыхается, изо всех сил стараясь сдерживать себя в желании вскинуть бёдра и просто трахнуть старшего в рот так, как сейчас ему хотелось больше всего. – Значит, ты думаешь, что я – лицо группы, – начинает Тэн, и его голос звучит приглушённо, а дыхание касается возбуждённого члена младшего. Куньхан в ответ на эти слова тяжело вздыхает. – Жаль, что ты не можешь видеть себя прямо сейчас. Ты так прекрасен, детка. – Его глаза в темноте комнаты мерцают влажным блеском, напоминая собой звёзды на чистом ночном небесном полотне, когда он говорит это, и на секунду Куньхан действительно замечает это, верит в его слова. Если Тэн так думает, значит, он действительно красив. – Чёрт, я хочу тебя, – буквально выпаливает он, будучи больше не в силах скрывать свои истинные чувства. – Чего именно ты хочешь? – прикинувшись дурачком, хмыкает Тэн, проводя кончиком указательного пальца вверх-вниз по члену младшего, но Куньхану всё равно на то, что он говорит, или сколько раз пытается отрицать этот факт, но он, чёрт возьми, просто дразнится. – Пожалуйста, трахни меня. Я хочу почувствовать тебя… внутри. Я просто… Я так возбуждён для тебя, пожалуйста, – бормочет он, чувствуя, как разом вспыхивает всё лицо. Он не чувствует уверенности, когда дело доходит до описания того, чего он хочет, на английском, но зато он уверен, что выглядит глупо, пытаясь сделать это. И всё же, сейчас его совершенно не волнует то, как он выглядит, не тогда, когда Тэн буквально съедает его взглядом так, как будто бы он не человек вовсе, а диковинный деликатес. Старший поднимает руку, костяшками пальцев в нежном прикосновении проводя по пылающей щеке Куньхана. Это касание слишком уж резко контрастирует с тем, что делает его вторая рука, безжалостно сжимающая его член у основания. Тэн потирает подушечкой большого пальца нижнюю его сторону, и Хендери непроизвольно жмурится, не в силах больше терпеть все эти поддразнивания. – Перевернись, – просит Тэн, наконец всё же отпуская его, садится на пятки, отстраняясь, а затем и вовсе поднимается с кровати. Куньхан повинуется безоговорочно, переворачиваясь сначала на бок, а затем встаёт на четвереньки, молча ожидая дальнейших указаний. С минуту Тэн роется в ящике комода, а затем быстро возвращается через всю комнату обратно к кровати, захватив с собой тюбик смазки. Его штаны падают на пол с характерным шелестом ткани, и он снова забирается на кровать. – Ты – природная сила, – шепчет Тэн с удивительно серьёзной интонацией в голосе, если учитывать то, что он обычно говорит в такие моменты. И Куньхан вздрагивает всем телом от этого комплимента. Чёрт возьми, он живёт для Тэна, изо всех силах стараясь сделать так, чтобы ему было хорошо. – Не начинай, хён, – его голос дрожит, даже если в нём и сквозит открытая насмешка над сентиментальностью Тэна. На что тот, впрочем, только посмеивается, уперев руки в бока. Куньхан старается не попадаться в ловушку таких моментов, как этот. Он старается не представлять себе альтернативную реальность, где Тэн любит его в ответ, где они целуются, прикасаются и ласкают друг друга как любовники, а их общие на двоих чувства – основа их отношений. Он старается не думать об этом и не тосковать, потому что тогда грусть затапливает его. А Куньхан не хочет сейчас грустить. (Тэн встречается – с кем-то другим, с кем-то, кто старше, выше, сильнее и опытнее. И нет ни одного возможного пути, пройдя по которому старший выбрал бы его, какой бы альтернативной не была вселенная, в которой они живут. То, что происходит между ними, – просто случайный секс, что-то, за чем можно было бы скоротать время, что-то, что может укротить чужих демонов, не удовлетворив их при этом по-настоящему.) Хендери выгоняет эти мысли из своей головы, опуская её между скрещенных впереди рук. Тэн кладёт ладонь на его спину, ведёт ею по изгибу позвоночника, слегка надавливая, тем самым заставляя его верхнюю часть туловища опуститься, а задницу – наоборот приподняться. Он слышит, как старший возится со смазкой, слышит неприятный звук, который издаёт тюбик, когда он, не жалея, выдавливает её на пальцы. Куньхан чувствует покалывание предвкушения первого прикосновения на своей коже. Оно случается в момент, когда он меньше всего ожидает, заставляя мышцы сфинктера непроизвольно сжаться, когда его касаются скользкие пальцы. Приходится с силой прикусить нижнюю губу, когда Тэн давит указательным пальцем, проталкивая его внутрь, а другой рукой оглаживает поясницу. – Да, – Хендери стонет громко, знает, что сейчас этот стон не значит совершенно ничего, но, чёрт возьми, он так долго ждал этого. – Тише, – Тэн щиплет его за бок, останавливая движения пальцев, чем вызывает недовольный скулёж. – Ты хочешь, чтобы Кун-гэ услышал тебя и пришёл посмотреть, да? – смеётся старший, хотя в этом нет абсолютно ничего смешного. Куньхан заставляет себя тихо извиниться – просто чтобы заставить Тэна снова прикоснуться к нему. И это срабатывает, потому что старший снова начинает двигать пальцем внутри него, и спустя несколько толчков добавляет второй, преодолев небольшое сопротивление мышц. И, чёрт возьми, Куньхан уже сейчас готов распрощаться с сознанием от такого знакомого ощущения, с которым пальцы Тэна растягивают его, мягко расходясь внутри на манер ножниц, а слегка узловатые суставы трутся о его тугие стенки. Он хотел бы, чтобы Тэн прижался к нему ртом, вылизал бы его своим слишком уж ловким языком, а затем толкнулся бы им внутрь на всю длину и обратно. Он любит эти ощущения чуть больше, чем когда его просто трахают пальцами. И тем не менее, ничто не может сравниться с ощущением того, как член старшего заполняет его, горячо пульсируя внутри. С влажным хлюпающим звуком Тэн вытаскивает пальцы, а затем проскальзывает ими обратно, повторяя это движение снова и снова. Только спустя какое-то время он добавляет третий палец, наклоняясь и оставляя нежный поцелуй на округлой упругой ягодице младшего, извиняясь за причиняемые неудобства и успокаивая. Пальцы Тэна относительно пальцев Хендери короче, и не способны подготовить его достаточно хорошо для его члена, но Куньхан всё равно в какой-то мере всё ещё наслаждается этой болью, тёплым напряжением, пылающим глубоко внутри него. Его чересчур живое воображение к этому времени уже успевает нарисовать несколько десятков образов того, как Тэн прижимает его к матрасу, трахает его до боли в костях, того, как его член проскальзывает глубоко внутрь и растягивает собой тугие стенки. Одной этой мысли достаточно, чтобы член младшего привстал с новым интересом, сердце забилось в груди с оглушительной скоростью, а губы непроизвольно разомкнулись. – Я готов. Тэну не нужно повторять дважды – он тут же убирает пальцы и протягивает руку к тюбику со смазкой. Куньхан оглядывается через плечо, чтобы посмотреть, как старший размазывает лубрикант по своему члену, обхватив его ладонью в кольцо, а затем просто отбрасывает тюбик в сторону. Огладив себя ещё раз, Тэн прикусывает внутреннюю сторону своей щеки – его дыхание сбитое, а веки трепещут, когда он прикасается к себе, и Куньхан наблюдает за ним, будучи безоговорочно очарованным этой картиной и чувствуя, как желудок скручивает нервным возбуждением. Старший ловит его пристальный взгляд – на мгновение что-то, что Хендери не успевает прочесть, мелькает на его лице, впрочем, тут же бесследно исчезнув. – Вуайерист, – говорит Тэн, протягивая руку и сгребая смоляные пряди на затылке Куньхана в ладонь. Чёрт возьми, младший даже не знает, что означает это слово, но из уст старшего оно всё равно звучит потрясающе. Протяжный приглушённый стон вырывается из его груди, когда Тэн прижимает его щекой к матрасу, заставляя опуститься на него ещё и грудью, так что в конце концов он просто остаётся лежать в такой позе – лицом вниз, задницей кверху. А старший тем временем обхватывает рукой его бедро, приставляя набухшую головку своего члена ко входу, а затем перемещает ладонь вниз на живот Хендери, выводя на нём поглаживающими движениями круги, и одновременно с этим толкается бёдрами вперёд, входя в него. Конечно же, это больно. Так бывает всегда, но Куньхан уже научился любить это ощущение, жаждать его. Это то, что он ассоциирует с удовольствием, то, что для него практически синонимично этому слову. К тому же, он расслаблен, что позволяет Тэну за один толчок войти полностью, до тех пор, пока его бёдра не прижимаются к ягодицам младшего. После этого он ждёт несколько минут, давая возможность привыкнуть к чувству заполненности, успокаивающе поглаживая нижнюю часть спины Хендери. Впрочем, не так уж и долго – пока боль не становится терпимой, и Куньхан сам не подаётся назад, навстречу чужому члену. – Хорошо? – спрашивает Тэн, и его дыхание оседает теплом где-то у самой шеи младшего. – Да, само собой. Просто, пожалуйста, трахни меня, Тэн, – буквально умоляет Куньхан, собрав в кулак последние остатки своей решимости. Всё его тело горит и буквально болит после кажущейся бесконечной прелюдии, и он серьёзно больше не может терпеть это дерьмо. – Ладно, ладно, мой бедный мальчик, – снова смеётся Тэн, так, будто бы вся эта порочность – самая забавная вещь за сегодня. Опустив ладонь на плечо младшего, Тэн тянет его на себя, притягивая его ближе к себе, так, что мышцы вокруг его члена непроизвольно сокращаются в нетерпении. Куньхан ждёт, предвкушает, и, хотя он прекрасно знает, что произойдёт дальше, ничто на этом свете не способно подготовить его ко всей гамме того, что в конце концов он ощущает. Его сердце, кажется, падает куда-то в живот, дымная пелена удовольствия опускается на глаза, заставляя веки смежиться, когда Тэн движениями сильных бёдер делает первые несколько толчков, выходя и снова полностью входя в него. Он сразу же задаёт ритм; Тэн любит дразнить, но Куньхан не смог бы выдержать больше того, что уже получил. Но он ждал быстрый и в какой-то степени даже агрессивный темп, поэтому не может сдержать стона, вырвавшегося из его горла. Чёрт возьми, он уже несколько часов не может кончить, и, кажется, буквально трещит по швам от распирающего его изнутри желания, отчаянно преследуя долгожданную разрядку. Тэну всегда так легко удаётся его возбудить, и поэтому Хендери сложно отделить то, что, как он думает, он хочет на самом деле, от того, что ему нужно. Вот почему Куньхан так ценит разницу в возрасте между ними и опыт старшего. Потому что Тэн может остановить его, а затем притянуть обратно к себе, чтобы показать ему удовольствие, намного превосходящее всё то, что он когда-либо себе представлял. Старший практически всегда игнорирует глупые желания Куньхана, но вместо этого даёт ему то, в чём он на самом деле нуждается. И, в конце концов, у Хендери нет совершенно никаких претензий по этому поводу. Тэн трахает его так, как будто бы делает это с ним впервые, то выходя практически полностью, то вновь резко заполняя собой на всю длину. Он ведь танцор, лучший среди них, и ему всегда легко удаётся контролировать своё тело. И он делает так время от времени, когда приподнимает бёдра вверх, а затем подаётся назад, меняя угол проникновения и тем самым попадая головкой по простате Куньхана. Так, что в этот момент ему приходится с силой прикусить свою нижнюю губу, чтобы сдержать рвущийся наружу вскрик, и закатить глаза от нахлынувшего удовольствия. Всё это он буквально чувствует изнутри самого себя. То, как твердый ствол члена Тэна растягивает его чувствительные стенки, с идеальной полнотой заполняя его снова и снова. Будто бы всё это очень легко для него, без каких-либо усилий, как будто бы и вовсе ничего не значит, и вместе с этими мыслями Куньхан чувствует, что ещё глубже утопает в своём собственном несчастье. Тэн мог бы быть таким для него. Если бы только– В этом есть что-то – что-то роскошное и поэтичное – в том, как Тэн трахает его, что заставляет Куньхана думать о том, что всё это, в конце концов, возможно не просто секс. Но потом он снова вспоминает реальность ситуации, в которой они находятся, и понимает, что ему гораздо лучше было бы сосредоточиться на том, как невероятно хорошо он себя чувствует прямо сейчас, позволить прекрасному миражу цветов и ощущений затуманить его разум. – Блять, ты такой тугой, детка, – говорит Тэн, будто бы читая мысли младшего, и выглядит он при этом не менее ошеломлённым. Куньхан хочет сказать, что он без понятия, так ли этой на самом деле, что нет ничего другого в этом мире, что заставляло бы его чувствовать себя так хорошо, как это делает с ним старший, но, чёрт возьми, у него не осталось ни единой способной здраво мыслить клетки в мозгу, чтобы даже попытаться сформулировать нечто настолько красноречивое. В конце концов, всё заканчивается тем, что он просто хнычет в матрас, сжимая простыни в тщетной попытке угнаться за тем темпом, который задал старший, тем временем огладив его спину снизу вверх, а затем уложив ладонь на его затылок. – Тебе хорошо? Ты должен сказать мне, если я делаю всё так, как тебе нравится. – Его рука соскальзывает ниже, на шею Куньхана, а подушечка большого пальца с нажимом проходится вдоль всей её длины, заставляя младшего едва слышно ответить на поставленный вопрос: – Так… так хорошо, хён. Пожалуйста, не останавливайся, – заикаясь и проглатывая слова, в конце концов бормочет он приглушённым из-за матраса голосом. Удовлетворённый ответом, Тэн вознаграждает его, надавливая на затылок и увеличивая скорость толчков. Какое-то время он трахает его в таком темпе, и Куньхан не знает, как долго это длится, потому что голова буквально идёт кругом, а бёдра дрожат, разъезжаясь в стороны. Всё это так чертовски горячо – Тэн приходит ночью к нему в комнату, трогает и трахает его, пока остальные ребята спят буквально за стенкой. А сам Хендери тем временем изо всех сил пытается не вскрикивать, когда ему так этого хочется, когда он буквально нуждается в этом. И всё же, большая часть его души хотела бы, чтобы о том, что происходит между ними с Тэном, узнал весь мир. Он хотел бы сказать ему о своих чувствах. Он хочет, чтобы все, включая парня Тэна, знали, каков старший по отношению к нему. Внезапно Тэн останавливается, выходит полностью, вырывая Куньхана из его мыслей. В этот момент он едва может осознавать, что происходит, когда старший хватает его за плечо и переворачивает на спину. Хендери смотрит на Тэна, и его сердце заходится в груди как ненормальное, когда его взгляд встречается с двумя чёрными омутами напротив. Тем временем, старший обхватывает одной рукой его лодыжку, надавливая на ногу так, что в конце концов младшему приходится согнуть её в колене и прижать к груди, а затем закидывает вторую ногу Куньхана себе на плечо и нежно целует боковую сторону колена. После этого Тэн обхватывает свой член ладонью, придерживая его у основания, и снова направляет его к влажно блестящему анусу. Проскальзывает внутрь он легко и быстро – так, что с первого же толчка головка попадает прямиком по простате. – Блять, блять… – шепчет Куньхан, выгибаясь в пояснице, когда чистое, ничем не сдерживаемое удовольствие скручивается его позвоночник. Он слепо тянется к Тэну, на что получает успокаивающий смешок, а затем тот наклоняется ближе и нежно обхватывает его нижнюю губу своими губами, постепенно снова набирая прежний ритм. Куньхан чувствует напряжение в нижней части спины, боль в бедре, но в сочетании с тем, как член Тэна ощущается внутри него, с тем, как его горячий рот прижимается к его собственному, – всё вместе это практически невыносимо. А старший тем временем продолжает вылизывать его губы, вскоре самостоятельно углубляя поцелуй, потому что понимает, что Хендери прямо сейчас просто-напросто не способен на него ответить. Тэн берёт его за подбородок, удерживая неподвижно, а затем наклоняет голову, меняя угол поцелуя, и Куньхан стонет в ответ, ошеломлённый волной ощущений. Он изо всех сил старается подмахивать бёдрами навстречу толчкам старшего, трахая самого себя его членом, каждый раз, когда он подаётся бёдрами вперёд. Но ему так трудно сосредоточиться, когда Тэн находится одновременно везде, полностью поглощая собой последние остатки его сознания. Очередной низкий стон вырывается из его груди, когда его мокрый перевозбуждённый член оказывается зажат между их телами, прижимаясь к твёрдому напряжённому животу старшего. Хендери хочется поймать это ощущение, замкнуться на нём и наконец-то позволить себе кончить. Тэн впивается ногтями в кожу на нижней стороне бедра Хендери, оставляет нежный поцелуй в уголке его губ, а затем отстраняется на дюйм. – Ты молчишь, – замечает он, прижимая подушечку пальца к нижней губе Куньхана, когда тот переводит на него взгляд, тяжело втягивая воздух сквозь нос. – Должно быть, настолько приятно, – предполагает Тэн, нажимая сильнее, обнажая ровный ряд нижних зубов. – Да, это потрясающе, просто… слишком много всего, – бормочет Хендери, вскидывая бёдра, когда Тэн возобновляет толчки, чувствуя, как всё его тело напрягается от того, как в животе закручивается сладкий водоворот удовольствия. Хотя Куньхан и знает, что говорить подобное бессмысленно, Тэн всё равно согласно хмыкает, проскальзывая пальцем по контуру губ младшего, цепляя подушечкой нижний ряд зубов, и тот послушно открывает рот шире, позволяя протолкнуть палец глубже. – Как бы мне хотелось, чтобы ты всегда был таким. Буквально всё в тебе заводит меня, – стонет Тэн, проскальзывая двумя пальцами в рот Куньхана, и тот послушно обхватывает их губами, пройдясь языком между ними. Куньхан хотел бы рассказать Тэну о своих чувствах – о том, что хочет его и днём, и ночью, внутри и снаружи, всегда и во веки веков. Он хочет его, даже если против них весь мир, истина, реальность. Он и Тэн – та фантазия, которую он прокручивает у себя в голове снова и снова, до тех пор, пока его не начинает тошнить от круговорота возможностей, которым не суждено претвориться в реальность. Тэн вытаскивает пальцы изо рта Куньхана, наблюдая за тем, как между ними и губами младшего протягивается тонкая ниточка слюны. Но этого явно недостаточно, поэтому старший сплёвывает себе на ладонь и просовывает руку между их прижатыми друг к другу телами, обхватывая ладонью член Хендери, смыкая пальцы прямо под покрасневшей, налившейся кровью головкой. Он такой твёрдый, так невыносимо близко к разрядке, буквально умирающий от желания наконец-то её получить. И Тэн позволяет ему это, подстраивая ритм движений рукой под свои толчки, стараясь прикоснуться к головке после каждого из них – так, как, он знает, Куньхан любит больше всего. – Я так близко, Тэн, блять, – выдыхает младший, удовольствие, разливающееся по его телу от члена и простаты ощущается как столкновение огня и льда прямо на его коже. Оно растёт и растёт, до тех пор, пока сдерживаться больше становится невозможным. Куньхан обхватывает шею Тэна руками и буквально сжимает ладони на задней её стороне. – Я сейчас кончу, – предупреждает он, откидывая голову на матрас. Удовольствие вздымается в его груди, заливает глаза, ослепляя обжигающе горячей вспышкой. – Давай, детка, – говорит Тэн, а затем кладёт ладонь на горло Куньхана, сжимая пальцы. Давление изнутри нарастает до тех пор, пока не схватывает всё тело, а затем, чёрт возьми, он наконец-то кончает, залив пальцы Тэна горячей и густой спермой. Хендери цепляется за свой оргазм так долго, как только может, пока старший продолжает трахать его, не отпуская до тех пор, пока тот не опускается на кровать, будучи полностью обессиленным. – Ты такой чертовски горячий. – Тэн подаётся ближе, прикусывая угол челюсти младшего, а затем выходит из него полностью. Куньхан с трудом сглатывает, когда Тэн берёт его чистой рукой за локоть и тянет за него, заставляя снова перевернуться на живот. Без всяких предисловий, старший вновь толкается в него своим всё ещё твёрдым членом, и Хендери стонет, будучи сейчас слишком перевозбуждённым и чувствительным. – Ты само совершенство, детка. Всегда заставляешь меня чувствовать себя так… так хорошо, – говорит Тэн, прерываясь на тяжёлые вдохи; его голос дрожит, а толчки бёдер становятся в два раза быстрее. Теперь он полностью сосредотачивается только на своём удовольствии, и это именно то, ради чего Куньхан буквально живёт. Какая-то больная и извращённая его часть любит, чтобы с ним обращались подобным образом. Ему нравится, когда Тэн так напоминает ему, что он всего лишь его маленькая игрушка, его хороший мальчик, готовый встать перед ним на колени по первому зову, который готов на всё ради одного его мимолётного прикосновения, его непостоянного внимания. Под всем этим тщательно скрывается желание быть использованным Тэном, буквально вывернутым наизнанку. Куньхан хочет страдать под прикосновениями его рук. Это всё ещё вторая лучшая вещь, особенно учитывая тот факт, что любовь Тэна получить он не в состоянии. И пусть он только что кончил, эта мысль заставляет его опавший член заинтересованно дёрнуться где-то у бедра. Если бы он не был настолько истощён, то всерьёз задумался бы о том, чтобы снова возбудиться. – Кончаю, – предупреждает Тэн, сильно прикусывая плечо младшего, прежде чем отстраниться. Куньхан чувствует, как он выскальзывает из его тела, и в этот момент неожиданно волна острой паники охватывает его. Он тянется назад и хватает старшего за запястье, буквально выворачивая себе шею только чтобы встретиться с ним взглядом. – Внутрь. Пожалуйста, – просит он так, будто бы это – его последнее желание перед скорой смертью. И Тэн не спорит с ним, просто продолжая толкаться в него, беспорядочно и быстро. Спустя минуту таких толчков он напрягается, хватая Куньхана за талию, буквально натягивая его на свой член, пока кончает, заполняя его своей горячей вязкой спермой. Тэн дрожит под силой своего оргазма, роняя голову на спину Хендери и впиваясь ногтями в кожу на его боках. И младший тоже дрожит вместе с ним, осознавая, что этот человек, самый прекрасный на всём белом свете, сначала использует его для своего собственного удовольствия, а затем кончает в него, заставляя его чувствовать так много самых разных ощущений одновременно. В третий раз за сегодняшний вечер Куньхан жалеет, что не может просто прямо сказать Тэну об этом. Он хотел бы, чтобы ему больше не приходилось лгать. Хотел бы не быть запасным вариантом старшего, просто интрижкой на стороне. Он хочет быть первым из всех, хочет быть единственным для Тэна. – Почему ты такой идеальный? Эти слова вырывают Куньхана из его мыслей, возвращая обратно в реальность. Тэн водит подушечкой указательного пальца вверх и вниз по его позвоночнику, останавливаясь чуть выше копчика. – Я просто родился таким, – отвечает Куньхан, придерживаясь их негласного правила – он всегда шутит первым даже несмотря на тяжесть в сердце. – И я в это верю, – хмыкает старший, целуя его в затылок. – Другого объяснения нет. Тэн обхватывает бедро Куньхана ладонью, удерживая его на месте, когда тот хочет отстраниться. Хендери чувствует, как сперма старшего вытекает из него, стекая по внутренней стороне бедра. Ни говоря ни слова, Тэн встаёт с кровати, подхватывая с пола свои боксёры, а затем исчезает в коридоре. И пусть Куньхан знает, что старший сейчас вернётся, его безнадёжно уставший мозг всё равно упрямо подкидывает мучительную мысль о том, что этого не случится. Хендери вздыхает. Вот оно. Тоска. После секса он всегда чувствует себя хуже всего. Нет, секс между ними сам по себе всегда удивителен. Тэн всегда даёт ему гораздо больше, чем он мог бы сам попросить. Но всё, что следует после, ощущается так же, как алкоголик ощущает похмелье, а наркоман – отходняк от очередной дозы. То же самое и с ним – ничто не служит ему большим напоминанием о его вечном одиночестве, чем момент, когда всё заканчивается. – Ты в порядке? Куньхан поднимает взгляд. Старший стоит у изножья кровати, озабоченно нахмурив брови. – Да, – лжёт он, потому что уже привык к этому, повторяя едва ли не изо дня в день. – Просто устал. Тэн согласно хмыкает, а затем забирается обратно на кровать, опускаясь на спину между младшим и стеной, подтянув одну из подушек к груди. – Это из-это того, что я сказала, что у твоего члена крупная головка? – через мгновение спрашивает старший, потирая заднюю сторону своей шеи в притворной искренности. Куньхан в ответ на это только усмехается. – Нет. А Тэн просто смеётся. – Да ладно тебе, детка, я вовсе не это имел в виду, – говорит он, и Куньхан искренне ненавидит, когда Тэн называет его так не во время секса. Есть что-то холодное и снисходительное в звучании этого обращения, если при этом член старшего не находится глубоко внутри него. Куньхан бормочет что-то неразборчивое и перекатывается на бок, отворачиваясь от Тэна. – Не будь таким, – фыркает старший, отбрасывая подушку и двигаясь ближе, щипая Хендери за бок. – Остановись. – Рассмеявшись, вздрагивает Куньхан. Перехватив руку Тэна, он проводит ею по своему животу, и у того не остаётся другого выбора, кроме как пододвинуться ещё ближе. Но то, как он прижимается лбом между лопаток Хендери, следует только его собственной инициативе. Обычно они не обнимаются после секса. Это слишком интимный жест, особенно если учитывать тот факт, что у Тэна уже есть человек, которого он должен обнимать подобным образом. Но прямо сейчас Куньхану нужно это, потому что вся напряжённость прошедшего часа растворилась в ничто. И он надеется, что ему удастся урвать несколько минут тепла в объятиях старшего, прежде чем тот неловко прокашляется и отодвинется, бормоча что-то о том, что он очень устал и завтра им обоим нужно рано вставать. Поэтому Хендери просто закрывает глаза, позволяя себе наслаждаться моментом. Очередная пауза затягивается между ними, а затем Тэн хмыкает, постукивая кончиками пальцев по животу Куньхана. – Не хочешь помыться? – спрашивает он. Куньхан глубоко вздыхает, потому что нет, он не хочет, если это означает, что для этого ему придётся встать с кровати. И всё же, очевидно, что в какой-то момент сегодняшнего вечера это сделать всё же придётся. – Да, – он переворачивается на спину, глядя старшему в глаза и ловя себя на мысли, что смотрит так на него слишком долго, оглаживая взглядом плавные черты такого чертовски красивого лица напротив. – Что? – Неловко улыбается Тэн. Куньхан выдерживает его пристальный взгляд, а затем наклоняется ещё ближе, достаточно для того, чтобы отвлечь старшего перед тем, как накрыть его мягкие, всё ещё немного красные губы в медленном поцелуе. Вне вот таких вот ночей он не может позволить себе показать слишком много из того, что чувствует по отношению к Тэну, но сейчас ему хочется взять всё то, что он может получить от старшего, даже если это будет означать, что ему придётся воровать его поцелуи подобным образом. Куньхан отстраняется первым, наблюдая за тем, как Тэн открывает глаза. Он хочет знать, о чём сейчас думает этот человек, что он чувствует. И старший, похоже, хочет что-то сказать, но прежде, чем он успевает это сделать, Хендери хлопает его по руке и садится на кровати. – Я пойду в душ. И постараюсь при этом не разбудить ребят, – объявляет он, скатываясь с матраса. Куньхан чувствует спиной взгляд Тэна, когда ходит по комнате в поисках чистого нижнего белья. – Хендери, – зовёт старший, прежде чем Куньхан успевает выйти за дверь. – Что? – Люблю тебя. – Тэн улыбается, по-кошачьи потягиваясь, подняв руки к потолку. – И я тебя люблю. – Притворно улыбается Куньхан.