Вечеринка

Алек мало что не мог терпеть. В этом плане он был довольно компромиссным. Его не выводили из себя семейные застолья. Во многом потому, что все они проходили в сухом молчании и холодной неприязни. Он в жизни не говорил ненавижу котов, собак или каких-либо других животных. Хотя Черч — их домашний питомец: здоровенный чёрный котяра, которого едва ли можно назвать милашкой — частенько выкидывал что-нибудь такое, что, как говорит его младший брат, цензурно не опишешь. И даже если случается откровенно отвратительный день, Алек старается не выходить из себя, лишь хмуро сводя брови в ожидании чего-то лучшего. Что говорить, даже омерзительные блюда, которые готовила его сестра по выходным, парень стойко терпел и ел, призывая желудок держаться как можно дольше. По крайней мере, пока он не исчезнет из поля зрения повара. И всё ж таки было кое-что, что заставляло Алека против его же воли вспоминать всех богов, ангелов и чертей, каких он знает. Вечеринки. Вот то, что он действительно, по-настоящему не мог терпеть. Он не просто не любит их посещать. Алек не врёт, говоря, что попросту не понимает смысла этого. Зачем устраивать бурные гулянки и напиваться до посинения? Зачем нанимать диджеев, не имеющих музыкального вкуса, и трястись посреди комнаты под их ужасную музыку? Зачем разукрашивать себя, как попугая? Список его «зачем» в действительности не имел конца. И самое главное в нём было: зачем портить общее веселье его собственным присутствием? К сожалению, этого самого главного в упор не замечали — или успешно делали вид — его сестра и сводный брат, заядлые любители разного рода тусовок. Изабель и Джейс начали тайком выбираться из дома, чтобы встретиться с друзьями, в тринадцать лет, если не раньше. Каждую субботу Изабель убегала к подружкам, а Джейс… ну, тоже к подружкам, прося брата прикрыть их перед родителями, и гуляли всю ночь напролёт. Изабель, возвращаясь под утро, выглядела, мягко говоря, уставшей. Красивой, как и всегда, но изрядно помятой и, конечно же, довольной. Она говорила, что после вечеринок и любого вида посиделок в большой компании чувствуешь себя приятно уставшим, словно выплёскиваешь весь негатив, накопившийся за неделю, а пустое место заполняешь шипучей энергией, не дающей впасть в депрессию всю следующую неделю. Джейс приходил домой в менее оптимистичном состоянии, но также весьма и весьма довольным. Алек честно пытался понять их. Пару раз он сам просился выбраться из дома вместе с семьёй. И тогда они все вместе уговаривали Макса — самого младшего в их семье, за исключением Черча — прикрыть их троих и тихонько сбегали через окно. Всё, что чувствовал и о чём мог думать Алек в такие ночи: острая головная боль и поток мыслей из рубрики «мы в полной жопе». По крайней мере, он не мог сказать, что не попробовал. Иногда Изабель удавалось убедить его дать вечеринкам второй второй шанс. Или двадцать второй. Аргументы её были довольно сомнительными. Да то, что они ещё подростки. Да то, что жизнь нужно проживать по полной. Да то, что это весело. И, её любимое: «Ты скоро уедешь в колледж, поэтому нам нужно как можно больше времени провести вместе». Добавить честную-пречестную обиду, а потом умоляющий взгляд карих глаз — и вуаля! Самое худшее, что это всегда работало на сто процентов. Алек просто не мог отказать любимой сестрёнке. Вдобавок, отъезд в колледж уже и в правду был не за горами. Последний год, и вот он официально студент. Прощай школа, прощай дом, прощай семья. Здравствуй, новая, полная неразберихи и драмы жизнь. Сегодня Изабель повернула с ним нечто подобное. Стоило родителям уехать на какой-то важный деловой ужин, прихватив с собой Макса, как она стрелой метнулась в свою комнату, а выйдя оттуда спустя три с половиной часа, объявила, что они идут на вечеринку в честь чьего-то там дня рождения. Джейс, чего ещё ожидать, идею полностью одобрил. К тому же Изабель обещала наконец-таки познакомить его со своей новой симпатичной подружкой. Ответом же Алека, естественно, было решительное «нет». Ему не хотелось выбираться куда-либо этим вечером. С большей радостью он бы предпочёл провести время за книгой или принять ванну. Однако куда уж ему, бесхребетному, против всесильной женской непоколебимости. В ход попросту пошли старые аргументы, и он снова сдался. Его нелюбовь к вечеринкам всегда проигрывала любви к сестре. Пускай и в такой странной упаковке. Изабель, словно паук, которых не очень-то жаловала, опутала его паутиной и не отпускала следующие сорок минут, приводя, как она выразилась, в божеский вид. Его заставили принять душ и высушили феном волосы. Лучше от этого его причёска, со слов сестры, не стала, но теперь он хотя бы вкусно пах — мятным шампунем и ванильным гелем. — Ну вот, — хмыкнула Изабель, — с запахом мы справились. Скепсису во взгляде её старшего брата не было предела. — А теперь, — она постучала по спинке стоящего перед ней стула, — прошу пройти к мастеру. Уверена, превосходная Изабель сможет сделать из вас ещё большего красавчика. В голове Алека пронеслась одна-единственная мысль: «Да начнутся страдания». Изабель выбрала для него обыкновенные чёрные джинсы и бордовую клетчатую рубашку, вытащенную откуда-то из завалов шкафа. При этом ей удалось разбросать по его комнате все аккуратно сложенные в шкафу вещи, свалить пирамидку из книг на столе и оставить на растерзание Черчу берцы и совсем новенькие кроссовки. Спустя не одну минуту мучений, Алек наконец был отпущен на волю, как вымирающий вид. Смотря на себя в зеркало, ему хотелось завопить, как маленькому ребёнку: «Это Иззи сделала!» И плевать, что подобное совсем не в его стиле. — Нравится? — без мысли, что ответ будет отрицательным, спросила Изабель. Взгляд Алека ещё раз скользнул по парню в отражении, ничем не напоминающем его самого. Волосы приглажены, насколько это возможно, лицо светлое, но безрадостное, наряд не из тех, какие он надел бы, выходя куда-то. Незнакомец напоминал серое, непримечательное пятно, на которое напялили его одежду. Возможно, так казалось, потому что Алек очень редко смотрелся в зеркало. И, вероятно, он действительно так выглядел. — Неплохо, Из, — он даже сумел лживо улыбнуться. — Я правда выгляжу неплохо. — Лучше, чем обычно, — бросила девушка, выходя из комнаты. В вечеринках расстраивало и то, что Изабель бросала его всякий раз, стоило им оказаться в чьей-то квартире или баре, где Алек никого не знал и где уже каждый выглядел, как кот с передозировкой кошачьей мяты. Пугало и то, что сравнение с «передозировкой» было явно в тему. Это ещё одна причина, почему он соглашался пойти с Изабель. Как и любому старшему брату, ему не хотелось, чтобы что-то плохое случилось с сестрой. Все знали, что Изабель Лайтвуд может постоять за себя, но попробуйте объяснить это слепой до глупости братской заботливости. Джейс обыкновенно держался не дольше их сестры. Его глаза были особым радаром выискивающим женскую сексуальную активность в радиусе нескольких миль, поэтому, как правило, он тоже быстро находил себе очередной предмет вожделения и исчезал. К счастью для Алека, сегодня случай требовал иного. Изабель оставила их, сказав, что должна поздороваться с кем-то. Джейс тут же запротестовал, но был успокоен словами, что она скоро вернётся и приведёт с собой ту самую новую подружку. Алек знал только, что Джейс очень ждёт этой встречи, так как уже видел фотографию девушки в телефоне сестры и сильно заинтересовался. Джейс временно обратил своё внимание на каких-то девушек. Он флиртовал с ними, без стеснения отпуская разные пошлые шуточки обо всём, чём только мог. Когда вернулась Изабель с подружкой, он уже разжился тремя новыми номерами. — Клэри, познакомься, — сказала Изабель. — Это Алек и Джейс. Новая подруга сестры оказалась не такой, как Алек себе представлял. Она была низкой рыжей девчонкой с кучей веснушек по всему лицу и телу. Стоя рядом с Изабель, выглядела она ребёнком, что было забавно. Для Алека стал удивительным тот факт, что его брату она как раз понравилась. Обычно Джейс западал на кого-то повыше и пофигуристее. — Привет, — улыбнулась Клэри. — Рада познакомиться, — она протянула руку сначала Алеку, и тот без интереса пожал её, а затем Джейсу. По лицу последнего расплылась одна из тех глупых улыбок, когда реальность превосходит все ожидания. — Отлично выглядишь, Клэри, — сказал он. — Спасибо, — щёки девушки порозовели. — Как вам вечеринка? Типичная любезность, которую Алек пропустил мимо ушей. Изабель подала ему знак, что пойдёт, когда Джейс пустил в ход свои чары. Алека тоже не грела мысль стоять третьим лишним. Лезть в чужие разговоры он терпеть не мог, поэтому, смирившись с очередным многообещающе-скучным и одиноким вечером и найдя более или менее укромное местечко, где его никто, как он надеялся, не заметит, принялся осматривать всё вокруг, надеясь хоть как-то занять себя на ближайшее время. Обычно он просто наслаждался одиночеством, смотря, как веселятся другие. В глубине души ему, конечно же, хотелось стать частью какой-нибудь компании. С детства он был старшим братом во всех смыслах: серьёзным и ответственным. Со временем это стало не просто привычкой, а полноценной чертой характера, пробралось под кожу, делая его, как говорит Изабель, чрезмерно флегматичным и некомпанейским. Но, как и любому другому человеку, Алеку временами очень хотелось, чтобы в его жизни появился кто-то, помимо брата и сестры. Они, разумеется, являлись лучшей частью его жизни, но он представлял себе кого-то ещё, кого-то другого, кого-то, с кем он смог бы построить отношения иного характера… Алек понятия не имел, кто сегодня именинник, а Изабель пока что не удостоила чести их познакомить (в общем-то, и не особо хотелось), но он успел отметить, что это явно парень. Повсюду висели синие блестящие шары, чёрно-золотые гирлянды мигали, как сотни маленьких звёзд. Под потолком были развешаны какие-то украшения цвета лакрицы. «Одно большущее чёрно-синее пятно», — усмехнулся про себя Алек. На праздничном столе был по большей части разнородный алкоголь. Хотя и закуски присутствовали. Будь день рождение у девушки, считал он, в оформлении присутствовало бы немного больше ярких цветов и шариков в форме сердечек. Во всяком случае, его сестра до сих пор страдала этим. А так довольно сдержанно и элегантно, но в то же время празднично. Гостей было очень много. Человек сто, если не больше. И все они как-то умещались в довольно маленькой квартире. Алек мог бы устроить себе небольшую экскурсию, но посчитал это неприличным. Он разве что собирался попозже выйти на балкон, чтобы подышать свежим воздухом и, возможно, в тишине полюбоваться на вечерний город. Вечеринка проходила банально: одни танцевали в центре комнаты, другие болтали, сидя на диване, на кухне, соединённой с гостиной, и вовсю курили травку. Алек внимательно оглядел эту компанию, очень надеясь, что не увидит среди обкуренных лиц знакомые. К счастью, ни Изабель, ни Джейса там не было. Он не знал, где они, но чувствовал, что совсем близко, как будто это не он, а они следят за ним. Фишка братьев и сестёр, разумеется. Спустя полчаса Алек начал, не скрывая, зевать. Кто-то устроил пьяную драку в туалете, курильщики на кухне оставались на своей волне, но уже явно начали строить план заговора. Это стало понятно по тому, как подозрительно они оглядывались по сторонам. Или их просто накрыло, также предполагал он. Одно из двух. Танцы были, как и полагается, чересчур откровенными. Рядом в цветок рвало какого-то парня. Типичная вечеринка старших классов. Ничего интересного. На прошлой вечеринке, по рассказам Изабель, одна из парочек устроила стриптиз прямо на кухонной тумбе. Две девушки сорвали с себя майки, рассказывала она, и начали танцевать, как сумасшедшие виляя бёдрами и в перерывах страстно целуясь. Джейсу представление понравилось. Изабель болтала с Клэри у окна. Обе надели короткие платья с кружевом за тем исключением, что у Изабель оно было глубокого алого цвета и, как всегда, дополнено красной помадой, а у рыжеволосой темно-зелёным с массивным поясом. Изабель выглядела счастливой. Она рассмеялась над чем-то, что сказала ей Клэри, и, покрутившись, потащила ту танцевать. Брата Алек поблизости не увидел, но точно знал, что тот будет где-то недалеко от нового предмета воздыхания. Алек почувствовал лёгкую жажду и уже намеревался отправиться на поиски чего-нибудь безалкогольного, когда совсем рядом с его ухом раздался чей-то низкий, бархатный голос. — Думал, что сможешь спрятаться от меня, милый? Брюнет испуганно подскочил на месте, резко отрываясь от стены, к которой стоял, прислонившись, и во все глаза уставился на незаметно оказавшегося рядом парня. Первое, что он заметил, это высокая прическа: ёж с переплетающимися чёрными и синими прядями, посыпанными чем-то, что заставляло их переливаться в свете прожекторов. Несколько секунд он ошарашено смотрел на своеобразную шевелюру, моргая и мыча что-то невразумительное, прежде чем, как подобает приличным людям, перевести взгляд на глаза. Красивые, стоит заметить. Очень редкого цвета: что-то между жёлтым и зелёным, а, может быть, всё вместе. — Извини, — покрытые лёгким слоем блеска тонкие губы, следующее, что заметил Алек, растянулись в белозубой улыбке, — я не хотел напугать тебя. — Я не, — мозг совершенно не хотел работать, то ли потому, что почти заснул, то ли потому, что был так нагло выдернут из раздумий. — Я не испуган. То есть… то есть ты не напугал меня. Я взят врасплох. Не ожидал, что кто-то подкрадётся сзади… сбоку… я имею в виду… Это был воистину исторический момент — Алек и сам не понял чего ради начал тараторить, как противный будильник ранним утром. — Замечательно, потому как я правда не хотел пугать тебя, — повторил незнакомец, непринуждённо облокачиваясь на стену. — В моих планах, возможно, было немного выбить тебя из колеи, чтобы ты перестал скучать, но я явно перестарался с эффектом неожиданности. Изо рта Алека летели только непонятные и не разбираемые междометия. — Меня зовут Магнус, — представился парень. — Я… А-александр. Казалось, улыбка Магнуса стала ещё шире. — Александр, — повторил он так, будто пробовал имя на вкус, при этом очень необычно протянув букву «а» в имени, как если бы пропел его. Алек отвесил себе мысленную оплеуху за то, что представился полным именем. Так его называли только родители. Особенно делая акцент, когда были крайне чем-то недовольны. Проще говоря, всегда. Полное имя вырвалось случайно и необдуманно. Он тут же смущённо откашлялся и поправил: — Алек. Моё имя Алек. Александр — это полностью, но друзья зовут меня Алек. «Точнее только сестра с братьями, так как друзей у меня нет, но упоминать об этом я не собираюсь». Магнус склонил голову набок, внимательно изучая его лица. — Александр звучит лучше. Знаешь, что оно означает? — Нет. — «Защитник». Алек смог найти в себе мужество рассмотреть парня перед собой получше. Он был чуть ниже, поэтому его разглядывание наверняка выглядели нагло и смешно, однако Магнус не проронил ни слова на этот счёт. На нём был осыпанный блёстками чёрно-синий костюм с открытой грудью. Смущённо, Алек перевёл взгляд дальше. Со стороны казалось, что тело Магнуса — уменьшенная версия млечного пути с десятками тысяч звёзд. На пальцах его рук красовались недешёвые кольца, а на шее висели массивный кулон в виде кота и цепочка. Облик парня мог показаться странным, но Алек нашёл его уникальным, потому что никого похожего на вечеринке точно не было. Столько макияжа не наносила даже Изабель: ровные стрелки, блеск для губ, блестящие тени, блестки вокруг глаз. Какой-то циклон блесток, решил Алек. Магнус походил на большущий диско-шар — такой же со всех сторон сверкающий. — Та-а-к, почему ты не развлекаешься, как другие гости? — прервав молчание, спросил диско-шар-Магнус. Алек оторвался от его одежды, посмотрев в поразительные жёлто-зелёные глаза. — Я не любитель вечеринок, — честно ответил он. — Тогда что ты тут делаешь? — Мои брат и сестра привела меня сюда. — Скажи, кто они, потому что я хочу поблагодарить их за это. Алек не знал, что сказать, поэтому просто кивнул, поджав губы. Магнус какое-то время просто смотрел на него, что-то обдумывая в своей голове, а затем предложил: — Не хочешь чего-нибудь выпить? — Д-да, — Алек почувствовал слабое облегчение. — Было бы очень кстати. Жестом указав идти за ним, Магнус подвёл его к напиткам. Большая часть бутылок уже опустела, но Алек не был заинтересован в них. Вместо этого он осмотрел мини-бар, желая найти что-то другое. — Особые предпочтения? — Магнус схватил пластиковые стаканчики. — Виски, ром, вино? — Что-нибудь без алкоголя? — с надеждой спросил Алек. — Мм, — на секунду Магнус задумался; он явно был не силён в подобных напитках или же просто оказался не готов, что на вечеринке кто-то может не пить, — в пунш уже точно подмешали львиную дозу водки, но мы могли бы провести эксперимент. — Нет, пожалуй, нет. — Как скажешь. Тогда, может, газировку? — Сойдёт. Магнус любезно протянул Алеку закрытую баночку кока-колы, а себе налил совсем немного бренди. На вопросительный взгляд брюнета он пояснил это тем, что не хочет сильно напиваться, но держать на вечеринке стакан пустым — верх неприличия. Они встали всё у той же стены, и пока Алек приводил мысли в порядок с помощью пузырьков газировки, Магнус взглядом родителя, следящего за ребёнком, оглядывал помещение. Пару раз он здоровался с теми, кто проходил мимо, но не выказывал им и доли внимания. — И всё-таки, — обернувшись, Магнус пододвинулся поближе, — почему ты здесь? — Хочу присмотреть за сестрой, наверное, — ответил Алек, неосознанно тоже делая движение вперёд. — Не хочу, чтобы она наделала глупостей. Магнус негромко рассмеялся. У него был потрясающий хрипловатый смех, заставивший кожу Алека покрыться мурашками. — Ей наверняка же уже не четырнадцать лет, раз она ходит по подобным местам. — Знаю, просто не хочу, чтобы она влипла в неприятности. — Поверь мне, Александр, всё, что она могла сделать на вечеринках глупого, она уже точно сделала. Сейчас осталось просто наслаждаться этим, — он обвёл пространство рукой. — Или пытаться переваривать — тут у кого как. Эти слова не понравились Алеку. Он, конечно, понимал, что его сестра уже куда более зрелая, чем можно подумать, но ему совсем не хотелось думать, насколько именно. Он поспешил отбросить эти мысли, вместо этого спросив: — А ты наслаждаешься или перевариваешь? Магнус не смотрел на него, поэтому Алек смог без стеснения рассмотреть часть его потрясающей, настоящей улыбки. — Конкретно сейчас или вообще? — А имеет значения? — Разумеется, — он повернулся, чтобы посмотреть в голубые глаза. — Конкретно сейчас я наслаждаюсь. Сердце Алека быстро-быстро застучало, когда он почувствовал жар на щеках. Он наверняка выглядел сейчас, как спелый помидор. Только в джинсах. Он не мог разобраться, что ощущает, находясь рядом с Магнусом, но точно знал, что это чувство из приятных. — Изабель не хочется, чтобы я сидел дома, — наконец прервал тишину Алек. — К тому же она пытается провести со мной больше времени, пока я не уехал в колледж. — И потому ты весь вечер стоишь тут в одиночестве? Глупая правда. Глупая болезненная правда. Алек привык быть только старшим братом для Изабель и Джейса и те со временем, кажется, к этому привыкли. А все эти речи о «хочу провести с тобой время» только пытались скрыть и без того ясную вещь: ни Изабель, ни Джейс по-настоящему не видят в нём кого-то, кроме их большого, скучного брата. Заметив изменение в настроении собеседника, Магнус поспешил сказать: — Я тоже не хочу здесь находиться. — Почему? — Нет, я люблю вечеринки, — поспешил оправдаться Магнус, — но, знаешь, с годами они становятся всё более пустыми и надоедливыми. — Тогда зачем ты… — Это необходимость. Вроде как, моя обязанность. Прежде чем уехать в колледж, я должен сделать так, чтобы в школе меня запомнили. По громким вечеринкам, если угодно. Отец говорит, это важнейшая часть подростковой жизни — оставить после себя воспоминания тем, с кем ты учился. Бред, как по мне. Но с долей правды. Не хочу, чтобы меня помнили только потому, как меня вырвало на Камиллу Белкорт на экскурсии в средней школе. — Со мной такого не случалось, — заметил Алек. — Значит, тебе повезло. Поверь мне, это малоприятная ситуация. Смех спас ситуацию. — Что думаешь о празднике? — спросил Магнус. Алек пробежал взглядом по гостиной, прежде чем придумать, что ответить. — Здорово, что так много гостей и напитков. — Лгуни-и-и-ишка! — Много блёсток, — усмехнувшись, ответил Алек. — Много всего блестящего. Я как будто на ночном небе среди созвездий. Куда ни посмотри, везде они. У меня скоро глаза болеть начнут. — Так и было задумано, Александр, — улыбнулся Магнус. — К тому же, такими и должны быть вечеринки — сияющими. — Как ты? — с лёгким сарказмом вырвалось у Алека. — Я, скорее, блистательный, — с серьёзным видом поправил Магнус. — И действительно скромный, — улыбка. — Ты правда сияешь, как звезда на ёлке. — Сочту за комплимент. Следующий час они так и простояли, болтая ни о чём. Магнус не задавал неудобных вопросов, позволяя их разговору уходить в какие угодно русла. Они говорили о мелочах: о своих увлечениях, о музыке, о книгах. Кому-то покажется тоской зелёной разговаривать о книгах, но как бы не так. У них обоих оказались одинаковые предпочтения в литературе. А ещё оформлением праздника занимался сам Магнус. — День рождение друга, — усмехнулся он. — Работаем за печенье. Цветовая гамма нарядов — любой тёмный оттенок, но предпочтительнее синий или чёрный. К величайшему сожалению оформителя, на эту часть, специально упомянутую в приглашениях, все гости благополучно наплевали. Кроме, конечно, некоторых привилегированных лиц. Помимо прочего, Магнус не стеснялся отпускать едкие комментарии насчёт вечеринки. Кто что вытворяет, да как смешно выглядит. В какой-то момент Алек поймал себя на том, что широко улыбается, ловя каждое его слово. Впервые в жизни вечеринка стала для него чем-то приятным. — Как насчёт того, чтобы потанцевать? — когда неловкость вконец пропала, спросил Магнус. Они стояли чуть ближе друг к другу, чем изначально, поэтому Алек мог чувствовать исходящий от него сладкий запах бурбона и одеколона. — Танцевать?.. — Алек с опаской глянул на забавно дергающуюся толпу гостей. В их числе уже не было Изабель с подругой. — Не думаю, что это хорошая идея. — Почему нет? — Магнус взял его за руку, вгоняя в краску. — Это ведь то, что делают на «скучных подростковых вечеринках», — передразнил он его тон; они буквально только что обсудили эту тему. — Танцуют, пока ноги не заболят. — Да, но… — паниковал брюнет. — Я вообще-то, — он смущённо взглянул на собеседника, — не умею танцевать. Магнус посмотрел на него с теплотой в глазах. — Так я научу, — его горячая рука посильнее схватила руку Алека. — Давай! Не волнуйся, я не кусаюсь… обычно. — Не воодушевляет. Алек попытался запротестовать, но впустую. Он оглянуться не успел, как они уже оказались в куче выпивших сверстников, при любом удобном случае подталкивающих их поближе друг к другу. Алек ощущал себя, как сардина в бочке. За тем единственным исключением, что у сардины судьба уже предрешена, а у него нет. Ему казалось, что в толпе даже музыка звучит громче. — Итак, — начал Магнус, — урок первый. Руки мы кладём вот так, — он положил руки Алека себе на плечи, а свои устроил на его талии. — Превосходно. Затем, урок два, одним ухом прислушиваемся к музыке, другим к тому, что говорит партнёр. — Это сложнее, чем я думал. Так близко к другим людям и самое главное к Магнусу, Алеку сложно было концентрироваться даже на столь простой вещи, как собственное дыхание. — Смотрим мы только на своего партнёра, — одним пальцем Магнус направил его подбородок вверх. Алек с трудом заставил себя посмотрел в жёлто-зелёные глаза, а не на свои ботинки. Он ощущал, как сильно горят его щёки от тесного контакта с телом Магнуса. — Великолепно! Ты мой лучший ученик. — А много учеников было? — нотки беспокойства всё же проникали в его голос. — Ты первый. — Что, правда? — Чему ты удивляешься, собственно? — наигранно оскорбился Магнус. — Или я что, похож на человека, у которого сотни других учеников? — Разве что самую малость, — напряжённо, но всё же смог пошутить Алек. — Удар ниже пояса, Александр. Брюнет не удержался и хрюкнул от смеха, увидев обиженно-насмехающееся выражение лица Магнуса. Этот парень определённо не хотел делать его жизнь проще. — Идеально, первые два пункта пройдены, — объявил Магнус. — Теперь начинаем медленно покачивать бёдрами из стороны в сторону, — он показал, как нужно. — Но сейчас же не медленный танец? — А кого это волнует, Александр? Они стояли, забавно качаясь из стороны в сторону. Алек, как мог, старался смотреть Магнусу в глаза, при этом не наступая ему на ноги. Один раз он всё-таки сбился и чуть не отдавил парню большой палец. Тот, впрочем, нисколько не разозлился. Только глухо рассмеялся, заставив его ещё больше смутиться (хотя, казалось бы, куда больше), склонившись и прошептав ему на ухо: «Ты — чудо». Алек всегда остерегался людей, смотрящих ему прямо в глаза. Это означало, что они заинтересованы в нём, а он определённо не хотел, чтобы кто-то, кроме семьи, был в нём заинтересован. Однако зрительный контакт с Магнусом не вызывал острого желания воздвигнуть перед собой кирпичную стену, а лучше замуроваться в бункере. Алек чувствовал лёгкость и непринуждённость, царящие в атмосфере. Несмотря на то, что знакомы они совсем-совсем чуть-чуть, он действительно мог сказать, что Магнус понравился ему. Этот парень был из числа тех, с кем хорошо, и кого не хочется послать как можно дальше. В какой-то момент Алек даже набрался храбрости и, ослабив хватку, позволил Магнусу покружиться. Вечер проходил прекрасно. Они попеременно танцевали, отдыхали на балконе, смотря на ночной Нью-Йорк в его естественности. Ближе к полуночи вдали запустили салют. Чернильное покрывало с золотисто-белой россыпью далёких звёзд разорвала вспышка огней, заставляя Алека задержать дыхание. В их радостно шипящих криках музыка ушла на второй план, и даже звуки мира смолкли. Но не успел он и слова выговорить, как пёстрые огоньки разбежались по небу, подобно бабочкам, только что выпущенным из банки, и спрятались под надёжный покров прохладной ночи. Они шутили и снова танцевали. Алек искренне смеялся над острыми колкостями Магнуса и старался следовать его указаниям в танцах. Когда Изабель нашла их, они как раз обсуждали то, как он забавно вильнул бёдрами, когда пытался увернуться от чьей-то руки. — Алек, — улыбнулась сестра, — а я тебя ищу, ищу. Вижу, ты уже познакомился с Магнусом. — Пироженка, — улыбнулся Магнус, обнимая девушку. — Не знал, что вы знакомы. — Кто же не знает великолепного Магнуса Бейна, — Изабель с удивлением посмотрела на брата. — Ты пил? Вот так вопрос. Алек чуть не задохнулся от шока. — Нет! — воскликнул он. — С чего ты взяла? — Улыбаешься, смеёшься, танцуешь, — по пальцам пересчитала она. — Признавайся, кто ты и что сделал с моим большим братом?! Или… А-а-а! Поняла, — она приняла грозный вид в точности как их мать. — Только не ври. Ты курил травку? И она тут же расхохоталась, увидев выражение лица брата. — Ангелы, Алек, с тебя только картины писать. — Ничего я не пил, — возмутился парень. — И не курил. — Тогда что-то явно большое в лесу сдохло. — А что, иначе веселиться я не могу? — Конечно, можешь, — видимо, девушка поняла, что смех был лишним. — И я рада, что ты веселишься, — она подошла и обняла его, затем повернулась к Магнусу. — Ты приглядывай за ним, хорошо? А-то он может натворить глупостей. — Я? — Всегда, пироженка, — Магнус взял её за руку, чтобы она покрутилась. — Мне нравится твоё платье. — Спасибо. — И, кстати, я оскорблён до глубины души, — добавил Бейн. — Чем? — Тем, что ты не познакомила меня со своим замечательным братом. — Оу, — Изабель невинно хлопнула глазками, — мой прокол. Обязательно познакомлю тебя с Максом позже. — Ну, спасибо, — фыркнул Алек, и Изабель звонко рассмеялась. — Большой брат, Магнус же прямо сказал «замечательным братом». Вот если бы он сказал «занудным» или «скучным», то тут я бы без раздумий вспомнила тебя. Брюнет театрально закатил глаза. Прежде чем уйти, Изабель озорно глянула на него и подмигнула Магнусу. — Ну, не буду вам мешать, — сказала она. — Вы тут флиртуйте дальше, а я пойду, найду Клэри. Наш братец наверняка её уже достал. — Мы не флиртовали, — запротестовал Алек, краснея. Магнус поднял руку. — Я именно это и делал. Бутылка с водой, что Алек держал в руке, стала опасно тяжёлой и устремилась в пляс, когда Алек, как идиот, уставился на брюнета. Изабель убежала, бросив напоследок что-то о маленьких мозгах у парней. — Ты… ты флиртовал со мной? — не веря своим ушам, переспросил Алек. — Весь вечер, вообще-то, но спасибо, что заметил, — Магнус схватил его за руку, не позволяя слишком долго думать об этом. — Идём. Время танцевать! Весь вечер они продолжали делать это, смеясь и шутя. На следующий день уставший, но счастливый Алек мысленно оставил себе заметку пересмотреть своё отношение к вечеринкам.