***
Зельда сладко потягивается и переворачивается на спину, уставившись в потолок. Дым от сигареты плавно поднимается вверх, исчезая на полпути. Женщина подкладывает одну руку под голову, второй держа мундштук. Мысли сонно путаются, цепляясь одна за другую. Внезапно что-то вспрыгивает на кровать, и это что-то заставляет Зельду вздрогнуть от неожиданности. На покрывале сидит чёрный кот. Судя по тому, что за всю свою жизнь Салем крайне редко вот так заходил в покои Верховной, это новая любимица Сабрины. Кошка подходит ближе и трётся мордочкой о бедро женщины. — Мишель. Глупое имя для кошки, не так ли? — спрашивает Зельда, почёсывая животное за ухом. Кошка урчит от удовольствия, и ведьма продолжает гладить, ведёт рукой от загривка до хвоста. Затем женщина приподнимается, тушит сигарету о хрустальную пепельницу на тумбочке и встаёт с кровати. Молния расстёгнута, Зельда с облегчением избавляется от тяжелой ткани платья. Оставшись в одном белье, она поворачивается к кровати. И чуть не задыхается от неожиданности. Кошка исчезла, теперь вместо зверя на покрывале сидит некая королева Ада и внимательным взглядом изучает обнажённое тело ведьмы. — Какого ангела?! — зло шипит Зельда, складывая руки на груди в защитном жесте, — что ты тут делаешь?! — Сижу. Смотрю на прекрасную женщину. — Ты издеваешься... — вздыхает Спеллман и опускает руки, — и ведь надо было... — Мне было скучно, да и как я могла упустить такой шанс, — брюнетка поднимается с кровати и медленно подходит к женщине, замеревшей у трюмо, — когда моя ненаглядная Верховная коротает дни в одиночестве... Тонкие пальцы ложатся на талию ведьмы, и последняя резко вдыхает. Температура тела демонессы превосходит любую другую по определению. От Лилит пахнет пеплом и вишней, и этот запах вызывает у Зельды лёгкое головокружение. — Если бы я только сразу догадалась, что это ты, я бы... — Я прекрасно слышала, как ты собиралась похоронить меня в коробке из-под обуви, — Лилит усмехается, — не особо-то ты любишь животных. — А ещё больше я не люблю, когда они превращаются в незваных гостей. В моей спальне! — Да брось, ты же скучала по мне... — демонесса мурлычет, и Зельда очень-очень старается не смотреть на губы Лилит, изогнувшиеся в ухмылке. — Ты такая красивая. — выдыхает дьяволица, вовлекая тонкие губы ведьмы в нежном поцелуе. Спеллман тихо стонет, поцелуй углубляется, и руки брюнетки сжимают бёдра Верховной... Вздрогнув, Зельда просыпается и садится в кровати, часто дыша. Сердце молотом колотится в ночной тишине. Не было здесь никакой Лилит. Ей всё это приснилось. Просто приснилось. Ведьма с облегченным, но одновременно и разочарованным смешком падает обратно на подушку. Просто приснилось. С улыбкой на губах она постепенно вновь засыпает, не чувствуя, как ярко-голубой глаз с миндалевидным зрачком внимательно следит за ней.***
За завтраком Мишель и Зельда устраивают зрительную дуэль. Для Хильды это зрелище как минимум странное, но она лишь пожимает плечами и возвращается к приготовлению омлета, тогда как Амброуз внимательно следит за исходом этого странного поединка. Когда Сабрина, позёвывая, появляется со стороны лестницы, Зельда вновь скрывается за немецкой газетой, капитулируя. Племянник вскидывает брови, не веря в то, что обычная кошка выиграла у самой тёти Зи, чемпионки по пассивно-агрессивным зрительным дуэлям. — Доброе-утро-тётушки-доброе-утро-Амброуз! — скороговоркой говорит маленькая ведьма, приземляясь за стол. Она тянет руку, чтобы погладить кошку, но та спрыгивает на пол и вальяжно идет в сторону старшей Спеллман. Затем садится рядом с ней и вопрошающе мяукает. — Нет. — Зельда даже не смотрит вниз. — Мяу. Ведьма вздыхает, откладывает газету и похлопывает по бедру. Приняв приглашение, Мишель запрыгивает на колени Верховной, пока та с абсолютно каменным выражением лица чешет её за ухом. За всей этой немой сценой Сабрина наблюдает с приоткрытым ртом. — Кажется, ты ей понравилась! — хихикает Хильда, и неизвестно, к кому она точно обращалась: к сестре или к кошке.***
— Знаешь, ты похожа на одну мою знакомую, и меня это беспокоит... — вздыхает Зельда, глядя сквозь зеркало трюмо на кошку, устроившуюся на кровати. Мишель подвернула под себя лапки и держит приоткрытыми свои чудные голубые глазки, чтобы смотреть, как Спеллман разбирает свой гардероб, примеряя то одно, то другое платье. — Я не видела её уже очень долгое время. — продолжает Зельда, складывая платье бордового цвета, — мне стыдно это признавать, но я почему-то скучаю. Учитывая то, что она едва не уничтожила мою семью и несколько месяцев водила нас за нос, это странно. Ведьма снова бросает взгляд на зверя. Чёрная шерсть переливается огоньками в солнечном свете, ледяные глаза неотрывно наблюдают. — Не смотри на меня так! Я знаю, что это глупо – скучать по демону, но она такая... — Спеллман мечтательно поднимает глаза к небу, но потом резко качает головой и отворачивается. Мишель смотрит, как ведьма достает из шкафа брючный костюм. — Я была в этом, когда сказала ей, что мы не дадим ей укрытие, — голос Зельды дрожит, и она вздыхает, — я до сих пор жалею об этом решении. Но я должна была защитить Академию и свою семью. Я не могла так рисковать. Она откладывает костюм и снова углубляется в шкаф, только чтобы достать оттуда яркое шёлковое платье, сильно контрастирующее с остальным гардеробом. Руки подрагивают, когда она расправляет вещь на кровати. — Как оно оказалось в моём шкафу? — её голос одновременно наполнен и страхом, и гневом, — как это чёртово платье... Воспоминания захлестывают её, и ведьма опускается на кровать, чувствуя, как глаза обжигают непрошеные слезы. Она постаралась стереть те события из памяти, вырвать с корнем; но теперь перед ней лежит доказательство того, что кошмар брака с Фаустом был абсолютно реален. Это платье – его "подарок". Именно в нём она стояла за спиной мужа, улыбаясь и приветствуя кивком всех входящих в кабинет, словно марионетка. В памяти навсегда выжжена хищная гримаса Блэквуда, когда он расстёгивал молнию этого самого платья, а Спеллман лишь покорно улыбалась, хотя её настоящее «я» билось внутри, сопротивлялось, но было не в силах... Зельда закидывает голову к потолку, чтобы слёзы, подступившие к глазам, не пролились. Слабая. Это шептал ей в ухо Фауст, навалившись на неё всем своим весом и удерживая тонкие запястья над головой, так, чтобы Зельда не могла шевельнуться, не могла вырваться... Болезненные воспоминания заставляют её тихо скулить, словно побитую собаку, и от этого отвращение к себе только усиливается. Мишель запрыгивает к ведьме на колени и трётся мордочкой. Зельда прерывисто втягивает ртом воздух, смахивает с щек слезинки и гладит кошку. — Случившегося уже не изменить, верно? — тихо говорит она и почесывает зверя за ухом. Мишель громко мурчит. Ведьма смотрит в эти поразительно голубые глаза, и мысль, что животное очень сильно напоминает ей ту самую демонессу, не оставляет её.***
— Я не понимаю, почему ты всегда делаешь не так, как я говорю, а ровно наоборот?! Сабрина снова натворила целую кучу ужасных вещей, и Зельде вновь придётся разгребать всё за своей нерадивой племянницей. — Но, тётя Зи, я сделала это ради своих друзей! — Друзья-друзья-друзья! Ты готова стереть все уставы и правила в порошок, лишь бы смертные были счастливы! — Зельда так разъярена, что на кухне значительно понижается температура. Амброуз бормочет что-то насчёт подготовки к Академии и исчезает по направлению к чердаку. — Им требовалась помощь! — Сабрина упорно стоит на своём. — И ради этого ты готова раскрыть всех ведьм, подвергнуть ковен опасности?! — Зельда угрожающе нависает над племянницей. Девушка гордо выдерживает её испепеляющий взгляд, губы плотно сжаты. — Зельдс, следи за своим давлением... — говорит Хильда, очень тихо, но этого достаточно, чтобы рыжеволосая выпрямилась и фыркнула, закатывая глаза. Дискуссия окончена, они все понимают это. Сабрина разворачивается на каблуках и бегом поднимается по лестнице. Старшие ведьмы чувствуют, как от грохота захлопнувшейся двери вздрагивают оконные стёкла. Зельда шумно выдыхает и опирается ладонями на стол. Блондинка кладёт руку ей на плечо в утешительном жесте, но сестра стряхивает ладонь и уходит в противоположную сторону. Через пару секунд входная дверь громко хлопает, заставляя Хильду вздрогнуть в который раз за эти ужасные полчаса. Зельда выходит на крыльцо и закуривает, чтобы наполнить лёгкие успокаивающим дымом. Рассматривает закатные лучи, скользящие по кладбищу и лесным верхушкам; дрожащими пальцами стряхивает пепел, прерывисто выдыхает. Откуда-то справа раздаётся тихий «мявк». На широкие деревянные перила вспрыгивает до боли знакомая кошка и садится статуэткой, обернув лапы хвостом. Зельда быстро стирает с щёк мокрые дорожки, с ужасом замечая, что следом появляются новые. — Лилит, перестань играть в эти игры. — сиплым от слёз голосом бросает Спеллман, но Мишель лишь недоуменно склоняет голову вбок; в голубых глазах проскальзывают странные искорки. — Не знаю, о чём я думаю. — Зельда будто бы извиняется, не обращаясь ни к кому в частности, и тушит сигарету. Кошка внимательно смотрит вслед уходящей ведьме и переминается с лапки на лапку, явно раздумывая над чем-то.***
— Танцуй для меня, жена! И она вновь кружится, её стройные ноги болят от бесконечных па, но на ярко накрашенных губах лишь глупая улыбка. Тихая мелодия сводит с ума, сознание Зельды бьётся в истерике внутри тюрьмы, из которой невозможно сбежать... Она резко просыпается и с ужасом осознаёт, что не может двинуться. Зельда задыхается, темнота давит на грудь, зелёные глаза широко раскрыты, тело напряжено, словно натянутая струна. Ей кажется, что он здесь, прямо в комнате, склоняется над изголовьем кровати; бескровные руки с длинными чёрными когтями сдавливают шею... Но через мгновение прохладный воздух проникает в лёгкие. Оцепенение отступает столь же неожиданно, как и пришло. По спине скатывается холодный пот. Сделав несколько глубоких вдохов, Зельда прячет лицо в ладонях и понимает, что снова заснуть она уже не сможет. Сердце всё ещё колотится в груди, словно раненая птица в агонии. Мягкий тычок в плечо заставляет Спеллман скосить глаза вправо. Кошка сидит рядом, её блестящие в темноте глаза смотрят прямо на заплаканное лицо ведьмы. Зельда просто отворачивается и сглатывает обжигающий горло ком. — Я так устала быть постоянно сильной. — хрипло шепчет она и уже не думает, что оправдывается перед бессловесным существом. — Я знаю. Тёплые руки обвивают талию. Страх сковывает тело Зельды, но лишь до тех пор, пока ноздрей не достигает сладковатый аромат перезрелой вишни с острыми нотками вулканической серы. — Я знала. — вздыхает ведьма и ощущает, как матрас рядом с ней продавливается от веса ещё одного тела. — Я в этом и не сомневалась. Зельда переворачивается лицом к гостье. На губах Лилит нет привычной полуухмылки, она абсолютно серьёзна. — Зачем? — Он пришёл бы за мной. — брюнетка опускает глаза, — мне оставалось только скрыться в единственном относительно безопасном месте. — Ты могла бы просто попросить. — Чтобы снова получить отказ? — Я бы не отказала. Лилит едва ощутимо вздрагивает, поднимает руку и обводит контур губ Зельды. Та не возражает даже тогда, когда горячие губы демонессы несмело накрывают её собственные. Их второй поцелуй более уверенный, и ведьме очень хочется верить, что это не очередной сон, потому что происходящее слишком реально для простой фантазии.***
Зельда убеждается, что это был никакой не сон, проснувшись утром в объятиях Лилит. Верховная звонко щёлкает пальцами возле уха дьяволицы, та морщится и как-то по-кошачьи потягивается. Затем приподнимается на локте и смотрит на Спеллман сверху вниз, наслаждаясь видом. Рыжие локоны рассыпались по подушке, на тонких губах слабая улыбка, и солнечный свет, пробивающийся сквозь занавеску, падает прямо на изумрудную радужку глаза. Лилит чувствует, как в солнечном сплетении разливается тепло от такой эльфийской красоты. В Зельде есть что-то неземное, феерическое, и демонесса просто не может оторвать взгляда от своей Верховной. — Ты так смотришь на меня, как будто я произведение искусства. — Так и есть. — констатирует факт брюнетка и вдруг наклоняется вперёд, ведомая одним диким желанием. Зельда словно ждала этого: едва губы Лилит касаются её собственных, тонкие пальцы зарываются в чёрные кудри, притягивая ближе. Одно движение, и Зельда уже оседлала женщину, прервав их магический поцелуй лишь на мгновение. Демонесса сжимает упругие бёдра, и рыжая тихо стонет. Кожа Зельды мягкая, словно ванильный зефир, и она пахнет мёдом и розовым мылом. Дьяволица готова бросить все миры, всю галактику к ногам этой невероятной ведьмы. — Лилит... — шепчет Спеллман, и нутро брюнетки сжимается от того, как Зельда произносит это. А медноволосой ведьме хочется катать это древнее имя на языке, ощущая вкус карамели, что может в любой момент рассечь острым краем губы, и выступят рубиновые капельки. Вкус Лилит – это вкус карамели, крови и опасности, и Зельда с радостью падает в это небытие, отдавая себя без остатка, когда пальцы демонессы проникают в неё и начинают свой дикий танец. Солнце движется по синеве неба. Тёплые лучи падают на их переплетенные пальцы, согревая и без того разгоряченные тела. Лилит садится в кровати и наблюдает за своей любовницей. Обнажённая грудь Зельды вздымается и опускается, вторя её дыханию, ведьма лежит на спине, подложив одну руку под голову, позволяя солнечному свету свободно гладить рёбра и мягкий живот. Демонесса знает, что этот момент навсегда запечатлеется в её памяти: сверкающая медь растрёпанных волос, несколько темнеющих следов на молочной коже шеи, там, где Лилит была не слишком осторожна, и дым сигареты, серебристыми витками поднимающийся к потолку. Зельда Спеллман – живое произведение искусства, даже красота Афродиты меркнет по сравнению с ней. Об этом думает демонесса, когда сидит, чуть сгорбившись, подставив солнцу острые лопатки. Всё-таки появиться здесь было хорошей идеей. Зельда тушит сигарету о хрусталь пепельницы и поворачивается к брюнетке, затем проводит кончиком языка по губам, и Лилит принимает безмолвное приглашение. Поцелуй длится недолго, хотя бы потому, что дверь внезапно распахивается, заставляя их отпрянуть друг от друга. — Ёжки-кошки-черепушки! — Хильда резко отворачивается, давая дьяволице возможность схватить одеяло и накрыть себя и Верховную, — простите, если чему-то помешала! — Нет, мы уже закончили. — со вздохом Зельда принимает сидячее положение. Сестра только нервно хихикает, не решаясь выйти из-за двери. — Если хотите, у меня завтрак готов... — Мы сейчас придём. — отвечает Лилит, не переставая улыбаться своей женщине. — Что ж, придётся объяснить им, куда подевалась Мишель и откуда здесь взялась ты... — Зельда быстро целует демонессу, вылезает из-под одеяла и направляется в сторону гардероба. Лилит хмыкает, понимая, что им действительно придётся объяснять многое. Но это будет чуть позже. А пока она вполне может насладиться видом.