***
Do you want this love of mine? The darkness helps all to shine Do you want it, do you want it now? Do you want it all the time? The darkness helps us all to shine Do you want it, do you want it now? Red Hot Chilli Peppers — «Dark Necessities»***
Он замечает Влада сразу и вовсе не из-за огромного роста того — здесь почти все такие же высокие, как он. («И как ты», — говорит ему внутренний голос. Энтони морщится, будто слышит это наяву, а не у себя в голове. Он знает, что хорош — пояса тому доказательства. Но сравнивать себя с Владом не может даже мысленно. Это слишком. Влад слишком). Тот стоит рядом с братом, они о чем-то разговаривают. Виталий чересчур близко, одна рука — на плечах Влада, другой Виталий размахивает так сильно, рассказывая что-то, что люди вокруг здраво опасаются. Никому не хочется, чтобы ему в лоб прилетел тяжёлый, граненный стакан. Влад в белой рубашке. На нём нет ни галстука, ни пиджака. Энтони гладит взглядом его тело. Пробегает по мощным рукам, не скрытым закатанными рукавами, по виднеющимся ключицам. Если он и берёт у проходящего мимо официанта бокал с хрен знает чем, то точно не из-за того, что у него встаёт от одного вида Кличко. Энтони не знает, когда профессиональная одержимость Владом переросла в личную. Он не ищет причин, он пытается не допустить последствий. Не потому что не хочет Влада. Он хочет. Он так сильно хочет. Всего, Господи, пожалуйста, хотя бы раз! Энтони боится. За себя. За своё дурное сердце, которое влюбилось не в того, в кого следовало (на самом деле, из всех, в кого он мог влюбиться, Влад — единственно верный вариант). Джошуа трогает себя ночами, представляя над собой Влада, шепчет его имя, выстанывает признания, которые никогда не смог бы сказать Владу в лицо, а потом рыдает, судорожно зажимая себе рот ладонью, но не для того, чтобы никто не услышал его надрывного: «Влад, пожалуйста», а чтобы не разбудить сына своим плачем. Энтони — всего лишь влюблённый мальчишка. Тони берёт ещё стакан, и, так и не подойдя к Владу, выходит на веранду. Они подрались чуть больше полугода назад, и Джошуа был бы таким лжецом, если бы сказал, что всё это время ему не хватало одних воспоминаний о прикосновениях с горячей кожей Влада, чтобы кончать снова и снова. Энтони думает, вот когда журналисты спрашивают его, как он мог пропустить тот удар Влада, они догадываются о том, как много ещё он готов пропустить от него? Вряд ли. Джошуа сам не догадывался до недавнего времени. Вечер плавно перетекает в ночь, джин в стакане кончается. Энтони думает о том, чем сейчас занят Влад. Тот не особо любит вечеринки, его и на эту затащил брат. Энтони не особо нравится Виталий, но за то, что тот периодически куда-то зовёт Влада, он ему честно-честно благодарен. — Даже не поздороваешься? — Влад ходит слишком тихо для того, кто выглядит так внушительно. Джошуа улыбается, поворачиваясь к нему. Влад один. Даже прикрыл за собой дверь. В руке у него тоже стакан с чем-то, Энтони готов спорить, что тот и сам не знает, с чем. Влад подходит к нему, встает рядом, но не близко, чтобы не пересечь никому не видных границ приличия. Сраный джентльмен. — Ждал, пока поздороваешься ты. — И поэтому спрятался здесь? Умно, Энтони, очень умно, — Влад шутит, но ничем не выдает того, что ему смешно. Влад почти не показывает эмоций. На ринге и вообще. Но Тони знает, чувствует даже — тот не издевается, скорее, прикалывается. — Смейся-смейся, биг бой. — Бой? Ты хотел сказать биг дедушка? — Энтони ржёт, забывая, что ему, вообще-то не совсем нравится своя улыбка. Но Влад улыбается тоже, поэтому всё нормально. — Хотел бы я посмотреть на того, кто так назовёт тебя. — Ты уже смотришь, — Влад облокачивается на перила. Энтони, в противовес, переворачивается, упираясь локтями. Он шутливо бодает Влада плечом. — Ты похож на кого угодно, только не на дедушку. — Это что, комплимент? — Тони кажется, что из него выкачали воздух. Он боится поднять взгляд на Влада, потому что тот умный и прочтёт все постыдные мысли Энтони в три секунды, но он знает, что Влад смотрит прямо на него, поэтому, хоть и не смотрит ему в глаза, не врёт, не может соврать: — Да, если тебе приятно слышать от меня комплименты, — они молчат пару минут. Тони будто умирает внутри, Влад же, очевидно, думает. Тони собирается неловко сказать, мол, забудь, Влад, это просто дубильная шутка, но тот удивляет его снова. Он поворачивается к нему, поднимает бокал, будто говорит тост. — Мне приятно. За тебя и твои комплименты, Тони, — край стакана Влада ударяется об его, и Тони не успевает никак остановить Влада, когда тот подбирается, хлопает его по плечу и уходит назад. Через пару минут до него доходит: Влад никогда раньше не сокращал его имя. А ещё через десять, он осознаёт, что только что произошло. На вечеринке он нажирается как последняя скотина.***
Вопреки тому, что Энтони явно дали зелёный свет на то, чтобы тот говорил что-то приятное Владу, он не может выдавить из себя ни слова. Он мог бы написать ему в директ или под любой из публикаций с фотографией Влада. Что-то вроде «Твоя задница — это улёт, чувак», «Отличные бицухи, бро. Я надеюсь, что у меня в старости будут такие же», «Я смотрю на тебя и не могу перестать думать о том, как хочу тебя себе, на себе, в себе». Блядские черти. То, что Энтони не пишет ничего Владу, не значит, что он не дрочит на каждое его фото. Вот совсем не значит. У него есть номер Влада. Он подписан как WK, хотя Тони знает — будь ему не так стыдно перед самим собой, он бы написал что-то вроде «Мой мужчина» и кучу сердечек. Фанатам Кличко, например, так писать не стыдно — Тони часто зависает на их аккаунтах, никогда ничего не лайкает, но в телефоне есть отдельная папка со скриншотами. Особое извращение для Энтони фотки Влада в молодости, особое особое извращение — фотки, где Влад кудрявый. Энтони смотрит на это кудрявое бедствие и думает, кроме всего прочего, о том, кудрявые ли у Влада волосы между ног. Потому что, если да, то у Энтони есть новый кинк, а если нет, то ему хватает и старых. Тони никогда не звонит Владу. Однажды Влад звонит ему сам. Тони не может уснуть перед боем — известный факт, перед боем с Владом ему дали снотворное, чтобы он поспал хоть немного. Он как-то сказал об этом Владу, ожидая, что тот, как более опытный, подскажет что-то. Но Влад признался, что у него тоже были похожие проблемы. Поэтому когда среди ночи у Тони звонит телефон, на котором горит «WK», он берёт трубку сразу. Сразу, как только вспоминает, как снова дышать. — Почему ты не спишь? — Почему ты не спишь? — они спрашивают одновременно и Тони тихо смеётся, чтобы не заглушить смех Влада на другом конце провода. Фантазия у Тони что надо: он представляет, будто Влад лежит рядом с ним, например, только вышел из душа. И что при таких раскладах Тони может вместо ответа сдёрнуть с Влада полотенце и пропустить его член сразу до горла. Да, это идеально. И абсолютно невозможно. — Я спросил первый, — Энтони надеется, что его голос не выдаёт его непомерного возбуждения. — А я первый позвонил. — Я не знал, что мне можно тебе звонить. — Я, вроде бы, тебе никогда не запрещал этого. — Тони кусает губы, потому что он чувствует себя неловко и почему-то виноватым. Владу совсем не хочется врать, но ответить честно сейчас — это чересчур. Поэтому он обходится полуправдой: — Если бы я позвонил, мне бы пришлось говорить тебе обещанные комплименты. А я не могу выразить всего словами, понимаешь? — Да, — просто отвечает Влад. «Нет, ты не понимаешь», — говорит Тони сам себе. — На самом деле, я не хотел давить на тебя. То есть, если комплименты для тебя проблема — мне правда жаль, я совсем этого не хотел, — вдруг говорит Влад. Тони удивлённо распахивает глаза: — А чего ты хотел? — Тогда? Или сейчас? — Тогда уже не интересно, давай о том, что сейчас. — Я бы очень хотел, чтобы ты спал. — И поэтому позвонил. Умно, Влад, очень умно. — Это все потому, что у меня есть докторская степень. — Конечно. Как скажешь. — Тони снова смеётся и ему удивительно легко на душе. Пусть Влад никогда не будет его, но сейчас он звонит ему ночью, зная, что Тони не спит. Он, блядский боже, переживает об этом. Если бы Тони не был бы таким жадным, ему хватило бы и этого. Но Тони жадный, и ему этого не хватает. — Мне нравятся твои руки, — говорит он быстрее, чем может сам себя остановить. Влад сначала молчит, будто пытается просчитать на десять шагов вперёд, словно они не флиртуют, а играют в ебанные шахматы, словно Влад действительно может предугадать такое. — Не тогда, когда они бьют тебя, верно? — Нет. — И … в какие моменты ты думаешь о моих руках? — В разные, — Тони обхватывает рукой свой член. — Даже сейчас? — Да… — Хорошо. Очень хорошо, Энтони. Тебе хорошо? — Тони двигает кулаком быстрее, пытаясь попасть в ритм слов Влада. Он впервые не представляет ничего — ему хватает реальности. — Энтони. Я задал тебе вопрос. Мне тебе его повторить? — Если можно, — смущается Энтони. — Конечно, можно. Тебе хорошо, малыш? — чёрт, Энтони никогда не был так возбуждён, никогда. Он хнычет, хватаясь зубами за край подушки. Дышать невозможно, думать невозможно, говорить невозможно. Но Влад ясно сказал, что Тони надо рассказывать тому о своих ощущениях, поэтому Тони с жаром выдавливает из себя: — Ч-чёрт… Да, мне хорошо. Мне очень-очень хорошо. — Это здорово, Тони. Ведь мне тоже хорошо, — Энтони кончает, громко выстанывая имя Влада. Тони будто бы умер. Умер от наслаждения, от слепящей страсти, от осознания, что всё это происходит по-настоящему. От одной мысли, что Влад тоже дрочил на том конце провода, у Тони снова встаёт. Он не сразу понимает, что его телефон молчит. Он бросается проверить — звонок завершён. Тони чертыхается. Неужели он всё испортил? С другой стороны, Влад позвонил сам, да и начал разговор сам. Тони, едва не рыдая, уходит в душ: спать в запачканных спермой трусах — это даже для него как-то слишком. Он всё же рыдает в душе, а когда возвращается, видит на экране сообщение: «Кая проснулась. Пришлось вспоминать, что ты не единственный мой малыш». И дальше, будто сообщения было недостаточно для того, чтобы у Энтони случилась эмоциональная перегрузка, Влад прислал сэлфи — он и спящая Кая у него на плече. Тони улыбается, как дурак, не может не улыбаться. Он отправляет последнее фото Джо. «Мой малыш слишком далеко от меня. Завидую». «Ты же имеешь в виду меня, да?)» «Вообще-то, нет». «Извините?» «Ты мой биг бой». Влад шлёт в ответ сердечки. Энтони уверяет себя, что не пищит от радости, вовсе нет. Он спит, как убитый. Бой он выигрывает. После, следующей ночью, он звонит Владу сам и зовёт того на ужин.***
Тони крутится перед зеркалом, меняя третью рубашку подряд. Ему ничего не нравится, вещи как будто сговорились и сидят не так, как надо. Обычно Тони не заморачивается, но обычно он не ходит на свидания с Владом Кличко. Окей, он никогда ещё не ходил с ним на свидания. Околоспортивные мероприятия не в счёт. Влад сказал, что заедет за ним. Тони чувствует себя так, будто он школьница, за которой ухаживает самый классный парень в школе. И, хотя Тони так же похож на школьницу, как Тайсон Фьюри на Зубну фею, в том, что Влад — самый классный парень, Тони не сомневается. Звонок в дверь застаёт его в тот момент, когда он решает, что белая рубашка была всё же лучше синей. Тони, матерясь, рывком стаскивает с себя рубашку, накидывает на плечи белую и бежит открывать дверь, на ходу застегивая её. Когда он рывком открывает дверь, Кличко забавно корчит удивлённую физиономию: явно не ожидал такого приёма. Влад стоит в чёртовой кожанке (какого, блять, хрена?! Штаны Энтони не созданы для того, чтобы прикрыть мигом вставший член) и в руках у него маргаритка. Тони непонимающе переводит взгляд с неё на Влада. — Я не рискнул покупать цветы. Мало ли тебе это не понравится. Зато Кая такими вопросами не страдала. Держи, — Влад протянул ему цветок. Тони всё ещё не нравится своя улыбка, но не улыбнуться выше его сил, а Кая — самая милая девочка из всех других милых девочек. — Иногда я завидую её смелости, — гораздо тише добавляет Влад. Тони смотрит ему в глаза и думает, как же, блин, он попал. От Влада приятно пахнет, он, чёрт возьми, приехал на мотоцикле, и одет он с иголочки (как будто Тони не наплевать, во что одет Влад. Как будто Тони не хочет больше всего на свете увидеть его раздетым). Тони, не особо задумываясь над тем, что делает, пытается застегнуть верхние пуговицы на рубашке, прежде чем найти в себе моральных сил на достойный ответ, но его останавливает рука Влада. Та сама рука, Иисусе, вот теперь Энтони точно никакие штаны не спасут. У Кличко взгляд такой же тяжёлый, как и его удар. И когда он низким голосом говорит, — Не надо. Оставь, — и переплетает свои пальцы с пальцами Джошуа, всё, что может сделать Тони — поражённо уставиться на него. Влад облизывает свои губы. — Джо дома? — и после того, как Энтони отрицательно качает головой, Влад толкает его внутрь дома, заходит следом и закрывает за собой дверь.***
Влад целует его. Нет, не так. Влад трахает его рот языком, прижимая Энтони к стене. Он жадно мнёт его ягодицы, стонет прямо ему в рот и так не похож на обычно сдержанного себя, что Энтони рвёт крышу целиком и полностью. Он запускает руки Владу под футболку, пальцами гладит крепкие мыщцы груди, поражённо и восторженно сопит, а когда он суёт руку Владу под ремень, тот кусает его, отстраняется и хрипло приказывает: — Спальня. Сейчас. Если Энтони и издал звук, между всхлипом и стоном, то никто, никто на свете не мог его в этом обвинить. В спальне они оказываются только в одном нижнем белье. Оно ни черта не скрывает, но это факт как-то по-особенному заводит: Энтони видит очертания члена Влада, и касаться его, зная, что можно, даже через тонкую ткань трусов, приятно до опиздения. Влад толкает его на кровать, нависает сверху. Целует, пока тренированным лёгким не становится тесно. Гладит шею и вниз, по груди, туда, где его руки нужнее всего. — Ты красивый. Знаешь об этом? — Впервые слышу, — как у Энтони хватает мозгов хоть что-то говорить — удивительно, но вот такой он — золотой мальчик. — От тебя. — Ты красивый. Очень красивый. Везде, — Влад подцепляет пальцами трусы Тони, медленно тянет их вниз. — И вкусный, да? — Три звезды по мишлену, — Тони привстаёт на локтях — он сам себе голову откусит, если не будет смотреть на всё это. Влад улыбается, а потом заглатывает до корня, будто рвотный рефлекс — это не про него. Тони стонет так громко, что впору задумываться о переезде в другой район города. Всё похоже на какое-то сумасшествие. Влад лучше, чем Тони вообще мог себе представить: он нежный, он страстный, он жадный. Он трогает везде, он целует везде, он шепчет на ухо нежности и говорит громким голосом ужасно возбуждающие вещи. Влад говорит: — Обожаю твои бёдра. Мечтаю оказаться между ними. Хочу держаться за них, пока я тебя трахаю, — Влад оглаживает его бёдра, сжимает, зацеловывает каждое по очереди. Тони дрожит и не видит никакого смысла это скрывать. Влад говорит: — Твои сиськи — восьмое чудо света. — Кличко щиплет его соски, заставляя их стать маленькими и круглыми, потом так усердно вылизывает и сосёт каждый, будто планировал призвать из груди Тони молозиво. Влад говорит: — Ты вкусный. Я готов вылизать тебя всего, — в подтверждение он раздвигает его ягодицы и целует сжатое колечко мыщц. Лижет, от чего Тони буквально подбрасывает на кровати. Потом дует, заставляя сфинктер охуевать от происходящего. Влад говорит: — Я сейчас трахну языком твою дырку. Потом пальцами. Потом членом. А потом я дам тебе трахнуть себя, биг бой. Как тебе идея? Как Тони идея? Тони будто воспарил к небесами, а потом с них же и ёбнулся. И так несколько раз. Тони охуеть как нравится эта идея. Когда Влад наконец-то оказывается в нём, Тони рыдает от облегчения: как физического, так и эмоционального. Он так долго ждал этого, так долго хотел, что теперь, когда это действительно происходит, а не в его фантазиях, он потерян. Он цепляется за Влада изо всех сил, и, даже зная, что тот никуда не денется, по крайней мере сейчас, но Тони хочет быть уверенным, что тот не уйдёт ни сейчас, ни потом, ни вообще. Он скрещивает ноги за спиной у Влада, притягивает того как можно ближе, и, кусая того за нижнюю губу, шепчет: — Сильнее. — Влад рычит и ускоряется, вбивает Тони в матрас с такой силой, будто от этого зависит что-то большее, чем совместное удовольствие. Тони хватает ртом воздух, цепляется пальцами за изголовье кровати, стонет, когда Влад вылизывает и целует его шею, и лихо подмахивает бёдрами, идеально совпадая с движениями Влада: то, что они отлично работают в паре стало понятно после первого же спарринга. Кличко вдруг замедляется — Тони оставалось совсем ничего, его ноги на плечах у Кличко, угол соприкосновения охуеть какой удачный — и Тони хочет возмутиться, но Влад, будто Джошуа не весит почти ничего, затаскивает его к себе на колени, тянется, чтобы поцеловать и, да, Тони уже и не думает возмущаться. Если уж совсем честно, Тони уже и думать нечем. — Думал об этом с самой первой встречи, — голос у Влада ломается, акцент становится уж совсем неприличным, — даже не надеялся, если честно. — Шутишь, что ли? Ты, ох, блять, мечта. Моя мечта, Володя, — Кличко слышит это и будто срывается: трахает Тони так сильно, как только может, дотягивается до его члена, дрочит именно так, как надо и, когда они оба на грани, кусает Тони в плечо, будто стараясь запечатлеть его под себя. Ебанные «Сумерки». Ебанный Кличко. Ебанная жизнь. Они кончают почти одновременно. Тони виснет на Кличко, он оглушён, выжат досуха, и едва замечает, как тот выходит из него, а из дырки Тони вытекает сперма Влада. Тот прижимает его к себе, благодарно целует в висок, и укладывается на спину, всё ещё держа Тони в своих руках. — Охуенно, да, малыш? — Тони устало ворчит, а Влад тепло смеётся. — Пять минут на перерыв? — Три. — Три. Как хочешь, — Кличко гладит Тони по спине. Тони так хорошо, лучше, чем когда-либо было. Он не хочет думать, что это не навсегда, но он не верит, что Влад захочет большего. Захочет Тони. У Джошуа щиплет глаза, он утыкается носом в шею Влада, пряча лицо, дышит его запахом, наслаждается его объятиями, пытается прочувствовать всё, пока у него есть возможность. — Тони, — вдруг окликает его Влад. Тони, как ребёнок, крепче прижимается к нему. Владу его закидоны, видимо, до фени, — Тони. Посмотри на меня, Тони, — и как только Тони смотрит на него, обхватывает его за подбородок и, будто припечатывая Тони взглядом на месте, уверенно говорит, — Я никуда не уйду. Пока ты сам не захочешь. А я надеюсь, что ты не захочешь, потому что уходить от тебя — это последнее, чего хочется мне.. — Наверно, Тони всё же плачет, но это неважно, потому что Влад целует его, нежно и неотвратимо, и Тони верит, что у них может получиться. Через три минуты они заходят на второй круг. И, да, Влад и правда разрешает себя трахнуть. А утром Тони всё же ведёт Влада в ресторан. Пусть не на ужин, но, думает Тони, совместные завтраки даже лучше. Потому что Влад тащит из его тарелки кашу, смешно щурится, как последний засранец и смотрит на Тони, так же влюблённо, как и сам Тони на него. На фоне играет Red Hot Chilli Peppers, Энтони Кидис поёт о Порочных потребностях и Тони, тайком под столом переплетая свои пальцы с пальцами Влада, в полной мере осознаёт — его потребности на такие уж и порочные, а если и да, то они точно такие же, как и у Влада. И это единственное, что по-настоящему важно.