Исповедь Габриэля Агреста

      Вот и все, все кончено. Какая-то комнатка с большими окнами, через которые пробивается лунный свет. Парень в черном костюме безвольно лежит на неудобной кровати. Он в сознании, но голова болит настолько, что двигаться он не может.

Думал со мной будет просто? Ха! Самодовольные герои! Бабочек выловить готовы, а что насчет яда, подлитого в бокал в телестудии? Мы все-таки в реальном мире, и никто не запрещал грязные ходы.       Адриан приподнимает голову, пытаясь сосредоточить взгляд на месте, в которое его заботливо притащил Бражник. Огромная моль стоит у окна. Кажется… Кажется, обои кажутся знакомыми, но это ведь бред, правда?       Бражник стоит, и нисколько не смущаясь, разглядывает парня. Этот Котик заставил его изрядно побегать, но стоило применить один грязный приёмчик, как Нуар сразу сдался — прям как мальчишка.       Смотря сейчас на тело, в черном латексном костюме с бубенчиком на шее, что-то в душе Бражника, странно дергало, как-будто на кровати лежал кто-то очень знакомый, настолько знакомый, что никогда и не поймешь, кто это. Но Габриэль старался отогнать от себя эти мысли, никого знакомого, у него не было. Дерзкий парень, который не лез в карман за словом, с прекрасным накаченным телом, яркими зелеными глазами… Нет, такого не было. Из самых близких у Габриэля были лишь мертвая жена и сын, с которым Габриэль мог не разговаривать целыми днями, засиживаясь в мастерской или рисуя эскизы. Отец понимал, что сыну нужно больше свободы, что ему нужны друзья, но Адриан почему-то всегда приходил в мастерскую, когда отец засиживался допоздна. Адриан печальной тенью, ходил рядом с дверью, не решаясь зайти, а Габриэль не мог больше притворяться, что этого не видит. Но в этот вечер, Бражник не успел поговорить с сыном, и судя по улову, и не успеет. — Ты очнулся? — низкий бархатистый баритон с нотками стали, разрезал воздух, как тяжелый хлыст, вжимая парня в кровать. — Очнулся… — Кот без тени страха смотрел на Моль. — Интересно это получается, ты вроде бабочка, а не змея… — А на войне все средства хороши, — Габриэль легко подбросил свою трость, оставляя ее около ножки стола. Мягкий ковер поглощал звуки его шагов, но от этого они мягче не становились. Такие же твердые, уверенные и непоколебимые. Кажется, что этот мужчина, так же спокойно подошел бы к собственной смерти, нисколько не испугавшись. — Вы, жалкие детишки, ничего не смыслящие в этой жизни! Я играл с вами, но вы оказались куда слабее, чем я ожидал. Вы мне наскучили… — последняя фраза прозвучала как-то особо пренебрежительно, настолько, что по спине Нуара пошли мурашки.       Внутри все сжималось из-за яда, ноги руки и голова стали просто неподъёмными, и Адриан едва мог оторвать голову от фиолетовой простыни с золотыми вышивками. Но несмотря на страх, который подбирался все ближе и ближе, уже оплетая ножки этой самой кровати, Адриан сдаваться не собирался, и тем более не собирался проявлять секундную слабость. — Как будто ты лучше нас. Сейчас же отпусти меня! Даже не вздумай трогать мою Леди… — Адриан распахнул глаза, слегка шокированный тем, что рука в перчатке просто заткнула ему рот, прижимая голову к кровати и вжимая юное тельце в матрац. — Помолчал бы, котенок, еще усы не выросли, чтобы мяукать на взрослых. — голос пророкотал совсем рядом, буквально над ухом. Адриан злостно дергается, пытается укусить скользкую шелковую перчатку, спихнуть с себя взрослого мужчину, но пока что попытки тщетны. — Не смей… трогать мою… Леди — тихо шипит кот, когда Бражник убирает руку и садиться рядом на кровать. — Кому нужна эта девчонка? — почти усмехаясь, кидает моль. — Я не собираюсь бегать за ней по городу, ее может поймать и моя помощница, я уже отдал приказ. Лучше бы о себе подумал.       Бражник вздохнул, а Адриан, поняв, что его больше ничего не удерживает, попытался сбежать. Но ему не дали даже подняться, легко толкнув в грудь и заставляя опять лечь на кровать. Парень не чувствовал угрозы, он просто не понимал, что ему может сделать мужчина, сидящий рядом. Просто не знал, что его ждет… — Моя Леди лучшее, что есть во Франции и вообще во всем мире! Не смей так говорить, — Адриан нашел в себе силы спихнуть руку со своей груди, правда тут же пожалел об этом, потому что Бражник перехватил его руку, выкручивая запястье и пальцы. — Если ты так любишь свою Леди, почему она не отвечает тебе взаимностью? Может, потому, что ты просто маленький котенок? — передразнил Бражник, буквально осязая вскипевшую злость Нуара. — Ты ведь даже не понимаешь, что сейчас с тобой будет.       Адриан замер, смотря на мужчину, широко распахнув глаза. Сердце пустилось вскачь, когда Бражник легко повернулся, вставая с кровати. Только теперь в голову парня пришло осознание того, что его поймали. И не просто поймали, его поймал враг. Но окружающая обстановка явно не напоминала карцер или пыточную, поэтому парень отчаянно не понимал, что от него хотят, но от этого становилось только страшнее. — Что тебе от меня нужно? — Адриан поднял голову к снова склонившимся над ним Бражником. Мужчина лишь усмехнулся, щелкая по колокольчику, висящему на шее у парня, и отходя к столу. — Мне нужен ты, — тихо бросил мужчина, снимая перчатки и расстёгивая верхнюю часть своего костюма. Брошь оказалась чудесным способом заколота на белой стильной рубашке с рукавами в три-четверти. Бражник коснулся пальцами лица и маска стала намного меньше, открывая черные, как смоль волосы, зачесанные назад.       Адриан на кровати, тихо сжал зубы и стал медленно отползать назад, стараясь не думать об ужасных догадках, вдруг посетивших его голову. Что значит — Мне нужен ты? Неужели Бражник… Бражник, действительно способен на такое? Адриан не очень понимал, да и не хотел понять, что происходило в этой комнате, но ничего хорошего он уже не ждал. Не то, чтобы всем известный Супер Кот, совершенно не имел представления о сексе, просто он совершенно не знал о той его части, что сейчас разворачивалась перед ним. Для парня, это было какое-то абстрактное явление, которое кружит голову и пронзает сердце изнутри, но Кот даже не думал об этом, как о чем-то настолько скором, даже в мыслях о Леди Баг, но никогда не допускал этого…       А сейчас, его грубо притянул за ногу мужчина, который был в разы старше и сильнее его, даже просто физически. Парень попытался оттолкнуть, убежать, ударить противника, но его руки быстро перехватили и несчастно связали над головой, каким-то кожаным рифленым поясом, который тут же глубоко впился в кожу. — Пусти, — ошарашено фыркнул парень, когда мужчина притянул его вплотную к краю кровати, становясь между разведенных ног. — Ох, ты же не думаешь, что я и вправду это сделаю? Зачем мне отпускать тебя? — Бражник, повернул голову Адриана, как-будто рассматривал товар на полке магазина. — Я так долго ловил тебя…       Адриан ничего не ответил, лишь шумно выдохнул, пытаясь укусить оппонента, но руки мужчины уже сжались на его шее. — Тебе нужно умолять меня, просто убить тебя. — Бражник усмехнулся. — Я знаю такие способы причинения боли, что тебе и не снилось…       Улыбка мужчины стала еще более ужасной, буквально просвечиваясь чем-то недобрым, чем-то очень плохим. Парень не выдержал и мелко задрожал от взгляда, которым его одарил мужчина. Вторая рука, бесцеремонно заскользила по ребрам, слегка царапая через черную ткань. Адриан резко выдохнул, попытавшись слиться с фиолетовым покрывалом, но руки мужчины оказались сильнее. Длинные пальцы быстро нашли маленький серебристый бегунок на шее, который находился под бубенчиком, и резко потянули вниз, оголяя белую грудь. — Что? Что ты творишь? — заливаясь краской до самых ушей, тихо взвизгнул парень.       Бражник на секунду замер, кидая быстрый взгляд в огромное круглое окно, а потом рассмеялся. — Ну вот и все! Все кончено! Маюра поймала твою любимую Леди… — Бражник прикрыл глаза. — А теперь, я хочу немножечко развлечься, все-таки, вы изрядно подпортили мне жизнь.       С этими словами, он сорвал с шеи колокольчик, разрывая костюм на маленькие тряпочки, которые неслышно падали на ковер. И вот, через минуту, юноша лежит под ним голый, лишь в одних черных тонких трусах, которые вероятно остались под костюмом.       Адриан лежит тихо, больше не пытаясь вырваться, а в зеленых глазах плещется животный ужас. Он не двигается, и кажется, даже не дышит. Золотистые короткие локоны растрепались и теперь напоминали гнездо, от чего Бражнику хотелось смеяться в голос. Такое ощущение, что Нуару было лет пятнадцать, не больше. Но даже если и так, то… Это совершенно не имело значения для мужчины, талисманы этих названных героев, были нужны для воскрешения любимой жены. И еще Габриэль не любил проигрывать, ни в сражениях, ни в реальной жизни. Он был известнейшим модельером и не терпел поражений уже очень много лет, занимая ведущие строки в модных чартах. А эти дети… Эти дети довели его до белого каления, до горячки и бессонных ночей, поэтому Габриэль хотел, до боли в спине, хотел отомстить им. Это было его целью, маниакальной идеей, которую он преследовал уже слишком долго. Слишком долго он ждал.       Поэтому и церемониться он не собирался. Руки кота были несчастно вздернуты и уже не просто связаны, а прикованы к изголовью кровати, так, чтобы открытым было все тело, без возможности даже прикрыть лицо. Нуар еще некоторое время сопротивлялся, пытаясь выкрутиться из оков, но вскоре послушно замер, понимая, что еще чуть-чуть и он не только сдерет себе кожу на запястьях, но и выкрутит суставы.       Рука мужчины на шее сжались мертвой хваткой, от чего мальчишка болезненно замычал, хватая воздух чуть приоткрытыми губами. — Сегодня, свершится великий суд… — пророкотал голос где-то рядом с ухом, от чего Адриан отшатнулся. — Ты, с твоей никчемной подругой, заставили меня потратить столько времени… Сегодня я отберу у вас ваши талисманы, и наконец свершу свой план. Но перед этим, — будничным тоном, продолжил он, — я хочу тебя помучить.       Адриан шумно сглотнул, когда его уха вдруг коснулось что-то теплое и мокрое. От осознания того, что это был язык, парня пробрало крупной дрожью. Внутри все скрутилось в ледяной узел, который стянул живот, а сердце почти совсем не билось, как раненая птичка в клетке. В зеленых глазах по прежнему был ужас, ужас от осознания того, что происходит, и что конкретно хотят с ним сделать. Чем больше Кот думал об этом, тем холоднее становился ужас, тем страшнее становился враг…       Естественно, подумать ему никто не дал, резко разводя ноги в стороны и беря тонкую кожаную веревку. Эта веревка со свистом приземлилась на грудь, и белую кожу тут же расчертила красная полоса. Кожа у Адриана была тонкой и мягкой словно бархат, сказывались издержки профессии модели. Любой, даже неосторожный толчок, тут же расцветал фиолетовым синяком, не говоря уже о порезах. — Ничтожество, — видя в изумрудных глазах, подступившие слезы, бросил Бражник. Хлыст поднялся снова, раз за разом рассекая воздух и каждый раз оставляя на белой коже красные рубцы, которые стремительно вздувались, а через несколько секунд показывались красные капельки крови. Совсем крохотные, но этого было достаточно для того, чтобы улыбка на губах Габриэля становилась шире.       Вот, хлыст, совсем неожиданно, резанул концом по шее, от чего Адриан не смог сдержать короткий жалобный всхлип. Вот — хлыст уже опускается на тонкие руки, заставляя парня вертеться на кровати, чтобы избежать ударов. Адриан, сам не заметил, как крупные слезы стали без остановки катиться из его глаз, а по комнате стал эхом отдаваться тихий вой, периодически разбавляемый вскриками. Но Адриан не молил прекратить, он понимал, что это бесполезно. Лишь сжимал зубы, вздрагивая от очередного удара хлыста и зажмуривал глаза.       Вдруг, хлыст тонкой змейкой заскользил вниз по животу, заставляя вжать его еще сильнее, и резкая боль обожгла сознание. Адриан дернулся прогибаясь настолько, насколько этого позволяли выкрученные суставы и безмолвно открыл рот. Он не был в состоянии даже кричать, настолько болезненно хлыст вонзился во внутреннюю сторону бедра. На фиолетовую ткань медленно стекли первые капельки крови, расцветая на бархате маленькими черными пятнами. Боль, врезалась в самую глубину сознания парня так, что он так и не закричав, упал обратно на кровать. Зеленые глаза были сильно распахнуты, грудь ходила ходуном, пытаясь хоть сколько нибудь облегчить мучения, задыхающегося.       И тут произошло то, чего Адриан никогда бы даже не подумал сделать. Он попросил. — Пожалуйста, не надо. — слезы все продолжали капать и капать, стекая по щекам и неприятно заливаясь в уши. — Не надо больше…       Но хлыст поднялся вновь, а воздух опять прорезал вскрик и жалобный вой, настолько безнадежный, что казалось, что Адриан желал поскорее умереть, лишь бы не мучиться. Ему уже было абсолютно плевать, и на свою гордость, и на все на свете. Он рыдал в голос, умоляя прекратить, выкручивал себе руки, пытался сдвинуть ноги, чем только усиливал болевые ощущения. Габриэль оставался непоколебим. Теперь, рубцы появлялись только на внутренней стороне бедер, доставляя Коту самую сильную боль, которую он когда либо испытывал в своей жизни. Восемь... Девять... Одиннадцать ударов хлыста, и красных незаживающих ран, которые то и дело, роняли на бархат капельки крови.       Боль прекратилось, Адриан ничего не видел, перед глазами, кроме фиолетовых кругов, но уловил, как где-то далеко вжикнула молния. Сил сопротивляться не было, поэтому он даже не заметил, как с него одним грубым рывком сорвали трусы, не придал тому значения, как и тому, что над ним угрожающе нависла чья-то фигура, а ноги, грубо сжали на уровне щиколоток. И тут резкая вспышка, даже не боли, а чего то адского, пронзило все его тело. Внизу защипало, а сам Адриан выгнулся так, что казалось сломал себе позвоночник. Внутри все горело огнем, а сильная боль ниже поясницы, просто не давала нормально существовать. Кажется, боль была везде. Адриан понял, что если этот кошмар, продлиться еще хотя бы несколько секунд, то он просто не выдержит и умрет. Умрет от боли, нарастающей с каждым толчком и бьющей кувалдой не только по низу живота, но и по голове.       Больно было не только физически, мальчик чувствовал, что его разорвали морально. Разорвали душу в клочья, без права на перерождение в каком-то более прекрасном мире. Как будто все светлое и хорошее выбили из него одним ударом, как будто мужчина, нависающий над ним, превратил его в маленькую кровавую лужицу, прихлопнув к земле. Адриан не слышал ни своего воя, который оборвался сразу же, стоило ему сорвать связки, он не слышал ничего, только звенящую тишину. Он ничего не чувствовал, кроме кувалды, которая с каждым ударом, приносила все больше и больше боли, но не убивала его. — Нет… Пожалуйста, нет… — Адриан даже не заметил, как беззвучно прошептал эти слова, срываясь на короткий хрип, который с каждым толчком становился все тише. Слезы застилали уже безжизненные глаза, которыми мальчик не мигая смотрел в потолок.       Бражник остановился и хмыкнул, все это не вызывало у него никакой жалости, лишь разочарование в чем-то и, кажется, нотку грусти. — Прощай, малыш, — тихо сказал он, медленно снимая черное кольцо с тонкого белого пальца и небрежно отбрасывая его на пол. Маска на лице мальчишки начала медленно таять.