Эта ночь только начинается, но оба уже знают, что завтра утром их губы будут ужасно опухшими… Так они думали пять минут, до того момента, когда их прервали.
— Фронт! Фронт! — тихим криком звал снаружи Босс, шатая палатку, — Я слышу, что вы не спите, помоги мне!
Бон поджал губы. Он только-только разогрел своего парня, а их уже прерывают. Сам Фронт тоже не хотел особо вылезать, но раз это Босс, то он нехотя скинул с себя инженера и высунул голову наружу.
— Что? — раздражённо спросил он. На секунду Босс забыл, что хотел сказать, заглядевшись на красного человека с гнездом на голове и в расстёгнутой рубашке, но после опомнился. Он схватил экономиста за локоть и потащил прочь.
— Пошли поговорим!
Выбора, в прочем, не было. Оставив Бона в одиночестве, Фронт вылез наружу и они вместе пошли куда-то вперёд. Большая часть лагеря всё ещё не спала, так что каждый второй кидал в сторону растрёпанного цветочника многозначительный взгляд.
Умирая от стыда, Фронт проклинал Бона за то, что тот разом оторвал чуть ли не все пуговицы до единой, когда сорвал с него рубашку. Сейчас экономист мог только натягивать её посильней, скрывая самые яркие из засосов на теле, и быстро топать вперёд.
Наконец, они отошли от лагеря. Босс резко остановился, повернулся к Фронту и крикнул:
— Моя бывшая девушка приехала сюда!
— У тебя есть бывшая девушка? — Фронт широко раскрыл глаза. В его голове слова «Босс», «девушка» и, тем более, «бывшая», никак не помещались в одно предложение.
— Это не важно, мы уже расстались, — Босс начал нервно ходить туда-сюда, — на самом деле мы уже сошлись с Меком, и я хотел расстаться с ней лично, когда вернусь, но она очень хотела поговорить именно сейчас, и приехала сама. И когда Мек узнал это, то он очень расстроился и теперь… Эй, ты слушаешь?
Фронт всё ещё хмурился, стараясь осознать, что у Босса была девушка. Он очнулся, только когда его потрясли за плечо.
— Извини-извини, — он издал неловкий смешок, — просто сложно поверить, что кто-то кроме Мека может тебя любить.
Надутый Босс показал ему язык. Фронт, в общем-то, с самого начала знал о чувствах Мека. Он прекрасно понимал его, потому что сам был таким же. Так что, он собрался с силами, и отвесил Боссу подзатыльник. Тот громко ойкнул, вытаращиваясь на экономиста с немым вопросом — «за что?»
— Почему ты говоришь об этом со мной? — отчитывал его Фронт, — Как советы раздавать, так ты мастер, а как до самого дело доходит, то что? Иди о поговори об этом с ним. Прямо скажи то, что думаешь. Ты мне именно это и посоветовал сегодня.
«Так я же не знал, что сработает, » — про себя добавил Босс, но вслух не сказал, затылок и так уже сильно болел. Кроме того, он видел результат своей "консультации".
— Думаешь, сработает? — неуверенно спросил он. Фронт кивнул и потащил его за руку назад в лагерь. Босс уверенно вздохнул. Всего через пару шагов он сам пошёл вперёд быстрым шагом, чтобы скорее найти своего мужа… А Фронт тем временем медленно топал к своему.
Подойдя назад к палатке, он заглянул внутрь. Бон сидел там же, где его и оставили, залипая в телефоне. Отвлёкся только когда увидел знакомое лицо, и сразу настроение поднялось вверх. Глядя на него резко появилось желание продолжить начатое. Цветочник залез обратно.
— Куда он водил тебя? — спросил Бон. Но, не успели ему и слова сказать, снаружи донёсся отчётливый крик Босса через громкоговоритель.
— Мек! Мек, ты — мой муж! Мы с тобой пара! Настоящая пара!..
Вслед за каждым криком раздались свист и улюлюканье студентов. Фронт ехидно улыбнулся, глядя на то, как вытаращился в сторону звука инженер. Неожиданно для него, в этом лагере стало на одну пару больше.
Маленькая миссия цветочника на эту ночь была выполнена, и оставалась только одна, самая главная — сон. Заполучив своего инженера обратно в объятия, и перетерпев все его приставания, экономист улёгся на спальный мешок, засыпая впервые за две ночи. Теперь, лёжа в родных тёплых руках, он уверен, из этого лагеря никто не уедет несчастным…
На следующий день деревья сажать пришлось куда гораздо меньше времени. Всего пару часов. Потом саженцы кончились, вся работа была выполнена, и все ребята дружно пошли фотографироваться на память. Уже сама дорога была довольно весёлой.
Проходя по дороге в гору, толпа студентов казалась вымотанной, однако, на самом деле каждый был просто в восторге. Фронт был одним из таких. Казалось, он вот-вот свалится в обморок, но на самом деле он просто немного хотел пить. Бон не мог не заметить этого, так что, не спрашивая, достал бутылку.
— Держи, — сказал он Фронту, тот кивнул в благодарность и отпил половину. Приятная прохлада обжигала сухое липкое горло, и он чувствовал, как набирается сил.
Чуть впереди идёт Дыан, думая о чём-то своём. Слишком задумавшись, он спотыкается о собственную ногу. К счастью, идущий рядом Май успевает его подхватить.
— Осторожней, — просит он медика, мило улыбаясь, и тот благодарит его. Этот путь они продолжают вместе.
Где-то ближе к концу спокойно шагает Тара, украдкой поглядывая на впереди идущего экономиста. Из-за этого он неловко улыбается. Вин замечает это. Просто потому что сам смотрит в ту же сторону, и сам улыбается так же неловко. Они идут рядом, без слов понимая друг друга.
Самыми последними в этой толпе шли Босс и Мек, потому что, в отличие от всех остальных, Босс действительно был вымотан. Свалившись на корточки, он тяжело вздохнул.
— Всё, не могу, — пожаловался он своему муженьку, и тот, не раздумывая, подставил спину. Вмиг усталость спала на нет, и Босс подскочил на чужую спину, крепко вцепившись ухватившись за рубашку Мека.
— Вперёд! — весело кричал он, проносясь мимо идущих ребят, — Мы придём первыми!
— Посмотри на него, — фыркнул Фронт, когда те пробежали мимо, — только вчера жаловался, что поссорились, а сегодня как клеем склеенные. Едва ли не на шее у него сидит…
— Завидуешь? — усмехнулся Бон, и в его взгляде не читалось ничего хорошего, — Хочешь, тоже понесу тебя?
— Нет, я… — Фронт не успел ответить, он едва сдержал нервный визг, когда его подхватили на руки, подкинули по-удобнее, как мешок картошки. Он вцепился в чужую шею, испытывая ужасное чувство стыда.
— Бон, пусти меня, сейчас же, — сквозь зубы прошипел Фронт, и Бон заулыбался ему ещё шире.
— Вас понял, разгоняемся, — злорадно промурчал он, и погнал за Меком, — нас подождите! Сейчас пыль будете глотать!
Мигом протиснувшись из толпы, радостный Бон побежал вперёд под улюлюканье друзей, смех студентов и проклятия своего любимого. Он не знал, есть ли на свете ещё что-то, что сделает его настолько же счастливым…
Четыре парня так и не поняли, кто прибежал первым. Они даже не вспомнили об этом, потому что интересным был сам процесс гонки. Босс бодро спрыгнул с чужой спины, чувствуя себя отдохнувшим, а Фронт спустился с рук Бона, еле как стоя на дрожащих ногах, и едва ли смог отцепить от него свои руки.
Группа пришла вслед за ними, когда они уже успели сделать с десяток фотографий. И весь десяток — совместные фото. Где-то они сидят на небольшом столбе, как совы, где-то Бон целует Фронта в щёку, а где-то даже Фронт целует его… От этой поездки оба хотели оставить максимум положительных воспоминаний.
Когда Бон ненадолго отошёл, Фронт решил пофотографировать красивый пейзаж. Это место вызывало у него море приятных чувств, заставляя сердце стучать от восхищения всё громче и громче… Так в его кадр попал Тара. Он стоял возле берега, делая селфи на фоне озера. Вспомнив позапрошлую ночь, Фронт улыбнулся. Он подошёл ближе.
— Хочешь, сфотаю? — спросил он, и, конечно, Тара кивнул ему, мило улыбаясь.
— Спасибо, — он протянул младшему телефон, — я вот здесь встану…
Встав на фоне озера, Тара улыбнулся. Фронт сделал пару кадров. Проделанная работа ему понравилась. Он вдруг подумал, как классно будет иметь у себя такие фото, но, к сожалению, он не мог их взять. Поэтому протянул телефон назад. Однако, их с Тара желания совпадали.
— Сфоткаемся вместе? — спросил медик. Пусть фоткать втихую ему запретили, но делать совместные селфи он всё ещё мог, и это ужасно радовало. Ещё больше радости приносило то, что младший кивнул, становясь ближе.
Тара приобнял его за плечо, притянув в объектив. Фронт слегка смутился, но виду старался не подавать. Он гордо и радостно улыбался в камеру. На секунду ему показалось, что сквозь неё доктор смотрит прямо ему в глаза, но рассмотреть он не успел — Тара нажал на кнопку, и фото было готово. Тут Тара заметил, что приближается Бон.
— Эй, Тара, — позвал его как нельзя вовремя Вин, — можешь сфоткать меня?
— Я скину тебе его позже, — сказал медик, отходя к своему другу. Пусть они поговорили всего мгновение, но этого хватило, чтобы у обоих настроение поднялось до небес.
Фронт не мог сдержать улыбки, глядя в след удаляющемуся старшему. Так он смотрел до тех пор, пока на его шее не повисли чьи-то тощие руки.
— Давай-ка сюда! — неожиданно подпрыгнул к нему Босс, и заставил улыбаться в камеру. Раздался щелчок.
— Меня с собой захватите, — промурчал Мек, подходя к ним. Ещё один щелчок.
— Меня не забудьте, — подошёл Бон, — эй, Кинг! Ти! Идите сфоткаемся!
Щелчок шёл за щелчком. Сейчас, когда вся компашка была в сборе, у них началась очередная фотосессия. Обычные фото, смешные фото, глупые фото…
Всё, что приходило к ним в голову, насколько бы глупым и странным не было, всё равно воплощалось. Даже если это выматывало гораздо сильнее, чем посадка деревьев, каждый из инженеров по-настоящему ценил этот момент.
— Что такое? — спросил Бон Фронта, когда все уже разошлись. Тот изо всех сил корябал руки.
— Ничего, просто чешется.
— Что, прямо сейчас? — широко улыбнулся Бон, и тут же отхватил подзатыльник.
— Укус комариный чешется. Чёрт, ты такой извращенец… — бурчал экономист, продолжая драть кожу на руке. Бон не выдержал этой картины, так что просто отдёрнул его руку и начал сам чесать подушечками пальцев, как когда-то чесал тёмную макушку.
Неожиданно, но Фронту стало легче. Он расслабился от этих прикосновений. Тогда Бон, наконец, наклонился к его уху и тихо прошептал:
— Знаешь, сегодня, когда мы пойдём в горы… я хочу показать тебе кое-что.
***
Ночь наступила, казалось, слишком быстро. Сегодня звёзд на небе было особо много. Они будто собрались в кучу на тёмном полотне, прощаясь с полюбившимися студентами в их последнюю ночь.
Лёгкий ветер приятно охлаждал кожу, колыхая тёмные локоны Тара, который сидел на траве и смотрел не вверх, а в свой телефон. И улыбался. Потому что на экране был тот, кто казался ему красивее и ярче любых звёзд.
Вин незаметно присел рядом с ним, ненароком заглядывая в чужой телефон. Это заставило его печально улыбнуться, отводя взгляд к звёздам. Прямо сейчас, он очень жалел, что у него не было даже фотографии того, кем были заняты мысли.
Вин тяжело вздохнул. Из-за этого Тара, наконец, заметил его, и судорожно выключил телефон. Но это уже не имело смысла.
— Как давно ты сидишь здесь? — спросил друга медик, и тот ответил, не поворачиваясь:
— Достаточно давно, чтобы понять, что мы с тобой очень похожи.
Тара с непониманием посмотрел на него.
— Мы оба думает о тех, о ком нельзя, — объяснил Вин, — ничего не можем с этим поделать.
Больше ничего не нужно было говорить. Одной фразы было достаточно, чтобы понять абсолютно всё. Поэтому, они продолжили сидеть в тишине. Один смотрел на фото в телефоне, второй — на небо, и вспоминал любимый образ.
— Знаешь, я думаю, это скоро пройдёт, — выдохнул Тара, хотя и сам не верил в свои слова. Вин похлопал его по плечу, улыбаясь.
— Я знаю, — ответил он, — но, даже если это пройдёт не скоро… Если шанс выпадет, я обязательно им воспользуюсь. Что насчёт тебя?
Тара кивнул, не колебаясь. Он знал, что это значит. И всё же… Сидя на мягкой траве под ночным небом, оба парня впервые за долгое время почувствовали понимание и поддержку.
Фронт чихнул в этот момент. Бон чихнул следом. Кажется, их кто-то вспоминал. Под светом голубой луны, они стояли поодаль друг от друга. Бон ждал, пока Фронт решится подойти к нему.
— Ты уверен, что это хорошая идея? — неуверенно спросил цветочник, глядя на своего парня.
— Конечно, — Бон уверенно улыбнулся, и поманил Фронта к себе ладонью, — ну же, иди сюда!
— А если кто-то услышит нас? — продолжал экономист.
— Не волнуйся, это место далеко от лагеря. К тому же, все уже, наверное, спят. Нас никто не найдёт. Ты ведь тоже этого хочешь, не так ли? Давай, иди ко мне…
Фронт глубоко вздохнул. Он медленно снял с себя рубашку и сделал шаг навстречу инженеру. Прохладная вода коснулась его ног.
Зайдя в воду по пояс, он сравнялся с инженером, что загадочно ему улыбался. Бон провёл рукой по чужой подвеске.
— В этот раз не потеряешь? — ехидно подметил он, за что получил порцию брызг в лицо. И ответил тем же. неожиданно, ночная тишина наполнилась плеском воды тихим смехом двух дурачащихся парней.
Когда они оба были мокрые по самую макушку, то остановили битву. Бон ловким движением обвил руки вокруг чужого торса и приблизился к чужому лицу настолько, что чувствовалось его тёплое дыхание. Он мягко улыбнулся.
— Ты сегодня такой милый, — промурчал Бон.
— Я всегда милый, — ответили ему, сцепляя пальцы за шеей в замочек, — просто сегодня я всё ещё благодарю тебя за подвеску.
— Тогда я хочу эту благодарность сюда, — Бон вытянул губы уточкой, закрывая глаза. От этого вида Фронт прыснул, не в состоянии сдержать смешки. Но, отсмеявшись, мягко клюнул инженера в губы. В ответ Бон сам прижался к его губам, забирая себе нормальный поцелуй.
Они снова посмотрели друг другу в глаза, пропитанные неземной нежностью. Инженер лёг на чужое молочное плечо, тяжело вздыхая.
— Знаешь, я не просто так привёл тебя сюда, — вдруг сказал он, — сегодня особенный день. Помнишь?
Фронт начал усиленно думать, но ничего такого на ум не приходило. Тогда Бон продолжил:
— Сегодня ровно месяц с момента нашего первого поцелуя.
Внезапно, Фронт оживился.
— Боже, ты запомнил ту ночь? — возмущённо тараторил он, — Выкинь её из головы, это было ужасно…
— Эй, это был наш первый поцелуй! — возмутился Бон в ответ, — Я никогда её не забуду.
— Мы были пьяными в стельку. Я сказал, что ненавижу тебя, и ты ответил, что тоже. А потом мне пришлось тащить тебя…
— Ни-ко-гда не за-бу-ду, — по слогам проговорил инженер, ладонью мотая голову цветочника из стороны в сторону в такт своей речи. Фронту пришлось смириться. Придётся отметить этот день в календаре красным маркером. Если этого, конечно, ещё не сделал Бон.
Думая об этом, Фронт уходил всё дальше в свои размышления, и, постепенно, улыбка спала с его лица. Он вдруг сказал:
— Эй, Бон. Разве, всего месяц прошёл?
— Ровно месяц, — ответил инженер, и Фронт продолжил мыслить вслух:
— Так быстро… Тебе никогда не казалось странным, что всё так резко изменилось? Раньше мы готовы были перегрызть друг другу глотки при любом удобном случае, а теперь, прошёл всего месяц, и мы уже встречаемся. Почему вдруг всё так изменилось? Почему ты тогда, в баре, поцеловал меня?
Бон задумался. У него не было ответа на это. Внезапно, он и сам понял, как быстро этот месяц изменил их чувства. Тогда он посмотрел на парня перед собой, и слова сами вырвались из его головы:
— Я не знаю. Всё, что я знаю - это что меня вдруг потянуло к тебе будто магнитом. И сейчас… я вижу, почему.
— Почему же?
— Потому что, из всех людей вокруг, ты для меня самый идеальный.
Бон нежно улыбнулся. Сердце Фронта внезапно дрогнуло, и он почувствовал смущение. И, тем не менее, он нашёл в себе силы сказать это.
— Эй, Бон, — цветочник не отрывался от чужих блестящих глаз, — месяц назад, я бы и подумать не мог, что скажу это. Но сейчас…
я люблю тебя.
Когда Бон услышал это, продрог до последнего нерва. Сердце трещало как звонок, и волосы, кажется, встали дыбом. Будто резкий удар молнией, эти слова вонзились в его сердце, и ещё не раз отзывались на слуху. Внезапно захотелось плакать. Он крепко прижался к своему парню и, наконец, ответил:
— …Я тоже. Тоже люблю тебя. Поэтому, давай отпустим то, что было между нами раньше, ладно? Потому что сейчас между нами нет ничего, кроме любви.
В эту ночь, спокойную и необычайно прекрасную, два сердца отпустили когда-то посилившуюся в них вражду. Когда-то извечные соперники освещаемые тысячами звёзд и стоящие по пояс в зеркально чистой воде, слились в поцелуе. И, вместе с губами, в эту ночь соединились и их сердца.
***
Днём, когда все уже собрали свои вещи, и ждали только команды, чтобы сесть в автобус, Фронт сидел под небольшим деревом, ожидая Бона. Он должен вернуться с минуты на минуту. Вчера они уснули очень поздно, так что сейчас оба были уставшие, но ужасно счастливые.
Думая об этом, он не заметил, как к нему осторожно подсел старший. Тара посмотрел на чужое задумчивое лицо и невольно улыбнулся.
— Я хотел прислать тебе то фото... Могу я взять твой line? — ненавязчиво спросил он, привлекая к себе внимание младшего. Тот с радостью отдал медику телефон. Пока медик был занят им, Фронт решил воспользоваться моментом и поблагодарить его.
— Спасибо, что помог Бону подвеску найти, — сказал он, — и извини за то, что он из-за фото так взъелся. Он бывает ужасным собственником.
— Не волнуйся, я понимаю. И не нужно благодарить меня, — Тара улыбнулся ему в своей самодовольной манере, — мы же как младший и старший братья, верно?
— Именно, — Фронт улыбнулся в ответ, забирая своей телефон. Недолго, он смотрел ему вслед, а потом на фотографию, которую ему только что отправил медик. Неожиданно, но они оба смотрелись ужасно мило…
— Кажется, пора ехать, — прервал мысли своего парня Бон, плюхаясь на место, где только что сидел Тара. К счастью для старшего, Бон об этом знать не мог.
— Жаль, что так быстро, — вздохнул цветочник, — мне здесь нравится.
— Мы приедем сюда снова, на медовый месяц, — утешил его Бон, игриво усмехаясь, но в этот раз Фронт не был раздражён.
— Нет, на медовый месяц хочу в круиз или на источники, — ответил он, продолжая дразниться, — а сюда, может быть, на какую-нибудь годовщину или один из праздников…
— Идём, обсудим по дороге домой.
Бон быстро встал на ноги и протянул руку своему парню.
— Да… идём.
И Фронт взял его за руку, чтобы подняться. Однако сделав это, и не подумал отпустить. Крепко сплетая пальцы, они шли к автобусу, который отвезёт их домой. И, пускай их лагерная поездка подошла к концу, но их история любви только начинается…
