кто виноват?

Бомгю хотелось исчезнуть. Отделиться от своего тела и больше ничего не чувствовать, потому что осознание происходящего опустошало. Старший сорвал свой голос из-за криков, а теперь ещё и ощущал невыносимый зуд в глазах. Дрожащими руками, Бомгю попытался надавить на плечи Хюнина и оторвать младшего от себя, но это было бесполезно. Перед глазами Чхве не пролетали картины его жизни, он ни о чём не сожалел и не думал, как, бывает, фантазируют режиссёры фильмов. В его голове панически ревела одна и та же фраза: «он меня изнасиловал». Внутреннее настроение Бомгю молниеносно менялось: то ему хотелось вцепиться зубами в горло Кая, то в горло Ёнджуна, которого хотелось обвинить во всём. «Я приехал сюда из-за него, — озлобленно думал Чхве. — и это он не верил мне о всех мерзостях, которые делал его брат». На слове «брат» Бомгю запнулся. Он уже не хотел, просто не мог считать Хюнина человеком. Он стал для него животным. Безобразным, безжалостным и безмозглым. В это самое время Хюнин наслаждался настоящим экстазом. Он получил тело того, кого давно хотел, да ещё и в столь чудесном положении. Кай никогда не мог признаться себе в том, что ему нравится мысль об изнасиловании. Кай точно никому не расскажет, что, смотря порно с изнасилованием в сюжете, фантазировал, что это он трахает всех этих людей. А память Кая никогда не разблокирует информацию того, как до него домогался его собственный отец. Кай не помнил о домогательствах, но его тело, его подсознание требовало возмездия. Хюнин решился на то, чтобы зайти в ванную и взять Бомгю просто потому что хотел факта этого изнасилования. Вот только ни старший, ни даже сам Кай, этого не понимал. В крошечной комнатке было удушающе жарко. Кай тёрся о чужое тело, принюхивался к терпким каплям пота и просто сходил с ума от той узости, которая была у Бомгю — Чёрт, ты великолепен, — стонал младший на ухо Чхве. В какой-то момент у Бомгю перегорело. Его тело ныло от боли, кожа буквально горела от унижения, а разум отключился. С пустым взглядом он позволил Хюнину кончить, потому что сопротивляться больше не было сил. Бомгю не думал ни о будущем, ни о прошлом. Он вообще ни о чём не думал, лишь смотрел в потолок, не закрывая глаз. На тёмные зрачки падали крупные капли из душа, но старший даже не дёргался. Он весь, опустошённый, лежал, не издавая ни звука, желая лишь собственной смерти. Казалось, прошло несколько мучительных часов, прежде чем Хюнин кончил. Но на самом деле, их «соитие» длилось всего полторы минуты. Кай излился в Бомгю и только когда горячая сперма залила всё тело старшего, он зашипел от резкой боли. Хюнин весь покрылся мурашками и закатил глаза — настолько ему было хорошо. Трясясь в оргазме, он пытался отдышаться, хватаясь сухими губами за остатками воздуха в этой комнате. Младшему было хорошо, в то время как Бомгю больше не чувствовал себя. Он был мёртв. И думал, что уже ничто не сможет вернуть его к нормальной жизни. — Я был уверен, ты скрывал меня только потому что у тебя был ещё кто-то, — сказал Тэхён, пиная носком кроссовка еловую шишку. — ты же так спокойно целовал меня на той тусовке, где мы познакомились. Закат постепенно уходил за горизонт. В лесу становилось прохладно, но они всё равно брели куда-то вперёд и разговаривали, вспоминая себя и друг друга. Ёнджун дышал полной грудью и на самом деле был рад возможности разобраться со своим прошлым. Вслушиваясь в ласковый тон голоса младшего, Чхве улыбнулся. — Ты совсем себя не любишь, Тэхён. Ёнджун резко остановился и, засунув руки в карманы, встал напротив младшего. Тэхён замер, закусывая свою нижнюю губу. Ему было неловко. Потому что уже был Бомгю. Ёнджун смотрел ему в глаза, а Кан вспоминал свои подростковые годы: он был счастлив, даже когда пытался избавиться от наркотической зависимости. Потому что рядом с ним был Чхве. — Я поцеловал тебя, потому что ты мне понравился, — вздохнул Ёнджун. — мне правда жаль, что тебе пришлось столкнуться с моей трусостью, но... Тэхёну осточертели эти извинения. За такими извинениями должны были идти поцелуи, но младший понимал, что Чхве не даст ему этого. «Как же он достал, — думал Кан. — изображает из себя Дон Жуана, который снизошёл до того, чтобы извиниться перед одной из своих любовниц, пока жена греет его постель». Младший почувствовал злость, поэтому перебил Чхве: — Ёнджун, — сжал зубы Тэхён. — позаботься о том, чтобы не обойтись с Бомгю так же дерьмово, как ты вёл себя со мной. Старший замер. Он сощурил глаза и почувствовал лёгкую печаль. Их с Тэхёном больше ничего не связывало. У каждого была своя жизнь, которая не переплетётся с чужой. Ёнджун поджал свои губы, когда младший заговорил о Бомгю. Перед глазами сразу возник образ парня и старший подумал: «я люблю его». Тэхён был прав. Делать больно ещё кому-то Ёнджун не мог себе позволить. Он любил Бомгю и хотел для своего парня только самого лучшего. Поэтому он распрямил плечи и кивнул, показывая своё серьёзное намерение. — Вот и славно, — улыбнулся Тэхён, а затем поёжился от внезапного порыва ветра. — пойдём к дому? Я жутко замёрз. — У вас же есть камин! — хлопнул в ладоши Ёнджун от внезапной идеи. — погреемся у него! — Упроси Субина, — хмыкнул Тэхён. — он никогда не разжигает этот камин, потому что ненавидит чистить трубу. — Для лучшего друга он сделает исключение, — кивнул старший. Ёнджун наклонился к земле, чтобы подобрать шишку. Подождав, когда Тэхён пройдёт вперёд, старший замахнулся и легонько пульнул шишку в чужую задницу. Кан вскрикнул, а Чхве, громко смеясь, рванул по тропинке к дому. — Ты гадкий! — хныкал Кан, потирая ладошкой ушибленное место и стараясь поспеть за убегающим нахалом. Бомгю не понимал, что ему нужно делать. Он определённо потерял себя и не знал, как собраться обратно. Старший наклонил голову, прижимаясь щекой к холодному бортику кафельной ванны и зажмурился, когда почувствовал, что чужой член выскальзывает из его тела. Хюнин не спешил. Растягивал момент и внимательно смотрел за тем, как его возбуждение, уже не такое большое, выскальзывает из растраханной дырочки старшего. Из Бомгю текла кровь, смешанная со спермой, а Кай смотрел на всё это с неподдельным восхищением то и дело покусывая свои губы. — Если бы ты позволил, я бы вылизал твою грязную попку, — усмехнулся Хюнин и взглянул в лицо старшего. Бомгю всё ещё жмурился и не хотел ничего отвечать. Когда Кай увидел в лице парня своего брата боль, его передёрнуло. По телу будто прошёл электрический разряд и руки младшего затряслись, когда он понял, что натворил. — Чёрт, Бомгю... Когда старший услышал в голосе Хюнина страх, он открыл глаза. С неподдельной, искренней и живой ненавистью он посмотрел в чужие глаза и буквально выплюнул сквозь зубы: — Лучше бы ты меня убил. Кая ошпарили слова старшего. Резко подскакивая на ноги, он выключил воду. Поскальзываясь, Хюнин начал собирать по крошечной комнате свои вещи, пытаясь поскорее сбежать от Бомгю. Ему было страшно. «Что же Ёнджун со мной сделает», — думал младший и сжимал свои зубы, чтобы не разрыдаться. Одевшись, Хюнин посмотрел на Бомгю, который всё так же неподвижно лежал. В лице старшего была пустота, которая пугала больше ненависти. Скривив лицо, младший набрался смелости, выдыхая: — Знаешь что, — замялся Кай. — Ёнджун всё равно тебе не поверит. На секунду в лице Бомгю вспыхнула какая-то эмоция. Хюнин не понял, что это было, но надеялся, что старший не расскажет брату о том, что между ними произошло. — Короче, — вздёрнул нос вверх Кай, ведь почувствовал превосходство над своей жертвой. — лучше держи язык за зубами, чтобы ни у кого из нас не было проблем. Срывая с крючка полотенце, Хюнин набросил его на обнажённое тело Бомгю. «Скрыл следы», — пронеслось в голове старшего. — И давай быстрее отмывайся и выходи, — бросил через плечо младший.— Ёнджун скоро придёт. В пугающей тишине остывающей душевой Бомгю всё так же сидел с пустым выражением лица. После слов Хюнина он осознал только одно — ему правда никто не поверит. Кая любили все. Особенно Ёнджун. А Бомгю был слишком разбитым, чтобы искать защиты и возмездия. Его жизнь разделилась на «до» и «после», и парень понимал, что ещё не скоро придёт в себя. «Просто молчи, — сказал сам себе Бомгю. — забудь о том, что произошло. Всё равно никто не поверит». Кряхтя, Чхве поднялся на ноги и снова рухнул вниз. Его тело тряслось от боли и шока, а буквально через секунду парень разрыдался, потому что ему было отвратительно от тела, которым так нагло воспользовался Хюнин. Бомгю берёт себя в руки. Каждую секунду повторяя себе: «соберись», парень даже не замечает то, как смывает со своего тела всю грязь и надевает чистую одежду. Но несмотря на всё это, он чувствует себя грязным. Грязный — слово, которым Бомгю окрестил себя. Слово, которое будет преследовать его до конца жизни. Слово, которое татуировкой выходит на коже. Слово, которое Чхве никогда не смоет с себя. Выходя из ванной, Бомгю с ужасом осознаёт, как сильно дрожат его ноги. Он всё ещё не до конца осознаёт, что произошло, но определённо понимает, что больше никогда не сможет зайти в душевую. Психическая травма не позволит. С первого этажа доносились голоса Субина и Кая, которые обсуждали футбольный матч. У Бомгю на глазах навернулись слёзы, но он снова сказал себе: «терпи», и сразу же отпустило. У Бомгю дрожат губы, но он идёт в их комнату с Ёнджуном. Хочется упасть на кровать и зарыться в одеялах, но слово «грязный» удерживает парня. Он кидает полотенце на пол, думая, что обязательно его сожжёт, а затем подходит к окну, чтобы глотнуть свежего воздуха. «Задыхаюсь», — проносится в голове Бомгю. Теперь ему становится панически страшно, когда в лёгких не хватает воздуха. Потому что каждый раз, когда ему нечем дышать, он вспоминает ту ванную, где Кай над ним надругался. Парень опирается покрасневшими ладонями о пыльный подоконник окна и жмурится, пытаясь подавить рыдания. Но когда Бомгю закрывает глаза, он видит лицо Хюнина. Бомгю рычит. Ему хочется убить себя. Никогда в жизни он не желал своей смерти так сильно. «Просто поднимись на этот блядский подоконник и выйди из окна», — сказал внутренний голос и Бомгю передёрнуло. Он был готов. Готов был на аффекте убить себя, но внезапный голос Ёнджуна, одёрнул его от импульсивного действия. — Может, будем созваниваться? — внезапно спрашивает старший. Он считает, что вечер удался. Прогулка оказалась чудесной. Ёнджун сделал красивые фотографии и разобрался со своим прошлым. Они подошли к большому дому, но не видели в окнах лицо Бомгю. — Зачем? — хмыкает Тэхён. — Зачем?! — оскорблённо спрашивает Чхве и берёт младшего под руку, потому что устал идти. — общаться! Тэхён фырчит, он прижимается к Ёнджуну, но не потому что хочет быть с ним, а потому что ему ужасно холодно. Общаться с бывшим парнем ему не хочется, особенно учитывая тот факт, что Субин часто забирал его мобильный, но спорить с Чхве не хотелось, поэтому младший ответил: — Ладно, я тебе как-нибудь позвоню. Ёнджун засиял яркой улыбкой, а Бомгю, который всё видел и слышал, скривил своё лицо. В голове неконтролируемо начали появляться мысли об измене. От нервного и психического напряжения у младшего задёргался левый глаз. Сжимая руки в кулаки, Бомгю перестал себя контролировать. Его воспалённый изнасилованием рассудок начал рисовать картины того, что Ёнджун трахался с Тэхёном. Прямо в этом лесу. — Отвлечь меня хотел, подсунув брата в ванную, — прорычал Бомгю, а затем так же внезапно заплакал, осознавая, насколько его подозрения абсурдны. Бомгю забился в угол комнаты, закрывая руками уши и утыкаясь лицом в колени. Ему не хотелось никого слышать, видеть. Ему просто ничего не хотелось. Глотая слёзы, младший всё крепче сжимал свою голову, надеясь, что черепная коробка не выдержит давления и взорвётся. Оказавшись внутри дома, Ёнджун прокричал всем, что они вернулись. Он был в приподнятом настроении, а когда увидел лучшего друга и младшего брата, проводящих время вместе, снова почувствовал себя счастливым. Развалившись на диване рядом с Субином, Ёнджун выдохнул. Ноги болели от непривычно долгой прогулки, но он однозначно чувствовал удовлетворение. Кай сидел на полу и ел клубнику. Старший усмехнулся и легонько пнул Хюнина, привлекая к себе внимание: — Вкусно? — Мфм, — замялся Кай. — фкусно. — Ты какой-то нервный, — повёл бровью Ёнджун и наклонился к брату, разминая чужие плечи. — случилось что-то? — Нет! — ярко улыбаясь, воскликнул Хюнин. — всё хорошо. Ёнджун поверил. Его не было всего пару часов. Позади него, в кухне, Тэхён наливал себе воды. Всё, казалось, было просто замечательно, но что-то Чхве тревожило. — А где Бомгю? — удивлённо спросил парень. — почему вы его не позвали смотреть футбол? — Он лёг отдохнуть, — пожал плечами Хюнин. — может, не надо его трогать? Замечание брата Ёнджуну не понравилось. Он уже было собрался отправиться к своему парню, но все его мысли отвлёк пронзительный звонок мобильного Субина. Его друг нахмурился. «Не ждал звонка?», — подумал Ёнджун. И действительно. Увидев входящий от матери, старший напрягся. Мать звонила редко и только по каким-то срочным вещам. — Кай, выключи звук, — попросил Субин и, нахмурившись, обратился к телефонной трубке. — алло? Звонок матери Субина напряг всех. В тишине, повисшей в гостиной, каждый прислушивался к словам женщины, которые едва-едва доносились до их слуха. Спустя пять минут Субин вздохнул, говоря: «приеду», и вешая трубку. — Что такое? — спросил Ёнджун. — Да я срочно нужен матери в городе, — закатил глаза парень. — умер какой-то из её дядюшек и ей срочно нужно оформить наследство. — Твоей матери так повезло, что ты юрист, — усмехнулся Тэхён, внезапно появившийся в комнате. Парень широко улыбался и часто-часто моргал, смотря прямо в глаза Субина. — так мне придётся спать сегодня в одиночестве? Старший знал, что Тэхён был только рад поспать без него, но маска любящего парня не позволила ему высказать всё, что тот думал. Собрав все силы, Субин пересилил себя и, улыбнувшись, кивнул: — Да, придётся тебе сегодня поспать одному. Субин поднялся со своего места. Направляясь к двери, он перешагнул через Кая. Следующие пятнадцать минут Ёнджун провожал лучшего друга, всё косясь на камин. — А можно мы разожжём камин сегодня вечером? — скрестив ладони, как при молитве, спросил Ёнджун. — Без меня нельзя, — холодно ответил Субин, но, увидев грустное лицо друга, добавил чуть мягче. — завтра, ладно? — Ладно, — вздохнул парень и, на прощание, пожал другу руку. — береги себя. — С вашего позволения, я спать, — улыбнулся Тэхён, зевая. Он подошёл к Ёнджуну и протянул руку. Старший, улыбнувшись ему в ответ, пожал протянутую ладонь и кивнул. — Очень рад был с тобой увидеться, — позволил себе Кан предаться моменту искренности, а затем уже обратился к братьям. — тоже ложитесь спать. Субин завтра хотел вас прокатить на лодке. Если он не приедет, возьмёте ключи на столешнице на кухне. — Ура! Лодка! — воскликнул Кай. — Спасибо, Тэхён, — кивнул Ёнджун и, сжимая брата за локоть, повёл его на второй этаж. — спокойных снов. — И вам. Хюнину снова стало страшно. Он был уверен, что Бомгю ничего не расскажет брату, но всё равно переживал. «Это же пиздец будет, если он узнает», — в панике думал Кай. Поэтому, чтобы, если что, не попасть под горячую руку, младший ускорил шаг, исчезая в своей комнате. Ёнджун зашёл в их комнату без стука. Не увидев своего парня, старший нахмурился: «Бомгю?». Старший позвал его, но никто не отозвался. В сумраке комнаты он ничего не видел, поэтому включил свет, в шоке замирая. Бомгю сидел в углу комнаты и весь сжался, кажется, плача. Ёнджун сразу же направился к нему и опустился перед возлюбленным на колени. — Любимый, — снова позвал его Ёнджун. — солнце, кто тебя обидел? Старший потянул руки к возлюбленному. Одной рукой гладил его колено, а второй щёку, ведь знал, что Бомгю это успокаивает. Но в этот раз младший его удивил: Бомгю оттолкнул чужие руки от себя, начиная плакать громче. — Бомгю? — испуганно нахмурился Ёнджун. Младший смотрел на него, как озверевший. Чхве не понимал, что происходит, но чувствовал неладное. Бомгю же просто не хотел, чтобы его парень касался той грязи, которую Кай на нём оставил. Бомгю хотелось разорваться, исчезнуть, лишь бы Ёнджун не узнал, что произошло. Бомгю в каком-то сумасшествии заскользил взглядом по комнате. Ему нужно было выпустить пар, нужно было выгнать Ёнджуна. И тут его осенило. — Я слышал, что ты хочешь общаться с Тэхёном! — прокричал младший. Ёнджун сразу же поник. «Ревнует всё-таки, — расстроенно подумал он. — а обещал, что не будет». — Бомгю, мы теперь друзья. — Ах, друзья! — вскочил младший и резко толкнул своего парня в плечо. — вот и иди спи со своим другом, уёбок! Ёнджун сам не понял, как младший вытолкал его за дверь. Подобным образом Бомгю вёл себя впервые. Старший в панике не понимал, что ему делать, а когда оказался за порогом с подушкой в руках, вспылил и тоже повысил голос: — Блять, Бомгю! — топнул ногой старший. — какого дьявола ты творишь?! Младший замер. Крик парня будто бы окатил его ледяной водой. Бомгю поджал губы и, крепко сжимая рукой дверную ручку, посмотрел Ёнджуну в глаза: — Пожалуйста, дай мне побыть одному сегодня ночью, — всхлипнул младший, добавляя уже совсем тихо. — поспи с соседней комнате. Не позволив Ёнджуну ответить что-либо, Бомгю захлопнул дверь, запираясь на замок. Старший так и не понял, что произошло, но не стал настаивать, ведь Бомгю попросил оставить его. Вздыхая, Чхве направился в комнату Кая, который почему-то вздрогнул, когда Ёнджун лёг с ним рядом. «Разберусь с этим завтра», — решил Ёнджун. Он слишком устал и безумно хотел спать. Поэтому почти сразу же отключился, прижимаясь к спине младшего брата, который тоже, почему-то оказался уставшим. На часах был третий час ночи, а Бомгю всё не мог заснуть. За стеной его комнаты сладко сопело животное, которое изнасиловало его. Но Бомгю больше не плакал. Слёз просто не осталось. Зато осталась ненависть. Ненависть, направленная, в первую очередь, на себя. «Как я мог допустить изнасилование?», — винил себя парень. Он всё ещё дрожал, уже больше от усталости. А когда столь сильные чувства ненависти, которые буквально подогревали кровь, стало невозможно терпеть, Бомгю вышел из комнаты, тихо спускаясь вниз. Он не понимал, что собирается сделать. Он был под аффектом и просто шёл к комнате Тэхёна. «Терпи», — всё ещё говорил внутренний голос, а Бомгю внезапно понял, что в темноте ему намного легче, ведь он не видел своего тела. В комнате хозяина дома оказался только его парень. «Глупо не запираться», — подумал Бомгю, а затем скривился, ведь снова вспомнил то, что и сам не запер ванную комнату. Чхве решился на задуманное только потому что Субина не было в комнате. Тихо подходя к кровати, а затем вставая на неё коленями, Бомгю, раскачиваясь, тихо напевал Тэхёну колыбельную, стараясь не разбудить. — Спи, мой мальчик, спи, — ласково улыбался Бомгю. Наклонившись над сопящим парнем, Чхве провёл тёплой ладонью по его щеке. Тэхён, чей сон был особенно чутким, вздрогнул и открыл глаза. — Господи, — прошептал он спросонья. — Субин? Ты так быстро вернулся. — Субин, — сказал Бомгю чуть громче. — Кай тоже представился чужим именем. — А? Тэхён зевнул и спихнул с себя одеяло. Он не понял, что Субин имел в виду, но надеялся, что тот не решит играть в собачку так поздно. — Субин, давай спать. — Да, моя радость, спать, — кивнул Бомгю и резко накинулся на парня. Красивые и худые пальцы крепко сжали тонкую шею Тэхёна. Парень моментально проснулся, но не сразу осознал, что его душат. Хрипя, он вцепился в чужие руки, пытаясь царапаться. — Кххкхакого, — покраснел Кан. — чччёрта? — Нехуй с чужими парнями обниматься, урод, — зарычал Бомгю. Он ещё крепче сжал свои руки. От аффекта после изнасилования, от переполняющей его злости, в нём появилось слишком много силы. У Кана глаза полезли наружу от давления. Пальца Бомгю останутся красными вмятинами на шее. Тэхён надеялся, что сможет спастись. Он пытался пинаться, брыкался и пытался плюнуть в чужое лицо. Но кислород стремительно покидал его лёгкие, а душа — тело. Сжимая горло Тэхёна, Бомгю не понимал, что убивает. Даже спустя восемь минут, как Кан перестал дёргаться, Бомгю не осознавал, что натворил.