Волчий аконит

Прохладный горный ветер приятно остужает разгоряченную после бега кожу, мягко вплетается в белоснежную шерсть, заставляя ее разлетаться вокруг тонкими, будто шелковыми нитями, которые отблескивают серебром под полуденным солнцем. Драко громко фыркает и, помогая ветру, активно отряхивается, сбрасывая на землю застрявшие в густой шерсти мелкие веточки. Под когтями уже накопилось достаточно много земли и всякой лесной грязи, и Драко не без гордости обтирает лапы о растущую вокруг траву — он сегодня поработал на славу. В этот раз лучший улов в стае за ним. Можно смело собой гордиться. Драко громко втягивает в себя воздух, довольно жмурясь от ласкающего ноздри мягкого аромата полевых цветов, свежевскопанной земли и опавших листьев, вперемешку с кристально-чистым горным воздухом. О да, это идеальное место, чтобы расслабиться. Драко несколько секунд раздумывает, в какой форме ему лучше всего удастся отдохнуть, но в итоге обреченно выдыхает и превращается в человека — мышцы ломает от перегрузки, и он милостиво решает дать им восстановиться, несмотря на всю пылкую любовь к своей волчьей натуре и полное нежелание из нее вылезать. Потому что пока ты волк — ты силен и быстр. Ты хищник. Драко невероятно благодарен природе за то, что наделила его крупным и мощным волчьим телосложением, благодаря которому даже на фоне остальной стаи он выглядит величественно. Но вот в человеческой форме он… ну как бы. Драко не хочет об этом думать. Он альфа, наследник вожака крупной стаи, один из ее главных охотников — он практически самый крутой перец на селе, и обращать внимание на бестолковые смешки сверстников о своем уж слишком изящном для альфы человеческом теле абсолютно глупо. Он и так круче их во сто раз. Да на него все омеги в округе вешаются! Он красив, крут, влиятелен, и да, изящен, а не представляет из себя неотесанный комок мышц. — Судя по выражению лица, ты опять уверяешь себя, что изящность для альфы — не порок. — Поттер, ты что здесь забыл? Вали на свою территорию, — вот и еще одна причина, почему Драко не любит человеческую форму. Чертов Гарри Поттер не умолкает, когда они встречаются не в обличье волков. И всегда, черт подери, знает, как его поддеть в эти минуты. — Малфой, это нейтральная территория, сколько тебе повторять? — Гарри тяжело вздыхает, но все же подходит ближе и плюхается на траву рядом с разомлевшим Драко. — Я видел, ты сегодня крупную олениху завалил? — Да, — Драко даже приподнимается, приосанивается, с гордостью расправляя плечи. — А ты что, вновь семейку крольчат пришил? — Боже, — Гарри на секунду закатывает глаза, но потом вновь переводит взгляд на Драко, разглядывая застрявшую веточку в платиновых волосах, — ты мне это до конца жизни вспоминать будешь? Это было несколько лет назад и всего один раз! Я тогда просто растерялся! — Ну да, ну да, — Драко открыто смеется, слегка надменно сверкая серыми глазами из-под ресниц. — Моя добыча сегодня — это тот самый огромный лось, за которым ты охотишься уже третью неделю и получаешь на свое горячее «предложение о свидании» от ворот поворот, — Гарри изо всех сил пытается не показывать этого, но глаза полностью выдают бушующую внутри ауру превосходства. — Ах ты… — Драко практически взлетает на ноги с непреодолимым желанием прихлопнуть сидящего рядом обнаглевшего волка, но тот самый волк мягким движением руки усаживает его обратно и дерзко улыбается. — Хочешь, могу посвятить эту добычу тебе? — ухмылка становится еще шире, а у Драко начинает дергаться глаз. — Или еще и провыть для тебя серенаду этой ночью? — Знаешь что, ты!.. Ты, кусок грязной псины, не смей меня дразнить! Я не омега на выданье! — Драко в ярости верещит на высоких тонах, а Гарри на это только довольно улыбается — его лучший друг всегда был таким, еще с самого детства. Охочий до соревнований, слишком гордый и независимый, но внутри чистая истеричка. — Да ладно тебе, ты же знаешь, что я шучу. Но если бы ты не реагировал так остро на это каждый раз, мне бы и не весело было тебя поддевать, — Гарри миролюбиво смеется, усаживая надувшегося Драко обратно на траву. — Ты сегодня молодец, эта олениха — ценный приз. — Но ты все равно круче, окей-окей, я понял, — расстроенно бормочет Драко, но в следующую секунду с вызовом смотрит на Гарри. — Но знай, в следующий раз моя добыча будет круче твоей, а ты вновь будешь купаться в выводке мелких кролей! Гарри только ухмыляется на эти слова, с нежностью смотря на разошедшегося в угрозах Драко. Они оба альфы. Оба наследники своих стай, первенцы вожаков. А также лучшие друзья и соперники с самого детства. Драко продолжает вещать угрозы куда-то вглубь леса, в пустоту, а Гарри не может оторвать глаз от изящного тела. Да, Драко изящен. Да, красив до невероятности и обаятелен, но, к сожалению, ни в коем случае не омега. Но Гарри хотелось бы этого больше всего на свете.

***

Они все же спускаются с гор, чтобы добраться к своем поселкам к обеду после утренней охоты — на равнинах лето бьет им обоим в лицо ярой жарой, и свежий горный воздух вспоминается как отведанная манна небесная. Кажется, будто летний зной впитывается в кожу вместе с потом, а полуденная жара сжигает любую зелень дотла, оставляя после себя сопрелый запах гари и иссохшие стебли. Сухая трава хрустит под ботинками, а воздух сильно пахнет пылью. Драко рядом раздраженно фыркает и небрежным движением стирает пот с лица — взгляд Гарри невольно зацепляется за это действие. В этом нет ничего особенного, но для Гарри любая мелочь, связанная с Драко, ценна по-своему. — Ненавижу лето, — Драко опять жалуется, но что Гарри закатывает глаза, но мысленно соглашается. Драко капризный. Воспитанный своим немного высокомерным отцом, он то ноет, то задирает нос, более чем уверенный в своем благородном происхождении. Но Гарри не против. Ведь он считает это скорее изюминкой, нежели минусом. Тем более, что Драко действительно один из лучших охотников в своей стае, а это о многом говорит. — Какой подарок хочешь ко дню рождения? — Гарри спрашивает довольно обыденно, без всякой задней мысли, но Драко почему-то краснеет и отворачивает голову в строну, удивляя этим Гарри. — Ничего. Побрякушку какую-нибудь символическую подари, да и все, — Драко поворачивается обратно с абсолютно бесстрастным лицом, будто это не он пару секунд назад семафорил красными щеками. — Хотя… — Что? — сказать честно, Гарри весьма заинтригован. Драко точно хочет что-то особенное, но стесняется об этом сказать. Весьма нетипично для него. — Ничего, забей, — Драко хмурится и ускоряет шаг, будто пытаясь сбежать, но Гарри не отстает. — Драко, не будь занудой, говори чего хочешь. Ты же знаешь, я сделаю все возможное, чтобы это достать. — Поттер, забей! — Драко уже практически бежит, но Гарри хватает его за плечо и удерживает на месте. — Драко… Малфой стоит на месте, удерживаемый Гарри за плечо, и громко дышит. Ему страшно озвучивать свое желание, но он понимает, что иного шанса просто не будет. Послезавтра ему уже исполнится девятнадцать, он станет совершеннолетним. А это значит, что его ждет ночь Лунного Благословения, когда он должен выбрать себе омегу и стать официально признанным наследником вождя. Драко все еще сомневается, он в любую секунду готов просто сбежать и принять свою судьбу без какой-либо борьбы, но Гарри проникновенно смотрит прямо в глаза, нежно поглаживая его плечо большим пальцем, и Драко вновь застывает на месте, вспоминая о своих чувствах. Они оба альфы. Наследники своих стай. Им нельзя. Им нельзя совсем, никак и ни в коем случае, но Драко очень хочет — если не навсегда, то хотя бы один раз — напоследок, перед тем, как он станет примерным семьянином с детишками и наследным вождем. Поэтому Драко решается. Один раз, всего одна проявленная слабость, о которой он сразу же забудет. Об этом никто не будет знать, кроме их двоих. — Приходи завтра ночью на нашу поляну в горах, я буду ждать тебя там, — у Драко дрожит голос, но он уже решился. Он не знает, как это воспримет сам Гарри, но очень надеется, что правильно. Гарри всегда понимал его лучше всех. С самого детства. — Ты… — Просто приходи. Это и будет самым лучшим подарком для меня на совершеннолетие, — у Драко срывается голос, и он резко вырывается из тисков Гарри, перекидываясь волком и убегая в свою деревню на всех парах. Это откровение стоило ему всей его смелости, а поэтому в душе остается только огромный страх. Страх за себя, за Гарри, за их будущее, которое может исчезнуть, если их застукают. И даже несмотря на всю опасность сего замысла, Драко искренне надеется, что Гарри придет. Он хочет быть откровенным сам с собой хотя бы единожды, и именно это будет лучшим подарком в самый переломный момент его жизни.

***

Драко, наверное, никогда столько не прихорашивался. Он принимает горячую ванну и наносит на тело увлажняющий цветочный эликсир — альфы подобным никогда не занимались, так как это прерогатива омег перед первой брачной ночью, но Драко все равно хочет сделать это для Гарри. Эта ночь отличается от всех остальных. Сегодня он будет весь для Гарри — полностью открытым, без утайки. А уже завтра они вновь вернутся к привычному соперничеству за добычу, язвительным комментариям и выгодной стае дружбе между двумя наследными вождями. Он аккуратно расчесывает волосы, чтобы они смотрелись ухоженно, и накидывает легкий светлый костюм, который выгодно подчеркивает все достоинства его тела. Драко хрипло смеется себе под нос, думая о том, что сейчас действительно похож на омегу. Он тихо выходит из дома и, не превращаясь в волка, чтобы не испортить прическу, не спеша идет к своей любимой горной поляне. Ночь, на удивление, слегка прохладная и тихая — мягко ласкает кожу ветром под полупрозрачной тканью, будто бы подталкивая вперед, подбадривая. Драко тихо усмехается, поднимая голову к небу — он будет скучать по свободе, которую имел. Будет скучать по легкомысленности, которую мог себе позволить, и по своевольности, которую стая прощала ему из-за нежного возраста. И по Гарри, конечно же, с которым теперь будет видеться намного реже, и даже те редкие встречи будут проходить совсем не так, как сейчас. Ему просто нужно смириться. Драко удивлен, но Гарри уже ждет его на поляне, беспокойно переминаясь с ноги на ногу. На нем развевается, благодаря свободному покрою, похожий легкий костюм, а непослушным волосам явно пытались придать хоть немного приличный вид. Гарри понял все правильно, и Драко от этого счастливо улыбается. Только Гарри может прочесть его настоящие мысли сквозь нарочитый поток грубостей, нытья и отрицаний, которые он обильно использует в своей речи. Они слишком давно знакомы, слишком хорошо знают друг друга. Слишком близкие и немного отчаянные. Гарри так же мягко и немного стеснительно улыбается в ответ, подходя ближе, но Драко отрицательно качает головой и тянет Гарри прямиком к обрыву, усаживаясь на траву и свешивая ноги вниз. Гарри садится рядом, и Драко делает то, что хотел сделать с самого детства — берет за руку и сжимает, поднося к своим губам. Гарри шокированно смотрит на это, но руку не вырывает, а через несколько секунд на его губах появляется теплая улыбка и он свободной рукой мягко заводит за ухо прядь волос Драко. Это все ощущается чудовищно странным. Они издавна были друзьями, соперниками и уж никак не любовниками. Чувства долгое время жили глубоко внутри, но они никогда не давали им выхода — нельзя, запретное. И сейчас, когда годами сдерживаемые чувства наконец находят путь наружу, никто не знает, что с ними делать и как их показывать. Гарри наклоняется ближе, прижимается носом к шее и шумно втягивает в себя аромат Драко. Вокруг все еще свежо и прохладно, а равнина внизу проглядывается только благодаря ярким фонарям, освещающих обе деревни — пристанища их стай. Там наверняка шумно и людно — для молодежи ночной час — это посиделки и танцы у костра, а здесь совсем тихо. Их окружают только шелест листвы и приглушенные звуки мелких зверей, что населяют здешний лес. У молодежи в деревнях сегодня веселье, а они… прощаются. Прощаются друг с другом в качестве чего-то большего, чем друзья. В качестве любовников, которыми они никогда не были. В качестве самых близких друг другу людей. — Ты хочешь что-то особенное на свой день рождения? Он ведь у тебя уже через месяц, — Драко не знает, зачем спрашивает. Наверное, из-за того, что в голове совершенно пусто, а горячие руки Гарри, которые крепко прижимают его тело к себе, ощущаются поистине восхитительно. — Разве что такую же ночь, как сегодня. Если ты сможешь прийти сюда ко мне, это будет лучшим подарком. — Я… не знаю, Гарри. Я постараюсь, — Драко не хочет думать о плохом. Наверняка у них есть только эта ночь, с завтрашнего дня за ним будут следить более пристально, так как он официально войдет в совет старейшин и станет наследным вождем — после ночи Благословения он не имеет права опозорить свою семью каким-либо проступком. После ночи Благословения все вожди становятся послушными волками на привязи, и он не исключение. Как и сам Гарри. Драко плюет на все и просто падает в объятия Гарри, утыкаясь носом в его грудь. Он жалеет, что они не признались друг другу раньше. У них было бы больше времени, больше возможностей побыть вместе, но они боялись, предпочитая игнорировать наполненные нежностью взгляды, направленные друг на друга. Да, они оба альфы, любить друг друга не в их природе, но почему же, черт подери, эти объятия ощущаются так правильно? Почему мягкие поцелуи в макушку вызывают такой сильный ураган эмоций внутри? Драко потерян и совсем не знает, что ему делать. Он не хочет уходить отсюда и становиться мужем какой-нибудь омеге, которую отец уже наверняка ему подобрал. Не хочет становиться правильным вождем и топтать все то, что цветет и пахнет в его душе. Не хочет… но должен. Потому что не желает терять свою семью и стаю, коих непременно лишится, если об их связи узнают. Гарри, будто чувствуя его грустные мысли, придвигается поближе и наконец целует. И Драко ни капли не преувеличит, если скажет, что этот поцелуй ощущается, как самое лучшее, что случалось с ним за всю его жизнь. Драко придвигается вплотную, не прерывая поцелуя, и валит Гарри на траву — это его подарок, его райская ночь, наверное, единственная в жизни, и он собирается воспользоваться ею на полную.

***

Драко стоит на возвышении на главной площади деревни в окружении всей стаи и слушает растроганные благословения от собственных родителей, крепко держа за руку жену. Астория покорно стоит рядом с ним, такая маленькая и хрупкая, совсем не похожа на подкачанного многолетними тренировками Гарри, и Драко понимает, что именно здесь начинается новая страница его жизни. Драко поднимает взгляд немного выше и смотрит поверх головы матери, когда замечает пристальный взгляд, направленный в его сторону — Гарри молча стоит в самом конце площади, немного отчаянно, но смиренно смотря в его сторону. Его губы искусаны до крови, а под глазами виднеются крупные синяки. Драко едва заметно ему улыбается, пытаясь унять собственное ускоренное сердцебиение, и вновь обращает все внимание на родителей. Они справятся. Возможно, не сразу, через года, но они привыкнут, разлюбят. И вновь будут счастливы, как два великих вождя и друга.