***
Маленький поток воды успокаивал и давал отвлечься от повседневной суеты, к которой добавилась также забота и о своём самом близком человеке. Хотя и заботой это было назвать достаточно проблематично. Эррор не выходил из своей комнаты уже 4 дня, и вот часы отбивали почти пятый. Найтмер был уверен, что Оши не спал все эти дни. Наверное, он там продолжает реветь или же… Нет, больше в голову ничего адекватного не приходило. Но и проверять он не спешил. Всё же нужно уважать личное пространство, даже если тебе всё больше и больше хочется просто выломать эту дверь и накормить уже эту ошибку. Хоть почти и не было заметно, но Найтмер все эти дни просто не находил себе места. Грубил больше, чем обычно; начинал выходить из себя лишь с одного подкола, который он обычно либо игнорировал, либо отвечал на него более едко; да даже приготовить что-то умудрился, хоть раньше Дрим его ни на метр не подпускал к кухне, ссылаясь на последствия такого допуска: обгоревшие стены, перепачканная посуда и настолько пригоревшая еда, что посуда в итоге выкидывалась вместе с ней. Так что сейчас Найтмер был горд собой и своей гречей как никогда. Правда, и посуду он моет уже не несколько минут, а час. Зато за этот час он смог, как ни странно, проветриться и отдохнуть. Вот только… Стукнуло за полночь. Всё вдруг потемнело. Звёзды и луна испарились, оставляя после себя лишь фантомное напоминание в виде слегка посветлевших чёрных, словно дёготь, облаков. Ветер понемногу начал усиливаться, предвещая неплохой такой дождь с грозой и громом. Вдалеке и правда начинало слегка поблёскивать и греметь, с каждой секундой уменьшая количество тишины в воздухе. Но для паренька сейчас до этого не было никакого дела, ведь он увидел её. — О… Ошибка? — уставшим и очень тихим шёпотом он позвал свою кошку, которая сейчас смотрела на него, сидя на раме полностью распахнутого окна. Вот она. Его милая маленькая малышка, которая со всей своей любовью и верностью носила свой красный ошейник, который выбирал сам Эррор долгие пять часов. Ошибка не спешила идти к своему дорогому хозяину. Она мыла свою лапку, да и всю свою трёхцветную шёрстку, даже не поглядывая на Эррора, как делала это раньше, когда из-за этого она постоянно забывала о том, где её шёрстка была вымыта, а где нет. Но вот, она внезапно остановилась после того, как прогремел один из самых раскатистых грохотов, которые могла создать природа. Но она не испугалась грозы. Нет, совсем нет. Кошка решила снова взглянуть на своего морально подавленного хозяина своими зелёными глазами, которые парень не видел примерно две недели или даже чуть меньше. Внутри зародилась надежда. Эррор сбросил тот мягкий плед, который уже полностью пропитался его слезами, и рванул к своей любимице, к своей Ошибке. Ещё раз сверкнула молния, но ему было плевать. Плевать, что в тот момент глаза Ошибки стали окровавленными глазными отверстиями, что её розовый носик вообще исчез, провалившись куда-то внутрь, и что её такая мягкая, разноцветная и пушистая шёрстка была почти везде сожжена. И ему было плевать, что всё это время её красный ошейник находился у него в руках вот уже пятый день… Вот только Ошибка не спешила срываться с места и так же бежать в объятия своего хозяина. Она решила прогуляться по железной части фасада здания, которая находилась на шестом этаже. — О-Ошибка? Ты куда? — поинтересовался Эррор, подходя всё ближе и ближе к окну, пытаясь не обращать внимание на растрёпанные волосы, которые из-за порывов ветра лезли ему в лицо, загораживая обзор. Она ещё раз взглянула на своего хозяина, сладко потянулась, выгнув при этом спинку вниз, и спрыгнула. Вот тут паренька и охватила паника, такая же, как и две недели назад. Он рывком убрал уже надоевшие ему шторы и, высунувшись наполовину, посмотрел вниз на асфальт. — Ошибка! Нет! Ты же не могла… — но Эррор так и не увидел её. Её там не было. Парень затаил дыхание, пытаясь сейчас разобраться во всём этом бреду, но вот паника не давала этого сделать, из-за чего он продолжал так висеть. Дождь решил превратиться в град. В маленький, зато долговременный. Словно бисерины, он сыпался на голову Эррора, который сейчас не ощущал боли, а лишь прохладу, которая помогала абстрагироваться от всего, что сейчас происходило. И снова молния, а за ней сразу же и грохот. В этот белый проблеск времени Эррор снова увидел её. Снова истекающую кровью, молящую её спасти. Снова открывшую полностью свой рот, не в силах его закрыть и не в силах дышать через нос. Снова в огромной луже крови, что тонкой струйкой растекалась по ближайшим лужам, смешиваясь с ними и становясь сначала розового оттенка, а затем снова тёмно-бордового. Эррор быстро отошёл от окна, падая на пол и заваливаясь спиной на угол кровати. Он не может этого вытерпеть… Только не снова. В глазах снова помутнело, снова встрял такой ненавистный ком в горле. И снова его вырывает просто водой, ведь больше в его желудке ничего и не находилось. Он снова чувствует ту слабость, ту беспомощность, ту ненависть. И снова, и снова, снова, снова… — … Снова… — …у И снова! — М…у… Снова? — Мяу! Это её голос. Больше никто не мог так весело и спокойно мяукать, как Ошибка. Эррор знал это. Взяв себя в руки, он поднялся. Опустив голову вниз, он еле-еле побрёл к окну. И правда. — Хах… — он спокойно и устало вздохнул, слегка улыбаясь. Ошибка спокойно сидела внизу на асфальте. Не было того ужаса и той крови. Это была просто его любимая кошка, которая ждала его там, внизу. — Ладно. Уговорила, неугомонная… — Эррор пододвинул стул и встал на него, а затем на оконную раму. Что ж. Ветерок и град неплохо так успокаивали, так что тревоги парень больше не ощущал. Шаг — и Ошибка в руках. Шаг — и он снова счастлив. Снова… — Ты какого тут устроил, ошибка ты недоделанная природы?! — резкий толчок назад и падение на что-то мягкое и большое заставило вновь почувствовать тепло комнаты. Но почему он… Найтмер?.. Но что он здесь делает? Неужели, он волновался о нём, из-за чего даже выломал его дверь и сразу же бросился к нему? Парень уже хотел расспросить Найтмера о его неожиданном поступке, но из-за усталости он не мог выдавить хоть какие-то звуки. Почему-то его тело обмякло в сильных руках и в такой же сильной хватке, — вот что бы ты делал, если бы не моя дурная привычка из-за моего более дурного брата, а?! Полетел бы вниз? Вот что ты сейчас хотел сделать, а? — сердито говорил Найтмер. Хоть он и пытался это скрыть, но всё же испугался он тогда достаточно сильно, ведь не каждый день приходится спасать своего дорогого человека от возможной гибели. Эррор не хотел сейчас говорить со своим соседом. Не хотел сейчас на него кричать, злиться за сломанную деревяшку. В тот момент он хотел лишь одного: вновь подойти к окну и посмотреть на Ошибку. Надеяться, что она все еще жива и ждёт его внизу. Собрав все свои последние силы, он всё же ответил: — Там внизу… Ошибка. Она ждёт меня, Найтмер, отпусти, — еле-еле разборчивым голосом проговорил Эррор. Но и этого хватило, чтобы ещё сильней вывести второго парня из себя. — Вот ты сейчас серьёзно, Эррор? О, всевышний, да у тебя и правда мозги все выплакались из-за этой Ошибки! Да отпусти ты её уже наконец! Прошло почти четыре, нет, пять дней с её… смерти, а ты всё продолжаешь изводить себя, рыдая тут день ото дня, держа в руке её ошейник и с головой окунаясь в прошлое. Да ты даже, чёрт возьми, забыл про свою грёбаную гаптофобию, не говоря уже про отсутствие твоих любимых словечек по типу «Кальмар», «Осьминог», «Восьминожка», «Кошмар», «Длинноножка» или чего хуже. Приди уже в себя наконец, а не то у нас в компашке появится второй шизофреник. — Просто отпусти меня сейчас же, — отчеканил каждое слово Эррор, не слушая своего собеседника и стараясь рвануть вперёд, но из-за сильной хватки ничего не вышло. Тогда он попытался разомкнуть замок из крепко соединённых рук, но в итоге снова ничего не вышло. Эррор даже не замечал, как с его волос скатываются капельки дождя и уже растаявшего града. Но вот другой парень ещё как замечал, ведь именно в его свитшот впитывалась вся холодная вода. Тихо матерясь себе под нос, Найтмер перестал это терпеть, из-за чего замок и сам пропал, теперь заменяясь на одну руку, которая всё ещё умудрялась крепко-накрепко удержать парня на месте. В силу своих длинных конечностей, Кошмар с лёгкостью дотянулся до пледа, который теперь стал полотенцем, хотя и до этого служил им отчасти. — И вот только попытайся встать, укусить, вырваться, заорать — я тебя всего скотчем тогда обмотаю настолько сильно, что он тебе перетянет вены, и уже тогда ты точно никуда не уползёшь, — начиная ерошить чёрные волосы с синими кончиками в попытках их высушить, прошипел Найтмер. Со стороны давно не спавшего парня послышались тихие ругательства и припоминания о том, что Эррор, между прочим, гаптофоб, но Найтмеру сейчас на это было плевать. Да и Оши в силу сильнейшей усталости и истощённости не удавалось прочувствовать того страха прикосновений. Казалось, что он находится где-то между реальностью и сном, из-за чего сознание говорило, что данные прикосновения сейчас — лишь плод его сонного воображения. А достаточно аккуратные движения Кошмара напоминали парню своеобразный массаж, из-за чего забыться и не упасть в сладкий сон становилось ещё труднее. Заметив такое сонное и успокоившееся состояние Оши, Найтмер решил попытать и отчитать, при этом кормя гречей, его попозже. Утром, например. Но, а сейчас… Он взял уставшего и вымотанного, как морально, так и физически, паренька на руки, отмечая то, что тот стал ещё легче, хотя куда уже там, побрёл вместе с ним вон из этой полностью холодной и тёмной комнаты в свою спальню, не забывая оставить на тумбочке красный, потрёпанный жизнью, ошейник. От такого неожиданного изменения положения и прекращения «массажа», Эррор проснулся, уставшими и слегка испуганными глазами всматриваясь в лицо Найтмера, которое выражало такую же усталость и некую озлобленность, которую он держал где-то внутри себя. — И куда ты меня тащишь? Мог бы просто положить меня на мою же кровать или оставить валяться там на полу… — Ну, знаешь, у меня хотя бы сохранились хоть какие-то частички тепла, так как я не держал свою комнату на полном проветривании пять дней. И лучше уж я сейчас потерплю твои слабенькие попытки помешать мне, чем потом буду бегать в аптеку за жаропонижающими и прочей дрянью, — прервавшись от объяснений, что было больше похоже на оправдания, Найтмер, мысленно проклиная то, что закрыл свою дверь, кое-как одной рукой всё же смог это сделать, перехватывая Эррора более удобно, а после чего продолжая говорить, — да и к тому же это только сейчас ты такой весь слабенький и вот-вот вырубишься. Готов поспорить, что если бы я оставил тебя одного, то ты точно бы снова поплёлся бы к тому окну. — Тц… И почему ты так хорошо меня знаешь… — Потому что мы уже два года живём в одной квартире, недотрога ты всемирная, — закончил Найтмер, кладя сначала Эррора на кровать, а затем и сам заваливаясь на мебель, он накрыл их обоих тёплым одеялом и прижал паренька к себе, игнорируя его личное пространство и не слушая недовольства, которого, к его удивлению, всё ещё не поступило: видимо, Эррор и правда прям очень сильно устал. А может, он просто уже уснул? Соглашаясь со своей последней мыслью и следуя за свои парнем, ведь сколько уже можно избегать того, что они и правда стали большим для друг друга, чем простые друзья, Кошмар прикрыл глаза, вслушиваясь в ритмичное биение сердца и в спокойное дыхание своего комнатного гостя. — Найтмер, а Ошибка и правда… умерла? Может это всё — сплошной и долгий кошмар, что лишь снится мне? Может, если я ущипну себя сейчас, то я проснусь и увижу её у себя под боком? В ответ последовала тишина. Кажется, что собеседник просто уснул, из-за чего ответа не получится дождаться. Но не тут-то было. После, приблизительно, шести минут тишины Найтмер тяжело вздохнул и открыл глаза, смотря в другие, что были слегка помутневшими из-за усталости и полностью красными из-за слёз. Кажется, даже появились ярко выраженные полоски, по которым одна капля спускалась за другой, превращаясь в четыре-пять отдельных ручейков, которые сейчас, к счастью, засохли. — Эр, я понимаю, что эта кошка была для тебя чем-то большим, чем просто домашним животным. Она была твоим единственным другом, твоим дорогим членом семьи. Ты любил её, а она — тебя. Чёрт, да тут даже я проникся её добротой и когда увидел… что с ней произошло, то и места себе не находил. Но, пойми, правда, она вряд ли хотела бы, чтобы ты сейчас раскисал и выпрыгивал за галлюцинациями прямиком с шестого этажа. Ну не ради этого она смогла докричаться и до меня и найти со мной общий язык, после помогая нам с тобой стать друзьями, а затем железной опорой друг для друга. Так что постарайся больше не полагаться лишь на неё, а положись также на меня. Думаю, Ошибка сейчас хотела бы именно этого… Не договорив, Найтмер ощутил на своих слегка открытых губах лёгкий поцелуй. Он не был требовательным, настойчивым, страстным и требующим продолжения. Он лишь говорил о том, что больше не нужно, что он понял. Поцелуй длился где-то не больше двадцати секунд, но послевкусие после него было долгим. Долгим для Найтмера. Но перед этим Эррор решил полностью пробить сердце Найтмера, лишая того сна на всю оставшуюся ночь. — Спасибо, Найтмер… — и уснул, прижимаясь к своему парню, при этом он не боялся мыслей о том, что на утро почувствует неприятное жжение и головокружительную тошноту, вызванную прикосновениями к самому дорогому человеку. «Спасибо…» — такое редкое слово из уст Оши, что Найтмер сначала решил, что и у него начались глюки. Но нет. Поцелуй же был реальным, значит и слова были точно такими же. Кошмар впервые их слышал именно со своим именем и в такой благодарственной форме. От этого осознания невольно появилась улыбка. Такая же тёплая, как и те слова, как и тот поцелуй.***
Просыпаться совсем не хотелось. Тяжёлое и плотное одеяло давало чувство защищённости и бесконечной теплоты. Но вставать всё же надо было: и так уже целую ночь проспал в чужой постели. Поэтому, попытавшись высунуть для начала ногу, парень резко её убрал обратно, прижимая её поближе к себе. «Бррр, ну и холод ранней осенью», — подумал Эррор. Опечалено выдыхая холодный воздух, тот приподнялся, начиная медленно открывать глаза и щуриться сначала от яркого света из окна, а затем из-за попытки разглядеть своего сожителя, которого сейчас не было на месте. «Ну и где этого длинноногого носит? Особенно в такой холодрыге!» — начал возмущаться про себя Эррор, не желая сейчас о чём-либо говорить. Ему даже показалось, что из него выкачали все соки, из-за чего он уже на протяжении некоторых минут сидел в одном положении, пытаясь выйти из сонного состояния. Вдруг послышались шаги, а затем появился и сам Найтмер, который нёс вчерашний поднос с разогретой едой — решил всё же слегка сжалиться над виновником такой холодной квартиры. — Да неужели наша соня проснулась? Кажется, вскоре случится какое-то чудо! И я надеюсь, что это чудо сможет протопить нашу квартиру после холодной ночи, во время которой кое-кто забыл закрыть своё окно, через которое, кстати, хотел полететь пингвином или петухом, — Эррор слегка прыснул в свой кулак. Как-то не хотелось ругаться на такого Найтмера: доброго, внимательного, совсем не злого. Для идиллии не хватало лишь отсутствия его колкостей. — Ого, что это за аттракцион неслыханной щедрости? К нам приезжал твой братик? — с полуулыбкой поинтересовался Оши, что всё ещё не мог поверить в то, что видел перед собой: целая тарелка гречки и стакан с горячим шоколадом. — Думаешь, я вёл бы себя так, если бы тут появилось это придирчивое солнце? Я уж, скорее всего, быстрее тебя выбросился бы из окна, при этом показывая фак Дриму. — А ты не можешь прекратить упоминать про… вчерашний случай? — Нет, не могу. Ведь, чем быстрее ты переключишься на другое происшествие, тем быстрее забудешь старое, — располагаясь рядом на кровати и ставя на ноги паренька поднос, проговорил Найтмер. — Кошмар, это не так работает… — слегка раздосадованно проговорил парень, уставившись в тарелку с синей каёмкой. Его почти счастливая полуулыбка превратилась в слегка грустную, — Так чего ты решил внезапно проявить свою доброту и поухаживать за мной? Уж ли не из-за сострадания? — тихонечко поинтересовался Эррор. Он ненавидел, когда кто-то пытался выразить своё сожаление и жалость по отношению к нему. — Не-е-е-ет… — протянул Найтмер, отводя взгляд и пытаясь придумать какое-нибудь быстрое оправдание. Придумав, он похабно заулыбался, — просто если у тебя не будет силёнок, то как ты будешь подо мной изгибаться и громко кричать моё имя в наслаждении? Не ожидавший такой отмазы Эррор просто подавился своим любимым шоколадом, из-за чего Найтмеру пришлось слегка побить того по спине, злобно смеясь от такой реакции парня. — А когда это я соглашался на твоё предложение быть парой? — всё ещё не до конца приведя своё дыхание в норму, прошипел Оши. — Мы живём вместе уже на протяжении двух лет. И при этом мы всё ещё не перебили друг дружку. Само это явление можно считать соглашением на семейную жизнь. Так, ладно, хватить болтать, настало время жрать. Если не сделаешь это добровольно — я самолично засуну эту гречу тебе в глотку, — поставил точку на диалоге Найтмер. — Хах, хорошо-хорошо, — снова с доброй улыбкой произнёс Эррор. Ему и правда было приятно получить так называемый «подарок» со стороны того, у кого вместо рук щупальца, когда он начинает готовить. Зачерпнув половину большой столовой ложки и пытаясь при этом зачерпнуть остатки молока, Эррор поднёс её ко рту, начиная дуть и пытаясь убрать тот жар и тот пар, что больше напоминал маленький огонёк. Найтмер отвернулся, прикусив губу. Сейчас он испытывал какое-то непонятное волнение, а также сильное желание здесь и сейчас прикоснуться к губам парня. Кое-как сдержавшись, Кошмар получил свою награду в виде критики его готовки: — Ну что, начнём с хорошего. Гречка сварена достаточно хорошо, поэтому я не сломал ни одного зуба. Но, Найт… Сколько соли ты туда положил? — Сначала где-то одну четвёртую столовой ложки. Затем я попробовал воду и понял, что этого мало, поэтому я положил ещё где-то половину, а что? — Да так, просто… Ты попробуй пока, а я сейчас вернусь, — передавая поднос Кошмару, Эррор удалился куда-то. Не понимая такого поведения Оши, Найт всё же решился попробовать и сразу же понял, почему парень поинтересовался про количество соли. — М-да, пересолил… И как это получилось? В начале же всё нормально было… Ай, ладно, всё равно неплохо. Так что Эррор, ты всё равно её съешь! — последнюю фразу он крикнул Эррору, который уже возвращался обратно с сахарницей, — А это тебе ещё зачем? — Хочу подсластить это чудо готовки, вкуснее будет, — уже поднося ложку с сахаром над тарелкой, объяснился юноша. Но почти сразу же его руку перехватили и из неё забрали ложку, а после и сахарницу, — Эй, ты чего?! — Никакого сладкого, пока не съешь эту кашу! И если ты не забыл, я всё ещё слегка зол на тебя. — С какого перепугу? — А ты случаем не забыл, что играл в молчанку на протяжении четырех дней? Я волновался! — Ты — да и волновался? Не смеши меня! Ты же… Начавшуюся ссору прервало тихое шуршание, которое доносилось со стороны входной двери. Оба парня затихли и начали вслушиваться. Это не было похоже на человека, так как движения были слишком быстрые и как будто кто-то маленькими грабельками проходится по фанерке. Это больше походило на… — Найт, иди проверь… — слегка толкая того в спину, тихо проговорил Эррор. — Хорошо, я схожу. Но ты же понимаешь, что это не может быть- — Ошибка. Я знаю, что это не она, ведь та уже давно спит и никогда не проснётся. Так что не волнуйся обо мне и иди открой уже эту дверь, а не то существо само проделает себе путь. Пожав плечами, Найтмер поплёлся ко входной двери. Посмотрев в глазок и никого не заметив, но всё ещё слыша скрёб, он открыл дверь и немного оторопел от скорости животного, которое молнией метнулось в квартиру, начиная везде бегать и в итоге забегая в комнату Найтмера. Кошмар, нахмурив от непонимания брови, уже хотел пойти разбираться с животным, как услышал на лестничной клетке знакомые голоса: — Чёрт, Дуся, какого фига ты взял и выпустил этого грызуна из клетки? — Им полезно бегать! А в клетке достаточно мало места, так что я решил расширить его территорию игр. К тому же это ты виноват, что так внезапно вернулся домой и так медленно закрывал входную дверь, бошкобедовый. — Я хотел сделать тебе подарок, идиотина! — И в итоге сделал. Сделал! Вот только я не хотел подарка в виде того, как Хоррик убежал! — А разве он минутой назад не был Хомой?! Ты, блять, определись уже с его именем, два года прошло всё-таки, как ты его завёл! — Кхм-кхм, я вам тут не мешаю, идиоты? — всё же влез в разговор Найтмер. Даст и Хоррор резко обернулись, слегка с испугом смотря на Кошмара, ведь не ожидали его видеть. Цокнув и проматерившись в уме, Найтмер продолжил, — если ищите маленькое быстрое нечто, то оно забежало к нам в квартиру, так что можете не стараться над поисками. — Правда?! Тогда простите за вторжение! — быстро крикнул Даст, забегая во внутрь и чуть не снося Хоррора и Найтмера на своём пути. — Да стой ты, шизик. Ай, ладно. Прости, Найт, просто когда речь заходить о его хомяке, то он сам не свой становится, — повисла неловкая тишина, ведь Хоррор не спешил проходить за Дастом. Заведя правую руку за голову и отведя взгляд, он всё же решился поинтересоваться, — кстати, как там… Эррор? Ему стало лучше? — и именно этот вопрос ожидал Найтмер, поэтому он быстро придумал ответ и произнёс его: — Не считая того, что он четыре дня не выходил из комнаты, а на пятый вообще чуть из окна не сиганул, то хорошо, — Хоррор с нескрываемым удивлением пялился на Кошмара, который лишь усмехнулся и добавил, — сейчас ему лучше, можешь сам удостовериться в этом, — отводя руку в сторону и приглашая того проследовать в свою комнату, спокойно предложил Найтмер. Принимая предложение босса компашки, Хоррор прошёл внутрь, а Найт за ним, при этом прикрывая дверь. Быстро прошагав в комнату, двое парней остановились и начали смотреть на слегка необычную картину: рыжий хомяк спокойно свернулся клубочком на ногах Эррора и уже спокойно посапывал, в то время как сам паренёк чесал его за маленьким ушком. Точно так же любила спать Ошибка. Грустно приулыбнувшись смотря на этот комочек, у Эррора невольно потекли слёзы. Он этого даже не заметил, ведь уже не чувствовал разницы между их отсутствием и присутствием. А вот Даст изменение на лице друга ещё как заметил, из-за чего растерялся, хотя секундами назад расспрашивал про его самочувствие и извинялся: — Ой, Эррор, а что ты здесь делаешь? То есть понятно, что ты здесь делаешь, ты же тут живёшь… Как самочувствие? Прости, что потревожили тебя с Хорей, просто он… Э-Эррор, ты… п-плачешь? И-извини, если х-хочешь, можешь оставить пока Хомика у себя. Я уверен, он будет не против… — догадываясь о причинах появления слёз, промямлил Даст и, уже вставая с кровати, собирался уйти, как вдруг услышал: — Нет, ничего страшного… Держи. Это же твой питомец, так что береги его… — он держал в руках почти проснувшегося зверька и уже во всю улыбался своей грустной улыбкой, смотря на которую у всех троих друзей что-то грустно кольнуло в сердце. Резко поддавшись вперёд и падая на кровать, Даст обнял Эррора, правой рукой держа его затылок, а левой начиная гладить спину, и начал заодно с Оши тихонечко рыдать. Хомяк же в это время успел перебраться на рядом стоящий поднос, начиная уплетать гречку, пока никто из хозяев не видит этого. — Бля-я-я… — протянул Найтмер, ударяя себя рукой по лицу, — «Эта парочка снова всё испортила. А ведь он почти пришёл в себя, так нет же. Надо было выпустить своего зверёныша на волю прямо в ручки депрессивного-недосуицидника!» — подумал Кошмар, уже подходя к Дасту. — Блять, Даст, он же гаптофоб! А ну брысь от него! — кричал Хоррор, который позже заметил, что и Найт решил обнять, на минуточку, гаптофоба! — Найтмер?! И ты туда же?! — Заткнись и иди сюда. Как видишь, наша неженка оказалась псевдогаптофобом, — приказал Найтмер, поэтому Хорору больше ничего не оставалось, кроме как подойти и своими огромными руками загрести в охапку всех обнимающихся. Тут внезапно послышался стук в дверь, а затем кто-то повернул ручку, из-за чего входная дверь с лёгкостью отворилась и парни смогли услышать достаточно громкий и весёлый голос: — Эй, хозяева, а чего это у вас дверь не заперта? И какого у вас так холодно? — Слушай, Киллер, это как-то некультурно вламываться к кому-то в квартиру… — послышался более тихий голос. Это был Кросс. — Ой, да ладно тебе. А вдруг им тут нужна помощь или их ограбили? — диалог становился всё громче и громче, а шаги всё отчетливее и медленней, пока в итоге парни не дошли до нужной комнаты, — Опа! А это что тут за клуб анонимных обнимашек? И без меня-я-я?! — негодовал Киллер, изображая некую обиду. — Заткнись, Килька, тебя ещё тут не хватало… — прошипел Найтмер, который даже не мог разглядеть подленькой лыбы пришедшего. — Меня два раза упрашивать не нужно. Оп-ля! — разбежавшись, Киллер запрыгнул на Хоррора, нависая сверху и обхватывая его ногами, чтобы не улететь обратно на пол. — Киллер, ты, долбаёб, слезь с меня! — начал орать Хоррор, которому уже начало казаться, что его позвоночник разлетится на две половинки. — Блять, Кил, как только я выберусь — надеру тебе зад до посинения! — это уже кричал Даст, который пытался хотя бы как-то достучаться до своего уже, кажется, прошлого друга. Киллер лишь весело смеялся. В это время Найтмер всеми своими длинными конечностями старался хоть как-то спасти Эррора от участи Земного ядра, на котором сосредоточено самое сильное притяжение. За всем этим со стороны следил Кросс и хомяк, который от греха подальше забежал на голову самого адекватного на данный момент человека. Вдруг послышался тихий добрый смешок, а затем и копошение где-то внутри всей этой кучи. Оказалось, это было не спроста. Оказалось, что это было чистейшей воды предательство. Каким-то чудом оперевшись на ноги, Эррор слегка оттолкнулся от кровати, благодаря чему Хоррора перевесило на спину, и вся компашка полетела прямиком вниз на холодный пол. От такой внезапности первым в себя пришёл Киллер, который открыл глаза и посмотрел снизу-вверх на своего соквартирника: — Кросс, ты прям король: с подданными в ногах и с хомяком вместо короны. — А ты прям ковёр, на котором раскинулись люди, — спокойно сказал Кросс. Повисло молчание: кто-то пытался понять, что произошло, кто-то пытался отойти от этого ужаса и прийти в себя, а кто-то еле-еле сдерживался из-за смеха. Но, не сдержавшись, юноша всё же рассмеялся. Сначала тихонько, как и до этого, а затем во весь голос. Слёзы всё ещё шли, но в этот раз не из-за депрессии или грусти, а из-за счастья и полной абсурдности данной ситуации. Смотря на Эррора, сначала этот смех подхватили Даст и Киллер, а затем и все остальные. Они долго смеялись, но всё же Оши смог успокоиться и выдавить из себя заманчивое предложение: — Эй, ребят. А давайте отпразднуем моё возвращение в универ? — И как же? — поинтересовался Найтмер, который также почти успокоился. — Предлагаю как и на первом году обучения перевести всем педагогам часы, плюс не забыть про школьные. Как вам? — Идёт, — отозвалась хором вся компашка, которая вскоре уже начала придумывать план, чтобы на следующей день его грандиозно осуществить.***
«Спасибо, Ошибка, за всё: за твоё понимание и за таких замечательных друзей», — именно эти мысли завершили прощание Эррора со своим комочком теплоты.