Headstart.

Кацуки Бакуго затопал с поля, красные глаза сверкали адской яростью. Каждая секунда с того момента, когда связь между телом и разумом была разорвана — конечно, из-за причуды — до тех пор, пока он не сошел с платформы, и связь не восстановилась, настойчиво проигрываясь в его сознании. Самодовольное, сжатое лицо Хитоши Шинсо зависло перед его глазами, насмехаясь и дразня. Я тот, кто должен смотреть на своего противника свысока со снисхождением и радостью честной победы. Ему лучше следить за своей спиной и надеяться, что они не позволят ему пойти по героическому пути. В следующий раз, когда я увижу его, он будет взорван. — Ты все равно должен посетить Исцеляющую девочку, даже если ты не пострадал физически, — заявил представитель Юэй. Работник службы поддержки сказал это с расстояния полшага позади. Кацуки оглянулся на рабочего, рыча. Чем занимается студент, работая на Спортивном фестивале, или это наказание за крупное поражение? Рабочий вздрогнул, но добавил: — Я слышал об этом ребенке из общеобразовательных курсов. Предполагается, что причуда Шинсо с промыванием мозгов может иметь… неизгладимые впечатления. — О чем ты говоришь? — спросил Кацуки, размышляя о достоинствах и проблемах, которые могут возникнуть, если снести лицо работнику службы поддержки. — Я слышал, что его причуда может помочь другим пользователям причуды с промыванием мозгов успешно использовать свои причуды на вас, — сказал рабочий, вздрогнув от рычания Кацуки. — Ты, черт возьми, серьезно? — крикнул Кацуки, останавливаясь. Он топал вперед, пока рабочий не был прижат к ближней стене. — Какого хрена кто-то вроде него должен быть принят в UA? Прошло мгновение, и страх рабочего сменился неуверенным смехом. Он становился все громче и сильнее, пока он не задохнулся: — Я не думал, хех, что ты поверишь в эту, ха-ха, историю про петуха и быка. Шинсо должен мне пять тысяч иен. Когда он узнал, что я буду помогать с третьим мероприятием, мы заключили пари, поверит ли проигравший ему человек в какую бы историю я тут не придумал, и что ж… Ревущий взрыв наполнил зал, когда Кацуки выстрелил своей причудой в стену рядом с головой рабочего. Его волосы были опалены, а пара осколков от стены поцарапали ему лицо. Это был весь урон, нанесенный атакой Кацуки. — Узнай свое место, статист. Никогда больше со мной не разговаривай, — сказал Кацуки. Он отвернулся и зашагал прочь, в нем кипела жгучая ярость. Он шел мимо дверей и коридоров, не обращая внимания на тех, кто уклонялся от его пути. Только когда он направился к стенду, предназначенному для класса А, он встретил кого-то, кто стоил его времени. — Что ты здесь делаешь, Деку? — возмутился Кацуки. — Ты здесь, чтобы похвастаться? Изуку застыл, и их взгляды встретились. — У меня скоро бой с Тодороки, — Изуку нахмурился, когда его лицо сменилось с шокированного на растерянное и удивленное. — Подожди, хвастаешься? Я не думал, что ты разозлишься уже после первого раунда, если только… Ты проиграл, Каччан? Кацуки стиснул зубы и отвернулся, злясь. — Не проигрывай Половинчатому, Деку. Я единственный, кому позволено победить тебя. Затем он топнул прочь, игнорируя нерешительный комментарий Изуку. Почему этот гребаный Деку должен показываться мне? Он будет драться с Половинчатым, а я буду смотреть с трибун, как тупой штатский! Если только… Его ярость начала утихать, когда он обдумывал возможности, внезапно открывшиеся перед ним. Эта история о том, как он получил свою причуду, всегда была подозрительной. Подслушав его разговор с Половинчатым, я уверен, что между Деку и Всемогущим действительно есть связь. Надеюсь, он говорит что-то, что случайно раскрывает их связь. Когда он подошел к смотровой кабине для класса А, Сущий Мик объявил о начале второго раунда. С дикой ухмылкой он наблюдал, как Изуку и Тодороки были представлены друг другу, идя по стадиону к бетонной платформе. — Ты меня пугаешь, чувак, — сказал Киришима. Кацуки посмотрел на рыжую голову, которая вздрогнула. — Ты действительно так разозлился из-за своей проигрыша? — Конечно, он разозлился, что проиграл какому-то контролеру разума, Киришима, — добавил Каминари, все еще уставший от боя. — Честно говоря, я бы, наверное, чувствовал то же самое. Может быть, это не выглядит так, будто я собираюсь отправить кого-то к Исцеляющей девочке по частям, но я бы разозлился. — Заткнись, Дерьмоволосый. О, и Пикачу, не сравнивай себя со мной. Я не хочу прерывать Фестиваль, потому что меня взорвало, — рявкнул Кацуки, сузив глаза, когда матч начался. Тодороки выпустил огромную ледяную волну в Изуку в момент начала боя, который, в свою очередь, ответил движением пальца и подавляющей силой, сокрушившей приближающийся лед. Когда внезапно ледяной ветер пронесся по стадиону, Кацуки трясло не из-за температуры, а от знакомого ощущения. Это… не может быть… Еще три раза Изуку и Тодороки обменивались ударами, и с каждым из них на Кацуки приходило ужасное, невозможное осознание. Он застыл, игнорируя любопытные взгляды и вопросы, которые он получал. Только одно слово пронеслось у него в голове: как. — Ты спрашивал меня о моей связи со Всемогущим ранее, Тодороки, — сказал Изуку, пока двое мальчиков фыркали и пыхтели. Он выпрямился, сложив руки в легкие кулаки по бокам. — Я не знаю, насколько глубоки или как далеко заходят твои подозрения, но ты заслуживаешь того, чтобы знать, что я был связан со Всемогущим гораздо дольше, чем многие думают. Точно так же, как твой отец ожидает от тебя великих дел, Всемогущий ожидает от меня. Ожидания, связанные с тем, что я помогаю себе стать героем, которым я стану. Я его протеже, его преемник, будущий наследник его воли и статуса. И однажды мир обратится ко мне за надеждой, когда я скажу: «Не бойтесь, потому что я здесь». Стадион затих; звук почти оборвался, когда все обработали слова Изуку. Прежде чем толпа успела среагировать, Тодороки ответил: — Это ничего не меняет, Мидория. Я все равно побью тебя, Всемогущий или нет. С этими словами Тодороки выпустил сокрушительный заряд льда, один из которых превосходил все остальные, использовавшиеся в тот день, подобно дюжине маленьких ледников, несущихся к одной точке удара. Был легкий намек на движение Изуку, прежде чем лед достиг его. Раздались вздохи, когда лед осел, застонав, как древняя деревянная дверь на легком ветру. А затем вся конструкция зашипела и рассыпалась на тысячу кусков. Глыбы врезались в землю, когда облако пара поднялось. Когда оно рассеялось и толпа получила первый шанс увидеть, что же произошло подо льдом, Тодороки выпустил второй массивный ледник. Лед разбился, когда он прошел среднюю точку, и Изуку появился из облака. Его рубашка была настолько изодрана, что он выбросил ее. Мускулы напряглись, когда он шел вперед, его вены пылали от силы. Откуда у тебя эта причуда, Деку? — подумал Кацуки где-то между удивлением и возмущением. Как ты получил причуду Всемогущего?

***

Шото Тодороки скривился, когда скользящий удар Изуку сломал ему ребро. В тот момент, когда его рубашка коснулась земли, Мидория перевернул бой с ног на голову, заставив своего противника сражаться в ритме, которого он не ожидал. Из-за быстрых джебов и карательных апперкотов матч постепенно становился односторонним. Он использует мои способности против меня, понял Тодороки после седьмого удара по ребрам с левой стороны. Он быстро разочаровался в том, что Изуку настаивал на том, чтобы сосредоточиться на его левой стороне, которая становилась все более и более ледяной с каждой попыткой использовать ледяную сторону его причуды, пренебрегая огнем. В большей степени, чем во время кавалерийского сражения или атаки USJ, он обнаружил, что искушение высвободить огненный элемент своей причуды выросло до такой степени, что он боялся, что она проявится без его сознательного желания проявиться. — Как я и сказал, Тодороки, — сказал Изуку, подойдя ближе и толкнув локтем. Кровь брызнула на бетон, и Тодороки пробрался сквозь растущую дымку в голове. — Ты должен использовать свой огонь, если хочешь победить меня. Я знаю ледяную часть твоей причуды так же хорошо, как и Каччана, и ты видел, кто победил в нашей битве. Тодороки цокнул языком и нанес изощренный ледяной удар Изуку. В то время как другой мальчик блокировал его, удар заставил его споткнуться достаточно для последующей атаки: быстрое ледяное копье. Это было достаточно скучно, чтобы отбросить противника назад, не пробив ему грудь. Он разбился, как винный бокал на вечеринке, от удара двумя кулаками сверху. Внезапно Мидория обрушился на него с еще одним постоянным и яростным шквалом пинков, ударов руками и локтями. Тодороки размышлял, что сцена была не дракой, а тренированным бойцом. Каждый раз, когда он пытался нанести ответный удар своим льдом, Изуку толкал его сломанное ребро, а затем быстро ударял головой. Ошеломляющий удар заставил Тодороки пошатнуться, и он поднял руку, чтобы остановить поток крови. Мой нос сломан. Мне нужно закончить это в ближайшее время. — Почему ты хочешь быть героем? — спросил Изуку, замедляя темп. Он смотрел, как Тодороки вытирает пот со лба. — Что побуждает тебя стать героем? Это потому, что от тебя этого ожидают? Это все из-за твоего отца? Или что-то другое движет тобой? Перед глазами пронеслись годы тренировок. Как его отец разлучил его с братьями и сестрами в детском возрасте. «Твое место не с ними», — сказал Индевор, как будто мальчик уже понял, почему. Все, что он делал, это наблюдал за игрой своих братьев и сестер, проверяя их причуды огня или льда. Ни у кого из них не было и того, и другого, как у него. Никто из них не был проклят. Его кулаки сжались, костяшки пальцев побелели. — Я становлюсь героем по своей причине! — крикнул он. — Тогда почему ты сражаешься только с половиной своей силы? Ты будешь только наполовину героем? Вопрос повис над Тодороки. Он фыркнул и покачал головой, не обращая внимания на тихий голос, который согласился с Изуку. — Что сказал мой отец, чтобы заставить тебя попробовать это? Я уже говорил тебе, Мидо… — Значит, ты в порядке, только сражаясь с половиной своей силы, в то время как остальные из нас здесь выкладываются по полной? — спросил Изуку, полный эмоций. — Разве твоя сила не принадлежит тебе? «Разве твоя сила не принадлежит тебе?» Его вопрос потряс Тодороки до глубины души. Слабое воспоминание, счастливое воспоминание — одно из последних — о нем и его матери, извлеченное из того места, где оно было подавлено. «Да, причуды естественным образом передаются от родителей к детям», — сказал Всемогущий во время телеинтервью. Тогда Тодороки был всего лишь мальчиком, прежде чем проявились его огненные способности. «Но это не единственное, что имеет значение. Это выходит за рамки кровных уз. Вы должны признать и оценить, кто вы есть. Вот что я имею в виду, когда говорю это! Когда я говорю: «Я ЗДЕСЬ!» …вне кровных уз… …ты можешь решить, кем ты хочешь быть… Слезы текли по лицу Тодороки, когда левая сторона его тела нагрелась незнакомым жаром. — Позволь мне показать тебе, почему я хочу быть героем, Мидория, — справа его лизнуло пламя, в нем вдохнула давно забытая жизнь. — Хорошо, — сказал Изуку. Его глаза вспыхнули ярким изумрудом, а затем он исчез в быстром пятне. — Я бы не хотел побить тебя в чем-то меньшем, чем твой лучший результат. Его слова плыли то тут, то там, пока Тодороки метал огонь и лед в тени и пятна. После нескольких скользящих, но болезненных ударов он осветил платформу огнем и льдом, покрывая каждый квадратный дюйм там, где он не стоял. Ударная волна оттолкнула поток огня и льда слева от него. Тодороки повернулся, когда сияющий Мидория бросился на него. — Пора заканчивать, Тодороки! — крикнул он. — Завершающая атака: Star Platinum Barrage! Десятки кулаков столкнулись с каждой частью его тела, брошенные с такой скоростью, что все остальное замедлилось. Время потеряло смысл, пока он выдерживал натиск, пока оно не одолело его, и он не был выброшен с платформы. Позже он узнал, что прежде чем он ударился о стену стадиона, его инстинкты создали ледяной покров, чтобы поймать его.

***

Изуку наблюдал, как Исцеляющая Девочка выполняла свои обязанности, исцеляя Тодороки. Она дала ему дополнительную спортивную форму после того, как вылечила его царапины, синяки и ожоги. Он был сильно обожжен последней атакой Тодороки, и с его возросшей скоростью его собственное время реакции должно было увеличиться. У Каччана с этим не будет никаких проблем, подумал он почти с горечью. Он вышел из лазарета, желая посмотреть следующие несколько матчей. Мне нужно поблагодарить Очако и Тенью за то, что они рассказали мне о Цементоссе, который должен восстановить боевую платформу. В противном случае я бы бежал, а Исцеляющая Девочка наказала бы и меня, и Всемогущего, если бы узнала, что я сделал что-то подобное сразу после боя. Он покачал головой, когда громкий голос застал его врасплох. — Поздравляю, юный Мидория! — сказал Всемогущий, приближаясь. Он хлопнул Изуку по здоровому плечу, усмехнувшись. — Ты не только ловко победил юного Тодороки, но и достиг цели, которую я перед тобой поставил. Хотя, я бы рекомендовал быть поосторожнее со своими словами. Те, кто не знает правды, могут это понять. Изуку не мог сдержать смех, усталый и облегченный, который сорвался с его губ. — Я хотел дать понять Тодороки, насколько я силен. Я запомню это на будущее, Всемогущий. Я немного увлекся моментом, хотя не думаю, что я так много выдал, — Всемогущий кивнул, задумавшись. — Если ты не возражаешь, я хочу поговорить с тобой о нескольких вещах. С появлением Альянса Злодеев и слухами об Убийце Героев в Хосу, я боюсь, что мои дни в качестве Всемогущего становятся короче, чем любой из них. — Конечно, — сказал Изуку. Тошинори появился из облака пара. Прошло мгновение, когда он был в порядке, а затем его вырвало кровью, окрасив пол между ними. — Извини, — сказал Тошинори, вытирая рот. — В каком-то смысле моя травма связана с тем, о чем я хотел поговорить. Давай поговорим наедине. Тошинори провел Изуку через пустые коридоры, спустился на три лестничных пролета в комнату с надписью «Тошинори Яги, адъюнкт-профессор, героика». Они сидели на мягких стульях, между ними стоял стол. — Я считаю, что пришло время рассказать тебе полную историю Все за Одного и происхождение Один за Всех, — нервно начал Тошинори. — По мере того, как причуды становились все более распространенными, общественный резонанс со стороны людей, лишенных причуд, рос в ответ. Часть опасности заключалась в растущей тенденции к использованию причуд в преступных деяниях. У них не было средств исправить то зло, которое, по их мнению, было им нанесено. Все это привело к периоду хаоса, который слишком часто замалчивается на уроках истории. Это прискорбно, потому что этот период находится в центре моего рассказа. В это время один преступник, в частности, использовал свою причуду, чтобы захватить контроль над Японией и… исправить недостатки, которые он заметил в обществе. — Все за Одного, — нахмурившись, сказал Изуку. — Ты умалчивал о его способностях, но как он связан с нашей причудой? — Я был готов к этому, юный Мидория, — сказал Тошинори с намеком на улыбку. — Теперь мы зовем его Все за Одного, потому что так называется его причуда. Это позволяет ему переносить причуды других на себя, как забирая их у тех, кого он считает недостойными, так и отдавая их тем… достойным. Теперь история становится туманной, но эта история передавалась вместе с нашей причудой. Брат Все за Одного верил в справедливость, но явно был лишен причуды. Таким образом, его брат навязал ему причуду запаса энергии. — Но он не знал, что у его брата есть причуда — казалось бы, бесполезная причуда, которая позволяла ему передавать саму причуду другому, — сказал Изуку, и Тошинори ухмыльнулся. Я не должен удивляться тому, как быстро он во всем разбирается. — Эти две причуды превратились в Один за Всех, не так ли? — Действительно, они сделали именно это. Теперь его брат сражался со Всеми за Одного, но потерпел неудачу. От него это передалось, каждый сосуд увеличивал свою силу и работал над борьбой со злом Всех за Одного. Однажды причуду передали моей предшественнице, Нане Шимуре. Как и другие до нее, она сражалась, а затем пала в битве против Всех за Одного. К тому времени, когда произошел ее последний бой, она уже передала ее мне. Ты в основном знаешь, что произошло после моей битвы со Всеми за Одного, но ты должен знать, что я сильно ранил его. Настолько, что я подозреваю, что это он дергает за ниточки Альянса Злодеев, теперь предпочитая прятаться подальше от вечно ищущего света правосудия. Изуку уставился на стол. — Вы опасаетесь, что расплата быстро приближается. Последняя битва между вами и Всеми за Одного. — Я не буду лгать и говорить, что нет, но я признаю, что часть меня надеется, что моя карьера Всемогущего не закончится борьбой с ним, — признался Тошинори. — Альянс злодеев будет по-прежнему преследовать UA и ваш класс в частности. Поэтому помни, что они, скорее всего, сделают свой следующий шаг летом. Уроки не будут проводиться, и ты — и твои одноклассники — будете более уязвимы без UA и защиты школы от несовершеннолетних и нелицензированного использования причуды. Недзу работает над планами по защите учеников UA, если дела пойдут хуже, но мы надеемся, что они никогда не будут использованы, — громкие возгласы прервали их разговор. Тошинори вздохнул и встал. — Мы закончим этот разговор в другой раз, юный Мидория, скорее всего, перед тем, как ты сдашь выпускные экзамены в этом семестре.

***

Когда Изуку вернулся в кабинет класса А, Тенья уже уходил, прижав телефон к уху. Они кивнули, но в остальном мало обращали внимания друг на друга. Должно быть что-то важное, если он настолько рассеян, предположил Изуку. Он сел между Очако и Тсую и спросил: — Я пропустил что-нибудь? — Ты пропустил то, как я мстила Киришиме! — крикнул Ашидо с ухмылкой, соперничающей с улыбкой Всемогущего. — Я использовала свою кислоту, чтобы разъедать его причуду, закаливающую сталь. Оказывается, без нее у него стеклянная челюсть! — Мина напугана, потому что она твой следующий противник, Ква, — сказала Тсую, подрывая волнение розовой девушки. — Ты еще пропустила, что Хацуме из службы поддержки продолжает продавать своих детей, на этот раз с помощью Кендо. Я думаю, ей нравилось быть моделью, Ква. Если кто-то, кроме тебя, попадет в новости после Фестиваля, то это будет она. — Значит, Кендо продолжается? — спросил Изуку. Тсую кивнула. — А теперь финальный матч второго раунда! Токоями против Шинсо! — объявил Сущий Мик. — Бой! Темная Тень прыгнула вперед, пронзительно крича на Шинсо, который проигнорировал теневую причуду в пользу ее хозяина. — Ты выглядишь умнее, чем тот последний пацан, — сказал он, отступая в сторону, когда Темная Тень нанесла удар. — Просто упрости себе жизнь и позволь моей причуде взять верх. Фумикаге закрыл глаза и вздохнул. В тот же момент Темная Тень увеличила свою скорость и частоту атак, направленных против Шинсо, заставляя его всегда уклоняться назад, независимо от того, шагал ли он влево или вправо. Их танец продолжался, Шинсо всегда находил лазейку, чтобы не выйти за пределы поля. Изуку нахмурился. Ты играешь с Шинсо, Фумикаге или у тебя есть план? Как только Шинсо стал слишком самоуверенным, Темная Тена нанесла удар. Он был на середине шага влево, когда призрачная причуда развернулась и поймала его, так что он упал. Она крепко связала его, протянулась к линии и выбросил наружу. — Меня не так легко спровоцировать, как Бакуго, — сказал Фумикаге, когда Полночь объявила о его победе. — Я бы порекомендовал работать над получением ответов от более устойчивых личностей. — Как ты? — спросил Хитоши Шинсо с земли. Фумикаге улыбнулся, кивнул и ушел. — Чувак, Токоями такой классный! — сказал Минета. Их одноклассники согласились, когда Изуку посмотрел на облака, всепроникающая мысль возникла из его интереса к битве. Куда делся Тенья? Он не вернулся. Надеюсь, с ним все в порядке.