Девятихвостый демон-лис.

      Сидя и мысленно общаясь со своими творениями, я ожидал, когда за мечами придут и заберут их. Они уже знали, что скоро их «папа» превратиться в большого лиса и на долгое время, если не навсегда покинет их. Жизнь — интересная штука. Она иногда пугает, а иногда приятно удивляет. Мои раздумья прервал скрип, открывшиеся двери, который в тишине показался уж слишком громким. — Здравствуйте, Курама-сан, меня зовут Ичиро, — сказал прежде незнакомый мне человек, облачённый в чёрный мундир, усеянный орденами и медалями.       Видимо они уж очень сильно хотят заполучить волшебное оружие, раз послали сюда такого высокопоставленного человека. — Здравствуйте, Ичиро-сама, я так полагаю вы пришли за мечами, — проговорил я, как и всегда, привычным вежливым тоном, в котором теперь проскальзывала капелька иронии. — Да, могу ли я их увидеть? — прямо спросил он. — Конечно, — не стал возражать я.       Пока он осматривал мои творения, его восхищение было неописуемо. В мгновение его лицо меняло свой цвет от красного до фиолетового, проходя через путь той поговорки, которая въелась в мозг настолько сильно, что даже будучи в другом мире невольно вспоминаешь её: каждый (красный) охотник (оранжевый) желает (жёлтый) знать (зелёный), где (голубой) сидит (синий) фазан (фиолетовый). Но всё же нельзя не отдать ему должное, пришёл он в себя довольно быстро, явно устыдившись своей неловкости. — Курама-сан, я увлекаюсь оружием большую часть своей жизни, но клянусь всеми богами мира, ни один меч из моей огромной коллекции, даже рядом не стоит с этими произведениями искусства! — Спасибо, пойдёмте, — равнодушно ответил я, обхватив каждый из мечей своим хвостом.       Прихожая встретила нас многочисленными вешалками, предназначенными для гостей. Сняв грязные дзори, мы одели чистую обувь и двинулись в кабинет даймё, в котором меня ожидал Наоки-сама. Путь наш пролегал всё через тот же знакомый мне коридор, где почти во весь пол был разложён ковёр, расшитый картинами истории этой страны. В кабинете Наоки-самы не оказалось, зато мы смогли найти его в прогулочном холле. При первом просмотре этого помещения в глаза сразу же бросались большое зеркало, висящее на стене и дорогой, даже с виду, растеленый на полу красный ковёр из шёлка.       Лицо правителя страны озарила добродушная улыбка, как только он увидел меня с девятью мечами. Оглянувшись, я не увидел сопровождавшего меня всё это время человека в чёрном мундире. Видимо, потерялся в лабиринте коридоров. От последней мысли на моём лице, как бы в ответ, появилась, казалось бы, добрая улыбка. — Здравствуйте, Наоки-сама, — вежливо проговорил я. — Приветствую вас, Курама-сан, — таким же голосом проговорил мой собеседник.       Ещё минут пятнадцать мы обменивались формальными фразами, которые на мой взгляд не имели никакого смысла и лишь тратили моё и без того маленькое время. — Что же, перейдём к делу, — наконец-то предложил он.       Жестом руки он пригласил меня пройти с ним в его кабинет. Войдя внутрь и усевшись на предложенное мне кресло, стоящее перед столом, я начал говорить: — Наоки-сама, хоть ваш запрос и был поистине безумен, но я всё же смог его выполнить. Каждое из моих творений обладает разумом, — не успел я договорить, как меня перебил ошеломлённый голос хозяина кабинета. — Что значит «обладает разумом»? Не хотите ли вы сказать, что каждое из этих девяти оружий способно общаться? — Удивление, пополам с изумлением, едва ли не материально сквозило в его голосе. — Всё верно! — коротко и ясно ответил я. — Могу ли я прямо сейчас с ними связаться? — Конечно, — ответил я спокойным голосом, но на самом деле за морем показного спокойствия скрывалась буря тревоги. Мне нужно было успеть всё объяснить, потому как моё время нахождения в этой форме медленно, но верно подходило к завершению.       После своего ответа я связался с моими воспитанниками: — Объясните Наоки-сану, что у вас есть разум и вы сами выберете достойного хозяина для себя, и главное помните: не каждый, на первый взгляд, плохой человек таковым является.       Услышав утвердительный ответ, я выпрыгнул в окно, разбивая своим телом крепкое даже на вид стекло, которое наверняка сумело бы выдержать и несколько арбалетных выстрелов. Как только ноги коснулись поверхности земли, всё моё тело в ту же секунду «взорвалось» оранжевым потоком чакры, которая сразу же начала образовывать форму большого девятихвостого лиса. Закончив своё превращение, я оттолкнулся своими мощными лапами от земли и перемахнул через стену, огораживающую дворец, создав тем самым звуковую волну, выбившую если не все, то многие окна во дворце.       Когда я наконец решил, что убежал достаточно далеко, то невольно обернулся. Снова расставание. — Кто знает, может когда-нибудь мы ещё увидимся, и вы похвастаетесь передо мною своими достижениями, — Сказал я грустным голосом родителя, вынужденного расставаться с любимыми детьми.       Не знаю, куда и зачем я бежал, но в душе у меня кипело какое-то знакомое чувство, чувство тянущее меня в пучину неизвестного, на поиски приключений.       Преодолев на своём пути уже далеко ни один километр горной цепи, я прилёг расслабиться. От страны Молний я двинулся к северу. Не знаю, где я сейчас оказался, но одно могу сказать точно: граница страны была пройдена мной три часа назад. Это я понял по-небольшому сооружению, стоящему на дороге и имеющему импровизированный шлагбаум, перед которым стояли караваны торговцев и колонны простых людей. Расслабив мышцы плеч и опустив голову на лапы, я уже намеревался отправиться в царство Морфея, как до моего слуха донёсся голос, напевавший непонятные слова. Недолго думая я отложил запланированный отдых и отправился на его источник. Горная цепь отражала и многократно усиливала эхо голоса, отчего его можно было услышать на довольно значительном расстоянии. Своими когтистыми лапами я дробил камень за который цеплялся, чтобы не упасть в простирающуюся слева от меня тёмную пропасть, которая, как хищник, раскрыла свою клыкастую пасть. Голос стал доноситься уже гораздо ближе с самой высокой горы из этой цепи. Её верхушка, подобно скрывающемуся за ветвями деревьев солнцу, пряталась за облаками. Я поднимался всё выше и выше на звук странного голоса. Спустя тридцать минут мне всё же удалось преодолеть границу перистых облаков и попасть на большую поляну, покрытую цветами, посреди которой стоял ветхий домик. Из знаний моей прошлой жизни я понимал, что обычный человек не мог жить в таких условиях. Присмотревшись я обнаружил сидящего в старом кресле старика. Он был одет в мешковатые штаны серого цвета и в чёрную кофту, больше напоминающую собой шкуру животного. На его очень уж оживлённом и по-детски радостном лице красовалась паутина морщин. Когда он взглянул на меня своими иссиня-синими глаза по моей спине пробежал неприятный холодок. Его глаза за мгновение обрушили на меня жизненный опыт и знания. — Здравствуйте, меня зовут Курама, рад встрече, — собравшись с мыслями и выйдя из недолгого оцепенения поприветствовал я незнакомца. -… , — в ответ я услышал только молчание. — Как вас зовут? , — крикнул я, добавив чакру в голос. — Моё имя? Ох… У меня его нет! Можешь звать меня так, как тебе хочется! , — сказал он басистым голосом. — Что вы здесь делаете? — Задал очередной вопрос я. — Живу, — коротко и ясно ответил старик, не показавший за всё время не единой эмоций. Не знаю, что в его виде было особенного, но на вид обычный старый человек очень располагал к себе. От него прямо-таки веяло какой-то доброй древней мощью. — Курама сан, хотите расскажу вам историю? — Впервые за всё время в голосе старика появились эмоции. Не долго думая я ответил согласием, ибо сколько себя помню, всегда любил послушать интересные и захватывающие истории. Увидев приглашающий взгляд, я подошёл и улёгся прямо рядом с рассказчиком. — Давным-давно, ещё до появления человека, появилось необычное древо. Не было бы оно таковым, то истории бы про него не было. Хаха, — усмехнулся он. Раньше на месте, где мы находимся была большая плодородная равнина через которую протекало множество рек с кристально чистой водой. В этом месте жили животные, но не так как это должно было быть по обычаям природы. Хищники предпочитали растения и существовали в гармонии с травоядными. Сложно представить, но оно так и было. На этой огромной равнине, которая простиралась на многие тысячи километров во все стороны в центре выросло единственное древо. С каждым годом оно росло и наверно по велению самой судьбы стало впитывать природную чакру. Сначала оно ничем не выделялось от других, но уже через некоторое время его длина ввысь пронизывала собою облака. Неплохо так для дерева, но на этом оно не остановилось. Древо росло и росло, пока его размер не стал равным горе на которой мы сейчас находимся. В его могучих ветвях селились базары птиц, а у подножья жили обитатели равнины. Их манило дерево, поэтому они стягивались к нему со всех уголков этой равнины. Там были и змеи, и жабы, и лисы, да кого там только не было, — всех как будто невидимыми путами затягивало древо. Природная чакра в нём была настолько велика, что начала влиять на окружающие его живые организмы. Животные со временем сами стали впитывать чакру, но в их случае запустилась ещё и эволюция. Некоторые из них обретали человеческие тела, сохраняя упоминания своего вида: хвосты и рога, другие обретали возможность пользоваться природной чакрой, но одно они получили все — это разум. Обретя разум, они сразу поняли кого им нужно за это благодарить. Каждый год вокруг дерева собирались все жители равнины и пели песни, по очереди показывая свои умения. Кто-то приносил интересные безделушки ручной работы. Кто-то показывал искусно сделанное оружие. Кто-то читал стихи. Это был большой праздник, который праздновали тридцать три дня. Почему столько? Вряд ли остались те, кто ещё помнит из-за чего было выбрано именно такое количество дней. Их необыкновенные песни взывали к самой сути души, оголяя её и показывая со стороны. Каждое слово пущенное с языка обладало природной силой, поэтому положительно влияло на услышавшего его. Старик остановился и взглянул вдаль. Помолчав минут пятнадцать, он продолжил. Появившуюся неловкую паузу я нарушать не стал. Всё же был у меня опыт с одним стариком в котте. Конечно, как и в любой истории наша не без плохих событий. Есть одна вещь, которая отличает историю от сказки. У истории может быть плохой конец. Время текло, а обитатели долины продолжали беззаботно радоваться каждому дню и проводить священный для них праздник. Ничего не предвещало беды. Праздник на котором специально придуманный для него алкоголь из забродивших ягод и природной чакры лился рекой, а на публику выступали животные со своими талантами подходил к концу. Как только последний тридцать третий день празднования закончился, все растеклись по своим домам. Звери существовали в мире друг с другом, но каждый вид жил по отдельности. Так произошло, потому что одни животные предпочитали пещеры, а другие луга. Казалось бы, что может испортить такой прекрасный день? Дерево собирающее чакру не выдержало мощи бесконечно растущей природной чакры. Оно быстро выросло в длину и засохло. Природной чакры было настолько много, что её хватило бы на создание новых небольших миров, что и произошло. Для каждого вида по отдельности был создан небольшой мир с подходящими для них условиями жизни. Никто не знает, почему вся энергия ушла на создание новых миров, а не на формирование огромного взрыва. Многие предполагали, но никто не был уверен точно. Самая на мой взгляд правдаподобная версия — это было последним желанием могучего древа. Так и появились небольшие миры, соединённые с нашим. Пожалуй, вернёмся к равнине прежде наполненной жизнью. Метаморфозы происходящие с деревом не закончились. Оно переместилось в только что созданный мир. Это был мир у которого вместо земли шёл сплошной камень, а вместо солнца светил ярко-красный шар. Даже создав такое количество миров, энергии у уже почти умершего древа оставалось предостаточно. Вся она, смешанная со ставшим за многие столетия лечебным соком дерева, превратилась в небольшой, размером с голову, красный плод. Вот так закончилась одна история и началась другая. Услышав паузу я посмотрел на старика, но вместо него увидел старый дуб, корни которого пронизывали почву на многие метры вглубь. Взглянув назад, вместо дома я обнаружил деревья, которые срослись так, что отдалённо напоминали небольшой деревянный домик. Может мне это причудилось? Единственное лекарство от подобных происшествие, которое я знаю — это хороший, крепкий сон. Свернувшись клубком, я улёгся на свои хвосты, как на подушку и заснул, обдумывая случившееся.