Ты опасна,но я уже влюблен

Под руками находился ковер, прокрашенный его собственной кровью, а тело щемило от неминуемой боли. Ноги не слушались, заплетаясь в ворсинках того самого ковра, и мещая двигаться к спасительной двери. Света абсолютно не хватало, из-за чего трудно было разглядеть область комнаты, которая была безумно маленькой, но когда тебе нужно спастись, вряд ли ты будешь думать об этом… Почувствовав удар по левому ребру, он вспомнил, как привел какую-то светловолосую девушку в свой номер, но неожиданно вырубился свет. Дальше лишь удар, и начало этого кошмара. След девушки простыл, осталась лишь темнота, и тонкая струйка, выходящая из приоткрытой двери, манящей теперь этого несчастного паренька. — Только вперед, только… — хотел он продолжить тихо шептать, но чувствует лишь порез на шее из которого так и сочиться кровь. Рука быстро вставшая на место пореза не помогает, а кровь сочиться уже через бледные пальцы. Во рту чувствуется жидкое «железо», которое просачивается наружу, вытекая тонкой струйкой по подбородку, огибая изгибы молодого лица, и скатываясь на белый ковер, который и так залит его кровью. — Пока, сладенький… — смотря на парня и перекидывая сумку через плечо, произносит светловолосая девушка, удаляясь к двери с тонкой световой полоской. Она лишь на миг освещает интерьер комнаты, прежде чем погаснуть до утра…

***

— Что мы знаем о нем? — спросил Майкл, рассматривая труп с вывернутыми наружу костями и до сих пор распахнутыми от шока глазами, которые не выражали ничего, кроме непонимания и страха. — Энтони Браун. Студент одного из местных колледжей по актерскому мастерству, явно имел популярность среди девушек и ладил со всеми… — начала рассказывать Корделия, но Майкл её перебил: — Но это не защитило его от гибели. Явно запланированное убийство, а если в этом замешен один из студентов, работа усложняется в несколько раз. — немного остановившись, он пресел рядом с телом и закрыл глаза, которые были направлены на приторно белый потолок маленькой комнаты. — Все они будущие актеры или актрисы, надо опасаться этого. Провести нас с их талантом будет просто, если мы будем не начеку. — Точно. Но так же мы выяснили, что он пошел в один из клуб, рядом с этим отелем и рядом с ним кто-то шел, но запись на камерах стерта. Это все мы знаем только со слов других людей. — произнесла женщина, поправляя очки, съехавшие ей на нос. — Мы не можем отрицать, что это важная информация. — усмехнувшись и достав из красной пачки сигарету, произнес Майкл, открывая дверь и напоследок сказав. — Я подумаю об этом деле, но у меня есть заслуженный отпуск в одну неделю, который дало мне начальство. — Конечно, надеюсь больше никто не пострадает…

***

Черная машина притормозила перед красивым, но безумно светлым домом на цветущей улице, который был, как сотни домишек на этой улице. Налакированные черные туфли стукнули по асфальту, а в руках позвякивали ключи, которые заставляли погружаться в себя и обдумывать новые происшествия… Окна завешенные глупыми, розовыми шторами и пара горшков с красными розами, были до боли знакомы Майклу. Запах печенья с шоколадной крошкой и стук красного мячика о дубовое покрытие, побуждали теплоту в душе. Воспоминания о детстве проведенном в этом до боли вычурным домишке, заставляли одновременно сжечь все тут до тла и забежать внутрь, съеживаясь в пуховом одеяле. Развернувшись, лишь на долю секунды на старый, серый домик, он увидел светловолосую девушку, устремившую на него взор. Так они простояли около минуты, пока она не сдалась наконец, отойдя от окна. — Интересно, кто она? — промелькнуло в его разуме, но подавив этот порыв, он направился в безумно знакомый дом его бабушки, надеясь там найти внутреннее спокойствие, но все ли так просто…