Факультет имени Змеи: Семейные разборки, или Самый Тёмный год

И вот, снова платформа 9¾. Обнимашки с Цисси, кивок от Люциуса. И мы в поезде. Быстро нашли свободное купе в Слизеринском (проклятым, по мнению остальных факультетов) вагоне. Это нам было только на руку, так как всегда можно было найти свободные места. К нам пришли Тео, Ала и Эд. — А где Даф и Астория? — спросила я. — Они в другом купе, с Лейси. — Понятно, — кивнула я. Вскоре в наше купе постучали. Может пришли Тори и Дафна? Я открыла. Это были Грэйнджер, Поттер и Уизли. — Что, совсем мест нет, что в наш вагон лезете? Или остатки ума растеряли? — разозлилась я. — Не твое змеячье дело, — попробовал сказать Уизли, но я быстро выбежала из купе, сделала ему подсечку, и гриффиндурец грохнулся. Грэйнджер отскочила, а Поттер вытянул вперёд кулаки. — Хочешь показать, что ты герой и не боишься Сириуса Блэка, идущего по твою душу? — я пожала плечами, — Ну ладно, мне без разницы. Тут поезд резко остановился. Все, кроме меня, защищённой он любого физического воздействия, и Уизли, уже валявшегося на полу, повалились на пол. Поттер поднялся и выставил вперёд кулаки. Тут всё вокруг потемнело. По коридору засеменили тёмные фигуры. Поттер брякнул я в обморок. Грэйнджер с Уизли застыли с грустными минами, а я просто осталась так стоять. Я заглянула в наше купе: там все были какими-то раскисшими. — Что это? — спросил Эд. — Дементоры, — ответила я, — Сейчас прогоним. Я вышла в коридор и достала палочку. Так, призвать сильное воспоминание. Ага, вот оно. — Экспекто Патронум! — из палочки вырвалась серебристый грифон и понесся по коридору, распугивая дементоров. Холод отступил, а я подождала, пока дементоры смоются из нашего вагона, и поспешила ретироваться, вернувшись в купе. Потом свет вернули, и все, в том числе и я, дабы не подать виду, высунулись из купе, чтобы понять, что, в конце концов, здесь произошло. В итоге началась толкучка, и ломились как всегда к нам, главным магнитам неприятностей, я точнее ко мне, наимощнейшему магниту, намагнитевшему заодно и всех в этом купе. В общем, по очереди обороняя дверь мы доехали до Хогвартса, правда, после первого получаса поняли, что так они ничего не добьются, и поэтому, судя по всему, решили пытать меня в гостиной. Ничего, будет повод забежать к Ангуису. После недолгой встряски на карете во время пути к Хогвартсу мы добрались до Большого Зала. Быстро расселись по местам всей компанией. К нам подсели Дафна, Астория, Сьюзен, Роджер и Роберт. Распределение ничем новым не отличалось. Даже не хотелось как-то с новичками знакомиться. Дамблдор встал и начал произносить речь. — Приветствую всех! — сказал он, — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе». Дамблдор секунду-другую молчал. — Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжил директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы, они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры. Я заметила как Уизли на Гриффиндурском столе выпятил грудь. — Закончу на более приятной ноте, — продолжил Дамблдор, — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от темных искусств. Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Профессор выглядел особенно жалко среди преподавателей, одетых в свои лучшие мантии. — Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием. Поднялась буря аплодисментов, большей частью своей находившаяся на столе краснознамённого факультета. Лесничий был красный как рак. — Как же это мы не догадались! — возмущённо ударил кулаком по столу Эд, — Кто еще мог рекомендовать нам эту кусачую книгу? Директор снова заговорил: — Ну вот, кажется, и все. Во всяком случае, самое главное. А теперь будем праздновать! Золотые тарелки и кубки наполнились едой и питьем. Пир был хоть куда! Зал наполнился смехом, разговорами, звоном ножей и вилок. Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Пока старосты вели первокурсников, и шатающихся из стороны в сторону непервокурсников, я тихонько улизнула к Ангуису. — Привет! — сказала я змею, — Ты как? — В порядке, — ответил Ангуис, — Спасибо, что спасла тогда. — Не за что, — хмыкнула я и принялась рассказывать Ангуису про книгу и Щит. Потом дорассказала про дементоров. — Ясно, — ответил Змей, — Щит Василиска тебе сильно поможет. Ты выучила заклинания из книги? И, надеюсь, хорошо её стрятала? — Всё заклинания выучила наизусть, — отрапортовала я, — книгу спрятала в браслет, запечатала хранилище на парселтанге. — Где браслет? — Ну руке, магически заколдован так, что его невозможно снять. — Прекрасно. Ты быстро учишься, Элисон. — Знаю. Мы ещё долго болтали о том, о сём и прочем. Когда я вернулась в гостиную, на меня набросился весь факультет. — Да что такого-то случилось? — не понимала я, — Всего-то патронусом в него запульнула! — Серьёзно? — удивился Эд, — Это было так просто? — Ничего себе просто, — ответила ему Ангелика, — Для вызова патронуса нужно сильное позитивное воспоминание, а ты попробуй вспомни его, когда из тебя, цитирую, «всё счастье высосали». — А Эл как тогда патронуса вызвала? — Забини. — Плюс такого мощного, — добавил Маркус Флинт. — Всё просто, — ответила я, широко, по-слизеринскому, улыбаясь, — я заранее наложила на себя щит позитива. От поцелуя конечно не спасёт, но самообладание поможет сохранить. — Научишь? — спросил Тео. — И меня, — попросила Ала. — И нас, пожалуйста, — сказала Астория за себя, Дафну и Сьюзен. — Хорошо, — ответила я, — буду учить по одной группе в месяц. В группе по десять человек. Списки составьте сами. Ала, принесёшь мне их, хорошо? — Ага, — кивнула подруга. — Начало занятий на следующей неделе. Расписание: Понедельник, Среда, Пятница в пять, если Флинт опять на тренировку не потащит. Также суббота, воскресенье в семь утра. Снова если не буду на тренировке. — Обязательно потащу, Эл, — ответил Флинт, — нам ещё нового охотника искать. Кого посоветуешь? — Если тебе нужен кто-то пронырливый, возьми Лейси, если хорошо обученный, спец — бери Муна. — Приму к сведению. Но отбор будет честным. Первый день занятий, и я уже готова прибить весь факультет. Нет, дело не в вопросах о моей семье, к этому я уже привыкла. Дело в другом. Тогда, когда в поезде появились дементоров, я патронусом выгнала их. Но только из нашего вагона. И не надо говорить, что я эгоистка, потому что я эгоистка. Да, я признаю это. Я слизенинка, как вы наверное уже заметили, и быть злой, плохой и так далее моя прямая обязанность. Для поддержания репутации факультета. Так вот, тогда, в поезде, при появлении дементоров, Поттер грохнулся в обморок. Как девчонка. Обычная такая девчонка. А не герой магического мира. Так вот, мои дорогие однофакультетники хвостом ходили за шрамоносцом, изображали обморок, призывали посмотреть на несуществующих дементоров и всё в таком духе. Потом пришла Ангелика и раздала расписания. Дам-с, не стоило выбирать все занятия. Ну ладно, пойду на прорицания, а с остальных предметов захвачу задание после урока. Преподаватель прорицания — Сивилла Трелони — выглядела находящейся в нетрезвом состоянии. — Приветствую вас на уроке прорицания. — сказала она, — Меня зовут профессор Трелони. Скорее всего, вы до сих пор еще меня не видели. Я редко покидаю свою башню. Суета и суматоха школьной жизни затуманивают мое внутреннее око. Никто ничего не ответил на это неожиданное заявление. Сивилла Трелони легким движением плеч поправила шаль и продолжала: — Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врожденной способностью ясновидения. Книги помогают только до определенных пределов… Многие ведьмы и колдуны, как бы талантливы ни были в своей области, скажем, внезапных исчезновений, не способны рассеять туман, застилающий будущее. — Профессор переводила взгляд с одного возбужденного лица на другое. — Этот дар дается немногим. Вот вы, — неожиданно обратилась она к Долгопупсу, который чуть не свалился с пуфа, — не могли бы вы сказать, как себя чувствует ваша бабушка? Здорова? — Надеюсь, — дрожащим голосом ответил гриффиндорец. — Я бы на вашем месте не была столь уверена, — сказала профессор Трелони. Долгопупс прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала: — В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займемся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых. Парвати бросила испуганный взгляд на Уизли, который сидел прямо за ней, и подвинула свое кресло в сторону. — В летнем семестре перейдем к магическим кристаллам, если к тому времени закончим с предсказаниями по языкам пламени. К сожалению, в феврале занятий из-за вспышки сильнейшего гриппа не будет. У меня самой совсем пропадет голос. А на Пасху один из нас навеки нас покинет… Класс напряженно притих, а профессор Трелони продолжала, ничего не замечая: — Вы, деточка, не могли бы… — обратилась она к Лаванде Браун, сидевшей к ней ближе всех, та в страхе съежилась, — дать мне самый большой серебряный чайник? Браун с облегчением вздохнула, встала с кресла, взяла с полки огромный чайник и поставила его на стол перед профессором. — Спасибо, милая. Да, между прочим, то, чего вы больше всего опасаетесь, случится в пятницу шестнадцатого октября. Девочку пробрала дрожь. — А теперь я попрошу вас разбиться на пары, взять с полки чашку и подойти ко мне. Я вам налью чай, вы сядете и будете пить, покуда на дне не останется гуща. Левой рукой поболтайте ее круговым движением, затем переверните чашку на блюдце, подождите, пока жидкость стечет, и передайте чашку напарнику. Оставшиеся на стенках чашки чаинки кое-что ему скажут. Растолковать увиденное поможет учебник «Как рассеять туман над будущим», страницы четвертая и пятая. А я буду ходить между столами и помогать вам. Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того, как разобьете первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый. И конечно, не успел Долгопупс взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щеткой и совком для мусора. — Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо. Мы с Алой с полными чашками вернулись за свой столик, быстро выпили обжигающий чай. Поболтали чашки, как сказала профессор Трелони, опрокинули на блюдце и обменялись ими. Вместе открыли учебники на указанной странице. — Нашла, — сказал Ала. — Посмотри, Эл, что ты видишь в моей чашке. — Коричневую жижу. — Раскиньте хорошенько мозгами, мои славные. Пусть ваш взгляд проникнет сквозь покровы обыденного. — Голос Трелони долетал как из густого тумана. — Кажется, вижу, — наконец сказала я. — Что-то вроде солнца. Это «огромная радость». Везёт тебе. Что у меня? — Кажется, это сокол, — ответила Ала, — Это значит, что… у тебя есть смертельный враг. — Да ну? — удивлённо вскинула я брови, — столько всего натворила, а что у меня есть смертельный враг узнала только сейчас. Интересно, кто это? Тут началось самое интересное за весь урок прорицания. У Поттера в чашке обнаружилось что-то, что Трелони предпочла не говорить. — Это сокол… Мой мальчик, у тебя есть смер¬тельный враг. — Кто этого не знает? — громко прошептала Грэйнджер. Профессор Трелони воззрилась на нее сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть. — Дубинка… нападение… Боже мой, какая несчастливая чашка! — А по-моему, это был цилиндр, — неуверенно протянул Уизли. — Череп… опасность в дороге… Все смотрели на профессора Трелони, затаив дыхание. Она последний раз покрутила чашку и вскрикнула. В тот же миг опять раздался звук бьющегося фарфора. — Долгопупс разбил еще одну чашку. Профессор Трелони опустилась в ближайшее кресло, смежив веки и прижав к сердцу поблескивающую самоцветами руку. — Мой мальчик, мой бедный мальчик. Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня… — Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас. Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола гриффиндорцев, каждый старался заглянуть в чашку шрамоносца. Я же осталась сидеть на своём месте. — Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим. — Что? — не понял Поттер. Но не понял не только он. Дин пожимал плечами, у Лаванды был явно недоуменный вид, остальные в ужасе прижали к губам ладони. — Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость гриффиндурца. — Огромный пес, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть. Лаванда зажала рот ладонью. Взгляды всех устремлены на него, всех, кроме Грэйнджер и меня. Она встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони. — По-моему, ничего общего с Гримом, — твердо произнесла она. Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью. — Простите меня, милая, за то, что я вам сейчас скажу. Мой мысленный взор видит вокруг вас совсем слабую ауру. Очень слабая восприимчивость волн, идущих из будущего. Симус Финниган так и эдак склонял голову. Даже сощурил глаза почти до щелочек. — Кажется, и правда похоже на Грима. А если отсюда взглянуть, — он подвинулся влево, — то больше смахивает на осла. — Да перестанете вы гадать, умру я скоро или не умру! — вдруг воскликнул Поттер. И все сразу потупились. — На этом наш урок сегодня закончен, — произнесла Трелони своим самым потусторонним голосом. — Соберите, пожалуйста, все ваши вещи… Ученики молча поставили на место чашки, собрали учебники и закрыли сумки. — До встречи, дорогие мои, — замогильным голосом выдохнула Трелони. — И да сопутствует вам удача. Ах, да, Невилл, ты в следующий раз опоздаешь. Пожалуйста, прочитай по учебнику, что пропустишь на уроке. А то можешь отстать. Мы с Алой и Эдом вышли из кабинета. — Если честно, всё это прорицание — чушь полная, — сказала я, — а теперь, простите, я вынуждена бежать. Я поспешила в кабинет нумерологии за заданием.