The Sunrise

Pov Аой. Я подошел к раковине, облокачиваясь на нее, обводя ванную комнату не совсем еще проснувшимся взглядом. Койё сел на бортик ванны, усиленно потирая ладонями лицо, его глаза все еще были закрыты, и он слегка покачивался из стороны в сторону. Я включил холодную воду, тут же подставляя под нее ладони, а затем споласкивая ей лицо. Холод отлично бодрил и пускал мурашки по всему телу. Я на секунду остановился, снова облокачиваясь на раковину и вздрагивая всем телом, а когда снова открыл глаза и бросил быстрый взгляд на белый кафель, к своему глубокому удивлению, обнаружил кровавое пятно на нем, быстро исчезающее под напором воды. Я быстро поднял взгляд в зеркало. Из носа вытекала красная струя, пачкая губы и подбородок. Я быстро стер кровь, смыл ее водой и глянул в сторону Койё, он все так же сидел с закрытыми глазами, значит, не заметил ничего. Не хватало ему еще одного повода для беспокойства. Я и так приносил слишком много проблем ему. Я посмотрел на своей отражение в зеркале: бледная, нездорового оттенка кожа, испуганные темные-темные глаза, взлохмаченная шевелюра и кровь, вновь сползающая тонкой алой лентой к подбородку. Я снова смыл все следы и непредусмотрительно запрокинул голову назад. Собственная кровь начала стекать по глотке вниз, горло в спазме сжалось, напрочь отказываясь выпускать воздух свободно, а в следующее мгновение в глазах зарябило, и меня поглотила темнота. *** Я видел какие-то картины, которые появлялись в моем сознании слепящими вспышками. Я не видел полностью лица человека в моих руках, но я знал, что это Койё. Я узнал его губы. Они приоткрывались в немом стоне боли, его руки цеплялись за мои, он выгибался, мой взгляд обращался к лежащим на его худых боках своим собственным рукам. А в следующую секунду мои пальцы прорывали его тонкую кожу, окрашивая выступающие ребра в безобразно бордовый. *** Тяжело дыша, я резко распахнул глаза, и в них ударил яркий свет, а в следующую секунду расплывчатый силуэт передо мной преобразился в бледного и испуганного Койё. Я почувствовал, как он облегченно выдохнул, а его прохладные ладони прижались к моему лбу, огладили щеки. Я снова прикрыл глаза, чувствуя во рту неприятный медный вкус. К горлу подкатил неприятный ком. - Как ты? - вопросили совсем рядом, я даже почувствовал его дыхание на своем лице. - Что произошло? - Все нормально, - прохрипел я, еле шевеля ставшим совершенно неповоротливым языком. Облизав пересохшие губы и попытавшись сглотнуть, я криво улыбнулся. - Правда. Рыжий недовольно прищурился. - Надо к врачу. Это все не просто так. Я резко сел на кровати, отчего в глазах на несколько секунд потемнело, и тут же ощутил его теплую ладонь на своей груди, мягко попытавшуюся уложить меня обратно. - Не надо ни к кому идти! - сердце колотилось где-то в горле, я во все глаза смотрел на удивленного Ко. Его ладонь обеспокоенно сжала в кулаке мою футболку. А мне было неуютно с его рукой на собственной груди, он наверняка чувствовал мое частое сердцебиение, уязвленность перед ним действительно волновала меня. Я убрал его ладонь с груди, не выпуская теплых пальцев из своих, чувствуя, как они дрогнули. Я опустил взгляд на наши сцепленные руки, осторожно прикасаясь пальцами второй к нежной коже его запястья. Я обратил взгляд к его лицу. Оно было как-то по-особому взволновано, встрепанные рыжие пряди, легкий румянец и блестящие глаза, взор которых был направлен на наши руки. Для нас обоих этот момент был особенно волнующим. До меня не в полной мере доходило, что я делал, но мне не хотелось отпускать его. Все чаще я задумывался о том, что Койё нравился мне, но я не совсем понимал истинный смысл, вкладываемый мной в это понятие. Шима определенно был очень хорошим, добрым, он заботился обо мне, и я хотел заботиться о нем. Это вполне могло вписаться в понятие дружеская симпатия, если бы не одно «но». Мне ужасно хотелось прикасаться к нему: гладить ли по мягким волосам, в надежде успокоить, обнять ли, или же просто вот так, как сейчас, касаться пальцами напряженного запястья. Я прекрасно понимал, что в данном случае за моими желаниями вряд ли скрывалось дружеское соучастие. Мне было стыдно, но ничего поделать я не мог. Более того, меня тянуло к нему не только в плане общения или поддержки, мне нравилось, как блестели его глаза, когда он думал о чем-то мне недоступном, как пахли его волосы, когда он случайно прижимался ко мне во сне. А этот непонятный взгляд, полный тоски, направленный на меня, завораживал. Хотелось всячески оберегать его, забрать всю боль и прижать к себе крепко-крепко. И... я прекрасно понимал, что это не самые безобидные желания. Я поднял на него взгляд, в то время как он сам еще смотрел на наши сцепленные руки, а в следующее мгновение я потонул в его глазах. Искрящиеся, удивительно глубокие, с непонятным набором эмоций, чувствовать которые все сразу казалось невозможным. Я не мог оторвать от него взгляда, это было сродни какой-то магии, и когда я почувствовал, как его пальцы сжали мою ладонь, понял, что с ним происходило нечто подобное. Ужасно хотелось коснуться его лица, провести невидимые линии от кончиков ресниц до уголков губ, огладить напряженный изгиб бровей, но я не мог себе этого позволить. - Пойдем к врачу? - еще раз зачем-то спросил он. Я лишь помотал головой, не в силах разлепить губы, и сильнее сжал его ладонь в своей, почувствовав, что еще чуть-чуть, и он захочет отстраниться. Pov Уруха. Я не знал, что произошло сегодня. Сидя так с ним на кровати, я чувствовал, как его пальцы сжимали мою руку, посылая по телу мурашки. Было удивительно приятно, но я терял всякий контроль, одновременно хотелось отстраниться и остаться так навсегда. Хотелось отвести взгляд от сводящей меня с ума черноты, но, попав в плен антрацитовых глаз, я уже не мог выбраться. - Покажи свои ребра, Койё, - вдруг прошептал он, вырывая меня из собственных мыслей. Я вздрогнул от упоминания своего имени. - Зачем? - испуганно спросил я, нервно дергаясь от внезапности его вопроса и отодвигаясь подальше. Несмотря на то, что он явно хотел удержать меня, усилив хватку на моем запястье. - Покажи свои бока, Шима. - Я... - слова застряли в горле, я открыл было рот, чтобы продолжить, но закрыл его, так и не начав, и отрицательно помотал головой. - Мне кажется, ты что-то скрываешь от меня, - прищурился Аой, а мне стало очень стыдно. - Странный способ узнать правду, не считаешь? - нервно тряхнув головой, усмехнулся я, пытаясь скрыть свое напряжение. Я порывисто вскочил с кровати и в мгновение ока покинул спальню. С некоторых пор общение с ним было сродни пытке. Он ничего не помнил, рассказать ему я не мог. Постоянно же врать было все труднее и труднее. Это причиняло мне дикую головную и душевную боль. Мне все время казалось, что я предаю его. В конце концов, прошлое не выбирают, и переписать его невозможно, а я пытался идти вразрез правилам. Но теперь, после того, как уже напридумывал столько, что моей ложью можно доверху заполнить огромный карьер, я не мог повернуть назад. Узнай он правду, я бы точно упал в его глазах. Он стал считать бы меня лгуном, и хорошо, если вовсе не перестал общаться. Это если бы он поверил в истинную историю. Мне наше прошлое кажется нормальным, но для обычного человека, коим стал Аой, мой рассказ показался бы не более чем сказкой. Я боялся, что он посмеется надо мной, что он осудит меня или скажет, что я это все придумал лишь для того, чтобы удержать его. Удержать? Что он вообще может подумать после всего? Я слишком погряз во лжи, чтобы вырулить на правильный путь. Главное, чтобы моя ложь не навредила самому Юу. А с самим собой я уж как-нибудь справлюсь.