* * *
Несколько недель спустя. — Венди, к тебе кое-кто пришел. — Я занята! — ответила женщина, поправив черные очки, не отрываясь от экрана монитора. — У меня полно работы! — Он мужчина, — продолжила коллега. — Прекрасно. Займись им сама, если хочешь! — все таким же недовольным голосом процедила Венди, продолжая дальше вычитывать текст. — Э-э, нет. Я больше предпочитаю чистых американцев, а не этих... Арабов. С бородой и... Какой-то тряпкой на голове. Это ж убожество! Венди моментально забыла все, чем занималась секундой ранее, и обратила все свое внимание на коллегу. — Бетти, что же ты раньше молчала?! Она соскочила с места, схватила свою сумку и рванула к выходу. Даже не сохранила документ, не выключила компьютер, не предупредила начальство. Зачем? К чему тратить эти драгоценные секунды на совершенно бесполезные вещи? Венди выбежала из кабинета и увидела в коридоре Дарвана. Он как всегда выглядел «с иголочки» в своих классических серых брюках, светлой рубашке и галстуке. Сдержаться — слово явно не подходило сейчас для Венди. К чему? Зачем? Она кинулась к нему, словно юная девочка, переполненная радужными эмоциями. Обняла за шею и громко рассмеялась. Это, наверное, нервное. Но ей было плевать, что подумают в данную минуту о ней коллеги, проходящие мимо. Она ни перед кем объясняться не станет. Дарван тоже был счастлив видеть Венди. Очень счастлив. Хоть и искусно скрывал свои эмоции. Он даже не был так счастлив на собственной свадьбе. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он снова ее увидел. Как же он этого хотел! Еще с того дня, когда она приняла твердое решение и сказала ему «нет». — Что ты здесь делаешь? — спросила Венди. Впрочем, она не нуждалась в его ответе. Он уже здесь. Разве это не прекрасно? — Проезжал мимо и решил зайти... Узнать... Как у тебя дела. Он ответил все с той же присущей ему выдержкой. А потом поднял на уровне груди небольшой блестящий пакет. — Это тебе! Надеюсь, понравится. Разве Венди может не понравиться? Она будет счастлива, даже если он преподнесет ей швабру и половую тряпку. Раскрыв пакет, женщина обнаружила в нем небольшой подарок, красиво завернутый в желтую подарочную упаковку. — Ты меня интригуешь, Дарван! Ее улыбка... Очаровательная... Светлая. Нежная и такая естественная. Внутри оказалась книга. Сборник стихов известного американского автора. — О, Дарван! Как мне приятно! Замечательный писатель! Я восхищаюсь его работами. Спасибо! А ее голос... Он бы мог, наверное, в полной тишине заслушаться ее чтением в комнате на диване при приглушенном свете. Положив голову ей на колени, закрыв глаза, наслаждаться этими неповторимыми моментами. — Может быть, пообедаем вместе? А то у меня скоро желудок к позвоночнику прирастет от этих бестолковых сочинений. Теперь настал ее черед взять все в свои руки. — Конечно. Если тебе приятна моя компания. «И ты еще говоришь такие вещи! Еще как приятна! Больше, чем приятна». Естественно, Венди умолчала об этом. Она не могла сказать ему об этом прямо. Знала, что это лишнее. Они расположились в уютном кафе неподалеку от офиса Венди. Народу было почти никого, поэтому пара разместилась за самым центральным столиком. Им сразу подали меню, но Венди даже не взяла его в руки, не подумала раскрыть... Хоть действительно была голодна. Она смотрела на Дарвана... Долго... Внимательно... Изучала молча лишь глазами его лицо... Его уже родное лицо, к которому в тот последний день их встречи прикоснулась ее ладонь. Он делал тоже самое, не думая начать разговор. Хотя им двоим было, что сказать друг другу. Но, как оказалось, посидеть в тишине тоже прекрасно. Они слушали внутренние голоса друг друга. Наконец, Венди первой спросила: — Как твоя жизнь? Как Жаслин? Ей действительно было важно знать об этой женщине, ведь она — важная часть жизни Дарвана. — Думаю, закончить работать инструктором. — Почему? Она очень удивилась. Ведь должна быть очень веская причина. — После тебя все стало иначе. — В его голосе неподдельная грусть. Но он старался говорить уверенно и как всегда не показывать своих слабостей. Но только Венди он мог раскрыться. Только ей мог довериться, заранее зная, что она обязательно его поймет. — Неужто Нью-Йорк в чем-то провинился? — Нью-Йорк остался прежним. Изменилось во мне. — Он выдержал долгую паузу, собирался с мыслями. И Венди его не торопила. — Ты же знаешь, я много повидал разных людей на своем веку: и хороших, и не очень, а потом встретил тебя. И понял, что пора в жизни что-то менять. — Значит, Жаслин тебя в этом поддерживает? — Она не выражает протестов. Для нее любое мое действие и решение всегда верное. Венди уловила в его взгляде сомнение. Дарван очень нуждался в ее совете. В мудром совете. — Но ты не готов к этим переменам? — Знаешь, Венди, мне первый раз в жизни кажется, что я с ними не справлюсь. В этом он признался только ей. Не стал делиться с Жаслин. Она все равно не сумеет его понять. Даже, если очень постарается. Нет, она не для этого создана. Так же как и Венди создана, чтобы быть любимой во всех отношениях. Ее муж поступил с ней очень непорядочно, он — живой пример того, как делать не надо. Если бы он увидел в ней то, что открыл для себя Дарван, настоящую душу Венди, все было бы иначе. — Венди, я... Нуждаюсь в твоем совете, как от женщины, которая прошла через подобное. Их разговор прервали вошедшие в кафе люди. Они слишком громко разговаривали, видимо, обсуждали что-то очень важное. — Венди? Какая встреча! К столику подошел один высокий мужчина в черном дорогом костюме, и его женщина, к своему сожалению, узнала. Это был Питер — ее ужаснейшая ошибка недавнего времени. И зачем ее сестра притащила его в ресторан для знакомства? Он, конечно, умен, образован и обеспечен, но с ним находиться наедине дольше, чем одну ночь, невыносимо. Просто противно от мысли, что ему подавай лишь Венди в раздетом виде, а все остальное не имеет никакого значения. Несмотря на приличное количество общих тем, разговаривать с Питером все равно было не о чем, даже о его дурацкой опере и сквоше*. Она очень жалела о той совместной ночи. Даже затем, в четверг на уроке вождения Венди полностью ушла в себя и свои мысли, не желая и слова лишнего сказать Дарвану. Нет, она его не стыдилась, просто ей было, о чем подумать. А за рулем, как ни странно, думалось отлично. — Не думал, что мы с тобой еще встретимся! — Я тоже давно вычеркнула тебя из списка своих знакомых. Впрочем... Познакомься, Питер, это Дарван Сингх Тур. Мужчины поприветствовали друг друга, вежливость никто не отменял, тем более у сикхов. — Я очень извиняюсь, что нарушил собой вашу милую беседу, но, может быть, ты уделишь мне пару минуток? Наедине. — Нет, Питер, не уделю. Мы с тобой слишком разные люди и больше ни на что с моей стороны тебе рассчитывать не стоит. Она сказала уверенно и четко, заранее зная, что Питера явно не устроит ее ответ. Да и так хотелось, чтобы он побыстрее отвязался от нее, и она могла наконец-то вернуться к важному разговору с Дарваном. — А мне казалось, что нам очень даже неплохо было вдвоем, и мы бы могли повторить все это еще разок. Подумай, не отказывай сразу. Я позвоню тебе. «Да оборви хоть телефон. Все равно не подойду!» Венди проводила Питера холодным взглядом и тяжело выдохнула. Надо же было ему все испортить! Дарван сразу понял, что в этом человеке Венди разочаровалась тоже. Он не нуждался в подробных объяснениях со стороны женщины. Он ведь умел разбираться в людях, а на лице Венди все было красноречиво написано. — Тебе неприятен этот человек? — мягко спросил он. — Ужасно. Я так облажалась... Не хочу об этом вспоминать. — Хочешь, пойдем отсюда? — предложил Дарван и Венди без колебаний ответила: — С удовольствием! Ей все равно на несостоявшийся обед, главное — она не потеряла связь с Дарваном. Ей была слишком дорога эта встреча.* * *
Июнь. В Нью-Йорке стояла по-настоящему жаркая летняя погода. Ни единого облачка. Прекрасный город, который Венди ни за какие миллионы не променяет даже на самую лучшую ферму со всеми удобствами. Правда, бывает ли вообще такая ферма? Они неспеша прогуливались по одной из оживленных улиц и ели фруктовое мороженое. Как в старые времена. Шли и разговаривали, лишь иногда обмениваясь взглядами. Им было хорошо вдвоем, как людям, которые могут понять друг друга лишь с полуслова. — Понимаешь, Венди, иногда семья ошибается. Даже люди, которые знают тебя лучше всех, и то совершают ошибки. Это хорошо осознаешь только тогда, когда напрямую сталкиваешься с этим. «Он хочет сказать, что несчастен в браке? Что с Жаслин ему плохо? Что ему неуютно в ее обществе? Что они слишком разные люди, но живут вместе, потому что так положено? Потому что иначе нельзя?» — подумала Венди. Ей стало грустно и жалко Дарвана. Она бы так не смогла. Как можно жить с человеком, которого не любишь? Зачем так насиловать себя? Брак должен приносить счастье, а не преподносить каждый день испытания для каждой из сторон. — Ты хочешь уйти от нее? Венди вдруг опустила голову и остановилась. Зачем она это сказала? Она ведь могла и обидеть Дарвана такими словами. Он тоже остановился и подошел к ней на расстояние шага. Осторожно обхватил ее лицо двумя ладонями и поднял чуть вверх, чтобы ее глаза смотрели строго в его. — Я никогда этого не сделаю. Никогда не поступлю с ней так низко, даже если будет еще хуже. — Но во всем есть исключения. И не всегда это плохо. Он промолчал. Как же Венди права! Он хотел быть этим исключением, но не мог им стать. — Дарван, я знаю, как тебе тяжело сейчас, но я никогда не буду осуждать тебя за твой выбор. Порой нужно послушать свое эго, чтобы не сделать несчастными ни себя, ни свою вторую половинку. Она обаятельно улыбнулась и пошла вперед по многолюдной улице. На что она подталкивает мужчину? А что ждет Жаслин в том случае, если Дарван послушает свой внутренний голос? Впрочем, женщина была уверенна, что он обязательно примет верное решение. — Венди! — Да? — она быстро обернулась. Он догнал ее и предложил проводить до офиса. Она как-то смущенно на него посмотрела, взяла паузу на раздумье, а потом ответила: — Может, лучше до дома? Испробуешь кулинарные творения известного критика, после рецензий которого неизменно падают продажи? Он улыбнулся ей своей очаровательной улыбкой, считая ее слова неудачной шуткой. Но ему так необходимо сейчас побыть наедине с родственной душой! С той, которая его, несомненно, поймет! — Если известный критик приглашает... То, пожалуй, я соглашусь.* * *
Она вела свою красную машину уверенно и сосредоточенно, даже не поворачивая головы в сторону своего пассажира в лице бывшего инструктора вождения. Венди была немного напряжена, но лишь совсем чуть-чуть. Скорее, она находилась в предвкушении какого-то нового и ранее не произошедшего с ней события. Она ведь не знала, что ждет ее впереди, но безумно хотела, чтобы это поскорее случилось. В ее новой квартире никто не сможет помешать спокойно поговорить по душам. Причем Венди почему-то считала, что в этом разговоре слов уже не будет. Возможно, лишь изредка будут мелькать. Она аккуратно припарковалась у тротуара, оставив приличное расстояние от капота своей машины до заднего бампера чужой и наоборот. Заглушила мотор. Отстегнулась. — Венди! Она повернулась к нему лицом и встретилась с его обжигающим, но таким спокойным и немного грустным взглядом. — Да? — Спасибо за приглашение, но... Ее сердце вдруг забилось быстрее. Это «но»... Господи! Как же от этого слова веет холодом. Неужели сейчас последует отказ? — Меня ждет Жаслин... И... — Я понимаю! — быстро произнесла Венди и отвернулась. В груди что-то закололо. Какая же она дура! На что она рассчитывала? Не на ужин ли при свечах, как в любовных романах, которые она каждую неделю читает пачками и анализирует действия героев? — Она действительно меня ждет. Нехорошо получится, если я заставлю ее волноваться. Дарван никогда не замечал за собой, чтобы он перед кем-нибудь оправдывался, но сейчас ему безумно хотелось, чтобы Венди поняла его. Поняла, что он не может быть тем самым исключением, которым так просто стать по мнению женщины. — Глупо, да? — спросила она чуть хриплым голосом, продолжая изучать свои колени. — Что именно? — нахмурился Дарван и сложил руки на груди, как обычно. — Иметь отношения с собственным учеником? — Нет, — не раздумывая, ответил он. — Если ученик особенный. Как ты. Его слова почему-то подарили Венди мизерную надежду. Тогда почему от них по-прежнему так больно? Она наконец-то решилась поднять на него свои серые глаза. В его же карих мелькала грусть, тоска и даже неизбежность. Ей казалось, что он понимал свою судьбу и был загнан в какие-то чертовы границы своей религии. Это ужасно! Во всех смыслах! Зачем нужен такой бог, по вине которого люди испытывают такие мучения? Он медленно, словно боясь какого-то срыва со стороны женщины, но в то же время аккуратно, положил свою ладонь к ней на руку, которая неподвижно лежала на ее колене, прикоснулся пальцами к ее нежной коже, чтобы хоть на капельку утихомирить океан негативных эмоций в ее душе. Он чувствовал, что Венди необходима его поддержка. Как ей хотелось, чтобы он никогда не убирал свою руку, чтобы она чувствовала его тепло и знала, что никто не разрушит их маленький спокойный мир. Венди видела по его глазам, как ему хотелось остаться хоть еще на минутку в ее обществе, но вот он нажал на ручку и открыл дверь. Слишком быстро. — Подожди, Дарван! — прокричала она, выскочив из бежевого салона. — Я подвезу тебя. — Не надо. Я на такси. Он быстро ушел, даже не обернулся. А она так надеялась увидеть его последний... Прощальный взгляд. Покинув ее сейчас, он даже не сомневался, что Венди достойно примет его решение.* * *
«Дорога тянет неумолимо. Впереди — свобода, необъятный горизонт. Позади — горечь поражений и прошлое». И все это жизнь, где есть победы и поражения, радости и горести, счастье и страдания. И все это было в жизни Венди. Она ехала по Бруклинскому мосту, по дороге в воздухе и беззвучно плакала. Она, такая сильная и умная женщина, сейчас чувствовала себя откровенно слабой и уязвимой перед трудностями такой нелегкой жизни. По ее собственной судьбе можно написать и содержательную книгу, и развернутую рецензию, можно досконально проанализировать поступки всех главных и второстепенных героев — реальных людей на ее пути. Но ее жизнь продолжается. Как и дорога. Мост закончится, она вернется на дорогу на земле и встретит еще немало достойных людей в своей жизни. А Дарван и его уроки жизни вкупе с уроками вождения навсегда останутся в ее сердце, чтобы одним из загруженных вечеров она сумела вспомнить каждую минуту их такого недолгого, но всего-таки счастливого времени.