Теплым вечером

***

      На улице стоял теплый вечер, ночь потихоньку вступала в свои права, а последние солнечные лучи скрывались за горизонтом. Что потянуло Кентаро пойти через парк, парень и сам не мог ответить, просто сегодня захотелось подольше побыть на улице.       Кьетани прослыл хулиганом и задирой, человеком со сложным характером, буйным ребенком в старшей Аобаджосай. Большая половина школы его просто боялась, нежели уважала. Одноклассники старались с ним лишний раз не работать в парах, не разговаривать и вообще не стоять близко. Кентаро сам был виноват, вернее, он этого и добивался. Парень не любил, когда к нему лезут, лукавят, заискивают и лгут. В особенности подавляют свою личность просто потому, что им выгодно с ним общаться, поэтому такие люди сразу же переходили в разряд пресмыкающихся перед ним.       Но несмотря на это, в классе была одна девушка, которую звали Миямото Кохэку, янтарные глаза которой полностью совпадали со значением ее имени. Одноклассница не сторонилась его, не боялась, общалась на равных, не брезговала работать в паре и сидеть за одной партой. Кохэку даже иногда проводила по его коротким волосам рукой в знак похвалы, говоря, что ей нравится ощущение, а еще брала инициативу стукаться кулачками после удачно выполненной работы. Девушка не задерживалась в его обществе долго, не стремилась наладить с ним отношения или установить постоянный контакт, поэтому почти сразу уходила к подругам. Пусть они и не очень тесно общались, но Кентаро привык к ней и ощущал себя комфортно в ее обществе, не так часто рычал, озлобленно скалился или бросал колкости с пробирающим до мурашек взглядом. Девушка часто присутствовала на волейбольных матчах, но по окончании игры не бежала к капитану, а подходила к Кьётани, хваля за проделанную им работу, мило улыбаясь, легонько сжимая рукой его плечо.       Сейчас проходя мимо озера, Кентаро на мгновение остановился, набирая полные легкие свежего воздуха и прислушиваясь к окружающим звукам природы. До слуха парня донеслись тихие всхлипы, которые любой прохожий бы даже не разобрал. Кьетани на мгновение задумался, но быстро загнав все подальше отправился своей дорогой, нечего ему лезть в чужие дела, да и не особо хотелось как-то, потому что в своей жизни было полно дерьма и нерешенных проблем. Уже добравшись до выхода из небольшого парка парень вновь остановился и обернулся назад, где виляющие дорожки вели людей к озеру. Недовольно цыкнув, Кьетани развернулся и сгорбившись направился назад, совесть у него все-таки была, и сейчас эта тетка пилила его, подталкивая хотя бы посмотреть на несчастного человека, а потом подумать.       Вернувшись к озеру, бешеный пес, посмотрел в даль. Солнце уже село, но тьма еще не опустилась на город. Этот парк был не самым многолюдным и располагался в достаточно тихом квартале, поэтому особо беспокоиться о страдальце по поводу нападения каких-либо неприятных личностей не стоило, на один пункт меньше, что не могло не радовать. Вновь прислушавшись к окружающим его звукам, Кентаро обнаружил, что всхлипы и небольшие завывания не только не прекратились, а наоборот стали какими-то отчаянными, будто человек постепенно близился к невероятно сильной истерике и впадал в отчаяние, буквально погружаясь с головой в эту пучину, захлебываясь собственным горем.       Продолжив свой путь, Кьётани пришел к раскидистому дереву, стоящему на берегу озера. Оно будто закрывало страдающего человека, не давая никому увидеть его. Парень осторожно и очень тихо, стараясь не издавать никаких звуков, подошел ближе и с любопытством выглянул из-за толстого ствола. Какого же было его удивление, когда он увидел свою одноклассницу, обнявшую колени одной рукой, а другой утиравшую соленые слезы, скатывающиеся из ее глаз по красным щекам. Девушка шмыгала носом и скулила, как раненая собачка, не понимающая, за что заслужила к себе такое отношение со стороны людей. Янтарные глаза Кохэку были слегка прищурены и полны боли, что было заметно даже со стороны. Кентаро не мог поверить в то, что сейчас перед ним сидит всегда веселая, радостная и поддерживающая его одноклассница. Парень был в каком-то смысле рад, что вернулся, ведь теперь просто не мог оставаться в стороне. Он не забыл, как девушка, несмотря на строгое предупреждение учителя, помогла ему на контрольной работе, подсунув ответы на его вариант. Им повезло, что их не поймали, а после урока, Кьётани сгонял к автомату с напитками и купил ей ее любимый вишневый сок. Таких моментов хоть и немного, но они были. — Кохэку, — его голос был не самым подходящим для утешения, да и вообще Кьетани не знал, как правильно поддерживать и успокаивать людей, находящихся на грани истерики, парень просто назвал ее по имени, надеясь, что девушка его заметит. — Кентаро-кун? — Миямото вздрогнула, но не повернула голову в его сторону, наоборот, наклонила ее так низко, как только можно, чтобы он не смог увидеть ее красных глаз и дрожащих губ, — Что… что ты здесь делаешь в такой час? — девушка пыталась говорить это как можно уверенней и вежливее, стараясь вернуть себе самообладание, завязывая самый обычный разговор. — Я… — а что он, собственно, тут делал? Пришел на всхлипы, с предложением о помощи, хотя, лучше уж было сразу вызвать скорую, потому что с его умением успокаивать, Кентаро быстрее ее доведет, нежели ободрит, — Домой шел после тренировки. А ты что делаешь здесь? — «Браво! Ничего умнее придумать не мог, да?», — твердил бешенному псу его собственный голос разума. — Любуюсь видом, красивый закат был, взгляд не могла оторвать, — оба понимали, что сейчас нагло друг другу врут, но правду сказать было невероятно сложно. Кохэку очень хотелось рассказать кому-нибудь о том, почему она уже неделю ревет по ночам и не только вместо того, чтобы рыдать под деревом в парке, где ее так не кстати застал одноклассник. — Эээ… Кохэку, ты можешь рассказать мне, что случилось? — Кьетани не смотрел на девушку, он просто боялся заглянуть в эти янтарные глаза. Он знал, что может доверять ей, а она понимала, что парень никогда и никому не скажет о случившемся. Кентаро осторожно присел рядом, ожидая ответа со стороны собеседницы. — Почему люди играют с чувствами других? — это был вопрос, на который девушка не ждала ответа, — Может… потому что хотят унизить, показать насколько они никчемны? — Миямото глубоко вдохнула через нос, — Почему люди изменяют, пользуются, а потом бросают? Сначала обещают любовь до гроба, а потом все катиться в пропасть, когда ты видишь того, кому отдаешь всего себя с другой, когда он целует ее руки, а не твои, когда смотрит в глаза и говорит, что любит лишь ее… а тебе остается лишь стоять за углом и закрывать рот рукой, чтобы не разрыдаться в ту самую секунду, — Кьетани повернул голову направо, смотря прямо в глаза однокласснице, — Кентаро-кун, почему? Почему, когда возвращаешься домой, то открывая телефон видишь милые сообщения с сердечком в конце, но уже понимаешь, что все это ложь… А потом просто говоришь, что вам не по пути, обрывая с дорогим сердцу человеком связь. Что со мной не так, зачем все было начинать, если с самого начала хотел лишь… развлечься, пошутить?       Слезы стекали по щекам Кохэку, а глаза полные боли и страданий уставились на оцепеневшего Кьётани, который не мог ничего сказать. Лишь смотрел на одноклассницу с нескрываемым шоком. Волейболисту не пришло в голову ничего лучше, чем просто обхватить лицо девушки руками и большими пальцами вытирать слезы, катившиеся по щекам. Кентаро редко когда утешал девушек, да почти никогда! А сейчас перед ним сидит его одноклассница и хорошая знакомая, которой изменил ее парень, жестоко обманув чистую и невинную принцессу. Кьётани ни на секунду не сомневался, что Миямото была чистой, невинной, непорочной и, несомненно, принцессой. Только вот заперев ее в башне, все совсем забыли не то, что про дракона, они даже не повесили замок на ее сердце. — Я не знаю… честно не знаю, почему, — Кентаро смотрел прямо в глаза и старался выразить свои чувства, превратить их в слова поддержки или хотя бы как-то ободрить и помочь девушке, — Кохэку, я не умею утешать или успокаивать так, как многим хотелось бы, но… я могу тебя выслушать. Я не даю полезных советов, со мной нельзя все обсудить и разобрать как с девчонками, но… если ты хочешь, то можешь меня побить, выпустить пар, да и вообще сделать сейчас все, что хочешь, правда. Я готов вытерпеть любую физическую боль, да вообще терпеть все, только если тебе от этого станет легче, — глаза девушки невольно расширились от удивления. Кентаро никогда не говорил ей такого, но сейчас она осознавала, что парень всегда был рядом, когда было нужно, а в этот миг слова шли из самой души, с желанием помочь, — Я привык, что ты улыбаешься, смеешься, но я никогда, никогда не видел, как из твоих глаз текут слезы, я не знаю, что могу для тебя сделать, но очень хочу помочь. — Кентаро-кун… — Миямото осторожно накрыла до сих пор лежащие на ее щеках руки парня своими, смущенно опустив взгляд вниз. Она страдает неделю, неделю не может отойти от шока, потрясения, разрыва и измены. Девушка понимала, что такое случается в жизни, но не думала, что это настигнет ее тогда, когда совершенно не ожидала удара, выбивающего весь воздух из легких, — ты сказал, что могу сделать все, что захочу. Я правда могу, и ты не разозлишься, не обидишься, не убежишь? — Кьетани утвердительно кивнул головой, ставя руки с раскрытыми ладонями напротив девушки, как бы говоря: «Бей, я готов».       Но Кохэку не собиралась его бить, нет, вообще не хотела причинять ему боль, никогда. Как только Миямото увидела Кьётани, то сразу же, как и все сравнила его с собакой, но не с бешеной, а той, которой просто не хватает ласки, той, которая разучилась доверять людям. Девушке хотелось помочь ему, увидеть улыбку, а не кривой оскал. Она ненавязчиво начала с ним общение, не обращая внимания на все слухи, которые ученики распространяют по школе. Кохэку иногда наблюдала за его тренировками, ходила почти на все матчи их школы, вовсе не из-за капитана старшей Аобаджосай… нет, она смотрела на игру Кьетани, на то, как он жил на поле и дышал волейболом, на то, как у него открывалось второе и третье дыхание во время игры. Пусть ему не всегда удавалась сработаться с командой, но девушке просто нравилось смотреть на то, как он взмывает в воздух и вколачивает мяч на стороне противника в пол, зарабатывая очко, пугая противников и заставляя их терять веру в себя.       Девушка смотрела Кьетани в глаза. Парень не шевелился, ожидая действий со стороны Миямото. И она решилась. Кохэку положила левую руку на щеку парня, поглаживая кожу лица большим пальцем, девушка нежно смотрела на ничего не понимающего молодого человека, на потихоньку проступающий на скулах румянец. Левую руку Миямото устроила на плече Кентаро, а позже переместила на воротник, сжимая ткань в кулаке. Девушка осознала, что Кьетани защищал ее в школе, пытался помочь и за ее пределами иногда, но ему просто не хватало опыта в подобных вещах и навязываться он не хотел, боясь ее спугнуть, — все это было заметно по одному взгляду. Ее бывший молодой человек лишь морочил ей голову тем, что любит, ценит, уважает и будет всегда рядом, а потом уходил к другой девушке, совершенно не вспоминая о ней. Да, пусть это было немного неправильно с ее стороны, но… Кентаро не часто прислушивался к правилам. Может и ей забить на эти исписанные каракулями страницы, бросив книжку в печку, где пламя ее души спалит все к чертям? Да, так она и сделает, терять нечего.       Кохэку притянула Кентаро за воротник, сводя расстояние к нулю, прикасаясь своими губами к его, обхватывая лицо парня обеими руками и нежно целуя, выливая все свои эмоции наружу. Кьётани не двигался, ничего не предпринимал, лишь смотрел куда-то сквозь девушку, что сейчас продолжает его целовать. Пытаясь осмыслить происходящее, волейболист не находит другого решения, кроме как положить руки на талию Миямото. В плане романтики и всего этого розового, не интересующего его совсем, он был полным профаном, хоть и представлял, как это все примерно делается. Кохэку была невероятной, веселой, умной, красивой… сколько раз он это повторял у себя в голове. Его мысли постоянно то и дело возвращались к этой девушке. Бывало, что это даже с тренировки сбивало. А ночью снились непонятные сны, содержание которых он не мог вспомнить, но после которых в груди разливалось что-то теплое и незнакомое. Решив, что ничего не теряет, да и помочь ей обещал, Кентаро избрал тактику изучить-подстроиться.       Притянув девушку чуть ближе Кьетани ответил ей также осторожно и нежно, чтобы не спугнуть. Миямото же более-менее успокоилась, позволяя рукам жить своей жизнь, обвивая и придерживая голову парня. Кохэку никогда не чувствовала себя так по-особенному, ведь Кентаро, несмотря на суровый внешний вид, касался ее невесомо, будто она сделана из фарфора. Кьётани никогда не мог подумать, что целоваться может быть приятно, а не отвратительно и мерзко. Отстранившись от парня, Миямото переводила дыхание, а ее щеки покрывались красным румянцем. Девушка закрыла лицо ладошками, опуская голову вниз и слушая дыхание своего одноклассника. — П-прости меня, Кентаро-кун… ты можешь об этом забыть и больше не вспоминать, если не захочешь со мной общаться, то я пойму, — как и предполагала Кохэку, волейболист встал с насиженного места, девушка уже не сомневалась в том, что он возьмет свою сумку и уйдет домой, оставляя ее вновь одну. Однако Кьетани не собирался так поступать, лишь наоборот поднял одноклассницу на ноги и убрал с лица руки. — К-кентаро-кун, что ты…       Девушка не успела даже договорить, как ее притянули мужские руки, прижимая к себе. Кентаро не собирался бросать ее здесь или насмехаться над ней. Раз уж ему дали возможность, а инициатором стала сама Кохэку, то грех будет этим не воспользоваться. Кьетани смял губы девушки в более требовательном и глубоком поцелуе… он и сам не знал, что у них получалось, да и не требовалось этому какое-то название, потому что парень просто вкладывал все свои эмоции и чувства, вытаскивая Миямото из пучины отчаяния, в которой она чуть не утонула совсем, переворачивая ее внутренний мир и заставляя посмотреть на все под другим углом. И Кохэку пошла на поводу у своих чувств, последовала за своим невероятным одноклассником, который отличался ото всех. — Знаешь, за черной полосой всегда идет белая, — разорвав поцелуй начал Кьетани, — а у тебя черная явно затянулась, поэтому пора собственноручно от нее избавляться. — Наверное, ты прав. — Пошли. Сегодня ты ночуешь у меня, — это было утверждение, дающее понять, что он не собирается ее бросать одну, оставлять бороться самой со своими переживаниями. — Ага, — только и смогла вымолвить Миямото, глядя как волейболист берет их сумки, а потом поворачивается к ней, протягивая свою руку, за которую девушка хватается так быстро, как только может, боясь, что все это сон, и она все еще рыдает на своей кровати, а рядом никого нет. Однако, когда ее ладонь аккуратно сжимают, волнение отступает прочь.       Кентаро несет на плече две сумки и ведет за собой девушку, на лице которой красуется улыбка, пусть не яркая или веселая, пусть все еще немного грустная, но явно довольная происходящим и понимающая, что с этого момента ее жизнь перевернется с ног на голову, но это ее совсем не печалило, а наоборот заставляло сердце учащенно биться. Да, она рассталась с парнем, но вместо него в голове прочно засел невероятный волейболист, который упрямо идет к своей цели, который очень мило смущается, который нежен и заботлив по отношению к ней, который оберегает ее как дракон принцессу, который теперь явно больше чем знакомый и просто одноклассник.