Случай в парилке.

Москва задыхается, но приемная комиссия театрального училища делает глубокий вдох и впускает в себя очередную группу молодых и не очень людей. Лучи закатного солнца перемещаются на лысеющий затылок профессора, и длинная тень падает на документы, шелестящие по столу. Звучат фамилии, уже четверо сразу истекают потом перед безразличными взглядами мастеров. Распродажа перед закрытием, хватаем, что понравилось, пока часы не отчеканят 11 вечера и последний абитуриент не отправится в долгий путь ожидания. Юноша, девушка, девушка, женщина. Анатолий Семенович проводит рукой по затылку и крякает: – Марья Семеновна, давайте так… – Как? – Марья Семеновна закрывает папку и разглядывает пустоту. – Коллеги, я задаю вам случай: вы в лифте, лифт падает…Жду чего-нибудь невероятного! Где-то в углу девушка, делающая заметки в ворде, загорается интересом и открывает другой документ. Ее черные глаза неотрывно вгрызаются в развернувшееся поле битвы. Ее зовут Надежда. – Ну так, давайте, можете приступать, – веселеет метр, ощутив, как вспыхивает огонь. Люди за сдвинутыми столами полностью открыли глаза и огляделись вокруг. Наступила возня. Возня размазалась по паркету. Начались крики, стенания, истерика. Бедная женщина упала и умерла всем телом. Юноша зарыдал, но потом передумал и заплакал, но потом передумал и заскулил. Девушка играла девушку. А Она замерла. Все смотрели на Нее. Ее взгляд уже все сказал. Наде хотелось вскочить с места и увидеть тот взгляд, который видели за столом, но она, наказанная, провалившаяся, сидела в углу. Ей был нужен сюжет, но хотела она совершенства. Никто не понимал, что происходит, но что-то было должно произойти. И медленно, неторопливо под Ней образовалась лужа. А все остальные в нее сели, потому что все уже было предопределено. – Стоп! Напомните вашу фамилию? Все подумали сначала на себя, а потом поняли, что это Ей. – Зарецкая, Наталья Зарецкая. – Как это у вас так получилось, Зарецкая? – Ну вот так. – У вас есть запасные штаны? – У меня есть! – зашевелились в углу, – Есть юбка! – Наденька, проводите нашу коллегу в уборную пожалуйста? Всем спасибо за ваши старания, запускайте следующих! Солнце стало холодным. Теплые мягкие пальцы Нади прикоснулись к холодной жесткой спине Наташи. Она, промокшая, стояла, словно ожившая статуя и хватала глазами обожание публики. И комната выдохнула их вместе с юбкой, слетевшей с рук, стоило им оказаться в коридоре. Пока они шли, юбка постоянно падала, а Надежда понимала, что они идут не туда. Еще недавно она была уверенна, что останется сидеть в углу до последнего, но судьба никогда не считалась с ней. Еще недавно Надежда Плешанова была тем, кто стоит в центре комнаты, но время сменилось. Она исписалась, исписалась совершенно и была погружена в нескончаемую зависть к людям, в которых еще остались сюжеты, нет, совершенные сюжеты, которые она потеряла: – Наталья, простите, я такая дура, вы такая смелая, такая молодец, я так вами горжусь, но я веду вас не туда… Наталья зареклась у себя в голове так слепо следовать и промычала что-то, стараясь освободится от мыслей о своей воняющей авантюре. – Ничего, не ссы, дойдем, – успокоила себя Наденька и уверенно зачеканила к туалету. Они знакомы 11 минут, однако обеих не покидало ощущение, что они идут к уборной уже целую вечность, но пока время застыло в их сердцах, мир продолжал двигаться, и новая партия уже разочаровала лысину профессора, загородившую солнце. Москва дышала полной грудью, а приемная комиссия театрального училища задыхалась, как юная девушка задыхается, когда влюбляется в первый раз.