намёки

1

Эдик, мне скучно Ефим развалился на диване в гримерке после съёмок. Интервью он уже отснял, а Канаряна сегодня оставили напоследок. Ефим всегда ждал его, именно поэтому сейчас он здесь. Очевидно, Эдик вряд ли ему ответит прямо сейчас, он всё-таки записывает интервью, и, хоть он и не до конца чётко превращает свои мысли в слова, он старается максимально сосредоточиться и не отвлекаться. Но Ефим задница, поэтому он начинает ему спамить. Сначала просто его имя, потом каждую букву его имени отдельными сообщениями. Ничего. Кондитер вздыхает и смотрит в потолок, свесив руку с телефоном вниз. В таком положении он включает фронтальную камеру, и замечает, как удачно над ним расположилось светящееся лого мастершефа. Он делает несколько фотографий, а затем одну из них отправляет Эдику. На удивление, тот заходит в диалог и читает сообщения. Ефим нервно кусает нижнюю губу и сводит брови, когда видит мигающие три точки.

Не знаю, сходи покури, я уже почти всё

Ефим закатывает глаза и ничего ему не отвечает, а встаёт, накидывает пуховик и идёт в сторону курилки.

2

Отсняв очередной выпуск и ожидая своей очереди на интервью, Ефим зовёт Эдика на курилку. Они становятся почти друг напротив друга, как всегда, и закуривают. Сегодня был совсем не напряжный день, и Ефим сиял от счастья. Их с Эдиком блюдо назвали лучшим, и кондитер радовался так, что его аж распирало. — Прикинь, у нас и правда лучшее блюдо! — Ага, хорошо сработались. Ефим улыбается и смотрит на Эдика, даже замечая на его лице подобие улыбки. Какое-то время они стоят в тишине, Ефим кутается в накинутый пуховик, Эдику же на холод как будто плевать. — А ты знал, что курение — скрытое желание сосать? Эдик чуть не давится дымом и с ахуем на лице смотрит на Ефима, и тот добавляет. — Сосать хуи. Члены, знаешь. — Я не тупой, бля, — небольшая пауза. — Ты же и сам куришь. Ефим ржёт и тушит сигарету. — Но и ты тоже. Парень не дожидается Эдика и уходит назад в павильон.

3

От сегодняшнего конкурса Ефим в восторге. Очевидно, что он, как кондитер, ждал конкурса, посвящённого именно кондитерке, и, когда парой минут ранее судьи сказали всем поделиться на пары, парень сразу посмотрел на Эдика, ну конечно. Хлопнул его по плечу и ярко заулыбался, как будто он выиграл самый ценный приз в форме его напарника. Когда он поднял так называемый эппл бокс и увидел кучу сникерсов, он не смог сдержать переполняющих его эмоций. Эдик стоял рядом и тоже радовался, и даже показывал это, и Ефим даже чуть расслабился. Ну что такое сникерс для него, для кондитера-профессионала. Время пошло, и работа закипела полным ходом. Ефим рассказал Эдику как и что он собирается делать, и дал тому указания касаемо его части работы. Пока Эдик измельчал ножом орехи для нуги, Ефим занимался карамелью. Первая получилась не совсем такая, какую используют в оригинальном батончике, и кондитер принимает решение её переделать. — Сейчас попробуем, слышишь, сделать чуть другую карамель, — ставит в известность напарника Ефим, и тот полностью доверяется парню, ведь тот, наверняка, знает толк в своих сладких делах. Вторая попытка, и на этот раз карамель ровно такая, какой она и должна быть. — Скорее всего, вот эту будем использовать, она по цвету идентичная. — Вторая, да? Ефим поднимает венчик, и с него медленно стекает сладость. — Мне вот тут нравится очень текстура. — Да? Помажь себе на лицо. Эдик, кажется, и сам не понимал, что говорит. Он даже не смотрит на Ефима, продолжает дробить орехи, и, спустя несколько долгих секунд, Ефим выдаёт. — А ты… а ты слижешь? У Эдика практически всегда максимально сосредоточенное лицо, но тут он не выдерживает и выпускает смешок, а с его лица не сходит улыбка. Ефим стоит и улыбается сам себе и смотрит на Эдика в надежде, что тот тоже на него посмотрит, но ничего. Как будто всё так просто: ему пришло это в голову, он это и сказал. Что происходит у него в голове только ему одному и понятно, и то, с переменным успехом. Он никого не подпускал к себе настолько близко, и вряд ли подпустит Ефима. Они продолжают готовить, вдвоём делая вид, как будто ничего не произошло. Время быстро утекает, как и их шансы на победу в этом конкурсе. Карамель не хочет застывать, всё мнётся, как пластилин, и парни хоть как-то пытаются спасти ситуацию. По итогу они оказываются в чёрных фартуках, что было ожидаемо. На этот раз Эдик идёт давать интервью первым, и Ефим не успевает ему и слова сказать, как тот скрывается в комнате. Проходит где-то полчаса, за которые Ефим уже успел скурить три сигареты, две подряд за один выход в курилку. Он не хотел ни с кем разговаривать, потому что, ну как это, кондитер не смог приготовить сникерс. Ему было стыдно в первую очередь перед самим собой, а ещё он подвёл Эдика. Когда он идёт покурить в третий раз, его нагоняет Эдик. — Я всё, дядь. Ефим молча закуривает, и усатый повторяет за ним. — Я проебался, — едва слышно говорит Ефим и смотрит куда-то в сторону. — Да с кем не бывает, ну серьёзно, — Эдик затягивается и немного ёжится. Сегодня они закончили снимать слишком поздно, а зимой на улице в это время дубак. — Но со мной не должно было такого случиться. Ай, — Ефим тоже затягивается. Они курят в тишине, и кондитер достаёт пятую сигарету за вечер. — Так ты бы слизал? Эдик тушит сигарету и сунет руки в карманы. — Че? — Карамель. Эдик внимательно смотрит на него взглядом, который никогда нельзя было прочитать. Ефим пытается, но у него снова не выходит. — Докуривай и пошли. Холодно пиздец, — и Эдик, не дожидаясь Ефима, идёт в сторону павильона.

4

До следующего конкурса ещё пару дней, и все ребята ещё неделю назад договорились сходить в бар. Непонятно, почему они до этого так не собирались, может, было слишком много участников, и нормально сдружиться не получалось. Хотя и сейчас видно, что многие разбиты на так называемые лагеря, ну это вполне ожидаемо. В будний день в киевских барах не так уж и много людей, поэтому решение собраться именно в этот день оказалось правильным. Ребята (и Юля) договорились встретиться в определённое время, и каждый добирался своим ходом. Ефим сразу предложил Эдику заказать такси, мол, на двоих будет дешевле, и вот они уже прибыли к месту назначения. Это был не просто бар, а караоке-бар, и на выборе именно его настоял Мицкевич, объяснив это тем, что, ну, будет весело, огонь, пушка, плюс, когда все подвыпьют, сами будут его потом благодарить за это решение. Ох, знал бы Ефим. Помимо кулинарии он очень любил музыку. Певец из него, конечно, не очень, но, когда он был не на съёмках, в ушах всегда плотно сидели эирподсы, и это даже не для выебонов (хотя казалось бы, посмотрите на Фиму — один сплошной выебон). Он действительно практически всегда слушал музыку. При Ефиме Эдик же никогда ничего не слушал, и кондитер даже хотел бы спросить, почему так, но или забывал, или забивал. Практически все столики были свободны, и одиннадцатка заняла несколько стоящих рядом. Ребята чуть сдвинули небольшие круглые столы и сели так, чтобы при желании можно было поболтать с кем угодно из компании. Ефим уселся рядом с Эдиком, а рядом с Эдиком сел Саша, а там и Никита. Ефим хотел заполучить внимание Эдика на этот вечер, но, кажется, не судьба. Ему повезло, что справа сидела Юля, и в последнее время они вели себя как две лучшие подружки. И иногда, после ухода Насти из проекта Ефим стал часто заглядывать к Юле, потому что Эдик всё равно или уходил к Никите, или сидел весь в своей голове. И, однажды, Ефим немного выпил и начал заливать Юле про Эдика, мол, тот вообще не обращает на него внимания, а в последнее время такое ощущение, что он ещё и ни во что его не ставит. Юля не говорила Фиме, что, конечно же, она уже давно догадалась, что малой вляпался, и старалась поддерживать его во всём, выслушивала его переживания и иногда резкие, но никогда не полностью серьёзные высказывания в сторону усатого. И сейчас, конечно, Саша сразу пристал к Эдику как банный лист, но тот и не тянулся рукой к нему, чтобы стряхнуть с себя, а выслушивал. Ефим поглядывал на них боковым зрением, когда в разговор встрял Никита, и Ефим полностью переключился на Юлю. Они заказывают по бокалу пива, болтая о чём-то отвлечённом, потом ещё по одному, и ещё, и Ефима разваливает. Он знает, что если встанет сейчас, то поплывёт, поэтому он предлагает Юле пойти покурить, чтобы она, если что, была его поддержкой (во всех смыслах). Они становятся недалеко от входа в бар, людей практически нет, и чиркают своими зажигалками. Ефим глубоко затягивается и выдыхает, а затем опирается плечом о стену, потому что от дыма в глазах всё плывёт. — Бля, как же он меня бесит, — не выдерживает Ефим, и Юля усмехается сама себе, но смотрит на парня взглядом, полным сочувствия. — Я просто хотел напиться с ним и, сука, не знаю, подкатить уже нормально, потому что ну не могу я так больше, Юль, — он закрывает глаза и затылком упирается в кирпичную стену. — Фим, эй, — Юля опускает руку на его плечо и легко сжимает. — Я понимаю, что тебя задевает его поведение, но он просто такой человек. Мне, если честно, кажется, что у него никогда не было ни с кем отношений. — Да и хуй с ним, бля, я просто, — он затягивается и резко выдыхает, — не могу жить с ним в одной комнате. Бля, может мне к тебе переехать? Юля смеётся и чуть приподнимает брови. — Ага, нас же всех специально расселили девочка с девочкой, и мальчик с мальчиком, чтобы никто шуры-муры не разводил. — Знали бы они, блять. Ну и по такой логике, может, я сойду за девочку? Они докуривают, и Ефим предлагает ещё по одной, и девушка соглашается. Её алкоголь не так сильно взял, но за Фиму становится немного страшно. — Здесь же есть караоке… — задумчиво себе под нос бормочет Ефим, и Юля подозрительно на него смотрит. — Ты че, петь собрался что ли? — это скорее риторический вопрос, потому что где пение, и где Фима. — У меня охуенная идея. — Не дури, Ефим, ты нажрался, — Юля пытается его отговорить, но тот тушит вторую сигарету на половине и влетает назад в бар. Когда через минуту Юля тоже возвращается, Ефима за столиком нет, зато она находит его недалеко от микрофонной стойки. Ей ничего не остаётся кроме как занять своё место и наблюдать за тем, что сейчас будет происходить. Как и ожидалось, Ефим становится возле микрофонной стойки, ладонями обхватывая микрофон сверху, как будто опираясь на него чтобы не упасть, и из всех ребят на него смотрит только Юля. Начинает играть музыка, и некоторые ребята поворачиваются в сторону импровизированной сцены чтобы узнать, кто же в этот вечер решил поорать в караоке. Мицык на месте, а значит, это точно не кто-то из мастершефовской компании. Так подумали, наверное, все, а затем кто-то произнёс «это чё, Ефим?», и головы остальных ребят как по цепной реакции уставились на силуэт на сцене. Песня начинается так неожиданно, что Юля даже чуть дёргается, и сразу задаётся быстрый темп You know you make me wanna shout Юле захотелось закрыть ладонями лицо и просто не смотреть, но она понимает, что, если что, должна будет завтра рассказать малому всё, что он тут вытворял, поэтому она подпирает голову рукой и смотрит на этого дурачка. На самом деле, всё могло быть и хуже, потому что чувство ритма у Ефима точно есть, да и голос неплохой, и не то, чтобы песня была сложной в исполнении, зато какие слова. Девушка сразу поняла, что он поёт это одному конкретному товарищу, и она смотрит на объект Ефима, который, как всегда, с ебалом-камнем сидит, сведя брови вместе, и смотрит на кондитера, который ещё и пританцовывает. Закончив своё выступление, Ефим возвращается к своему месту, но не садится, а говорит Юле, что пойдёт вызовет себе такси. Эдик сверлит его взглядом, наверное, хочет спросить «че это была за хуйня, дядь?», но не спрашивает, и Юля встаёт и идёт за Ефимом, потому что оставлять малого одного в таком состоянии она не намерена. Вслед Мицык кричит о том, что он же говорил, караоке — отличная идея. — Бля, Фима, че ты наделал, а? — Я не знаю, — он вздыхает и проводит рукой по высветленным волосами. — Я ничего уже не знаю. Через пару минут подъезжает такси, и они едут назад в отель. Юля помогает Ефиму дойти до своего номера, помогает улечься в кровать и уходит к себе, когда тот начинает посапывать. Девушка грустно усмехается себе под нос и не знает, как парню можно было помочь. Что делать, когда объекту влюблённости на тебя совсем плевать?

+1

Ефим просыпается и поворачивается набок, не открывая глаз. Сегодня у них нет съёмок, а значит он может поспать столько, сколько душе угодно. Он слышит шум воды в ванной, а значит, что его сосед уже проснулся и пошёл принимать душ. Ефим потягивается и блаженно кряхтит, всё же принимая решение подняться с кровати. Он садится и потирает глаза, и смотрит на время. Почти десять, не так уж и рано, даже для этого сони, поэтому Ефим встаёт и уже хочет пойти умыться, но понимает, что ванная-то занята. — Эдик! Пойдёшь курить, или мне не ждать тебя? — Да, ща, подожди. Ефим снова уваливается на кровать, и его так соблазняет идея просто уснуть дальше. Кажется, что он действительно начал проваливаться в сон, даже не услышав, как Эдик вышел из ванной комнаты. Он окончательно просыпается, когда ощущает, как на его кровать кто-то пытается залезть. — А? Эдик, ты чё? А Эдик ничё, забирается на односпальную кровать, оказываясь сверху над Ефимом, как будто он каждый день так делает. Эдик прижимается губами к губам Ефима, и парень не смеет пошевелиться от ахуя. Эдик не раскрывает губы, целует медленно и неумело, как будто последний его поцелуй был где-то в прошлой жизни. С его тела стекают капельки и разбиваются о торс и грудь Ефима, и тот всё ещё не смеет пошевелиться. Внизу живота тянет, а член в боксерах начинает требовать внимания. Эдик немного отстраняется и опускается ниже, оставляя колючие поцелуи на кадыке, груди, спускаясь всё ниже. — Пиздец, — выдыхает Ефим и нервно хихикает, опускает ладонь на плечо Эдика и поглаживает его влажную после душа кожу. Тот опускается ещё ниже, добираясь до боксеров и бесцеремонно спускает их. Не даёт успеть подумать и обхватывает одной ладонью член Ефима и берёт в рот головку. Ефим громко стонет. Стены в отеле тонкие, и, скорее всего, если Юля не спит, она всё слышит, и Ефиму становится забавно от этой мысли. Но дальше все его мысли сосредотачиваются на Канаряне, и он смотрит вниз на то, как тот неумело работает ртом и рукой. Ефим хочет спросить, какого хуя происходит, но молчит, наслаждаясь происходящим внизу. Эдик берёт в рот глубже, помогая себе рукой, и Ефим не верит в происходящее. Он чувствует, как внизу живота всё сжимается, и ещё немного, и он кончит. — Блять, Эдик, — он тянет вторую гласную в имени мужчины и изливается тому в рот. Канарян не отстраняется, глотает сперму, и только потом выпускает его член изо рта, рукой продолжая медленно надрачивать. Когда становится невыносимо, Ефим убирает его ладонь своей и дышит полной грудью. — Пиздец, чё это было? — с нисходящей улыбкой выдавливает из себя вопрос Ефим, и Эдик поднимается выше, нависает над парнем и снова целует. — Ты что-то говорил про желание сосать хуи. Парень хихикает и обвивает руками шею Эдика и притягивает для нового поцелуя. Ефим не может перестать довольно улыбаться. — Так что, идём курить?