***
Пора бы уже было и сложить постиранные вещи в шкаф, а некоторые ещё и погладить... Когда ещё, если не в свой выходной, пусть он и не задался с самого начала. Мда, кучка получилась немаленькая. Конечно, мужчины обычно нечасто стирают вещи. Кирилл тоже может этим грешить, но всё-таки приятно надевать чистую постиранную одежду. Интересно, что от взаимодействия с тульпой одежда тоже сминается, а значит, что физическое воздействие присутствует... Сейчас он как-то не испытывает никакой ненависти, хотя после их ссоры он думал, что будет злиться весь день. Зачем же он его ударил? Толик сказал столько всего... Важного? Да, пожалуй так. А ещё важно заливать в утюг воду, чтобы отпаривать одежду. И что теперь делать? Кирилл полгода просидел в депрессии и был так рад, когда начал общаться с друзьями, находить новых, и вот сейчас встречается с милой девушкой... Конечно, верно подметил парень, что она знает его недолго, а чем старше становишься, тем сложнее заводить знакомства и открываться другим. А как же тогда сказать про жену, про детей? А про причину развода? А как погладить этот чёртов жокет? Он об этом не подумал, да и что она про него подумает? Получается, что все ухаживания были зря? Примет ли его Ульяна? Да если не примет, Кирилл сойдёт с ума! Как же достали отношения! Хотя она молоденькая и может повестись на красивые слова, поверив в героическую историю Кирилла, пожалеть и сказать, что он не виноват. Может, он ошибся с выбором и слишком торопиться? Зачем вообще хотеть как можно быстрее связаться узами брака? Возможно, женщинам это и нужно, но уж точно не Кириллу... А ещё Кириллу не нужны эти дырявые носки. Зачем он их вообще стирал? С Толей ведь для доказания верности не нужен никакой брак... Хотя что ещё кроме верности он может испытывать, если он может взаимодействовать только с Кириллом? Его можно понять. Кирилл бы сам не выдержал сутками сидеть в ужасном темном мире. Вспоминаются сейчас те времена, когда он форсил с тульпой, и в тот момент вондер мог превращаться во что угодно: прекрасный сад с пахучими яблонями и чистейшим ручьем, пустое бескрайнее поле с мягкой травой и звёздное небо над головой, качели на краю скалы с видом на горные пики, пляж с золотистым песочком и тихим приливом, просторная лодка на просторной водной глади где-то на озере в Японии. Любая фантазия сбывалась и поражала сознание тогдашнего Толика, которого даже Толиком не звали. Они могли путешествовать сколько угодно, и Кирилл никогда не уставал продумывать детали локации во всех подробностях. Во всех путешествия Кирилл не забывает взять эти джинсы, будь то отпуск, командировка или поездка на дачу. Толик совсем не подаёт признаков жизни после их раздора. Конечно, тяжело оставаться 'живым' после того, что случилось. Перед глазами всплыли блестящие глазки Толи. Один глаз смотрит чуть в бок. Это такая замечательная, тонкая деталь в его внешности... Как она вообще пришла к нему в голову? Он опускает взгляд и видит, как из носа течёт кровь. Нижняя половина лица... Отсутствует. Виден череп, с которого свисают куски мяса. Слышна редкая капель крови. «Ай! Блять, блять!» — вскрикнул Кирилл и отбросил утюг в сторону, чувствуя жгучую боль на пальце. От такой картины он выпустил утюг из рук и обжёгся, только вот картина всё ещё маячила перед глазами. Толик начал сходить с картины и улыбаться несуществующими губами. Мужчина весь затрясся и упал на диван, закрыв лицо руками. «Пожалуйста, пожалуйста, не надо, уберись... Нет, Господи... Нет...» Картина пропала. Кирилл протер глаза и проморгался, замечая, что утюг он кинул железкой вниз, отчего быстро метнулся в его сторону. Наверное, не выспался... Он хочет на это надеятся. Что за галлюцинации? Что за приколы? Конечно, Толик единственный, у кого есть доступ к его голове, и он может слышать все его мысли... Но почему именно сейчас и именно такое? Почему Кирилл любит именно эти шорты? Они же уже выцвели и растянулись. Кирилл вспомнил ещё кое-что: они хотели создать Толе гардероб! А то он вот уже несколько месяцев ходит в одном и том же. Конечно, эта одежда не пачкается, не мнется и не рвется, но Анатолий сам говорил, что ему нужно разнообразие в одежде. Одежда Кирилла, безусловно, мягкая и удобная, но своя всяко лучше. Почему же Кирилл не подумал об этом раньше? Почему изначально не создал ему хотя бы два аутфита: летний и зимний? Причём Толик неоднократно просил! Кириллу стало стыдно, что он проигнорировал даже эту просьбу, хотя никакой сложности в этом нет. Может, боялся, что вкусы в одежде не совпадут и что тульпа такое носить не будет? Эту футболку Кирилл тоже уже сто лет не носит. Но выкинуть не может: жалко. Столько воспоминаний с ней связано. В ней он сдавал все зачёты, ходил на репы в группе, впервые прочитал на форуме про тульпу, да даже в роддоме, когда Максимка родился, был в ней! Нет, её он точно не выкинет никогда. Он прошёлся по ней утюгом и заботливо сложил к другим футболкам. Пришло время нести всё это в шкаф.***
Выходной прошёл быстро и едва заметно. Удивительно, но он не знал, чем себя занять. Все дела были сделаны ещё перед приходом Ульяны, а глажка заняла всего полчаса. Весь день, до самого вечера Кирилл ходил без дела со смутным лицом. При таком раскладе даже не хотелось перед сном в телефоне сидеть, ведь он весь день в нём зависал. Осуществив все свои рыльно-мыльные дела, он камнем упал на диван в рабочей комнате и укрылся пледом. На часах было чуть больше десяти. То и дело ворочаясь, Кирилл понял, что не выполнил свою ежедневную дозу дел для усвоения энергии и не может заснуть. Он открывал и закрывал глаза, наблюдая за темной комнатой, которая оставалась такой же. Надо что-то в ней поменять. Может, повесить гирлянду? А может, переставить шкаф? А может, повесить новые шторы. Он не знал, что поменять, но поменять что-то сто процентов хотел. И как тут вообще заснуть? Где-то Кирилл читал, что нужно проветривать перед сном. Он встал из-под теплого пледа, который остался у него на плечах, и дёрнул ручку окна. Как же там свежо... Заставил выйти из такого астрала шорох где-то рядом. Это упал натюрморт, который Толя рисовал пару дней назад. Красивый, ещё и для первого раза, ещё и для тульпы, придуманной им самим... Сзади послышалось, как чашка двинулась по столу, отчего Кирилл резко обернулся, забывая, как его зовут. Боже, это Толик... Сидит себе в кресле и сербает забытым холодным чаем, не обращая внимания на Кирилла. — Надо же предупреждать. Не так резко хотя бы, — с облегчением в голосе сказал Кирилл и упал на диван. — Не обязан, — фыркнул Толик. Всё-таки он решил появится сегодня. Да, денёк сегодня выдался весьма трудный. Никогда ещё он не летал среди такого большого количества мыслей и не анализировал их. И всё-таки это пошло на пользу... Он сам сказал на свою голову про миссию психолога, и, раз он психолог, то может влиять на его мировоззрение непосредственно. Да и в голове с каждым днём всё четче вырисовывается план по ликвидации из их жизни Ульяны. Толик всё знает и как никто другой понимает, что ждёт девушку в союзе с Кириллом, поэтому лучше ей не мучаться и уйти сразу нетронутой. Он уже испытал на себе конскую силу мужчины, от которой смог оправится только потому, что внушил себе кучу надежд о том, что Кирилл изменится, вернее он его изменит и все пойдет как нельзя лучше. Всё равно под грудью что-то болело и кололо, пусть и сердца у него нет, но такое будет тяжело забыть. Только вот сбежать, как Ульяна, он не сможет. Остаётся один вариант. Много раз Кирилл попросил рассказать о тайнах его разума, но Толик не глупый, чтоб распространять такую информацию, ведь сейчас он может ей воспользоваться в нужную ему сторону. — Ты так и будешь дуться? — ...Дуться? — с возмущением спросил Толик, повернувшись к Кириллу. — Ты сделал мне так больно и паршиво, а теперь говоришь, что я дуюсь?.. — парень вновь отвернулся. Кирилл вновь в шуточной форме морозит ерунду. Хотел бы он извинится, да вот предчувствует, что всё равно это не сработает. Нужно только ждать чего-то, не зря же Толик появился. В ожидании этого он упал на диван, а если тульпа ничего не скажет, он так и уснёт в ожидании. — Знаешь, мне так нравится твоя картина. Может, повесить её в рамку? Тебе нужно больше практиковаться. Только это так сложно... Сам понимаешь. Учиться нужно каждый день, а я не могу учить тебя по несколько часов. Да и большую роль играет твоя самостоятельность в обучении, — начал Кирилл свой монолог об успехах тульпы в живописи. — Правда? — Толик засмущался, будто ничуть не обижен на Кирилла, хотя от такой похвалы обиды забываются. — Хочешь, скажу тебе по секрету? Я очень хочу стать человеком. Просто, чтобы быть отдельно от тебя и мы могли отдельно друг от друга заниматься делами. Я бы был готов постоянно сидеть в этой комнате, только бы у меня было занятие... Я понимаю, что ты вечно не можешь со мной. Да и тогда бы я смог не мучить тебя своими... Странностями. Я бы мог знакомиться с другими людьми и выстраивать связи с ними. Но ты сам говорил, что это невозможно. — Да... Невозможно, — Кирилл был в шоке от таких рассуждений. Его мальчик хочет отделиться от него? — А у тебя в вондере совсем ничего нет? — Нет. Совсем ничего. — А ты не можешь создать там себе комнату со всеми прибамбасами? Чтобы тебе всегда было, чем заняться, и ты бы не ждал меня каждый раз так мучительно. Я же помню, как я показывал тебе разные миры в вондере. Вондер же типа видеомагнитофона: что хочешь, то и показываешь, только кассеты переставляй. — Я помню это, да. Помню. Только я не могу ничего там делать самостоятельно. Только, когда ты там непосредственно и все твои мысли сосредоточены на новом 'мире'. Я могу всё только благодаря твоим мыслям, и ты не сможешь поддерживать такую вещь в фоновом режиме. Если я за всё это время научился сам приходить в реальный мир и благодаря твоим воспоминаниям видеть комнату, то у тебя в голове такая большая нагрузка, которая просто не поддерживает вондер. Возможно, можно его как-то развить в фоновом режиме, но я не знаю как, этому можешь поспособствовать только ты, но времени у тебя не шибко много, а концентрируешься ты уже совсем на другом. Кирилл задумался над словами тульпы. Всё-таки с начала создания тульпы Толя развился до супер высокого уровня, и сейчас ему даже не верится, что тульпа и вправду всё это сказал, и это всё в точности так и работает. Такое ощущение, будто хост совсем шизанулся. Но нет, Толя спокойно сидит в кресле и куда-то задумчиво смотрит. — Ты такой... Живой. Думаешь так, будто это не моя голова. Я удивлён, правда... — решил поделиться этой мыслью Кирилл. — Ты прав. В моей голове очень много задач в последнее время, и я не смогу поддерживать вондер. Не думаю, что тебе будет приятно, если он будет глючить. — Да, будет не очень... — тихо сказал Толя, и вот опять тишина. Юноша повернулся к Аюеву. Толик сполз с кресла и перебрался на диван, подползая всё ближе к мужчине. Он уселся рядом с ним, и спустя минуту немых гляделок он спрятал глаза. Ещё минута, как Толик оказался без своего балахона, что не снимал до этого момента по своему желанию никогда. Он упал рядом и буквально вжался в грудь Кириллу, а тот никогда не был и не будет против объятий с парнем. — Кирилл... У меня к тебе одна просьба, — подняв голову, прошептал Толик, стараясь говорить тихо-тихо, чтоб ни одна душа не услышала их разговор. — Я понимаю, что у тебя теперь девушка, работа... Но можно я буду приходить к тебе хоть раз в день? Чтобы не исчезнуть. Я буду тебе всегда-всегда помогать, ну хоть на пять минут. — ...Конечно, Толя, ты чего? — Кирилл заметил, как тон его голоса начал дрожать, отчего захотелось обнять его только сильнее. Он закутался с ним в плед и взял его за щеки. После этих слов Аюеву стало настолько стыдно перед ним, что он на секунду даже не поверил сказанному. Он недостоин жить в одном с Толей мире. — Ты мой самый близкий человек. И будешь им всегда. Ты буквально часть меня. Я никогда тебя не забуду! После таких откровений друг другу ничего другого кроме поцелуя произойти не могло. И не одного поцелуя. Нежные и долгие...***
Девушка шла покурить. «Да где эта ссаная зажигалка? Вроде вот...» Вместе с зажигалкой она достала какую-то бумажку. Только вот чеки она всегда выкидывает и номерки не берет...«Привет, Ульяна) Это пишет не Кирилл, а тот, кто живёт в его квартире и хочет пообщаться с тобой, но ты его не видишь, не говори ему об этой записке, пожалуйста»
«Ч-ч-что?» — спросила сама у себя девушка и уронила записку на пол.