Сталкер

Переступив порог, Ибо зашарил рукой по стене в поисках контроллера, в который можно было бы засунуть карту, а потом сообразил опустить взгляд. В неярком свете, льющемся из коридора отеля, контроллер светился тусклым зеленым, обозначая свое нахождение, и Ибо с силой загнал карточку в прорезь. Освещение в номере включилось, и Ибо ногой закрыл дверь. Какой долгий день… После душа стало полегче, и Ибо даже улыбнулся своему отражению в зеркале. Натянул отельный халат, распахнул дверь и замер, шумно сглотнув. В номере было темно. Свет падал только из ванной за его спиной, но темноту особо не развеивал. Желание шагнуть назад, запереться и просидеть до утра нахлынуло, заставив тело дернуться, и отхлынуло. Если это фанатки, которые ждут его в комнате, чтобы застать врасплох, то им не повезло. Очень и очень не повезло. Ибо прикрыл дверь в ванной, оставив щелочку для света, и, ступая нарочито громко, прошел в комнату. Потянулся к выключателю и… Запястье сжали словно тисками, дернули, развернули и уткнули лицом в стену. Ибо охнул от несильного, но чувствительного удара, но испугаться не успел. Страх залил его, когда вторая рука тоже оказалась в плену, а поверх довольно жесткой петлей лег пояс от халата. Ибо с силой дернулся, забился и вдруг оказался свободен. Его больше не прижимали к стене, правда, руки были связаны. В темноте. Внутри задрожал вскрик, прорываясь наружу, но застыл, забившись в горле, когда комнату залил свет. Ибо инстинктивно зажмурился и даже не сразу понял, что его тянут за плечо, вынуждая развернуться. Но когда сознание догнало тело, он обнаружил себя у стены, лицом к своему захватчику и со связанными руками. Ибо вскинул голову, готовый грязно материться и требовать, да так и застыл, столкнувшись с насмешливым взглядом сияющих темных глаз. Глаз, о которых он грезил хуеву тучу времени. — Ты… — хватило его только на потрясенно-испуганный выдох. — Что ты здесь делаешь?! — Хочу задать парочку вопросов, — Сяо Чжань окинул его долгим взглядом, от которого Ибо поежился, и отошел. Отодвинул стул от письменного стола, развернул его и сел верхом. Улыбнулся мягко, и Ибо почти поверил этой его улыбке. Если бы не хищный прищур глаз… — Итак? — Что? — как только улегся первый шок, Ибо принялся лихорадочно соображать. Еще утром они виделись в ресторане отеля и даже разговаривали. И Ибо не мог себя выдать. Просто не мог. Так почему? — Ты следишь за мной. Я хочу знать, почему, — слишком спокойно для вложенного в слова смысла произнес Сяо Чжань, и Ибо лихорадочно облизнулся. Где он спалился? Несколько долгих мгновений он всматривался в тонкое, почти нежное лицо, в изгибающиеся губы. И вдруг улыбнулся сам. — Чжань-гэ такой взрослый и умный, и не может догадаться сам? — Ибо склонил голову к плечу, блеснул глазами сквозь ресницы. — Мне кажется, что Бо-ди слишком маленький для того, о чем я думаю, — в глазах Сяо Чжаня полыхнуло темное удовольствие и легкое удивление и тут же скрылось в глубине зрачков. — Я могу помочь тебе начать. Итак… Первая встреча? — Самолет, — Ибо прикрыл ресницы. — Мы летели вместе. Ты разговаривал с матерью. … — Нет, мама, я улетаю не потому, что вы мне надоели. Заказчик попросил перенести сроки. Нет, мама, это не потому что ты пыталась познакомить меня с девушкой. Снова. Да, конечно, я обязательно позвоню, как приземлюсь. У зашедшего самым последним в салон парня был уставший, но нежный голос, очки в очень стильной оправе, невероятно длинные ноги и самая восхитительная задница на свете. Разглядеть его лицо мешала рука, в которой он держал телефон, но Ибо видел кончик носа, ресницы и этого было достаточно, чтобы захотеть разглядеть остальное. Случай представился, как только они набрали высоту и открылись туалеты. И Ибо стал таким ужасно… неловким. Споткнувшись, он чуть не рухнул на мирно дремлющего пассажира. Но разглядеть его лицо тогда ему так и не удалось: запах, тонкий и изысканный, слишком необычный для мужчины, заставил забыть об изначальных намерениях. Плавные черты, в которых нежность граничила с жесткостью, в память врезались чуть позже, когда незнакомец вышел в туалет сам. Свою точку невозврата Ибо даже не заметил. Только когда проснулся следующим утром на сбитых простынях и с пятном на белье. «Мокрые» сны он не видел даже в подростковом возрасте, но в его сне незнакомец из самолета был слишком горячим… — Я тебя не помню, — Сяо Чжань с задумчивым видом постучал пальцем по подбородку, и Ибо обожгло узнаванием. Он видел этот жест сотню раз. — Я был в маске, очках и кепке. А тебе было не до других пассажиров. — Возможно. Как ты меня нашел? Не помню, чтобы я сообщал свое имя. — Поиграл в детектива, — Ибо усмехнулся уголком губ. — Это было даже весело — искать тебя. … - Доброе утро, — Ибо умел многое. На самом деле многое. Некоторые из его умений были бесполезными, но были моменты, когда без них было не обойтись. Менять голос по необходимости, делая его гораздо ниже и грубее, чем есть, Ибо научился еще в школе. И сейчас старательно изображал из себя мужчину хорошо за тридцать, невероятно занятого и делового, но нашедшего пару минут на звонок. — Меня зовут Цзе Хуа, вчера я летел рейсом вашей авиакомпании в Пекин, место 4С. Мой сосед через проход забыл в кармашке свой рабочий блокнот, и я хотел бы его вернуть. Не подскажете, как можно его найти? Ибо лгал. Вдохновенно и уверенно, с искренней верой в свои слова и вкраплениями правды, без которых никакая ложь не будет идеальной. Цзе Хуа был его телохранителем и действительно сидел через проход от незнакомца. Ему было тридцать шесть, и он был очень занят его охраной. — Мы не даем личную информацию, — девушка на той стороне линии также искренне сожалела. — Но вы можете занести блокнот в любое из наших представительств, и мы передадим его хозяину. Ибо только зубами скрипнул. Но что-то подсказывало, что спорить с представителем авиакомпании бесполезно. — У меня нет на это времени, — он щедро плеснул в голос раздражения на бюрократию. — Вы можете хотя бы сообщить ему мои координаты, если он обратится к вам? — Это не в правилах авиакомпании… — Это рабочий блокнот, а не почеркушки, чтобы скоротать время, — быть напористым, когда это нужно, Ибо тоже умел. — Я не думаю, что вашему руководству понравится, если этот господин напишет жалобу. Я не прошу у вас его адрес и личный телефон, сообщите ему мои координаты, и мы с ним уж как-нибудь договоримся. Наш разговор все равно записывается, я могу озвучить официальное разрешение на передачу данных. Негативом, повеявшим из трубки, можно было отравиться, но недовольство девушки из авиакомпании Ибо не трогало. — Хорошо, — наконец сдалась та. — У нас есть телефон, который вы указали при покупке, и если господин Сяо Чжань позвонит, мы передадим ему, что его блокнот у вас. Губы Ибо сами собой растянулись в улыбку. Похоже, пока они разговаривали, она проверяла сказанное, и нашла «господина». Сяо Чжань. Добро пожаловать в реальность Ван Ибо, Сяо Чжань. Как прощался с девушкой, Ибо даже не запомнил… …И все же мог он не все. Взламывать системы он, например, не умел. И нужных связей, чтобы сделать следующий шаг, минуя агентство, у него тоже не оказалось. … — Что ты хочешь от меня? — менеджер был уставшим и заебанным почти так же, как и сам Ибо, и оттого раздраженным сверх всякой меры. — Я дал тебе имя, приблизительный возраст, возможное место рождения и где он точно был в определенный день. Мне нужно узнать о нем хоть что-то, кроме этого. Проще всего сделать это через авиакомпанию. — Найми детектива, — менеджер постановке вопроса даже не удивился. Отращенный за время работы с Ибо похуизм исключений не знал. — Поиск людей — вне моих полномочий. Ибо улыбнулся ласково, сощурил глаза. — Вы сливаете информацию о моих перелетах, заставляете проходить через толпу бешеных фанаток, рискуя жизнью и здоровьем, позволяете им шпионить за мной, так что даже не заикайся о своих полномочиях, возможностях и прочем. Все, что тебе нужно — это сделать пару звонков, а я даже не прошу делать это прямо сейчас. Ты же не хочешь, чтобы я начал доставлять тебе проблемы? Менеджер хмыкнул и с проснувшимся любопытством посмотрел на листок в своей руке, вчитываясь в написанные Ибо данные. — Я не ведусь на детский шантаж, Ибо. — Могу задействовать взрослый. Или вы думаете, что если я молчу, то ничего не вижу и не слышу? Поверь мне, тебе не понравится. Менеджер с недоверием посмотрел на него, и Ибо вскинул бровь, изображая вежливое нетерпение и уверенность в собственных словах. Впрочем, последнее он не изображал. За это время у него накопилось немало интересных колючек, которые можно было воткнуть в шкуру агентства вообще и менеджера в частности. — Ладно, — менеджер сузил глаза. — Я попробую. Но ничего не обещаю. — У тебя получится, я уверен, — Ибо очаровательно улыбнулся. И уже через двое суток изучал переданную информацию. Сяо Чжань, двадцать девять лет, дизайнер и совладелец дизайнерской студии, не женат. Родился в Чунцине, родители проживают там же. Адрес электронной почты студии, рабочий телефон. Заветные цифры Ибо запомнил с первого раза… Как и адрес квартиры Сяо Чжаня. — Ты не представляешь себе, как просто узнать о человеке, если действительно этого хочешь. Особенно в соцсетях, — Ибо пошевелил связанными руками, чуть сполз по сидению, а потом и вовсе закинул ногу на ногу, заставив полы халата распахнуться. Поймал взгляд Сяо Чжаня, скользнувший по его открывшимся ногам, усмехнулся. Кто сказал, что в эту игру нельзя играть вдвоем? Сяо Чжань отразил его усмешку, без труда расшифровав его мысли. — И что дальше? Я не помню, чтобы кто-то звонил и молчал, дыша в трубку. — Я не молчал. Я разговаривал. Прикидывался потенциальным клиентом. У серьезного Чжань-гэ такой глубокий голос. — Хм? — Сяо Чжань подался вперед, уперся подбородком в сложенные на спинке стула друг на друга кулаки. — Я помню четырех сорвавшихся клиентов. — Еще два раза я попадал на кого-то другого. Из них первый раз я сразу сбросил звонок, а во второй узнал номер твоего личного телефона. — Но ты мне не звонил. — Нет, — Ибо медленно вздохнул, облизнул ставшие горячими и сухими губы. Сяо Чжань был слишком близко. — Мне перестало хватать только твоего голоса. Я хотел видеть. …Очки, маска и большой козырек кепки творили чудеса обезличивания. А если к этому прибавить еще мешковатые брюки и широкую куртку — можно было превратиться в невидимку. Способности к маскировке Ибо оттачивал годами, так что, когда пришло время, из дома он вышел свободно и без опаски. Два дня выходных — настоящий подарок, который он вытребовал себе в обмен на обещание последующей почти круглосуточной работы, и бездарно проебывать их на сон или игрушки он не собирался. До дома Сяо Чжаня он добрался на такси. Удивился про себя ценам, вспомнил, когда ездил на такси последний раз и на секунду почувствовал себя стариком. И тут же забыл об этом, стоило только оказаться у подъезда Сяо Чжаня. На самом деле идея была глупой. Ну, потому что Сяо Чжань мог и не выйти, несмотря на рабочий день. Или его в принципе могло не быть дома. Но Ибо верил в свою удачу. И даже лавочку облюбовал не так уж далеко, справедливо рассудив, что в таком виде может привлечь разве что голубей. Он успел прослушать семь песен и почти придумать новый танец, когда в очередном выходящем из дома человеке узнал Сяо Чжаня. Тот придержал дверь, помогая мамочке с коляской, солнечно улыбнулся на ее благодарность, подмигнул мальчишке, обнимающемуся с мячом, а потом вытащил из кармана телефон и, уткнувшись в него носом, направился в сторону остановки, обходя встречных и ямки с ловкостью, выдающей большой опыт. Ибо лениво потянулся, слез со скамейки и, поправив рюкзак, потрусил следом, надеясь, что сойдет за студента. В автобусе ему повезло: народа было много и, зайдя в салон за Сяо Чжанем, он оказался прижатым к нему довольно плотно. Сначала Ибо растерялся от такой близости, даже немного испугался. Но потом запах, который он запомнил еще с самолета, коснулся носа, и страх исчез. Зато зазудели губы, и Ибо пришлось с силой их прикусывать: жадный поцелуй в шею списать на толкучку получится вряд ли. Он пытался отвлечься, но чем плотнее становилась толпа, тем сильнее его прижимало к Сяо Чжаню. И тем ярче он чувствовал упругость его задницы, о которую он терся при каждом рывке автобуса и резком повороте. Запах, ощущение, кожа шеи сзади, мягкие на вид волосы… Кровь приливала к паху неумолимо. Широкие штаны спасли бы его с визуальной точки зрения, но все остальное… Ибо честно пытался отодвинуться, но в час-пик в автобусе на это шансов просто не было. Видимо, Сяо Чжань все-таки что-то почувствовал. Напрягся, попытался оглянуться, но остановка на очередном светофоре спасла Ибо. Толпа качнулась, Сяо Чжаню пришлось отвлечься на попытку удержаться, и Ибо, призвав на помощь собственную гибкость, начал пробираться к выходу. Слишком много людей. Слишком близко Сяо Чжань. И воздух почти закончился. Пожалуй, ему хватит на сегодня. Но вечером Ибо все равно ждал его у офиса. А когда зашел следом за ним в супермаркет, узнал о Сяо Чжане еще немного: оказывается, тот очень любит чипсы. — Ты когда-нибудь думал о том, что транспорт — идеальное место для извращенцев? — Ибо мотнул головой, откидывая от лица упавшую челку. — Или Чжань-гэ уже слишком стар для таких развлечений? — Расскажи о своем «открытии» японцам, — Сяо Чжань сверкнул глазами сквозь частокол ресниц. — Маленькому Ибо не слишком рано думать о таких вещах? — «Маленький Ибо» может поделиться своим опытом со взрослым Чжань-гэ, если тот вдруг что-то пропустил. — Выпорю, — пообещал Сяо Чжань, и Ибо рассмеялся. Жарко и возбужденно. — Я знаю, что ты любишь, Чжань-гэ. Какую порнуху ты смотришь и как кончаешь. Думаешь, сможешь удивить меня? — И мы подошли к самому интересному, — Сяо Чжань встал, потянулся почти демонстративно, и Ибо прикусил губу, с жадностью глядя на обтянутый одеждой торс. — Видеокамера. Надеюсь, ты не просил об этом менеджера. — Разумеется, нет, — Ибо почти оскорбился. — Если правильно задать вопрос, в интернете можно найти все. …Съемки обещали быть затяжными. «Если все пойдет по графику, то это полтора месяца, Ибо, — менеджер был безжалостен. — Без права покинуть съемочную площадку — как минимум, три недели. Надеюсь, мне не нужно напоминать тебе, о чем ты обещал. Так что если у тебя есть какие-то личные дела, которые нужно закончить, самое время этим заняться». Ибо скрипнул зубами, но спорить не стал. У него действительно были… дела. Эту же ночь он убил на поиск, изучение и заказ. Следующий день он отработал свой график почти на автомате, прикидывая, не взять ли ему пару уроков взлома: замок двери квартиры Сяо Чжаня был самым серьезным препятствием для его планов. Тот хоть и был стандартным (на площадке перед дверью он уже успел потоптаться как-то поздней ночью), для никогда подобным не занимавшегося Ибо был равноценен банковскому сейфу. А то, что показывали в кино, для реальной жизни не годилось. Замок он не вскроет. Более того, начав возиться с ним, он, скорее всего, привлечет ненужное внимание, за которое ему вполне оправданно снимут голову в агентстве. Оставался единственный выход: стащить ключи у Сяо Чжаня утром по дороге на работу и незаметно вернуть их вечером. Шансы были так себе, но других вариантов не было, а мысль оставить в покое даже не возникла. Кроме того, он уезжает, а самого главного о Сяо Чжане так и не узнал: предпочитает ли его краш только девочек и есть ли у него кто-нибудь. …Все-таки профессия карманника — не для него. Нервы не те, даже если сладить с дрожащими руками у него получилось в течение трех остановок. Он снова стоял вплотную к Сяо Чжаню, снова прижимался к нему и снова горел от его запаха и близости. И одновременно пытался нащупать связку ключей через одежду, молясь о том, чтобы Сяо Чжань оказался достаточно беспечен, чтобы не прятать их куда-нибудь на дно или внутренний карман сумки. Ему повезло за остановку до выхода. Не самая увесистая связка оказалась у него, когда Сяо Чжаню пришлось резко вскинуть вторую руку и схватиться за поручень, чтобы удержаться: через весь салон с наглостью носорога перся какой-то дедок с огромным рюкзаком, которым раздвигал толпу. В ответ люди шипели и ругались, но дедку было все равно, а Ибо был готов его расцеловать: от его действий Сяо Чжаня развернуло, и карман ветровки оказался прямо перед рукой Ибо. Тому даже особо напрягаться не пришлось. Только сжать поспешно связку, чтобы тихое звяканье его не выдало. Как выходил из автобуса, Ибо не запомнил. Всю обратную дорогу до дома Сяо Чжаня он вообще провел в тумане, прижимая к себе рюкзак с уже настроенной системой видеонаблюдения. Сознание догнало тело, когда Ибо переступил порог квартиры Сяо Чжаня и захлопнул за собой дверь, и до него вдруг дошло, что если здесь живет кто-то еще, и второй жилец еще дома… Вжавшись спиной в дверь, Ибо на несколько долгих минут замер, прислушиваясь к звукам. У соседей работает телевизор. В подъезде кто-то вызвал лифт. Ибо слушал так напряженно, что когда снизу донеслось вопросительно-удивленное «Мяу?», чуть не умер от инфаркта. От волны адреналина, прокатившегося по телу, ноги мгновенно стали ватными, руки задрожали, а сердце заколотилось где-то в горле. Ибо стиснул пальцы в кулаки, шумно сглотнул и опустил взгляд. У его ног на полу сидела прелестная кошечка и недоуменно смотрела на него орехового цвета глазами. — Мяу, — не получив ответа, она снова подала голос, и Ибо, рассмеявшись с облегчением, присел на корточки. — Мяу, — согласился он, потянулся осторожно, провел кончиком пальца по пушистому ушку. — Привет, красавица. Кошка потянулась, подставляясь под ласку, замурлыкала. Ибо улыбнулся. Животных и детей он любил. Взаимно. А кошка Сяо Чжаня была такой милой, что поднимался на ноги он с искренним сожалением. — Подожди немного, ладно? А потом мы с тобой поиграем. Кошка дернула ухом, обнюхала его уже снятые кроссовки и благосклонно разрешила заняться своими делами, свернувшись клубочком на его ветровке. …Ибо чувствовал себя странно. Идя сюда, он четко понимал, что чем быстрее закончит и уберется отсюда, тем меньше шансов попасться, но чем дальше проходил в квартиру, тем меньше ему хотелось вообще уходить. Здесь было тепло. Уютно. И пахло Сяо Чжанем. Фотографии, профессиональные и любительские, несколько папок с набросками и готовыми рисунками, договоры, фотоаппарат с огромным объективом на почетном месте — на высоком узком комоде, пластинки, целый шкаф с книгами, рабочий стол. Строгая и функциональная кухня, дышащая сонной негой спальня с задернутыми шторами. У кровати с забытой на ней явно домашней футболкой Ибо завис. На той была шерсть и характерная ямочка, так что сомнений в том, что именно здесь спала кошка прежде, чем вышла, у Ибо даже не возникло. Трогать ее он не стал. Но желание, захватившее его еще в автобусе, отпускать не собиралось, и Ибо круто развернулся к шкафу. Открыл дверцу, скользнул взглядом по ровной шеренге вешалок, и, чувствуя себя извращенцем, уткнулся лицом в первую попавшуюся под руку рубашку. Та пахла Сяо Чжанем. Сильно, влекуще, сложно. Нежные нотки перетекали в пряные, разбавлялись перцовыми и уходили в сладкую ваниль. Ибо потерся щекой о ткань, вдохнул поглубже, вбирая в себя запах, подумал даже о том, чтобы стянуть что-нибудь из одежды, но передумал. Он здесь не за этим. Но как же тяжело было справиться с возбуждением, которое заливало тело тягучей удушливой волной. Тогда, в автобусе, было проще. Слишком много народа вокруг, опасность быть застигнутым — все это сбивало, рассеивало ощущения, несмотря на то, что между ним и Сяо Чжанем почти не было воздуха. Но сейчас все было по-другому. Сяо Чжань, его запах, ощущение его присутствия, лежащее на каждой вещи в квартире, обнимало, обхватывало… Ибо было так легко представить себе, как Сяо Чжань подходит к шкафу, окидывает висящую одежду чуть рассеянным взглядом, снимает с вешалки рубашку — эту самую, — берет джинсы и начинает одеваться. Скрывает под плотной тканью узкие бедра, аппетитные ягодицы, которые так и просятся в ладони. Ох… От шкафа Ибо отшатнулся, когда понял, что еще секунда — и он позорно спустит прямо так, даже не прикасаясь к себе. Захлопнул дверцу, и зеркало на внешней стороне отразило его раскрасневшиеся щеки, безумный взгляд, приоткрытый рот и взъерошенные волосы. Возбуждение читалось на его лице так четко, что Ибо почти испугался. Где-то в глубине квартиры тренькнули часы, отмечая очередной час, и Ибо резко отвернулся, напоминая себе о времени. Он не профессионал, а система достаточно сложная, чтобы он справился по щелчку. А еще ему нужно вернуться к работе Сяо Чжаня и вернуть ему ключи. Хотя… можно подумать и о другом варианте. А еще где-то между этим надо передернуть, иначе к вечеру он взорвется. …Перед тем, как браться за это, Ибо прочитал инструкцию по установке шесть раз. И скинул ее на телефон на случай затруднений или внезапной амнезии. Но даже так он провозился с системой почти до вечера. Пару раз начинал заново, ругался, ходил подышать к окну, поиграл с кошкой, но, в конце концов, все заработало. Он помахал сам себе в камеру, глядя на экран телефона, куда транслировалось изображение, прошелся по квартире, устраняя все следы своего пребывания. На миг завис перед шкафом с верхней одеждой, но только мотнул головой и, скрипнув зубами, вышел из квартиры. Запер дверь, сбежал по лестнице, наплевав на лифт, и, выйдя вразвалочку из подъезда, устроился на лавочке в ближайшем парке, пережидая откат и лихорадочно прикидывая, как вернуть ключи Сяо Чжаню, минуя автобус. Из возникающих вариантов ему не нравился ни один: слишком близкий контакт с Сяо Чжанем сейчас был для Ибо мучением. И как же хотелось передернуть… — Ты отдал ключи администратору бизнес-центра, — Сяо Чжань кивнул каким-то своим мыслям. — Сказал, что нашел у стойки. Я мог бы догадаться. — И что подумал Чжань-гэ, когда по зданию объявили, что нашлись ключи? — Ибо нравилась эта его идея. — Ничего, я был уверен, что это не мои, пока не пришло время уходить, а в ветровке не обнаружилась связка, — Сяо Чжань откинул челку со лба, поймав откровенный взгляд Ибо. — И что же увидел мальчик Ибо? Надеюсь, я скрасил твои съемочные будни? — Ты смотрел гейскую порнуху. А я смотрел на тебя. Ты представлял себя сверху или снизу, Чжань-гэ? В какой позе? Хотя, хочешь, скажу, на какого тебя чаще всего дрочил я? Ты удивишься. …Ибо видел его в одежде. И без нее. В полотенце. В одних штанах. Взъерошенного. Выглядевшего с иголочки. Возбужденного. Жующего. Играющего с кошкой и увлеченно рисующего. Он смотрел на жизнь Сяо Чжаня жадно, почти с остервенением, с ноющим ощущением постоянного полувозбуждения, которое сопровождало его теперь, кажется, везде. Он хотел Сяо Чжаня, но когда увидел его спящего, расслабленного, раскинувшегося и беззащитного — испугался того, как мгновенно отреагировало на эту картинку собственное тело. Как больно и влажно стало в паху, как задрожали руки, а сердце засбоило. Он кончил, едва сжав бедра. И, едва отдышавшись, полез в штаны рукой. Он спустил еще три раза прежде, чем его самого отпустило. И с этого момента занимался самоудовлетворением регулярно. На спящего Сяо Чжаня, на пьющего кофе, на покусывающего кончик кисточки. Словно тело наконец проснулось и теперь восполняло с лихвой то, что пропустило. И эмоции… их было так много, что на съемочной площадке режиссер разве что не подвывал от восторга, хотя с самого начала был уверен, что Ибо в этой роли — не самая хорошая кандидатура. Но Ибо снова всех удивил. Но сам Ибо напоминал себе одержимого. Сяо-Чжань-Сяо-Чжань-Сяо-Чжань… — Мне стало мало камеры. Я хотел посмотреть на тебя вживую, — Ибо сам чувствовал, как горят его глаза и лицо. Но стыда не было. Было только желание высказаться, бросить Сяо Чжаню в лицо свою собственную одержимость. Озвучить свое желание до конца, а потом взять все, что удастся. — Дизайн эмблемы студии был твоей идеей? — Сяо Чжань снова сел на стул, вытянув ноги так, что Ибо завис на их длине и форме бедер. — Это был самый очевидный путь, — Ибо пожал плечами, тяжело сглотнув. В этих джинсах Сяо Чжань выглядел слишком непристойно, впрочем, утром было ничуть не лучше, хотя и джинсы на нем были другие. — Я показал менеджеру парочку эмблем, стиль которых мне понравился. Угадай, был ли среди них твоего авторства. Потом мы отсеяли почти все, кроме двух. И снова — угадай. — Ты потребовал личного общения, чтобы обсудить концепт? — глаза Сяо Чжаня засияли непонятной эмоцией, от которой Ибо бросило в дрожь. — Разумеется. Я всегда следую своим планам. Я хотел тебя увидеть, и я увидел. …Он даже смог вполне нормально поговорить. Хотя не сказать, что взять себя в руки удалось сразу. Живьем и не со спины, Сяо Чжань производил еще более сокрушающее впечатление. Безукоризненно вежлив. Восхитительно красив. Преступно неуловим. Ибо сидел в отельном ресторане за поздним завтраком рядом с двумя менеджерами и охраной в десяти шагах и смотрел, как идет к их компании Сяо Чжань. Сосредоточенный, чуть уставший после перелета, немного бледный. В строгих черных джинсах, свободной рубашке, с папкой набросков в руках. Ибо собирался ограничиться кивком, но рука сама потянулась. И когда пальцы Сяо Чжаня, показавшиеся слишком маленькими по сравнению с его собственными, утонули в его ладони, Ибо бросило в жар. Тот прокатился по телу, ошпарил внутренности, вскипятил кровь и ухнул вниз, забившись в солнечном сплетении, а потом и в паху. А стоило глазам Сяо Чжаня поймать его взгляд… Это был уже не жар, Ибо и слов-то таких подобрать не мог, чтобы описать ощущение. Шаг из самолета без парашюта? На мотоцикле до скорости взлета? Как бы это ни ощущалось, взять себя в руки и вклиниться в разговор удалось не сразу, да и то пришлось сделать пару больших глотков горького кофе. Но Ибо даже внес пару предложений и забраковал три варианта, предложенных Сяо Чжанем. Когда завтрак уже закончился, а разговор подошел к концу и концепт был согласован с Ибо и менеджерами, Сяо Чжань поднялся. Кинул на Ибо непонятный, показавшийся острым, взгляд, ослепительно улыбнулся и, сообщив, что еще сутки пробудет здесь, ушел. А Ибо… Ибо поднялся в свой номер и, матерясь сквозь зубы, занялся собой. И весь оставшийся день думал о том, как поймать Сяо Чжаня, который словно утекал сквозь пальцы. Словно и нет его, и не было рядом. В его квартире ощущение присутствия было очень сильным, но при живой встрече… Сяо Чжань был словно дым. И виден, и в руки не возьмешь. Но додумать свои планы Ибо не успел. — Чжань-гэ доволен? — Ибо подергал уже изрядно затекшими руками. Рассказ вымотал его. А, может, не рассказ, а эмоциональные качели последнего времени. А еще недоумение, удивление и полное отсутствие понимания, что дальше. Сяо Чжань перед ним, смотрит так странно, опасно и горячо. — Может, сам расскажешь, как догадался? — Орешек нашла одну твою камеру, — Сяо Чжань склонил голову к плечу. — Орешек? — Моя кошка, — Сяо Чжань усмехнулся. — Твоя система была без звука? Ибо поджал губы. — Я собирался на тебя смотреть, а не слушать. И не помню, чтобы у меня возникли проблемы с трансляцией. — Я не стал их убирать, — Сяо Чжань пожал плечами за его реакцией. — О… — Ибо сморгнул. — Так ты продолжал все это делать, зная, что за тобой наблюдают? Как называется такое извращение, Чжань-гэ? — Неужели взрослый мальчик Ибо не знает сам? — Сяо Чжань рассмеялся низко, бархатно, почти нежно. Ибо возмутился бы, если бы этот смех не отразился на его теле мурашками и резко подскочившей температурой. — А то, как называется его собственное? — Я не подглядываю за другими людьми. Только за тобой. И ты ушел от темы. Как ты догадался, что это я? — В следующий раз, «взрослый мальчик», убедись, что в доме не стоят камеры видеонаблюдения. Я убил почти три дня, просматривая записи двух месяцев, но результат того стоил. Твоя маскировка работает среди толпы, но в подъезде бросается в глаза. К тому же, в последний раз ты осмелел. Мне удалось сделать фото с записи; прогнать его через поиск было делом одной минуты. Я… был очень удивлен. — Чем? — настроение Ибо падало стремительно. Идиот. — Личностью того, кто решил поиграть в сталкера? — Сяо Чжань поднялся, подошел к нему почти вплотную, касаясь ногами его коленей и заставляя вскинуть голову. — Что мне сделать с тобой, Ван Ибо, звезда экранов и мокрая мечта маленьких девочек? Сяо Чжань смотрел на него потемневшими глазами, с жаркой усмешкой, такой красивый и опасный сейчас, в эту минуту. Кажущийся жестким и невероятно уверенным. Сопротивляться совершенно не хотелось. Но… — У меня есть парочка предложений, — Ибо облизнул пересохшие губы, сполз еще ниже по сидению, раздвинул колени так, что ноги Сяо Чжаня оказались между ними, и слегка стиснул. — Но неужели ты думаешь, что пояс от халата меня удержит? — Я был бы разочарован, если бы это было так, — Сяо Чжань рывком подался к нему, склонился, оказываясь очень близко и заглядывая в глаза. Сейчас он был хищником, жертва к которому пришла сама. — Я могу тебя выпороть, как и обещал. Могу просто уйти, выкинуть твои камеры и забыть про твое существование. Могу неплохо заработать на скандале. А могу немного пошантажировать тебя и твое агентство. Или проиграть комбинацию из некоторых пунктов. Что выбираешь? — Там нет варианта «потрахаться». Без него не так интересно, — Ибо потянулся ближе, вывернул запястья, освобождая их из ослабшей петли. Зашипел, расправляя плечи, но коснуться Сяо Чжаня почему-то не смог, хотя зудели губы и кончики пальцев. — Это наказание, а не награда. Ты вломился в мою жизнь так, словно имел на это право, — в глазах Сяо Чжаня вспыхнул нехороший огонек. Кажется, он по-настоящему разозлился. — И я не сторонник разовых перепихов. Ибо сглотнул, не в силах отвести взгляд. Он понимал, что Сяо Чжань прав, что он не имел права на все, что сотворил, но… — Я сказал бы, что ты сам виноват, — Ибо усмехнулся уголком губ. — Невозможно удержаться. Ты ведь знаешь, правда? Я не первый, кого от тебя ведет. Я видел, как смотрят на тебя. Как улыбаются. Ты кажешься таким милым, Чжань-гэ, таким скромным. Но я знаю тебя, знаю то, чего не знают другие. Ты не скрываешься, но никто не видит. Все ослеплены твоей улыбкой. Ибо потянулся вперед, ткнулся носом в его скулу, провел вверх, по-звериному вбирая запах кожи, слегка колющее ощущение щетинок. — Мой прекрасный, восхитительный Чжань-гэ… Ты же знаешь, что стоишь большего, чем быть просто обывателем, правда? Ты должен блистать на экранах, а не просиживать задницу в офисе. — Ибо. Прекрати, — Сяо Чжань стиснул его плечи, отстранился. И голос стал низким, почти угрожающим. Но Ибо видел, уже видел в его глазах разгорающийся огонь. И улыбнулся. — Это будет моей местью. Ты лишил меня рассудка, а я лишу тебя покоя, — Ибо прихватил зубами кожу шеи, потянул и отпустил, языком погладил потревоженный участок. — Хочешь мир у своих ног, Чжань-гэ? Я помогу тебе его взять. Сяо Чжань медленно выдохнул, увел голову в сторону. — Хочешь откупиться? — Мне это не нужно. Я всего лишь хочу тебя в своей жизни, а не где-то там, — Ибо почти оскорбился. Откинулся на спинку стула, задрав голову и открывая шею. Он никогда не был мастером в соблазнении, но иногда… когда хотел этого сам… — У мальчика Ибо совсем нет стыда. — Какой стыд между нами, Чжань-гэ? Я мечтаю зарыться носом в твою блядскую дорожку, мне кажется, там ты должен пахнуть особенно… пряно. А еще… разве я тебе не нравлюсь? Ты, конечно, не мечтал обо мне, но вот это, — Ибо подался вперед, накрыл ладонью пах Сяо Чжаня, чувствуя напряжение, — говорит, что у меня есть шанс. Сяо Чжань хмыкнул, перехватил его руку, провел губами по внутренней стороне запястья, прижался губами к коже, под которой словно в истерике билась венка. Ибо замер, прикусив губу. — Чжань-гэ?.. — Это у него такой дрожащий голос?! — Тш-ш-ш, — Сяо Чжань придвинулся ближе, уперся коленом в стул между раздвинутых ног Ибо, заставив полы халата распахнуться почти до пояса, открыв полувозбужденный член. — Для таких манипуляций ты еще не дорос, поэтому оставь их кому-нибудь другому. Ибо зашипел. Он ненавидел, когда кто-либо упоминал его возраст. И то, как терся его член об обтянутую джинсой коленку Сяо Чжаня, ничуть не помогало. — Я тебя ненавижу, — Ибо вырвал у него свою руку. — И поэтому следил за мной все это время? — Сяо Чжань рассмеялся, отпуская его и отодвигаясь. Ибо пожал плечами, игнорируя вопрос. Возбуждение становилось уже болезненным. И полыхнуло внутри раздражением. — Ты выяснил все, что хотел? — Почти, — Сяо Чжань отошел, оглядывая комнату. — Я еще не решил, что с тобой делать. — Свое предложение я уже озвучил, — Ибо гибко поднялся и, даже не пытаясь запахнуть халат, подошел, встал за спиной. Ладонями провел по плечам, позвоночнику. — Я могу побыть и снизу, Чжань-гэ. Для начала. — Хм?.. — Сяо Чжань развернулся к нему лицом, дернул уголком рта. — Кажется, я знаю, как тебя наказать. — Порка не входит в число тех вещей, которые мне нравятся. — Мы все еще говорим о наказании, а не удовольствии. — Тогда удиви меня, — Ибо подался вперед, потянулся, почти касаясь губами его губ. Сяо Чжань усмехнулся, сократил расстояние между ними, прихватил зубами его губу, аккуратно потянул и отпустил. — Спокойной ночи, А-Бо. Сладких снов, — шепнул в приоткрытый рот, обжег дыханием и направился к двери. — Что… — Ибо сморгнул и вскинулся, с возмущением и злостью глядя ему в спину. — Какого гуя?! Чжань-гэ, не смей вот так уходить! — Это твое наказание, Ибо, — Сяо Чжань, не оборачиваясь, помахал рукой, смеясь. — Стой! — Ибо сорвался с места следом, ведомый желанием сделать с этим наглым и невыносимым типом хоть что-нибудь! Убить например. Или хотя бы хорошенько стукнуть. Но Сяо Чжань словно ждал его нападения. Развернулся, когда Ибо осталось полшага, подхватил и с размаха впечатал собой в стену. Ибо охнул от удара, впился ногтями в плечи со всей дури. Бешено посмотрел на Сяо Чжаня, поймал ответный взгляд, ничуть не слабее интенсивностью. И вдруг улыбнулся. — Попался. Не выпущу. — Не давая и шанса возразить, опустил руку между их телами, щелкнул пряжкой ремня и стянул с бедер Сяо Чжаня джинсы вместе с бельем, выпуская на волю его возбужденный член, оказавшийся тонким, но длинным. Обнял ладонью, погладил головку, вырывая у Сяо Чжаня задушенный выдох. — Ибо. — Предложение все еще в силе, — тот только нахально улыбнулся, притерся своим членом к его, взял оба в ладонь, начиная двигать рукой. — Давай, Чжань-гэ, когда еще перепадет возможность поиметь «мечту маленьких девочек». — Я вымою тебе рот с мылом. — Не раньше, чем кончишь в него, — Ибо не любил грязные словечки, но те срывались с языка сами. Он с жадностью смотрел на Сяо Чжаня, ловил отблески его эмоций в глазах, собирал дыхание с губ, которое тяжелело с каждым его движением, каждым вдохом. Он ласкал почти грубо, на самой грани боли и удовольствия. Уже зная, что свихнется, как только за Сяо Чжанем закроется дверь. — Я найду тебя на краю света, Чжань-гэ… Тебе не спрятаться от меня и не сбежать, — Ибо говорил горячо, тяжело. Обещал. И захлебнулся, когда Сяо Чжань вдруг ответил короткими жалящими поцелуями. — Тогда я сведу тебя с ума. Ты врастешь в меня, в твоей жизни буду только я. Хочешь этого, А-Бо? Ты больше не будешь принадлежать себе, только мне. И даже дышать будешь, только когда я тебе разрешу. Хочешь? — Да! Да, дьявол тебя разбери, да! — Ибо словно замкнуло. От слов Сяо Чжаня, от его касаний, от того, как властно тот пятнал его шею поцелуями-укусами, Ибо застонал громко и яростно. Ничего внутри не шелохнулось в протест. Он любил свободу, ненавидел рамки, но если на другой стороне поводка Сяо Чжань — все это может катиться в бездну! — Ты сумасшедший, — Сяо Чжань застонал, уткнулся лицом в его шею, с силой сжимая его плечи. Содрогнулся, и Ибо рассмеялся низким и подрагивающим смехом. На грани. Они оба на грани. И какая восхитительная дрожь в теле… — Тебе понравится. Обещаю. Сяо Чжань застонал глухо, сдавленно, и пальцы Ибо обожгло его семенем. Ибо размазал его по своей головке, и кончил следом, задыхаясь и закатывая глаза. — Твою мать, Чжань-гэ… Ну твою же мать… — он уже не понимал, что нес. Все, что звенело на языке и билось в горле. — Хочу тебя, слышишь? Сверху или снизу — плевать, просто хочу. Чжань-гэ… — Тише. Тише, — объятия Сяо Чжаня были внезапными и… нежными. Он гладил Ибо по спине и плечам, удерживая и не давая упасть. Внизу было отвратительно влажно и липко, и на самом деле им обоим нужно было в душ, но Ибо только сильнее зарывался в его руки. В другого Сяо Чжаня. Теплого, ласкового, того, кто помогал старушкам и мамочкам с колясками, кто улыбался так, что становилось светлее. Того, в кого Ибо… влюбился. — Не уходи, — Ибо все еще трясло, но он с отчаянием утопающего цеплялся за Сяо Чжаня. — Ты мне нужен. — Не уйду, — Сяо Чжань отстранился, взял в ладони его лицо, заглядывая в глаза и лаская подушечками пальцев щеки и скулы. — Я не буду следить за тобой больше. Обещаю, — Ибо облизнул припухшие губы. — Только не… Просто будь в моей жизни. — Буду, — Сяо Чжань улыбнулся, чмокнул его в кончик носа с легким смехом. — Как насчет того, чтобы начать твою новую жизнь с душа? Ибо смущенно улыбнулся. — Я даже потру тебе спинку. А то вдруг ревматизм прихватит моего старичка Чжань-гэ. — Ибо!