die at 4 a.m.

Прекрасна величественность ночи, ее безмолвная тишина и нежность. Она заставляет тебя наслаждаться ей за ее скромную и в то же время удивительную красоту, когда деревья, дома укрыты темным покрывалом, украшенным серебром лунного света. Если остановиться на мгновение и прислушаться, можно насладиться тонкой и одновременно глубокой музыкой ночи. Эта музыка не имеет нот, ее нельзя записать или воспроизвести, но ее можно услышать любящим сердцем, открытым к миру, постигающим тайну ночи. Они находятся где-то в дали от мира вампиров, тут им ничего не грозит и не помешает излить душу. Вокруг них только озеро в котором отражается серебряная луна и одинокое древо. Только сейчас Суджи чувствует спокойствие несмотря на все пугающее тайны. — Ты сказала, что боишься меня, почему? — А Чон будто и сам не знает ответ на вопрос. Он монстр, что имеет за спиной множество тайн и несколько сотен убийств. Удивляет только то, что Су согласилась снова остаться наедине с ним, в столь станинной местности. Пак молчит, даже не решается взглянуть в глаза вампиру. Она и сама не до конца уверена в своих словах. Правда ли одна боится его? А может просто, ее здравый разум заставляет ее задуматься о том, что он вампир и его следовало бояться? — Суджи, я не дам тебя в обиду. Я не сделаю тебе больно физически. " А душевно?» — крутится вопрос в голове шатенки. — Я знаю, что вид у меня пугающий и порой я бываю агрессивный. Но это совсем не значит, что я плохой человек. И я не безлиственное животное, — вспоминаются слова Су. Чонгук делает тяжелый вдох и пытается выдавить из себя довольно важную реплику, как к его ногам припадает, что-то скользкое и неприятное. Брюнет смотрит на, что он только, что наступил. Видеть перед собой земноводное, окрашенное в бурые с пятнистыми разводами оттенки. Вампир издает грудной рык и падает на шелковую траву. Данная ситуация знатно рассмешила девушку и та невольно начинает звонко смеяться, пока не становится тяжело дышать. — Кто б подумал, что такой холоднокровный мачо боится безобидных жаб, — подкалывает его пассия ложась около Чона. — Я просто подскользнулся, — оправдывается вампир хмуря брови и ощущая-ка щеки начинают гореть от испытываемого стыда. На самом дели Чонгук боялся плазунов не потому, что скользкие и противные. Все дело в том, что жаба считается спутником ведьмы, напоминающая о смерти и мучениях грешников. Этот лунное животное, относящееся к водной стихии. Символизирует зло и отвратительные вещи. Чон верил в эту легенду, ведь в последний день своей человечной жизни он видел именно ее. — У всех есть свои страхи, это — нормально, — ее ласковый тембр ласкает слух, а улыбка сияет ярче Сириуса. Красоту ее души можно сровнять с благоуханием цветов. Есть живые и мёртвые цветы, в равной степени, как и люди. Внешне красивый цветок без запаха, как человек без красивой души — лишь фальшивый соблазн. — А чего боишься ты? Какой твой главный страх? — аккуратно спрашивает брюнет погружаясь в омут карих глаз. Ее глаза были прозрачны, как стекло, словно это вовсе не глаза, а вход в ее внутренний мир. Суджи хмурится и смотрит куда-то сквозь Чонгука. Впадая в недолгое раздумье она уверенно отвечает: — Ничего. — Два часа назад ты сказала, что боишься меня. — Я не боюсь тебя. Я опасаюсь того, что будет если останусь с тобой. Хотя, моё настоящее будущее, в человеческом мире меня пугает не меньше. На мягкую кожу капают капельки небесной влаги. Небо в миг накрывают серые тучи, будто бы ждали момента. И с каждой дождь усиливается. — Пойдём домой? — предлагает Чонгук. — Я не сахарная. Не растаю, — крутит носом шатенка, наслаждаясь запахом свежести и чувством контраста. — Может, хоть под дерево станем? На первый взгляд может показаться, что это именно Чон испугался плохой погоды. И вы будете чертовски правы, только боится он уж точно не за своё здоровья. Мысли о самом себе у Чона в данный момент занимают последнее место. «Только б Су не простыла» — тревожит вампира. Пак все же слушается Чонгука и становится под не большой дуб, ему лет двадцать, не больше. Но как неудивительно дождь и там их ловит. И когда волосы Су были уже достойно мокры, а взгляд был полон подросткового бунтарства вампир выдаёт: — И как же мне улыбнулась удача, стоят под одним деревом с самой прекрасной особой во всей Вселенной? — томно выдаёт — А разве ты знаком со всей вселенной? — младшая прикусывает нижнюю губу и неосознанно закладывает прядь волос за ухо. Она чувствует на себе его «человеческое» дыхание, что пощипывает кожу и покрывает кожу в пупырышки. — Мне ненужно, знать всех, что быть уверенным в том, что это правда, — кончиками пальцев Чонгук касается нежной шеи смертной, чувствуя как бурлит кровь под её венами, как быстро берётся её сердце и наблюдая как невинные глаза уставились на распахнутые губы брюнета. Вдыхая холодный воздух легкими, Чонгук нарушает личное пространство Суджи, рассказав на языке чувств насколько сильно можно сойти с ума от человека, который подобно солнечному свету прогревает тебя до кончиков пальцев, заставляя ощущать на губах вкус давно забытой эйфории эмоций в обители двух душ, что нашли спасение в объятиях друг друга. Пак недолго думает, отвечает на нежные касание вампира. Медленные, тягучие как солёная карамель. Желанные как глоток воды посреди пустыне Сахара. Совсем ненавязчивые и не напористые, скорее мягкие и ленивые движение. Чон возложил в этот поцелуй все чувства накопленные за столь долгое время одиночества, а после и влюблённости. Длинные пальцы его рук поглаживаю шею с затылком, а вторая рука притягивает тонкую твои к себе. Хочется ощутить её ещё ближе к себе. Но ближе уже некуда. Из-за большой разницы в росте Суджи приходится подняться на носочки, а Чону опустить корпус. Нежные, хрупкие ручки девушки упираются в грудь брюнета. Только сердце не бьется. Может в альтернативной вселенной, где Чон был бы правильным мальчиком из кофейни, а не кровавым вампиром у них всё сложилось? Но следует вернуться в не сладкую реальность. Их отношения обречены на провал.