die at 4 a.m.

Густые тучи глубокого серого цвета сгущаются в небе, оставляя беспокойный город во тьме. Казалось, что всё плохое уже позади. А возможно оно только ожидало их. Напористые касание рук Чонгука заставляли Суджи задыхаться, то ли от нахлынувших чувств, то ли от того, что сейчас вампир задушит свою пассию сильными объятиями. Девушке не хватает сил даже рук поднять. События случившись за сегодняшнюю ночь потрясло её сознание. Хоть и часть проблем была решена, вопросов от этого меньше не становилось. Кто она на самом деле? И зачем аспидной королеве тьмы понадобилась её душа? Вопрос оставался открытым. Рваное дыхание слышалось со стороны Чона, а после соленые капельки влаги просочились сквозь ткань кофты девушки. Суджи была растеряна и попрежнему удивлена. Она думала, что и жизни не хватит, чтоб увидеть слёз холодного вампира. Да Чон и сам так думал. Но чувство страха поглотило его, взяв верх над эмоциями.  — Я думал, что навсегда потеряю тебя, — тяжело выдаёт он, прижимая женское тело всё сильнее, до хруста костей. Его душераздирающий плач пронзает сердце Пак стрелой. Глаза стают стеклянными. Казалось вот-вот из них вытечет та самая горькая слезинка. Но Су обещала себе оставаться сильной.  — Всё хорошо. Я рядом, — голос, как и тело безудержно дрожало. Покидая все грани разумного.  Суджи винит себя за то, что так легко поддалась влиянию Саны. Поверила в то, что для Чонгука она была просто экзотическим фруктом. Сладким, желаемым. Но как только ты попробуешь этот плод и поймёшь какой он на вкус, у тебя отбивается интерес, лакомится им дальше.  — Прошу, не уходи от меня больше. Не смогу смериться с тем, что тебя когда-то не станет в моей жизни, — на грани истерики выдаёт Чон. Если существует тысячи языков, то как назваться тот, на котором Чонгук сможет описать все свои чувства к Суджи? Кажется он теперь полностью пропитан ей. Каждая секунда напоминает, что любовь к улыбке Су теперь как никотин — разъедает изнутри. Нет, не потому что она вредоносно разрушает, лишь сводит с ума, сбивая с толку, когда мечешься в потоке эйфории и желаешь никогда не останавливаться вовсе ни на секунду. Чон обещал себе когда-то не прыгать в омут с головой, царапая в тетрадке карандашом: «любовь — это транзакция» и не более, но в итоге — проиграл. — Я не смогу быть с тобой вечно, — немного отстраняется и смотрит в пару пурпурных глаз с которых ручьём стекали слёзы. — Но я обещаю, что до конца своих дней, пока бьется моё сердце и по венам течёт кровь, я буду с тобой, не смотря ни на что.  Чон смотрит на Су и понимает, что она единственное, что осталось у него. Лишь она причина для его существования. И пускай его любовь по началу была только самовнушением, но сейчас он с уверенностью может заявить— если любовь, существует, то ее имя Пак Суджи. — С твоего позволения, я могу исправить это навсегда. Трепет сердца. Сухость во рту. Удивленные глаза. Суджи прекрасно понимает о чем говорит Чонгук. Он сейчас не способен оценивать трезво ситуацию. И пока, Чон находится в таком состоянии можно смело воспользоваться возможностью.  Пак положительно кивает, она уверена в своём решении на все сто, ведь давно решила для себя, что так будет лучше. Чонгук ещё несколько минут смотрит в человеческие глаза с полной тоской, будто это их последняя встреча. Нежно тянется к персиковым губам. Вкладывая в этот нежный поцелуй все чувства и эмоции. Так целуют только когда прощаются на долгие годы, а может и навсегда. Бордовые губы переключаются на тонкую, человеческую шею, оставляя после себя короткие поцелуи. Суджи тонет в этой ласке. Ей не хочется думать, что через несколько минут ей придется ощутить боль. Она думает только о том, что случится после. Как здорово они тогда заживут. Без всяких тайн и лжи. Ошибается.  Последний поцелуй одаривает именно тот участок кожи в который вампир сейчас вонзит клыки.  Чону чертовски не хотелось делать свой малышке больно. Но так долго не могло продолжаться. Внутри всё замирает когда орудие для убийства прокушивает тонкий слой кожи, переключаясь к духмяной крови. Неистовая боль покрывает с ног до головы. Пак хочется кричать, но сил хватает только на хриплый стон. Она хватается за мускулистые плечи, сжимая их как спасательный круг. Но боль никак не прекращалась и все больше раздирала молодой организм. Случилось то чего Чонгук боялся больше всего. Его животный инстинкт взял вверх над его разумом. С первой капельки женской крови он полностью потерял контроль. Внутри него боролись две стороны. Но тёмная всё-таки взяла контрой над собой.  Тогда вампир начал высасывать куда больше крови, чем должен был. И начал в прямом смысле лакомится  человечиной. Делая последующий укус. Суджи усекла, что все идёт не так, как должно было. Шатенка срывается на душераздирающий крик, мольба Чонгука прийти в себя. Но её любимого Чона больше не было. Перед ней стоял самый настоящий монстр. Враг общества. Бездушное животное. На крик прибегает Сокджин. Который, совсем не ожидал увидеть такую картину перед глазами. Чон с Суджи сейчас должны были расслабляться вдали от цивилизации. Смакуя коктейли и тела друг друга. Но не в буквальном смысле. Блондин хватает своего друга за шею оттягивая от запретного плода. И когда он скатается с парой бешеных глаз, понимает одну вещь  — Чон никогда не прекращал питаться кровью человечины. Он обманывал всех, делая вид, что употребляет подавляющие жажду препараты. Вампир так и не смог себе отказать в этом наркотике ещё сотню лет назад. По этому и не хотел превращать свою девушку в вампира, ведь боялся, что просто сожрет её.  — Беги! — кричит Ким пока ему удастся удержать, вампира. Шатенка прикладываете руку к месту открытой раны и убегает куда подальше от происходящего. И единственное, казалась безопасное место это — комната самого Чона. Ведь только там она не встретиться ни с одним вампиром. Но как же Су ошибалась. Распахнув дверь, она тут же столкнулась с парой удивлённых глаз Тэхёна. Он копошился в каких-то бумагах, что лежали на письменном столе.  Девушка делает встревоженный шаг назад. И не понимает, что может сделать эту ночь ещё хуже. Ведь шатен, как ей казалось и есть самая сильная опасность для неё, среди вампиров. Картинка перед глазами плывёт, а сил не хватает даже, чтоб удержать собственное тело. Суджи аккуратно убирает руку с места укуса и смотрит на ладошку, что была измазана собственной алой кровью.  Секунда. Ноги подкашиваются, и человеческое тело падает на холодный пол.  — Чёрт, — на выдохе произносить Тэхён и тут же припадает к телу, сердце которого казалось ещё бьется.  Он крайне обеспокоен ситуацией. И уже нечто строить домыслы в которых на Суджи напал новообращённый вампир, что ещё не научился контролировать жажду.  Но просто так стоять и смотреть как девушка умирает, он не может. По этому решает принять меры.  Единственное, что может помочь в этой ситуации — это обратить девушку в вампира. Именно тогда, когда человеческое тело находится между двух миров его легче всего обратить. Вдохнув в него жизнь, несколькими каплями витье.  Но этот вариант Тэхён даже не рассматривает. Ведь этим самым он оставит её без выбора: существовать как человек или вампир. Да и этим он только разожжет пламя в их конфликте с Чоном.  По этому Ким решает обратиться к местной шаманке. Она уж только должна знать, что делать в таких ситуациях.  Тэхён берет на руки обессиленное, женское тело. По её ключицам стекали ручьи багровой крови. Губы парня так и хотели припасть к тонкой шеи привлекательной девушки. Не потому, что его пожирала жажда. Нет, он уже давно справиться с контролем своих потребностей. Ведь прошёл весь курс подавляющих препаратов. Чего как раз так не сделал Чон. В силу своей уверенности, что лекарства содержат темную магию, смогут которой Намджун сможет контролировать свой клан.  Вампир начал ловить себя на мысли, что его чертовски привлекает Суджи. И он в принципе понимает поступок Чона. Смотря на неё хочется отрекнутся от всех моральных норм и устоев. Хочется просто притулиться к себе и спрятать от целого мира.  *** Духмяные, едкие травы скрашивали носовые рецепторы своей колоритностью. Обстановка вполне неприметная и нагнетающая. Это чётко подчёркивали: горящие свечи, что были единственным источником освещение, скрипящая мебель и огромная паутина. Ведома-чаклунка Хваса сидела у чугунного казана. Копошась над каким-то наваром из пряностей. Она, оборачиваясь, произнесла: — Наглец-юнец, не стоит посещать, чужие дома, в столь поздний час. Ведь можно и беды на себя нагнать. — Приношу извинения. Тут чрезвычайно важная ситуация. Женщина оборачивается. В её глазах не было ни капли умиления. Она явно предвидела эту ситуацию. Женщина ближе подходит к стоящему вампиру, на чьих руках лежало полумёртвое тело. Хваса погладила девушку по голове, рассматривая прядь её шелковистых волос.  — Тебе ведь не принадлежит ее судьба, так зачем хочешь взять её на себя?  — Я просто хочу помочь. Ни чью судьбу я не забираю, — шипит хмуря брови.  — Уж не ровно дышишь ты к ней, а?  — Я — вампир, априори не дышу, — тон становится более грубый. Кима конкретно выбешивает данная ситуация. Ведьма будто не спешит принимать никакие меры. И специально потягивала время. Ведь в такие моменты каждая секунда дорога. — Помогите ей, — фыркает шатен. И подмечает едкую ухмылку на устах ведьмы. Она уж точно не настроена помогать «за просто так». — Умоляю, Вас. Можете, просить о чем хотите. Тэхён знал, что последнюю фразу в подобных местах нельзя говорит ни при каких обстоятельствах. Но нервы были на исходе.  — О чём хочу, говоришь?  В голосе женщины подметаться заинтересованность. Он становится мелодичный и игривый, как у кошечки. Уж не один юнец попался на крючок роскошной дамы. — Продашь мне свою душу, как это сделал Чон Чонгук?