Глава 9.
"Дзынь-дзынь-дзынь-дзынь" – спросонья я не сразу сообразил, что за странный звон я слышу. Это будильник, установленный вчерашним вечером моей сестрой на полвосьмого. Я слышу её торопливые шаги в тапочках по полу комнаты, не открывая глаза. Должно быть, она и не догадывается о том, что, не сбавив громкость, разбудила меня. В прочем, это даже к лучшему. Просто не хочу ввязаться в какой-нибудь нелепый разговор с ней. Кроме того, она пошла на встречу с моим единственным другом. Что? Грустно ли мне? Нет, как Вы могли подумать? Нет, конечно, нет. Я просто ещё немного сонный, вот Вам и кажется. Я повернулся лицом к спинке дивана, не очень приятного, рыже-бурого, цвета. Я действительно, ещё практически сплю, и было бы неплохо, если бы весь пятничный день мне тоже приснился. Жаль, но это не похоже на правду...***
- П-под-дож-ждите, п-пр-ошу... – Ой, я сказал это вслух? Неприятное и немного болезненное ощущение головокружения охватило меня. Я склонил голову к ладоням – сейчас всё закончится, это быстро проходит. Находясь в таком положении от силы с полминуты, я не заметил приближающиеся к моей комнате шаги. - Марк, что за крики? - И вот, в дверном проёме стояла моя мама. - Что? Не знаю. Я не кричал. - Вот как. Тогда хватит уже валяться в кровати... - Но я сплю на диване, – возразил я. - Что ты меня перебиваешь? Поднимайся, иди есть и за уроки. - А ты на работу уходишь? – поинтересовался я. - Да. К вечеру вернусь. – С такими словами мама провела рукой по свой причёска, чтобы удостовериться, что с ней всё в норме, и направилась к выходу из квартиры, небрежно захлопнув дверь в мою спальню. Опять дурной сон. И подушка, промокшая от слёз. Так неприятно видеть этот кошмар вновь и вновь. Я уже помню его наизусть. Возможно, это не было бы столь противно, если бы вместо всё одного фрагмента, я бы смотрел целые сериалы. Но стоит моим глазам перестать что-либо видеть во время того сна, и больше уже ничего нет. Как обычно. Но сегодняшний сон был не таким, как прежние. Три силуэта стояли на небольшом от меня расстоянии и сверлили взглядом, пока я не мог подвигаться в кровати. Фигуры были женскими. Две взрослые и одна ещё девочки примерно моего возраста. Это были мама, Нора и её мать? Странно, что только не приснится... Я поднялся с дивана и начал складывать постельное бельё, которое затем было отправлено в ящик в диване, который никак не желал мне поддаться, чтобы сумел его выдвинуть. Переодевшись в свою повседневную одежду, я поковылял по направлению к ванной. Опять тот же я в отражении, опять дома тишина и никого нет. На кухне меня ждал уже готовый завтрак. Ну, хотя бы это радует. Усевшись за обеденный стол, я принялся за еду, поглядывая краем глаза в окно, где за стеклом вновь западный ветер, разносящий по улицам города белые снежинки. Всегда в такую погоду чувствуешь себя сонливо, вот и сейчас мне захотелось опять задремать, так как больше всё равно делать было нечего. В своей комнате я проснулся, только, когда на пороге уже стояла в приподнятом настроении младшая сестра. - Привет, Марк! – радостно воскликнула она, разматывая туго завязанный на шее шерстяной шарф. - Привет, – я вяло ответил, приглаживая взъерошегные после сна волосы. - А теперь можешь вывалиться минут на десять из комнаты? – предложила Нора. Я уже было собрался исполнять желание сестры, как вдруг она подняла указательный палец вверх и, будто что-то вспомнив, добавила: - Ах, точно! У нас тут нет книги "Пиноккио". Я бы хотела пролистать. А то я её в последний раз лет пять назад читала. - Есть. На второй полке сверху, вроде бы, – я махнул рукой в сторону книжного шкафа и наконец вышел за двеь. Спустя десять минут, как я стоял за стенкой, ничего не произошло. - Эй, Нора, я уже могу войти? – Я постучал в дверь спальни. Ответа не последовало, и тогда я решил, что могу подождать и ещё немного. Когда с тех пор, как как сестра зашла в мою комнату прошло около 15-17 минут, мне не хватило терпения дальше стоять у входа. И тогда, ещё раз постучав на всякий случай, я вошёл. Нора сидит в своей жёлтой вязаной кофте спиной ко мне, а в руках её, кажется, что-то находится. Я сделал пару шагов к ней навстречу, и застал её за рассмотрением какого-то то ли блокнота, то ли тетради. - На что ты смотришь? – поинтересовался я, – Это не похоже на "Пиноккио". - Ой! – Нора всплеснула руками и поспешыла скрыть от меня свою находку. – Я увлеклась и не заметила тебя, прости. - Так что это у тебя только что было в руках? Этот предмет кажется мне подозрительно знакомым. - Я увидела этот альбом на полке рядом с нужной мне книгой, и мне стало интересно, что там внутри. – Сестра невинно улыбнулась. - А что там? - Ну... – начала было Нора, но ответа я так и не услышал. Тогда моя рука потянулась вперёд, чтобы выхватить вещицу, Нора попыталась не дать мне этого сделать, но я оказался быстрее. Страненький альбом кажется до жути знакомым, но что-то не помню, где бы я раньше мог его видеть. Я перевернул его пару раз с лицевой стороны на заднюю, и заметил в уголке уже практически стёршуюся карандашную надпись: "Июль 2010". Пролистав страницы альбома, я увидел несколько своих старых рисунков. Они такие кривые и неаккуратные. Родители, но не мои. Эти люди были выдуманы мной уже так давно. Мне было всего шесть лет. Рядом со взрослыми стоял и я, на одном из рисунков, держась с "родителями" за руки, на другом стоял сам по себе. Помню, как сидел в углу своей комнаты и фантазировал на этот счёт. А потом сам начал верить в собственный вымысел. Знакомые перестали со временем сомневаться в правдивости моих слов. Одноклассники, учителя, приятели с одного двора... Ни у кого не осталось никаких подозрений. А я всё продолжал выдумывать и выдумывать. И с каждым разом во мне прибавлялось уверенности в своих словах. Но... Как долго бы не тянулась эта игра, ничто из придуманного мной никогда не могло стать хотя бы немного реальнее. Это определённо плохие воспоминания. Но мои ли он вообще? И где должна быть та самая граница между правдой и выдуманной мной ложью? И как мне считать своими воспоминаниями те, которых, по сути, и не было вовсе? - Марк? – голос сестры вдруг окликнул меня, вернув в нормальное состояние. Я слегка вздрогнул, закрыл альбом и вопросительно уставился на Нору. - Ты ведь не злишься? - Нет. На кого мне злиться?.. Я вышел из комнаты и направился на кухню за стаканом воды.***
Вторник. К концу подошёл третий урок. Честно говоря, я не понимаю, чего интересного Вы хотите от меня услышать. Мне действительно не о чем с Вами сейчас поговорить. Нора вышла из класса, а за ней и ещё несколько ребят. Надо признать, я удивлёнтому, как быстро она смогла найти себе новых друзей в этой школе. Думал, это довольно сложно. Хотя... Это же Нора, всё-таки. Рядом со мной по-прежнему сидит Терренс. Ничего необычного, всё, как всегда. Вдруг в дверях возникла чья-то голова. Ого, да это же Мелоди. Интересно, что она здесь делает. Убедившись, что учителя в классе нет, она сделала шаг внутрь и неуверенно дошла до середины кабинета. - Здравствуйте! – Она приветливо улыбнублась, одёрнув складки на рубашке. – Ребята, а вы можете позвать остальных одноклассников, пожалуйста. Спустя пару неловких беззвучных мгновений кто-то всё же выкрикнул: - А с чего бы нам это делать-то? - Ребята-ребята! Да, точно! Зовём всех! Она щас нас про дружбу свою затирать начнёт. Это надо видеть. Я медленно поднялся со стула и вышел из кабинета, чтобы попросить одноклассников пройти за парты. Не то, чтобы я очень помог, но в конце концов через пару минут наш класс был в сборе. Когда все притихли настолько, чтобы человеческий голос был отчетливо различим, Мелоди начала свою речь. "Здравствуйте. Вы всё тут скорее всего знакомы со мной, не так ли? Я Мелоди Литтл. Учусь в 10 "А". В прочем, это не так важно. Итак. О чём бы я хотела с вами поговорить? В конце каждой учебной недели у нас в актовом зале состоится очередное собрание, на котором Белладонна со своими помощниками высмеивает учеников. Да, так было всегда, и мы все давно привыкли к этому, но... Никому ведь не нравится происходящее вокруг! Почему мы сидим, сложа руки!? Мы ведь не обязаны просто слепо следовать её воле..." - на этих словах у Литтл сбилось дыхание. Кто-то воспользовался двумя секундами тишины и вставил свои пять копеек: - Ага. Белладонна ненавидит ложь, и мы все продолжим лгать, чтобы больше её провоцировать. Эта мысль быстро нашла поддержку среди одноклассников, и Мелоди вновь пришлось успокаивать ребят. - Но дело не в этом. Разве политика Белладонны – единственная верная? Она ненавидит ложь и заставляет нас бояться собственной лжи, отчего мы все начинаем врать только больше, стараясь прикрыть одну жалкую неправду другой. Это действительно ужасно. Но если бы у нас не было нужды бояться собственных слов... Мы ведь могли бы нормально общаться, как приятели, как друзья... Да, это может быть сложно поначалу, но это ведь не значит, что этого невозможно достичь. У вас остался ещё целый школьный год до выпуска. Вы ведь ещё можете всё исправить. Просто постарайтесь перестать относиться к окружающим, как тем, кто только того и желает, как унизить вас и втоптать в грязь. В классе повисла неловкая пауза. Мелоди уже успела обрадоваться тому, что к её словам прислушались, как потихоньку тишина стала перерастать в нечто иное. Класс залился смехом. - Нет, ну, Вы слышали, какой бред она несёт!? Ну мало ей школьных представлений, она и тут ещё решила опозориться! - А я говорила, что правильно сделаем, если позовём эту уродину сюда! - Эт точно! Лицо девочки залилось румянцем, а сама она не смогла сдвинуться с места. Кто-то стал посвистывать, а кто-то смял из бумаги шарики, и стал ими разбрасываться. К счастью, скоро из кабинета Мелоди буквально вытащила Мишель, которая, как оказалось, на протяжении перемены оставалась за дверью нашего класса. Так она увела одноклассницы за собой, а мы остались ждать звонка на урок. Вы знали, что что-то произойдёт, вот и заговорили со мной,не так ли? В таком случае, я даже не уверен, нужен ли я Вам? Вы ведь и без меня неплохо справляетесь.***
Уроки закончились. Подошла к концу учебная неделя. Мне страшно. Каждый раз страшно, когда звенит звонок с последней урока, и я понимаю, что ничто сейчас не закончится так просто. А что, если на этот раз я окажусь на месте тех учеников, над которыми смеялась вся шола? И... Так оно и будет. Две чёрные фигуры возникли передо мной, словно из ниоткуда. От них не убежишь, ведь когда ты в толпе – не разгонишься. Их не уговорить, таков их принцип, их не взять силой – они гораздо больше. Я молча стал идти вперёд с одной лишь просьбой: я попросил позволить мне идти самому. Как-то я упустил из виду момент, когда оторвался от остальных школьников, и, может быть, это и к лучшему. Ступеньки по пути к актовому залу кажутся нескончаемым, и чем дальше идёшь, тем больше хочется сойти с пути. Но мне не дадут. Как вышло так, что за три с половиной года я ни разу не был на этой дурацкой сцене? Это какая-то ошибка? Или всё-таки нет? Таким образом, я оказался прямо перед двойной лакированной деревянной дверью, ведущей прямиком в актовый зал. "Неужели, теперь мне надо её открыть и зайти внутрь?.." – я спросил у самого себя. На ладонях начали поступать капли пота. Я почувствовал холод, пробижавшийся по спине. Я зашёл, надеясь, что моё сердце бьется сейчас не настолько сильно, чтобы переломать рёбра и выпрыгнуть. Привыкшие к яркому свету глаза не сразу различили привычную обстановку зала в полумраке. Но... здесь никого не оказалось, что на миг придало мне сомнительной, но уверенности. Внезапно вспыхнул прожектор, и я дёрнул головой в его сторону, а когда мой взгляд вернулся в прежнее положение, в первом ряду зрительного зала, закинув ногу на ногу, сидела и улыбалась Белладонна. Вот теперь я не на шутку испугался. - Пр-ри-иве-е-ет! –она радостно воскликнула и расплылась в ещё большей улыбке, – А я уже думала ты не придёшь, – сказав это, она сымитировала то, как смахивает с лица слезу. Я не смог придумать подходящего ответа. Такое ощущение, что я даже забыл, как говорить. - Что же ты не подходишь ко мне? Разве я такая страшная? Это так обидно! – Белладонна разрыдалась. Не по-настоящему. Я не хотел идти, но стоило Донне лишь щёлкнуть пальцами, как конечности сами понесли меня вперёд. Невольно уселся в кресло, а Белладонна, напротив, поднялась во весь рост и стала прохаживаться от первого ряда зрительного зала до сцены, иногда поднимаясь на ступеньки. "На самом деле, я даже рада, что сегодня для шоу мне достался именно ты, тупица. Среди учеников этой ненавистной мне школы много таких, кто по своей дурости соврал единожды. Но все они вынуждены расплачиваться наравне с вами – заядлыми лжецами, из которых так и прёт со всех щелей мерзким второсортных враньём. Все вы настолько ужасные, я так вас ненавижу, противные мелкие лгуны. Вы не можете держать свой паршивый рот на замке. Почему я должна тратить на вас своё время? Вдруг Белладонна замолчала. Она услышала приближающиеся шаги учеников, и по её команде мы перешли за кулисы. "Итак. Я вся в предвкушении!" – Белладонна чуть не начала подпрыгивать и хлопать в ладоши. А я уставился на неё огромными выпученными глазами, полными страха, желая услышать что конкретно имеет в виду ведущая шоу. - Это та-а-ак весело! Я сгораю от нетерпения! Как думаешь, с чего мы начнём? У меня тут есть твои старые рисунки, к примеру, отлично рисуешь? Мы их сожжём или просто выставил напоказ? А, может, для начала мы попросим тебя рассказать о родном папочке. Он ведь у тебя актёр, не так ли? Ах, так он БЫЛ актёром? Ха-ха! Ой, у меня это совершенно вылетело из головы! В любом случае, он был замечательным отцом, которому ты был абсолютно безразличен. Это так мило. - Пожалуйста, хватит, пожалуйста! – я схватился руками за голову в надежде на то, что не буду слышать слова Белладонны, но что бы я не говорил, она продолжала. - О, тут ещё интересная тема такая... До меня информация дошла недавно... А тебя как звать-то: Марк или Эндрю? А ты точно здоров вообще? Психическое здоровье – это очень важно. А у тебя признак ДРЛ на лицо. Но ничего, я думаю, другие школьники смогут посоветовать тебе неплохого психиатра. - Прошу, не надо... - О, и последнее, что я хочу добавить. Ты больной. – На последних словах голос Белладонны из высокого и наигранно детского превратился в грубый и низкий бас. – Это не нормально, обсуждать всё с некими потусторонними силами. Ты выдумал себе всё это сам. Просто потому, что больше с тобой некому разговаривать. Я попытался что-то возразить, но с губ слетали только отрывистые не осмысленные звуки. Я ничего не сказал. Я расплакался. - Втавай. И вытри слёзы. Ты должен улыбаться на шоу, и это должна быть твоя последняя лживая улыбка. - Не надо, пожалуйста, не надо шоу... Возьмите меня в "Третий глаз", только не шоу... Только не шоу... – дрожащим голосом проговорил я. - Ах, Ну, так бы сразу и сказал! А то развёл тут "Хочу на шоу", "Хочу стать известным – тон Донны моментально сменился на всем привычный. - А... - Будешь U57, пожалуй. - U57? – я переспросил, не поняв сказанного собеседницей. - Да. Это твой номер. Каждому участнику организации даётся свой из одной буквы двух арабских цифр. Придёшь сюда же в следующий четверг – я объясню тебе всё подробно. До встречи! – С этими словами Белладонна протянула мне одноразовый платок. Уже скоро я оказался в своём родном сиденье зрительного зала во втором ряду. Только вот Место между мной и Мишель Кератри осталось пустовать. "Что случилось? Почему Мелоди до сих пор нет? Это ведь я должен был опоздать..." – так я стал размышлять, пока в зале гас свет. - Ну, наконец-то начинается! Думал целую вечность ждать придётся. – За спиной послышался чей-то голос. - Ага, что-то действительно долго сегодня. – Его поддержал другой. Отсутствие Мелоди стало меня напрягать. С ней могло что-нибудь случиться. Мишель тоже не находила себе места. Но тут увиденное пролило мне свет на происходящее вокруг. - Дамы и Господа! По техническим причинам мы вынуждены были задержаться, за что теперь приносим свои извинения. Сейчас все неполадки устранены, и мы готовы начать всеми любимую рубрику! На сцене с микрофоном властно стояла Белладонна, а чуть поодаль – Мелоди.