Се Лянь внимательно разглядывает своё отражение в завешанном по краям их с Сань Лан фотографиями зеркале. Её взгляд падает на изящно вьющуюся в пальцах атласную белую ленту, которой она собиралась подвязать свои растрепавшиеся волосы. Небольшая прядка зажата меж кончиков пальцев, секущиеся концы раскладываются кривым веером, так что видно расслоившиеся русые волоски. Чуть потрескавшиеся губы плотно сжались в тонкую линию, и Се Лянь скользнула взглядом по своему телу, впиваясь в изгибы как-то напряженно и, даже можно сказать, хмуро.
Она смотрится в зеркало каждый день, иногда специально, а иногда – случайно, но не было и раза, чтобы она не задумалась, красиво ли ее тело или нет.
Пальцы слегка касаются кружевного белого лифа – без косточек и поролона, лёгкого и почти прозрачного, который они покупали вместе с Сань Лан. Ладонь очерчивает грудь, покрытую легкими веснушками, слегка её сжимает, а потом ещё раз, и ещё – щупает, размышляя, не слишком ли уж она маленькая. Дальше пальцы спускаются всё ниже и ниже вдоль линии до самого пупка, оставляя ногтем белесую линию. Они поддевает край нижнего белья, из-за которого небольшой животик выпирает и едва ли, но виден. Се Лянь невольно цепляет зубами краешек губы, слегка покусывая.
Ей не нравится её тело.
Кожа непонятного оттенка, то ли загорелая, то ли нет, ещё и слезает на плечах – последние дни девушка проводила чуть больше времени на солнце, чем обычно. Огромное количество родинок и болячек, появившихся из-за привычки Се Лянь расчесывать комариные укусы. Тонкие шрамы, заработанные в том или ином инциденте хронической неуклюжести, так и не исчезнувшие даже спустя лета. Живот мягкий, не подтянутый, несмотря на то что питается Се Лянь правильно и старается держать себя в форме. И ещё море вещей, которые, по её мнению, делают из неё один сплошной изъян.
Тяжкий вздох.
Сань Лан
постоянно делает комплименты Се Лянь, но вот только сама она все равно чувствует себя тревожно и искренне не понимает, где Сань Лан разглядела всю ту красоту, о которой она ей томно шепчет на ушко при любой удобной и не очень возможности? По сравнению с самой Сань Лан Се Лянь просто сама посредственность, ведь в её глазах Сань Лан словно с небес спустилась – её красота пленяет, очаровывает лишь одним своим видом. Ей ничего не стоит стать знаменитой моделью, актрисой, телеведущей – популярные агентства сами столпятся у её длинных, стройных, прекрасных ног и будут умолять выбрать именно их. Но Сань Лан этого не надо. Всё это ей неинтересно. А в этих людях она видит сплошь лицемерие и ложь. Её и нынешняя работа вполне устраивает.
Завидует ли Се Лянь? Ни в коем случае. Лишь размышляет, достойна ли она её: такой прекрасной, доброй, заботливой, внимательной, любящей? Сань Лань дарит всю себя их отношениям, а достаточно ли делает это Се Лянь? Ей так не кажется. Она вообще в последнее время ни в чём не уверена, и эти сомнения всё копятся и копятся внутри. Се Лянь видит, что Сань Лань беспокоится, старается вести себя естественней и натянуть улыбку пошире, но прекрасно понимает, что от Сань Лань ничего не скрыть, ведь она та, кто понимает Се Лянь лучше всех на всём этом свете. Миг, когда к её ларчику переживаний подберут нужный ключ, уже не за горами.
Се Лянь чуть наклоняется вперёд, опираясь на стоящую перед ней тумбочку, и снова пристально рассматривает себя в зеркале, так что вообще не замечает, как к ней со спины кто-то тихо подкрадывается и обнимает. Чужие руки ловко скользят сначала на талию, нарочито медленно оглаживая бока, а потом ложатся на живот, складываясь в плотный замок. Спиной Се Лянь чувствует, как её касается мокрая, оголенная кожа, и вздрагивает. Щеки от смущения жжёт легкий румянец. Судя по ощущениям, Сань Лан только что вышла из душа и как обычно по своей дурной привычке накинула полотенце только на бедра, расхаживая по дому чуть ли не голышом – это её любимая так называемая
шалость, и сколько бы раз Се Лянь ни просила свою девушку так не делать, ей отвечали: «Как пожелает цзецзе», но вскоре всё начиналось по-новому.
– О чём думает цзецзе? – Сань Лань кладёт подборок на чужое плечо.
Ладонями Сань Лан чувствует, как напряжена Се Лянь, как задеревенело её тело. – Что-то случилось? – Её не отпускало беспокойство.
– Н-нет! Ничего такого! – Се Лянь всё ещё стояла красная и смущенная, боясь поднять голову вверх и встретиться с блеском этих испытывающих глаз. – Просто кто-то опять не услышал мою просьбу... – Се Лянь наигранно прикрыла глаза ладонью, чуть отпячивая в сторону мизинец, смотря сквозь щелку на чужие оголенные плечи в отражениe зеркала. Во рту моментально все пересохло.
Мокрые капли падали с невысушенных волос прямо на голую кожу Се Лянь, заставляя её ежиться и дергать плечом от холода. Заметившая это Сань Лан мгновенно откинула пряди назад, оставляя легкий поцелуй на плече девушки.
– Просто полотенце маленькое взяла.
– Да-да, я верю...
Се Лянь слегка отклонилась назад, всё ещё чувствуя спиной легкий холод, но уже постепенно привыкая к нему. Её ладони легли на сцепленные в замок руки Сан Лан. Се Лянь блаженно прикрыла глаза, чувствуя, как Хуа Чэн сначала игриво зарывается носом в её волосах, спускается к шее, начиная ласково касаться ее губами. От этих легких поцелуев Се Лянь становится щекотно, но она не отстраняется, наоборот – чуть наклоняет в сторону голову, так что Сань Лан оставляет свои теплые касания ещё и за ушком, на острой ключице.
Эти сладкие ласки согревают их обеих, они жмутся к друг другу, делятся теплом, ощущая легкую, приятную дрожь от заботливых объятий.
Сань Лан смотрит на отражение Се Лянь в зеркале и не может не ахнуть, в груди оседает дурманящая тяжесть, которая мешает ей свободно вздохнуть. Так бывает всякий раз, когда Се Лянь рядом: Сань Лан любуется ею, не может оторваться, внутри словно всё переворачивается, она чувствует, как сердце наполняется самой искренней нежностью и пылкой любовью, ощущаемо тяжелея в груди. Сань Лан уверена, в какой-то момент к ней с облака упал ангел, и как же хорошо, что он свалился прямо к ней в объятья.
Сань Лан утыкается носом за ухо Се Лянь и глубоко вдыхает её приятный запах. Она не понимает, как можно быть
такой? Настолько доброй, ласковой, мягкой, элегантной, искренней, светлой,
настоящей. У неё сердце заходится барабанным стуком, и она крепче прижимается к спине смущенной девушки.
Какая же она милая.
Язык Сань Лан ласково скользит вдоль уха, останавливаясь на мочке и водя кончиком по небольшой дырочке для серёжки. Потом слегка целует за ушком, снова водит языком, искренне наслаждаясь вкусом чужой кожи, и замирает на одном месте, переходя на короткие, почти невесомые поцелуи.
– Цзецзе... – Се Лянь снова слышит сладкий шёпот у самого уха и ежится. – Повернись...
Этот её соблазнительный, пронзительный тон, которым она так умело дурманит, пленяет – Се Лянь и самой хочется подчиниться, отдаться, затеряться в её ласке и объятьях, вцепиться крепко-крепко и не отпускать.
Не спеша прокручиваясь в кольце чужих рук и теперь уже смотря прямо перед собой на до жути довольную Сань Лан, Се Лянь моментально отводит взгляд в сторону, прикрывая ладонями покрасневшее лицо и как-то тяжело дыша – Се Лянь совсем позабыла, что Сань Лан стояла позади неё совершенно оголенная. Сердце девушки стучало так быстро и очевидно громко – Сань Лан не смогла сдержать своей сладкой улыбкой.
– Почему цзецзе спряталась от меня? – Сань Лан защебетала со вздохом и явной грустью в голосе. – Я настолько ужасна? – Её голос захрипел от волнения.
И Се Лянь, испуганная и растерявшаяся, моментально убрала руки с лица, обвивая их вокруг чужой шеи и неловко прикасаясь к губам. Она всё ещё смущалась, краснела, но эта странная дрожь в голосе Сань Лан была словно вылитое на голову ведро с холодной водой. Никогда. Никогда в жизни она не скажет и не подумает, что её Сань Лан ужасна. Сань Лан – самое дорогое и прекрасное, что осталось в её жизни. Она её лучший друг, верный спутник во всех делах, отважная спасительница и конечно же любимая девушка. Се Лянь и сама не заметила, как почти всё место в её сердце было отдано Сань Лан.
Губы Се Лянь касались губ Хуа Чэн осторожно и робко – пускай они и встречались уже довольно длительное время, но несмотря на все пройденные ими стадии отношений, Се Лянь даже к держанию за руки относилась с нескрываемым смущением. Для неё каждый раз как первый. Сань Лан бережет Се Лянь словно нежный цветочек и заботится о её чувствах трепетно и внимательно. Она не смеет давить, пока Се Лянь сама не сделает первый шаг. До этого она ждала так долго, так что потерпеть чуточку дольше – не проблема для нее. И она становится каждый раз дико счастливой, когда Се Лянь всё-таки делает этот шаг.
Се Лянь неумело двигает губами, боязливо жмуря глаза и вздрагивая от любого шороха. Каждым своим касанием она чувствовала, как губы Сань Лан вытягиваются в лёгкой улыбке, и через пару секунд девушка наконец-таки начала отвечать, не настаивая, без давления, чуть сминая чужие губы, легко прижимаясь и снова отстраняясь.
– Цзецзе... – Снова вкрадчиво зовет Се Лянь Сань Лан, как будто она где-то далеко, совсем не здесь, и почему-то это так заводит Се Лянь.
Она слегка привстает на носочки, делая кольцо рук вокруг шеи Сань Лан уже, а поцелуи – смелее. Се Лянь было жарко, тело дрожало, дыхание сбилось. Но она чувствует себя так хорошо.
Чужие руки на ягодицах сжались – она и сама не заметила, когда они там оказались – девушка не смогла сдержать стона, и Сань Лан воспользовалась этой секундой замешательства. Не долго думая, она ухватила Се Лянь за бёдра и усадила на тумбочку. В комнате раздался испуганный визг, руки судорожно начали искать точки опоры и поддержки, и именно ими оказались плечи и голова Сань Лан. Се Лянь чуть ли не вжала Сань Лан в себя: ноги плотно обвились вокруг поясницы, первая рука просто лежала на чужой спине, а вторая — прижимала к себе голову, запутавшись в волосах на загривке. Уткнувшаяся в грудь Сань Лан была вполне довольна, пускай и затылок горел от резкого, тянущего ощущения.
– Сань Лан... – Се Лянь тяжело дышала, уши заложило от громкого стука в груди. – Не делай так больше... Никогда.
– Как скажет цзецзе, – в её хитром голоске нет и грамма сожаления.
Тёплые, алые губы кружат у ложбинки груди. Тонкие до четко вырисовывающихся костяшек, изящные пальцы цепляют край белого лифа и проскальзывают под велюровую ткань. Со временем Сань Лан спускается все ниже, и ниже, и ниже...
***
— Ах... Сань Лан, нет, про—
Се Лянь прогибается в спине, цепляясь пальцами за напоминающие от долгих терзаний руками воронье гнездо волосы Сань Лан. Тело бьёт приятная дрожь – у Се Лянь носочки подгинаются и ноги сводит, стоит Сань Лан провести пару раз языком по клитору. Воспоминания прочих совместных ночей возрождают чувство нетерпения и жгучее желание. А у Сань Лан точно звёздочки в глазах – она с таким вдохновенным восхищением ловит каждое мимолетное движение вконец разморенной Се Лянь, целует запястья, колени, живот – и все так любимо, так прекрасно. Каждый сантиметр хочется занежить и обласкать.
Сань Лань припадает губами к внутренней стороне бедра Се Лянь и не может перестать покрывать их поцелуями жадно и часто, гладит руками, губами, языком, щеками – и каждое касание, словно раскаленный уголек.
***
Сань Лан резко отстраняется, тяжело дыша и утыкаясь своим лбом в лоб Се Лянь. Укладывает ладони на алые щеки и легко поглаживает, всё ещё пытаясь восстановить дыхание. Се Лянь же как будто в обмороке, ничего не слышит и не видит. У нее кружится голова, приятная нега растекается по телу, трудно даже глаза держать открытыми. Ей просто хочется спать. И чтобы тёплые руки держали её в крепких, нежных объятиях. И не отпускали. Никогда.
– Цзецзе... – Шепчет Сань Лан, и целует Се Лянь мягко в губы.
Се Лянь слегка приоткрывает один глаз, смотря сквозь щелку между веками на Сань Лан, и улыбается. Улыбается, потому что чувствует, что любима. По-настоящему. Поэтому быстрее, чем Сань Лан успевает продолжить, девушка касается влажной от пота щеки и бурчит чуть ли не себе под нос:
— Я люблю тебя.
Но Сань Лан все прекрасно расслышала.
Се Лянь засыпает, окончательно зарываясь в мягкую, теплую подушку и оставляя Сань Лан в дураках, смущённую и задыхающуюся от своей безграничной любви.
