***
— Ш-ш-ш, — она игриво приложила палец к губам и весело посмотрела на него, — не хочу, чтобы кто-то услышал нас. В её глазах плясали чёртики, она была явно пьяна. Пьяна алкоголем и его любовью. — Надя, на сегодняшнюю ночь этот дом в нашем распоряжении! — торжественно воскликнул Гусман, таща девушку за собой прямо к бассейну. Она звонко смеялась и беспрекословно бежала за ним, изредка спотыкаясь. Затем внезапно остановилась, прямо у бортика, и развернула парня к себе, жарко и ненасытно целуя. Вкус разновидных коктейлей во рту перемешался, Гусман незамедлительно ответил на поцелуй, подхватывая девушку и сажая на себя. Она тотчас обвила ноги вокруг его талии и прижалась сильнее, силясь вобрать его в себя до последней капли. Гусман попытался отстраниться, но безуспешно — пальцы девушки сцепились у него на затылке и притянули к себе. Ему не нужно было повторять. Он развернулся в сторону ближайшей кровати и поспешно направился к ней. Гусман повалился на кровать спиной, утягивая Надю за собой. Их поцелуй на миг разорвался, и из её рта вырвался короткий и довольный смешок. Она обхватила его лицо ладонями, затем немного отстранилась и начала оставлять на его скулах и щеках быстрые невесомые поцелуи. Руки Гусмана потянули вверх вечернее платье, заставляя девушку на мгновение прекратить эти поистине ошеломляющие ласки. Он вдруг понял, что больше не проживёт и секунды без них. Надя немного выгнулась, помогая ему избавить себя от одежды, а затем принялась за его рубашку. Пока она дрожащими пальцами справлялась с пуговицами, то неотрывно рассматривала веснушки парня. Самые потрясающие веснушки, которые ей только удавалось встретить за столь короткую жизнь. И вот, наконец-то, одежда вразнобой летит прочь. Гусман резко меняет их местами, теперь нависая над девушкой. Он незамедлительно прильнул губами к её телу, оставляя мокрую дорожку из поцелуев, чувствуя, как сердце девушки учащённо забилось, поощряя его ласки. Влажные следы от его губ отблёскивают в мягком лунном свете. Надя завела руки за спину и расстегнула мешавший лиф, который уже летел в кучу лежавшей рядом одежды. Гусман спускался ниже и ниже, покрывая поцелуями каждый миллиметр бархатистой кожи, но на кайме белья замер, смотря на девушку снизу вверх. Будто повторно спрашивая, точно ли она хочет этого. Вместо ответа Надя нетерпеливо подалась бёдрами вверх и Гусман безотлагательно продолжил. Он вернулся к её губам и накрыл их жадным, изнемогающим поцелуем, давая хрупким пальцам девушки самостоятельно справиться с ремнём брюк. Их языки сплелись в одно целое. Когда он окончательно избавился от всего лишнего, то, лишь немного помедля, вошёл в неё. Медленно. Размеренно. И не во всю длину, давая девушке свыкнуться с ощущениями и перевести внезапно задержавшееся дыхание. Из его груди вырвался глухой стон, когда он сделал пару нежных толчков в неё, заходя теперь полностью. Прикрыл глаза и под веками сразу же вспыхнули отрывки пустых трахов. Трахов до неё. Он впервые после смерти Марины почувствовал себя живым. Из постылых воспоминаний вывели крепко сцепившиеся на спине тонкие руки. Надя двигала телом в такт его бёдрам, тщась быть ближе, ощущать его внутри ещё сильнее. Так, насколько это возможно. До его ушей долетают отрывки её тихих стонов. Он открывает глаза и водит затуманенным взглядом по её лицу. До чего же она красива. Не выдерживает, и накрывает её губы своими. Ощущая теперь глухие стоны в своём рте и готовясь кончить только от этого. Она царапает его плечи, лихорадочно пытаясь ухватиться за его мокрую шею, делая неистовые вдохи вперемежку со стонами. Ещё миг — и она выгибается до хруста позвонков, чувствуя приятную дрожь во всём теле и стараясь продлить этот крышесносящий момент. Она запрокидывает голову, разрывая поцелуй и сквозь помутнённый разум слышит рычащие стенания Гусмана и прекрасно понимает, что он тоже дошёл до оргазма. ...Они лежали абсолютно нагие в постели в обнимку, созерцая ночное небо, устланное звёздами и осознавали, что никогда прежде не были так счастливы.***
Надя стояла посреди комнаты, которую они вместе сняли с Лукрецией, и сверлила зеркало напротив глазами. Кажется, она больше не сможет любить кого-то так же сильно, как Гусмана. Никогда и никого. Может тогда следовало бы остаться с ним, а не заниматься сейчас самобичеванием, м? Чего ты добиваешься, стоя так практически каждый чёртов день, когда собираешься на учёбу? Что отражение внезапно заговорит с тобой? Надя лихорадочно сняла — практически вырвала вкупе с волосами — платок с головы, кинула его на пол и, обессилено упав на кровать, уронила голову на руки. Никто и никогда не слышал её тихого плача. Она бы не позволила никому его услышать.