Ступенчатый Лабиринт

      К моей радости, уроки по ЗоТИ в этом году были чудо как хороши. Новая преподавательница прекрасно знала свой предмет и не вызывала никаких нареканий. Особенно мне нравилось задавать ей различные вопросы, которые у меня возникли во время прочтения программы всех курсов, и пусть процентов сорок вопросов оставались без ответов, но на шестьдесят-то она отвечала, что несказанно меня радовало. Нужно будет записать литературу, которую она рекомендовала каждому курсу или и вовсе купить себе по экземпляру, так что преподавателем я был более чем доволен. Конечно, также в этом сыграла роль и её внешность, так как она была молода и достаточно красива, но главная её ценность для меня это умение преподавать. Хотя парни вон плывут на её лекциях, так что с точки зрения обучения для них что Локонс, что Элайза Депардьё - знаний им перепадёт немного. Но мне как-то было всё равно, так как меня всё устраивало. — Эванс, задержитесь, пожалуйста, — проговорила Депардьё, когда лекция была окончена и все начали собираться на выход. Пожав плечами, я собрал свои вещи и послушно уселся на место, в то время как парни уходили с завистливыми взглядами, а девушки с ехидными. Это и не удивительно, так как от подобного внимания парней наши девушки ревновали, хоть они ещё сами этого и не понимали. — Что-то случилось? — спросил я, когда все вышли и двери закрылись. — Ничего серьезного, — махнула она рукой и, собрав разбросанные по столу пергаменты, подошла ко мне и села напротив, развернув стул. — Просто мне необходимо поговорить с вами. — О чём? — приподнял я брови, так как мне действительно было интересно. — Вы знаете, кто я? — спросила она, положив руки на стол, что являлось неплохим таким знаком доверия в среде чистокровных. — Вы о том, что вы вейла? — спросил я буднично, на что она приподняла брови в удивлении. — Это настолько очевидно? — спросила она с обаятельной улыбкой, быстро взяв себя в руки. — Для меня - да, — пожал я плечами. — Очень уж на вас парни характерно реагируют, а девушки видят в вас врага. — Ясно, — проговорила она. — Но ты прав, я вейла. И у меня к тебе деловое предложение. — Не интересует, — сразу проговорил я, не желая ввязываться в какие-либо мутные делишки. — Это вопрос выживания целой расы, — серьезно проговорила она, явно сбитая с толку моим быстрым ответом. — Да пусть весь мир горит синим пламенем, мне это неинтересно, — заверил я её. — Я всегда смогу построить ракету и свалить с семьёй на Марс или же в другую галактику. На крайняк, в другую реальность. — Но ведь Вейлы… — Проблемы Вейл меня никак не волнуют, — помахал я руками. — Вы живете отдельно от меня, а я стараюсь держаться от вас подальше. Как и от оборотней, вампиров, кентавров, русалок и любых других магических рас, что есть на нашей планете. — Но у нас есть достаточно выгодное для тебя предложение, — явно растерялась она. — Мы готовы многое тебе предложить за небольшое количество твоего времени. — Послушайте, мисс Элайза, мне это неинтересно, — проговорил я, смотря прямо ей в глаза. — Меня интересует только семья, знания и магия. Причём, если придётся пожертвовать знаниями или магией ради семьи, я сделаю это без сомнений. Чтобы вы ни предложили, меня это не интересует, — договорив, я встал и накинул свою сумку на плечо и пошёл на выход. — Безопасность вашей семьи, — догнала меня фраза, заставив меня замереть. — Безопасность вашей семьи под угрозой. — Эхх… — тихо вздохнул я, отпуская ручку и оборачиваясь. — И кто же им угрожает? — Вейлы, — нехотя проговорила она, заставив мои зубы сжаться от злости, а глаза налиться кровью. Но я сдержался. — Мисс Элайза, вы знаете, чем мне нравится Англия? — проговорил я, вернувшись на своё место. Рюкзак я тоже скинул, а руки положил на стол, как и она. Элайза на мой вопрос только помотала головой, так что я решил ей пояснить. — Англия - островное государство. И как у любого островного государства, у Англии есть свои правила и обычаи. С давних времён повелось, что волшебники воевали практически со всеми магическими расами, из-за чего неплохо так их невзлюбили. Это также отразилось и в законах. Конечно, практически все страны называют Англию консервативной, расистской и варварской, но с нашей стороны у нас правильные взгляды и всё так, как и должно быть. Мне же Англия нравится из-за того, что любое существо, отличное от волшебника, может быть уничтожено, если есть угроза волшебнику, — после моих слов Элайза сидела белая, как мел. — Естественно, за убийство преподавателя мне спасибо не скажут, но вы ведь здесь всего на один единственный год. А волшебники могут помнить обиды десятилетиями. Так стоит ли оно того? — Угрожать вы умеете, — проговорила она, постепенно приходя в себя, — но хватит ли у вас сил осуществить задуманное? — Вы хотите доказательств? — спросил я с улыбкой, наблюдая, как цвет её лица стабилизируется и она приходит в себя. Но всё равно сил ей хватило только на то, чтобы кивнуть. — Как хотите, — проговорил я, улыбнувшись во все тридцать два, заставив её напрячься.       Миг, и из двух браслетов вылетело по очереди из Ступефаев. По пять с каждого браслета. Из-за большого количества оглушающих её отбросило от меня метра на три, разбросав по пути её полёта все столы и стулья. Резко поднявшись, я отбросил стол, за которым сидел и пошёл прямиком на неё. — Никто не смеет угрожать моей семье, — с яростью проговорил я, подходя к ней. — Никто. Ни Вейлы, ни другие магические существа, ни волшебники. А всех, кто хоть пальцем их тронет, ждёт только Смерть. — От тебя-то? — спросила Элайза, удивительно быстро приходя в себя. Но увидев изменяющиеся черты её лица, я догадался, что происходит. — Меня даже много будет, — направив руки на неё, я вновь выпустил очередь Ступефаев, но на этот раз несколько десятков из каждого. Это её обездвижило окончательно, оставив возможность двигать только глазами. И для наглядности я переключил гильзу на Бомбарду. — Чтобы ты понимала, что с тобой могло произойти, — отведя руку в сторону доски, я выпустил Бомбарду. Короткий полёт, взрыв, и доска в одно мгновение разлетелась в щепки. Вот теперь она вновь побледнела. — Не трожь мою семью и своим хозяевам это передай. А иначе… — я перевёл руку с доски на её голову, — Вейлы прекратят своё существование.       Не видя больше смысла что-либо говорить, я развернулся и ушёл, кинув напоследок в преподавательницу Финиту, дабы она пришла в себя, так как ей ещё предстояло два урока провести сегодня. И будет не очень хорошо, если её обнаружат в подобном положении сразу после разговора со мной. Сделал ли я глупость, так поступив? Ещё как. Ведь будь она кем-либо, хоть тараканом, она является преподавателем Хогвартса, а за нападение на преподавателя можно запросто загреметь в Азкабан. Но поступить по-иному я попросту не смог, так как мне хорошенько так сорвало крышу, и от её убийства меня останавливал лишь самоконтроль. Будут ли у меня проблемы? Несомненно будут, вопрос только в их величине. Но вот сейчас своим необдуманным поступком я дал ей прекрасный рычаг давления на меня. И что-то я сомневаюсь, что она им не воспользуется, а значит, можно начинать ждать приглашение на разговор. — Сука, — тихо проговорил я, беря наконец себя в руки и идя на следующий урок. ***       Аполлин Делакур вынырнула из омута памяти с довольной улыбкой. По-другому и быть не могло, так как увиденное её очень даже порадовало. Мальчик, которого она уже мысленно отдала дочерям, оказался очень даже способным. Её очень заинтересовали артефакты, что настолько быстро обезвредили чистокровную Вейлу, что практически превратилась в свою истинную форму. Так что мальчик стал только более желанным. Ну, а его характер… он есть, этого не отнять, но как бы он ни бахвалился, слабости у него есть. Семья, по его же словам. Вот только он ещё действительно слишком юн, так как ещё не понимает, что разрушить её - это дело нескольких дней, если не часов. И всё, нет больше его дружной и любимой семьи. А его угрозы… ну вот что он сможет сделать им во Франции? Ни-че-го. Его слова остаются только словами. В итоге связей у него нет, денег тоже, магически он слаб, а из-за семьи чертовски уязвим. Так что вопрос его сотрудничества уже давно решён и сейчас уже решается очередь, с кем он будет «сотрудничать». Естественно, её дочери стоят в начале этого списка, так как именно она, Аполлин, всё организовала. И когда её дочери насытятся, тогда уже придёт очередь остальных.       Нужно только правильно их свести, дабы дочери потом не злились на неё. Точнее, злиться будет только Флёр, так как слишком уж она своевольна, но ничего, стоит им только встретиться, как вопрос будет решён. Жаль только, что Габриэль слишком маленькая и если она поспешит и организует всё сейчас, то её младшая дочь упустит своё счастье, а потому, нужно немного затянуть с их встречей. Так что пусть пока парень подождёт. Никуда он уже не денется от неё. *** — Мистер Эванс, можно вас на минутку? — настиг меня вопрос, когда я шёл с трансфигурации в библиотеку. Обернувшись, я увидел профессора Батшеду. — Да, — кивнул я, меняя курс движения по направлению к ней, — Конечно, — кивнув и услышав мой ответ, она направилась в свой кабинет, молча при этом. Я тоже не задавал вопросы, так как если она молчит, значит, есть на это причина. Несколько минут, и вот мы в её кабинете. — Марк, ты помнишь наш прошлогодний разговор? — спросила она, явно настраиваясь на что-то. — Да, — проговорил я, сбив её настрой, что заставило меня улыбнуться. — Каждый из наших разговоров я помню, будто они были только что. — А, ну да, — что-то вспомнила она. — В общем, я получила звание мастера в рунах, — и с довольной улыбкой показала мне золотое кольцо с чёрной руной в навершие. — Поздравляю, — проговорил я искренне, действительно радуясь за неё. — И думается мне, что вы хотели поговорить о моем ученичестве у вас, — понял я наконец цель её разговора, на что она энергично покивала. Вот только сделанное мной немного ранее может очень навредить Батшеде. — Я бы с радостью согласился, но недавно кое-что случилось и если вы возьмёте меня в ученики, у вас могут быть серьёзные проблемы. — Это что такое ты натворил? — перестала она улыбаться, спросив меня серьезно. — Если коротко, то напал на преподавателя по ЗоТИ, — недовольно проговорил я, с кислым лицом, так как прекрасно понимал, что здорово сглупил. Но что уже поделать? — Ты цел? — сразу спросила она меня и накинула несколько диагностических заклинаний. — Я не пострадал, — со вздохом проговорил я. Думать рассказывать профессору об произошедшем или нет, я не стал. До этого она не предавала меня, так что есть немаленький шанс на то, что и после не предаст. — В отличии от мисс Элайзы. — Ты хочешь сказать, что победил профессора по ЗоТИ? — приподняла брови Батшеда, достаточно сильно удивившись. — Ну, — замялся я, почесав в затылке, — она не ожидала нападения. У неё не было в руках палочки, а я использовал артефакт. — Что за артефакт? — напряглась Батшеда. — Эти, — подняв руки, рукава в мантии слезли вниз и показали два браслета у меня на руках. Но Батшеда посмотрела на них, после чего перевела взгляд на меня. — И что они могут? — спросила она с интересом и нетерпением. — А вы разве не можете это определить при помощи диагностических заклинаний? — спросил уже я с интересом, вспоминая Флитвика, который делал нечто подобное. — Эванс, не разочаровывайте меня, — закатила она глаза, но видя мое непонимание, всё же пояснила. — Диагностические заклинания работают только в том случае, если артефакт создан при помощи зачарования, а не рун, как у вас. — Понятно, — пробормотал я, так как этого я не знал. — Если вкратце, то это боевой артефакт, создан на случай потери палочки или же если её слишком долго доставать, а действовать нужно быстро, — проговорил я, открывая один из браслетов. — Внутри есть шестнадцать накопителей, в каждой из которых запечатлено одно заклинание, переведенное в руническую форму, — я достал один накопитель и дал посмотреть Батшеде. Аккуратно взяв его, она принялась его пристально рассматривать. Она даже лупу взяла, дабы увидеть все руны. — Удивительно, — проговорила она с улыбкой, не отрываясь от рассматривания накопителя в форме гильзы. — Как тебе удалось создать такую тонкую и точную гравировку? И что это вообще за система рун? Я ничего не могу понять, кроме отдельных рун. И это что, рубин? — Изобретения обычных людей помогли мне нанести такую тонкую гравировку, — взял я ещё одну гильзу и сам всмотрелся в неё. — Первоначально я создал подобную гравировку путём увеличения самой гильзы, но это было не совсем правильно, так как при увеличении и уменьшении… — Вместительность и проводимость рубина снижается, — закончила за меня Батшеда, переводя на меня взгляд. — Угу, — кивнул я на её слова, — а дабы сделать гильзы с максимальной эффективностью, мне пришлось использовать линзы для увеличения изображения и специальные инструменты для гравировки, взятые у обычных людей. Так что каждая гильза это произведение моей ручной работы, — проговорил я, вспоминая сколько нервов мне стоило сделать сразу тридцать две гильзы, каждая из которых была с уникальной системой рун. — А система рун? — спросила она, вновь переводя взгляд на гильзу. — Я ведь четко вижу, что здесь есть достаточно много лишних рун, но при этом они не конфликтуют между собой и всё работает исправно. — Профессор Флитвик назвал это кровавым артефактом, — проговорил я, отрываясь от гильзы и смотря на сосредоточенную Батшеду. — Конечно, кровь там есть, но не моя, а магических зверей. — Но как они работают? — спросила она с непониманием. — Когда я разбирал доступные ритуальные круги, то заметил, что они достаточно много энергии тратят впустую, хоть они на порядок экономнее любых привычных нам заклинаний, — Батшеда оторвалась от гильзы и с ожиданием посмотрела на меня. — Поэтому я начал разделять известные мне ритуальные круги на отдельные элементы, после чего я создавал небольшие рунные цепочки, дабы эти компоненты могли работать по отдельности, — объяснил я, достав свой блокнот и показав его профессору. — Эти небольшие рунные цепочки я назвал блоками, и уже изменяя их, создавал ритуальные круги. Так они получались намного более энергоэффективными, но результат могли выдавать в некоторых случаях даже бóльший, чем обычные ритуальные круги, — о пылесосах я решил пока промолчать. — В общем, я поняла, — медленно проговорил она, укладывая это у себя в голове, — Хоть и не смогу повторить, но принцип я поняла. Но где ты смог достать столько рубинов? — Вырастил, — просто ответил я, заставив разум профессора немного притормозить. — Это как? — помотала она головой. — Ну, — попытался я объяснить ей. — Обычные люди, уже как лет сто знают, как искусственно создать драгоценные камни. Будь то алмаз, рубин, сапфир, аметист. Нужно только соблюдать определенный технологический процесс. Я взял их технологию и при помощи магии и рун упростил её, — нашёлся я со словами, так как сыпать различной терминологией было просто бесполезно. Лучше потом ей несколько книг подкину, пусть изучает. — Так что вырастить рубин не сложно, всего нужно часа три-четыре и немного материалов. Если хотите, могу вам подарить несколько книг, как это можно сделать. — Хочу, — быстро проговорила Батшеда, уже планируя, какую она себе сделает бижутерию. — Что же до самого артефакта, — протянул я, вставляя гильзу обратно. И с некой неохотой, но Батшеда тоже отдала гильзу, которую я поместил на своё место. — Как я говорил, это боевой артефакт. В каждой гильзе по одному заклинанию. Когда гильза насыщается маной, она может создать заклинание за счёт рун, что выгравированы на ней. Вот здесь, — показал я на небольшое отверстие, которое было стволом, — тоже система блоков рун, которая создаёт металлический шарик, к которому и крепится заклинание с гильзы. — После чего ты его посылаешь в полёт, — проговорила профессор, с ещё большим интересом рассматривая браслеты, на что я только кивнул. — Но как ты это делаешь? Мысленно, что ли? — При помощи невидимых татуировок, — просто ответил я, вызвав недоумение во взгляде. — Это проще показать, но нужна полная темнота, — кивнув, Батшеда взмахнула палочкой и окна сразу закрылись наглухо, погружая комнату в темноту, из-за чего сразу проявили себя татуировки, благо, я ещё не успел нанести на них специальный раствор. — На руках это спусковой механизм. Им можно стрелять и быстро менять гильзы. Это можно сделать как физически, специальной комбинацией пальцев, так и мысленно. — А на глазах? — спросила она с интересом. — Защита от Легилименции, — пожал я плечами, — пока слабая, но я её буду ещё улучшать. — Стандартные методы не для тебя? — с улыбкой спросила она, взмахнув палочкой и открыв окна. — Я пробовал освоить Окклюменцию, но ничего толком не получилось, — вздохнул я. — Это когда ты пробовал? — ехидно спросила она. — С начала года, — с тяжелым камнем на сердце проговорил я, так как потраченного времени было жаль. — И что же ты успел такого сделать, что так разочаровался в этой дисциплине? — явно веселясь, спросила она. — Я недели две строил лабиринт, с множеством ловушек и тупиков, — нехотя проговорил я. — На первый взгляд всё выглядело очень даже хорошо, но на деле у меня было огромное количество ошибок, из-за которых я чуть не стал умственно отсталым, а сам лабиринт рассыпался от любого нажатия. — И неудивительно, — весело воскликнула она. — Ты новичок, так что ошибки это вполне нормально. А то, что он рассыпался от любого нажатия, это следствия малого промежутка времени, что ты дал защите на насыщение ментальной энергией. Но с чего ты взял, что ты мог сойти с ума? — Да я в книге вычитал, что если в начале допустить много ошибок и сделать обширную защиту сразу, то может упасть интеллект и скорость обработки информации, — проговорил я, вспоминая нужный абзац, — а если учитывать, насколько огромным и сложным вышел мой лабиринт, то это чудо, что он не успел окрепнуть, так что я его разрушил. — Это что же ты за лабиринт придумал? — удивленно проговорила Батшеда. — Ну, — задумчиво протянул я, вспоминая общую конструкцию и прикидывая, какой размер имел мой лабиринт. — я сделал трехмерный лабиринт, диаметр которого был где-то километра два. — Сколько-сколько? — проговорила профессор. — Километра два, — проговорил я, покивав сам себе. — Плюс разные ловушки на каждом шагу, переходы между уровнями, движущиеся коридоры и тупики. Я ещё хотел руны добавить, но не срослось. — Не удивительно, что твой лабиринт не был прочным, — проговорила она, почесав затылок, — я вообще удивлена, как он держался вместе. — Вот и я о том же, — не весело проговорил я, — я когда к стене прикоснулся, то не ощутил ничего, кроме сопротивления, ни текстуры, ни тепла. — Погоди, — остановила она меня, — ты хочешь сказать, что какое-то сопротивление всё же было? — спросила она меня, странно посмотрев при этом. — Маленькое, практически не ощутимое, — задумчиво проговорил я, пытаясь вспомнить ощущения, — но да, было. — Давай-ка уточним, — медленно проговорила она, — у тебя был огромный лабиринт, с ловушками, с движущими элементами и с большим количеством этажей. И при этом сам лабиринт стоял без твоей помощи и ты чувствовал сопротивление стен. Я всё правильно сказала? — Лабиринт был сферическим и трёхмерным, — дополнил я, вспоминая как было забавно ходить сначала по полу, а затем по стенам и потолку. — И в нём было множество ошибок, но да, в целом вы всё правильно сказали. — Марк, — медленно начала она, — ты понимаешь, что на возведение защиты могут уйти десятилетия? — Именно это мне и не нравится, — скривился я, — зачем мне убивать столько времени на нечто бесполезное, если я могу добиться подобного результата при помощи рун? — Руны можно отключить или обойти, это лишь вопрос времени, — проговорила она всё так же медленно. — Но давай я приведу тебе один интересный пример, хорошо? — я только кивнул. — Вот представь, ты что-то сделал и тебя судят в суде. Задают каверзный вопрос, ответив на который ты можешь попасть в Азкабан. Что будешь делать? — Смотря какой вопрос, — ответил я, — всегда можно ответить полуправду или соврать. — Применили сыворотку правды, — сразу нашлась она, — и в зале множество свидетелей, так что полуправда отпадает, а на убеждение себя нет времени. — Придётся отвечать, — вздохнул я. — А мастер Окклюмент сможет спрятать вредные для себя воспоминания, ответив и правду, и не навредив себе, — проговорила она с победной улыбкой, — так многие чистокровные волшебники избежали заключения после падения Того-Кого-Нельзя-Называть. — И что вы предлагаете? — спросил я, признавая, что данный навык действительно может быть жизненно важным. — Попытайся вновь, — мягко предложила она, — только не спеши со строительством своего огромного лабиринта. Начни с малого. С одной стены. Построй её лично, кирпичик за кирпичиком, один за другим. Потом придумай механизмы для ловушек, чтобы они сами по себе не срабатывали, и так дальше, по мере усложнения своего лабиринта. Так будет дольше, не спорю, но Окклюменция гораздо более полезна, чем ты себе можешь представить. — Хорошо, — проговорил я, соглашаясь с ней. — Но вы ведь понимаете, что как волшебник, я достаточно слаб. — Хм-м-м, — протянула она, сделав загадочное лицо. — Во-первых, для работы с сознанием используется ментальная энергия, а не магическая. А во-вторых, ты говорил, что у тебя идеальная память с самого рождения, это так? — я кивнул. — Хорошо. А ещё ты сказал, что твой лабиринт всё же создавал сопротивление, хоть он и был огромный и очень сложный, так? — я вновь кивнул, начиная понимать, куда она клонит. — У меня есть предположение, что у тебя гораздо больше ментальной энергии, чем ты думаешь, так как с самого детства твой разум подвергается огромной нагрузке, к которой приспособился, начав вырабатывать больше ментальной энергии. — Я попробую ещё раз, — кивнул я, так как её слова были достаточно логичными и возможно, что я всё же сильно поспешил и сделал неверные выводы. — Но как быть с мисс Элайзой? — Ах да, — проговорила она, возвращаясь к началу нашего разговора. — Нападение на преподавателя. Что вообще между вами произошло? — Ну, — объяснить, что и как случилось, было не сложно, благо, всё произошло достаточно быстро. Гораздо дольше я ей объяснял причины своих поступков и выводы, которые сделал. — Понятно, — уже более ясно проговорила профессор. — Это конечно нехорошо, что ты напал на неё, всё же она профессор Хогвартса. — Скажите мне то, чего я не знаю, — со вздохом проговорил я. — Но тебе вряд ли хоть что-то смогут сделать, — твёрдо произнесла Батшеда. — Да, ты магглорожденный, но тебе угрожали безопасностью твоей семьи, так что ты был в своём праве и если этот момент передадут огласке, максимум, что тебе грозит, это небольшой штраф, — проговорила она, возвращаясь за свой стол, из-за которого она вышла по ходу нашего диалога. — Всё же она не имела права говорить того, что она сказала и для Франции это может обернуться политическим скандалом. А потому, — порывшись немного, она вытащила небольшую папочку и протянула её мне, — не переживай. Я с удовольствием приму тебя в свои ученики.       С секундной заминкой, но я всё же взял протянутую папочку и открыл её. Внутри оказалось соглашение на принятие меня в ученики Мастеру Батшеде Бабллинг. И куча условий и правил, в которых оговаривались все возможные нюансы во взаимоотношениях Мастера и ученика. Что интересно, ученик всегда может отказаться от обучения у Мастера, так как насильно мил не будешь, и при этом ничего не нужно было никому платить, так как Мастер сам выбирает себе ученика и если он ошибся с выбором, то виноват в этом именно Мастер. Так что потратив минут двадцать на прочтение всех условий, я дал своё согласие на обучение.