Ступенчатый Лабиринт

      Вот бывает иногда, что тебя преследует чувство какой-то неправильности. Словно забыл выключить утюг дома, но при этом прекрасно помнишь, что уже месяц им не пользовался. Пытаешься вспоминать дальше и понимаешь, что не выключил плитку. Затем осознаешь, что она электрическая и автоматика сама её выключит. Далее находишь что-то ещё и ещё, но так и не можешь ничего найти в воспоминаниях, чтобы убрать это уже противное чувство неправильности. В общем, тоже произошло и со мной, стоило нам выйти из лавки. Не будь я волшебником, продолжил дальше перебирать варианты. Но я им был. И что-то мне подсказывало, что это спящая до этого интуиция, которая из-за чего-то проснулась. Хотя, я догадывался из-за чего. Уж больно «чуйка» подозрительно проснулась. — За нами следят, — тихо проговорил отцу, из-за чего он напрягся. — Будь готов.       Он ничего не сказал в ответ и даже не кивнул, но вот его руки незаметно оказались в карманах, где явно нащупали пистолет. Я же в карман руки не засовывал, так как от палочки сейчас пользы будет явно меньше, нежели от браслетов. Пройдя ещё метров шестьдесят, слева от нас появился темный переулок. Подобных было много, и иногда там даже кто-то был. Этот же был каким-то не таким. Что-то было в нём не так. Засмотревшись, я постепенно сбавил шаг и замер напротив проулка. Естественно, отцу это не понравилось, особенно в свете недавно услышанного от меня. Легко коснувшись моего плеча, он получил знак рукой, что всё в порядке, но руку он так и не убрал, лишь сжал мое плечо. Я же в это время пристально рассматривал проулок. И чем больше я это делал, тем чётче замечал мелкие детали, которые должны быть другими. Где-то были обычные следы, что внезапно обрывались. Где-то лежала свежая газета, с неестественно приплюснутым краешком, будто бы на нём стоят. Где-то было непонятное, едва заметное марево. А где-то и вовсе был отпечаток ступни в луже, края которой постоянно дрожали от микродвижений. — Четверо, — тихо проговорил я, из-за чего рука отца вздрогнула. — Один точно не человек. Скорее всего наемники. Их может быть больше.       Но осмотреться в поиске «других» мне не дали. Резко, от одного скрывающегося сорвалось заклинание в сторону отца, а от второго прямиком в меня. Всё произошло настолько быстро, что я толком ничего понять не смог. Миг, и заклинание, что попало в меня, расплылось по поверхности мантии, никак мне не навредив. Впасть в ступор от подобной ситуации мне не дал резко возникший щит Протего, который принял на себя ещё три заклинания, после чего его пробило четвёртое заклинание, которое вновь угодило в меня, но так же безвредно рассеялось по мантии.       В следующее мгновение во мне вскипела злость. Мгновенно и неудержимо превратилась из страха, который я испытал, пока первые заклинания летели в нас. От злости, что быстро переросла в ярость, я вскинул руки в сторону нападавших и зажал руки, активируя наручи. Миг, и из моих рук начали вылетать лучи разных заклинаний, что постоянно сменяли друг друга в обоймах. Наведя руки на первого нападавшего, стоявшего ближе всего ко мне, в него начали попадать заклинания. Всё было настолько быстро и неожиданно, что он ничего не успел сделать. Взрыв, и его снесло в глубь проулка. Что с ним случилось, я тогда не думал. Сразу за первым, в обновлённый щит влетело три заклинания, снося его в мгновение. Вот только, в барабане заклинаний заклинания дошли до конца, последним из которых был щит Протего, так что уже в новый щит врезалось ещё два заклинания, которых он с трудом, но выдержал. Я перевёл руки на второго нападающего, и поток заклинаний обрушился на него. Вот только, второй тоже выставил Протего, при этом подпитывая его, от чего он с усилием, но держался. Двое оставшихся принялись бросаться в нас заклинаниями, но отец успевал обновлять щит, так что больше по нам заклинания не попадали. Второй продержался дольше первого, но всё равно не долго. Десяток секунд, и его тоже сносит взрывом. Третий и четвёртый, видя такую картину, быстро стали ближе к друг другу и вместе начали поддерживать щиты. Причём, их было несколько, и действия некоторых я попросту не знал, в то время как мой арсенал был неизменен. Про то, что им стало гораздо легче выдерживать мои атаки говорили летящие в нас заклинания. Конечно, они стали гораздо реже атаковать нас, да и отец уже уверенно обновлял щит, но ведь, в отличии от нас, у них нет ограничений на используемые заклинания, и хоть отец тоже переодически постреливал в их сторону, у нас возник шаткий паритет. Ожидать, кто первый его нарушит, я не желал, так что прекратив карусель с патронами, я выбрал гильзу с Бомбардой и принялся поливать всё окружающее их пространство, в то время как со второй руки, начал бить Секо. И это практически мгновенно дало результат. Не ожидая удара в спину, или по бокам, они просто не были готовы к тому, что камень возле них резко начнёт взрываться. Естественно, от этого их концентрация была нарушена, и щиты дрогнули. На долю секунды, но всё же дрогнули. Но, что значит доля секунды для меня? Точнее, для моих артефактов.       Всё прекратилось в один миг. Я всё не останавливался и палил во всё, что видел, как вдруг на моё плечо опустилась рука отца. Миг, и я разжал руки, прекращая обстрел заклинаниями. Только тогда я понял, что в нас больше не летели заклинания. Вообще, была подозрительная тишина, которую прерывали звуки падения осколков стен и дороги. Оглянувшись назад, я увидел обеспокоенное лицо отца. Переведя взгляд обратно на переулок, за щитом Протего я видел стену пыли. Плотную, из-за чего ничего не было видно. Ярость медленно сходила на нет, прочищая моё сознание и давая полное понимание того, что именно я сделал. Схватиться за голову, упасть на колени и разрыдаться от осознания того, что теперь я убийца, не дало понимание, что если мы здесь останемся, проблем огребем немало. Так что, собрав мысли в кучу, я дёргано развернулся и пошёл в сторону Косого переулка. Отец был рядом.       К удивлению, добрались мы без проблем. Выйти в Дырявый Котел было вообще не сложно, а там сев в машину, мы быстро поехали домой. Отец молчал, я тоже. Я просто смотрел в окно, в то время как в мыслях был полный штиль. Ни о чём не думал, просто смотрел в окно. Город сменился на деревья и луга, на небе были тучи, солнца было не видать, а редкий снег, что лежал на земле только дополнял картину. Но мыслей всё не было. Вскоре мы приехали домой. Я молча вышел из машины, скинул мантию, скатал её и сунул подмышку, затем зашёл в дом. Там работал телевизор, который смотрела мама, в то время как Лили играла в сторонке. Всё так же молча я прошёл в гостиную. Лили, увидев меня, радостно воскликнула и подпрыгнув, побежала ко мне. Подхватив её на руки и прижав к себе, я направился в свою комнату, где закрыл двери и забравшись на диван, всё так же продолжил обнимать Лили. — Братик, тебе плохо? — с искренним переживанием спросила Лили. — Очень, — именно в этот момент меня и настиг отходняк, из-за чего я обнял Лили сильнее. *** — Это что за нахрен сейчас было? — со стоном проговорил Андрей, выбираясь из стены, в которую его впечатало.       Уперевшись руками в стену, он с шипением и матами, перебарывая боль во всём теле, оттолкнулся от стены. Но стоило ему это сделать, как он тут же сорвался вниз. К счастью, высота падения была небольшой, всего пол метра, но легче от этого не было. Сдержавшись от вскрика, из-за прострелившей его боли, когда он упал на дорогу, Андрей медленно перевернулся на спину. Его тело болело от любого движения, медленно начинала накатывать слабость, а голова чертовски раскалывалась, но нужно было уходить. Сколько нужно было времени, чтобы «доблестные» Авроры прибыли сюда, он не знал, но вот стоит им прибыть, как проблем не оберёшься. Уж он-то точно, по законам Англии, натворил немало. На поцелуй дементора маловато будет, но вот на несколько лет в Азкабане его закрыть могут. Так что, нужно вставать. Нужно лишь дождаться, когда…       Хруст.       Хрустнула нога, когда кость встала на своё место. Из-за этого у Андрея ненадолго потемнело в глазах, так как приятного в этом было мало. Но полежав с полминуты и придя в себя, он начал медленно вставать. Не делая резких движений, медленно, он встал. И зрелище, что предстало перед ним, ужасало, так как пыль уже немного улеглась. Во всём переулке, где они устроили свою засаду, не осталось ничего целого. Что можно было сломать, было сломано, а что нельзя, то было в трещинах. Возле стенки лежали два англичанина, изрезаны на мелкие кусочки. От них натекло достаточно много крови, которая ручейками бежала по многочисленным трещинам. Немного дальше, поломанной куклой лежал последний член их команды, и если на Англичан Андрею было плевать, то вот за своего напарника он стоял горой, а потому, сразу же кинулся к нему. Подойдя, он первым делом проверил пульс, после чего у него отлегло от сердца. Если до этого его напарник выжил, значит с ним всё будет в порядке, уж он об этом позаботиться.       Подняв чудом уцелевшую палочку, Андрей наложил комплекс чар на своего напарника, вводя его в подобие стазиса и немного обрабатывая его раны. Полноценной медицинской помощью это никак не назвать, но на первое время этого будет более чем достаточно. Затем, чарами приподняв его, Андрей достал небольшой металлический предмет. — Портус, — и два мага исчезли в, на миг появившейся, воронке. ***       Сидя на диване в гостиной, Гарри мучился от безделья. Когда ты одинок, всегда так происходит. Одинокому человеку всегда скучно. Но в данном случае, одинок Гарри был из-за того, что все разъехались на каникулы домой. Осталось только несколько человек. Три старшекурсника, с седьмого, шестого и четвёртого курса, он с Роном и один первокурсник сирота, как и сам Гарри. Рон сейчас спал, семикурсник и шестикурсница где-то пропадали всё время и их практически не было видно, пятикурсник ходил постоянно где-то, постоянно гуляя по замку или окрестностям, а первокурсник практически не выходит со своей комнаты. Вот Гарри и сидел в одиночестве, смотря на медленно горящий камин. А что ещё остаётся? Можно было бы пойти в библиотеку, почитать что-нибудь интересное, или сделать домашку, которую задали на каникулы. Там немного, на несколько часов работы. Но… лень. Не хотелось ничего делать. По разным причинам, да и не совсем важны они, ведь каникулы специально были созданы, дабы дети отдыхали. Вот Гарри и отдыхал, поплотнее закутываясь в вязанный свитер, который был подарком от родителей Рона, попутно попивая горячий шоколад. От нечего делать, он взъерошил свои волосы. Они как были непослушными, так и остались. Но, так же Гарри ощутил, что они начинают слипаться, а значит пора в душ. Вот только, идти никуда не хотелось. В надежде оттянуть этот момент, он понюхал свои подмышки, после чего скорчил недовольное лицо. Начал появляться запах. А какое бы настроение у него не было, вонять он не хотел, так что всё же пересилил себя и встав, поплёлся в душ, попутно зайдя в комнату и взяв всё необходимое.       В душе он нехотя разделся, так как из-за зимы было немного прохладно, но стоило только открыть горячую воду и стать под неё, как холод отходил и наступало тёплое блаженство, из которого не хотелось выбираться. Принимая водные процедуры и тщательно вымывая себя, Гарри размышлял. Размышлял о том, что и тупо сидеть перед камином, достаточно глупо и следует чем-то заняться. Вон, даже по замку погулять, поискать скрытые проходы или зайти в библиотеку. И если не уроками заниматься, так хотя бы историю почитать, ибо она удивительно похожа на невероятно красочную сказку, от чтения которой оторваться достаточно сложно. А уж понимание того, что это всё было на самом деле, только добавляет интереса к прочтению. Всё же, профессор Бинс постоянно рассказывает только о восстании гоблинов, причём настолько не интересно, что постоянно спать охота, в то время как это была достаточно интересная и кровавая страница истории. Возможно, первым четырём курсам это вообще не следовало изучать из-за излишней жестокости, но Гарри изучил. После просыпался в кошмарах несколько дней, но теперь он хотя бы понимал, почему профессор Бинс читает свои лекции так монотонно и не интересно.       Определившись, он быстро закончил и поспешил одеться, так как без горячей воды по прежнему было прохладно. Зайдя в свою комнату, он положил мокрое полотенце на место, после чего направился на выход. Вот только, хоть он и оделся, ему было по прежнему прохладно, а потому, Гарри решил немного погреться у камина, а уже после идти в библиотеку. Не откладывая в долгий ящик, Гарри с комфортом развалился на ближайшем к камину кресле. Но чем больше проходило времени, тем вновь и вновь он находил причины никуда не ходить, ничего не делать, просто отдыхать.       Уже почти махнув на это рукой, Гарри замер. Что-то не складывалось. Возможно, он бы не заметил ничего, но в короткое время произошло сразу две резких перемены. Причём, из одной крайности, в другую. От невероятной лени, при которой не хотелось даже в душ сходить, до острого желания что-то делать, а затем резко в обратную сторону. Подобная смена ввела в ступор Гарри, и не на шутку напугала. Резко встав, он принялся ходить из стороны в сторону, размышляя. — Сначала нужно понять, почему это произошло, — проговорил он, пытаясь немного успокоить нервы и подумать, при этом неосознанно начиная говорить в слух. — Сначала место. Здесь мне ничего не хочется, а в душе наоборот.       Быстро вновь сходив в душ, он прислушался к себе. Но ничего не изменилось. Ему по прежнему ничего не хотелось и поэтому он боролся сам с собой даже в такой непростой ситуации. Не добившись результата, он пошёл в свою комнату и взял полотенце в руки, но вновь ничего. Затем он тоже проделал с шампунем, мочалкой и мылом. Всё, с чем он контактировал в душе, Гарри брал в руки и прислушивался к себе, но результата всё не было. Подумав ещё немного, он пришёл к выводу, что это могла бы быть вода. Не долго думая, он набрал в таз воду и опустил в неё руки. Никакого эффекта. Даже засунув туда голову он ничего не добился. Так что, он принялся думать дальше. Перебирая варианты и пробуя их, он всё больше не понимал, что происходит. Ничего не помогало, делать по прежнему ничего не хотелось. И тогда ему пришла идея раздеться. Вот только, в ванной было прохладно и ему не хотелось это делать. Да и были другие причины подобного не делать. Много причин. Да и лень раздеваться… После этого Гарри замер. — Дело в одежде, — тихо прошептал он, после чего принялся скидывать всю одежду. Сначала обувь, затем носки, дальше штаны, после и трусы полетели на пол, но прислушавшись к себе, ничего вновь не изменилось. У него остался только свитер, но в комнате было по прежнему прохладно. Да и удобный он… — Нет, — в шоке проговорил Гарри, после того как ему пришло осознание причины, почему всё это происходит. Медленно, он снял свитер. На нем осталась только футболка, и всё. Но её снимать не пришлось, так как лень удивительным образом пропала, из-за чего постепенно жажда деятельности возвращалась.       Стоять в ванной, где немного прохладно, в одной футболке, не очень приятно, так что Гарри достаточно быстро оделся, но теперь, подаренный ещё в прошлом году свитер он не трогал. Ему теперь его даже палкой не хотелось касаться. Единственное, чего он хотел, это сгрести Рона, связать и детально расспросить, что это за ужасный свитер. Но сначала ему нужно узнать, как именно он на него влиял и кто виноват. Всё же, может быть так, что Рон не виноват и в итоге получится не очень красиво. Значит, нужно сначала выяснить, как свитер воздействовал на него, специально ли Рон ему его подарил и уже затем выяснять, кто виноват и что делать.       Кивнув самому себе, он сходил в свою комнату, после чего взял палочку и уже при помощи чар перенёс и упаковал свитер подальше от себя. Дальше следовало подумать, кого попросить о помощи, дабы разобраться, как именно на него воздействовали. Увы, но профессор Макгонагалл сразу отправлялась в аутсайдеры, ибо уже не один раз игнорировала просьбы не только самого Гарри, но и других студентов Гриффиндора. Снейп шёл сразу за профессором Макгонагалл, так как был тем ещё мудаком. Хотя, он бы мог помочь, если бы на него воздействовали зельями, но проверять он это будет в последнюю очередь. Говорили, что профессор Флитвик всё же попытался помочь в прошлом году, из-за чего и загремел в больницу в итоге, так что кредит доверия этот профессор имеет. Профессор Спраут точно поможет, но вот точно сказать, что произошло и что делать, она вряд ли сможет. Об остальных преподавателях он пока не думал, так как пока было достаточно деканов факультетов, но если они не смогут помочь, тогда да, придётся идти к остальным профессорам. К директору Гарри идти не хотел, так как у директора и так дел по горло, хоть сейчас и каникулы. Так что, немного подумав и взвесив все за и против, он прихватил заколдованную кофту и пошёл к профессору Флитвику. — Вы не заняты? — спросил Гарри после того, как постучал и услышал разрешение войти. — Каникулы, какие занятия? — хохотнул профессор Флитвик, вызвав ступор у Гарри. — Входите, присаживайтесь, — Гарри кивнул и быстренько присел напротив профессора Флитвика. — Чем могу помочь? — Что делать, если твоя одежда заколдована? — решил зайти Гарри издалека. — Хех, — улыбнулся профессор Флитвик, — в волшебном мире практически вся одежда заколдована. Какая-то больше, какая-то меньше. Даже одежда маглов, при длительном нахождении в магическом мире, становится немного прочнее. — А что, если одежда имеет не только положительные качества, но и негативные? — спросил Гарри. — Вы о проклятых вещах? — приподнял брови профессор Флитвик, в то время как его улыбка слегка уменьшилась. Гарри только неопределенно повёл плечами. — Я могу многое вам рассказать, так как тема это обширна. Вопрос в том, что именно вас интересует. — Вот, — протянул Гарри свёрток, в котором был заколдованный свитер. Профессор Флитвик только приподнял бровь в удивлении, но свиток всё же взял. Палочкой, но взял. — Недавно, я сидел в гостиной… — объяснить всё, не заняло много времени. Как свои выводы и предположения, так и почему именно профессор Флитвик, а не та же профессор Макгонагалл. — Интересно, — проговорил Флитвик с интересом, аккуратно разворачивая свёрток и доставая свитер. — Кто, вы говорите, вам его подарил? — Рон. Рон Уизли, — проговорил Гарри. Ощущал он себя при этом не очень приятно. Словно сделал что-то неправильное. — Интересно, — проговорил задумчиво профессор Флитвик. Ненадолго погрузившись в себя, он кинул несколько диагностических заклинаний. Вот только, никакой конкретики он не получил, только общие сведения. — Вы мне поможете с ним? — с надеждой спросил Гарри. — Что именно вас интересует? — спросил его профессор. — Я хочу знать, что именно сделали с свитером, кто это мог сделать и можно ли убрать это зачарование, так как свитер мне нравится, — четко произнёс Гарри, так как он уже достаточно много об этом думал. — Оставь его здесь, я посмотрю, что можно сделать, — проговорил профессор, на что Гарри только кивнул, так как выбора у него особо и не было.       Поговорив ещё немного, Гарри ушёл. Немного побродив по замку, он всё же направился в библиотеку. В это же время профессор Флитвик задумчиво смотрел на свитер, что принёс ему второкурсник. Чувствовалось, что он принесёт проблемы, но кто-то ведь должен помогать детишкам? Минерва загружена директором, Снейп скорее удавится, чем поможет гриффиндорцу, Помона вряд ли разберётся, что к чему. Об остальных преподавателях и речи не идёт. Септиму интересует только Нумерология. Батшеда помешана на рунах и своём ученике. Сильванус уже какой год мечтает о уходе с должности УЗМС, так что его ничего не интересует. Сивилла не вылезает из своей башни, словно принцесса, а о Бинсе и вовсе вспоминать не охота. Вот и получается, что только он, только он. Но к Батшеде всё же зайти нужно, так как несколько узлов в свитере явно являются рунами и дабы понять весь «рисунок», нужно понимать предназначение всех элементов.       И не откладывая в долгий ящик, профессор Флитвик двинулся к коллеге, по дороге прихватив чего перекусить, так как разговор явно будет не быстрым.