ты сказал, что тебе не всё равно и тебе меня не хватает

Йенсу не нужны новые друзья. У него их и так достаточно, и они всегда круто проводят время вместе, но. Здесь, в колледже, ему не хочется быть тем самым стрёмным чуваком, который ни с кем не разговаривает. А потом Ральф предлагает ему переночевать у себя, потому что Йенс пиздецки пьяный и не в состоянии доползти до вокзала, чтобы уехать домой на выходные. И тогда Ральф говорит, что его друг уже съехал и в квартире есть запасная кровать. А Йенс настолько бухущий, что ему плевать на то, кто спал здесь до него. Наличия койки уже достаточно. Когда Йенс просыпается, Ральф с чего-то решает, что они теперь супер-друзьяшки, и он готов помочь Йенсу забить на Яну. Отчего-то Ральф произносит это имя так, будто они с Яной знакомы. Ну конечно, ведь у пьяного Йенса язык без костей, который плетёт всем вокруг обо всём подряд, не фильтруя базар про отношения, которые закончились три года назад. С тех пор Ральф постоянно ловит его в коридорах колледжа и пытается найти ему кого-то, кто не против перепихнуться. Соль в том, что у Йенса вдали от дома есть некая свобода, и он может творить то, чего не решился бы делать среди своих. По крайней мере, он так себя чувствует в теории, но лажает на практике жестко. Типа, теперь он разрешает себе заглядываться на пацанов, поэтому в голове выстраивается некий образ идеального парня: волнистые волосы, голубые глаза, худое телосложение, ростом ниже, но чтобы выглядело отпадно. Короче, Лукас ван дер Хейден. Имя он узнал совершенно случайно. Однажды зашел в аудиторию и увидел, как какой-то пацан расписывался на листке, повешенном на дверь, подошел следом, прочитал, где тот расписался. Этот Лукас сразу привлёк его внимание. Они пересекались пару раз в коридорах, но никогда не общались. В принципе, это мало что изменило, но теперь Йенс знал его имя. И каждый раз, когда он видел этого чувака с друзьями, он радовался, что теперь знает, как его зовут. К чёрту зону комфорта, и вперёд навстречу экспериментам — Йенс не в курсах, что делать дальше. Всё, что он может, это мечтать о Лукасе ван дер Хейдене и, быть может, о том, какого это — целоваться с мальчиком. Насколько это по-другому? Ну, вот языки, а вот рты. И чё бы там дальше не шло по инструкции, Йенс не особо углубляется в свои фантазии, потому что это всё так далеко от его реальности. — И как это было? Ну, когда ты в первый раз поцеловался с парнем после того, как всю свою жизнь прожил под ярлыком всё-натурально-ноу-хомо. Йенс сразу отстраняется от своего пива, чтобы не подавиться или не задохнуться от неожиданности, а потом смотрит на Ральфа, который красуется перед ним. Сейчас у них последняя туса перед каникулами, и завтра Йенс свалит домой, поэтому нужно оторваться на полную. Да, крутой Ральф снова предложил ему остаться на ночь на месте Лив, и от такого было трудно отказаться. Лукас тоже где-то здесь, но он скорее всего даже не знает о существовании Йенса. А Йенс просто хочет попялиться на него подольше перед уездом, но так как Ральф не даст этому случиться, Йенс просто уедет домой на несколько недель. — О чём ты? Ральф смеётся, делая глоток. — Как это было? Твой первый раз с парнем. То есть, ты предлагаешь мне ввести тебя в курс дела, Йенс? Потому что ты выглядишь немного смущенным. Он говорит так медленно, будто бы Йенс тупой ребенок, который не догоняет с первого раза. Ральф, конечно, классный парень, но не то чтобы Йенс горит желанием жаловаться ему на свою неопытность. — Эм, это было ужасно, так что я не хочу об этом говорить. Он улыбается Ральфу так натянуто, намекая на то, что пора завершить этот разговор, но Ральф слишком упёртый. — Это кто-то, кого я знаю? Ральф оказывается рядом, прислонившись к стене, и следит за тем, куда смотрит Йенс, поэтому Йенс тут же перестаёт пялиться в сторону Лукаса и его друзей. — А мне-то, блять, откуда знать? Ты дружишь со всеми в этом городе. Йенс глотает пиво залпом. Ральф закатывает глаза. — Да, очень удобно иметь такой большой список… друзей. Ты ведь понимаешь, что я не отстану до тех пор, пока ты не. — Лукас. Йенс выплёвывает это, просто чтобы Ральф наконец-то отстал от него. В мире тупа миллионы тысяч Лукасов ходят. — Так, который? Йенс смеётся, оглядываясь вокруг, и всё пытается вспомнить, где тут кухня, а где холодильник, набитый пивом. — Не скажу. Он ставит свою пустую бутылку на тумбочку справа от Ральфа, готовый свалить уже, как вдруг Ральф ловит его с поличным. Он делает вид, что обо всём знал заранее. — О. МОЙ. БОГ! Это же малыш Лукас! Йенс замирает, резко оборачиваясь. Ральф уже далеко отсюда, уверенный в своей правоте, и плевать Йенс хотел сейчас на Лукаса, ведь главное то, что он... малыш? — Чё? Малыш? Ральф становится напротив, преграждая путь на кухню. — Лукас ван дер Хейден. Я так и знал! Я видел, как ты пялился на него, но всё никак не мог сложить в своей голове общую картинку. Так вот — малыш Лукас! Йенс чувствует, как у него краснеют щеки, и это трудно скрыть, ведь редеет он всегда моментально. Это невозможно свалить на алкоголь, потому что он выпил недостаточно. — Ты... знаком с ним? Ральф хлопает в ладоши и, — теперь уж точно заинтересованный в хреновой личной жизни Йенса — ставит свою бутылку рядом с его бутылкой на комод. — Конечно! Он моё маленькое протеже. О Боже, да вы двое просто отличная парочка, Йенс! — Нет, нет, нет, не вали теперь всё на меня. Мы не парочка, понял? Ральф, это было отстойное свидание, и я не хочу ему об этом снова напоминать. Йенс кладёт руки Ральфу на плечи, чтобы вернуть его на нашу планету, а потом смотрит в его глаза и пытается понять, как скоро Ральф рванёт к Лукасу, чтобы обо всём расспросить.

***

Окей, Йенс просто запаниковал. А потом по-хорошему попросил Ральфа ничего не говорить Лукасу про их «свидание», и всё было заебись до тех пор, пока Йенс не зашел на кухню, чтобы выпить холодного пивка, — со счёта сбился, сколько выпил за вечер — и не увидел блондинчика, болтающего с Лукасом о чем-то. И вся банда Лукаса зависала рядом с ним в этот момент. Йенс был почти уверен, что они болтали о чем угодно, только не об этом. Но вот Лукас смотрит на него, и Йенс понимает неожиданно (отчётливо), что пропал. Ральфу ни к чему эти разборки. Самое время завалиться куда-нибудь и почекать инсту, чтобы посмотреть, как там дела у своих. Наконец-то, Йенс находит подходящее темное местечко в коридоре, где не так людно. Где-то здесь должна быть ванная или какая-то другая комната, где никто не трахается, поэтому он сможет промелькнуть незамеченным и оставить Ральфа позади. Когда Йенс снова поднимает глаза, Лукаса нигде не видно — что ж, за это стоит сделать еще один глоток. Возможно, он нашел себе девчонку, или его друзья нашли ему девчонку, и теперь он зависает где-то с ней. Йенс похож на труса, который счастлив за другого — теперь уже занятого кем-то — парня, с которым не прочь был покинуть эту вечеринку. Он открывает первую попавшуюся на глаза дверь и проскальзывает внутрь, схватившись за телефон с открытой инстой Робби. У Робби новая фотка в профиле, где он с Сандером, целует его в шею и улыбается. Темная пикча со спецэффектами, Робби скорее всего сейчас на какой-нибудь тусовке прожигает свою жизнь вместе со своим парнем. Йенс лайкает фотку и собирается залезть в инсту к Аарону, как вдруг слышит шум и замечает краем глаза движение перед собой. И это просто пиздец. И это Лукас. Стоит в темной спальне близ окна, и выглядит жутко, типа, как призрак, пялится на Йенса, не отрывая глаз. — Сорян. — Говорит Йенс, но у него в мыслях даже нет развернуться и уйти отсюда. Вместо этого он суёт телефон в карман и осматривается как-то неловко. — Порядок, — наконец-то отвечает Лукас. Они всё ещё стоят в темноте, но Йенс в состоянии видеть парня, благодаря свету с улицы. Тень на кровати выглядит всё же жутко. Его пальцы проскальзывают сквозь кудряшки в попытках уложить волосы. Йенс замечает, что у Лукаса волосы теперь длиннее — выросли с их первой случайной встречи. И сейчас он выглядит постарше и лучше. — Ты ведь Йенс? Мир останавливается, когда Йенс слышит своё имя — откуда, блять, Лукас его вообще знает? — Да. А ты Лукас... Пацан улыбается ему скромно. — Ага. Мне Ральф рассказывал про тебя. Йенс закатывает глаза и смотрит куда-то себе под ноги. Ну конечно, Ральф выставил его полнейшим идиотом перед Лукасом. — Рассказывал? — Расстояние между ними сокращается на пару шагов. Йенс в своей манере вскидывает удивленно брови. — Да. Как оказалось, мы с тобой уже знакомы. Но он не знает всех деталей, так что, может, ты мне о них напомнишь? По лицу Лукаса трудно что-либо понять, ведь Лукас ещё не знает, как убого выглядел Йенс, когда час назад врал обо всём этом Ральфу, и возможно Ральф чего-то не договорил, поэтому у Йенса ещё есть шанс реабилитироваться. — И что именно он сказал? Йенс подходит еще ближе, опираясь на подоконник рядом с Лукасом. Он понимает, что они стоят очень близко друг к другу, только тогда, когда резко оборачивается. Лукас не замечает, как он дёргается и как темнота заставляет его не быть таким уж ссыклом. — Что мы с тобой знакомы. Он утверждал это, а потом показал на тебя, и я со стопроцентной вероятностью могу сказать, что нет, мы не знакомы. Конечно, я видел тебя в колледже, но, как я помню, мы ни разу не разговаривали даже. Йенсу кажется, что у него ещё есть шанс, потому что голос Лукаса такой спокойный и мягкий. Еще не всё потеряно, они в этой комнате наедине, и Лукас флиртует с ним (или же как-то странно ведёт беседу). Самое время уйти, потому что быть с этим парнем наедине в темной спальне не лучшая затея. И они даже не знают, кто живет здесь и кто спит на этой постели, поэтому — взять и уйти. Они одногодки, но Лукас выглядит как ребенок, когда ты смотришь на него сверху вниз. И никто не стоит между вами. Никто не мешает. Йенс переминается с ноги на ногу и подходит к кровати, чтобы свалить и разрушить этот прекрасный момент, оставив Лукаса совсем одного. Хочется посмеяться над тем, как громко сейчас в голове орёт голос: «БЛЯТЬ» — когда он останавливается и оборачивается, и оставляет дверь позади, чтобы увидеть какой-то знак, и чтобы Лукас дал понять, можно ли пойти дальше. Но Лукас медлит и идёт за ним, вставая непозволительно близко, так, что аж приходится немного отстраниться, чтобы увидеть Йенса. — Что ты делаешь? — Приходится спросить, потому как в башке пустота и мозги совсем не варят уже, а Йенс не в курсе, чё происходит. Лукас смотрит в глаза напротив, и Йенс может поклясться, что он слышит, как ком застревает у парня в горле. Он поджимает губы, старается не улыбаться, но Лукас улыбается первым, и это такая красивая, настоящая улыбка. Его глаза становятся меньше, а ямочки на щеках четче, и он очень похож на ангела. В горле вдруг сохнет. Но на это не стоит обращать внимание. Йенс кладёт руку на чужую шею и медленно вырисовывает большим пальцем линию подбородка до самого уха. Лукас неожиданно сжимает губы в тонкую полосу, и тут уже невозможно сдержаться; Йенс облизывает ямочку над верхней губой Лукаса кончиком своего языка, заставив парня приоткрыть рот, чтобы тут же сцепить их языки вместе. Другая рука уже на затылке, спускается ниже, к шее. Йенс вплетает пальцы в светлые волосы, совершенно точно целуя Лукаса. И он чувствует, как чужая рука спускается ниже по его спине, пролезая под рубашку, и заставляет кожу покрыться мурашками, отчего Йенс слишком сильно давит на Лукаса, а тот толкает его от себя к стене. Лукас просто ахуенно целуется, заставляя Йенса моментально загореться. И чтобы между ними не происходило — это очень опасно. Йенс больше не собирается его даже пальцем касаться, потому что это может вызвать очень бурную реакцию в любом месте и в любое время. — М-мы... мы не можем. Йенс заикается, Йенс тормозит, Йенс собирает всю волю в кулак, чтобы не сорваться и не поменяться с Лукасом местами, вжав его в стенку. Еще пару секунд назад он был в сантиметре от того, чтобы толкнуть парня на кровать. — Почему? — Возникает Лукас, чуть ли ни хныча и облизывая губы, которые только что Йенс целовал. — Я пьяный. Трудно об этом говорить, стоя так близко и ощущая чужую руку у себя под рубашкой до сих пор, когда собственные руки так и тянутся к чужой талии. — И чё? — Лукас снова притягивает его к себе и задирает голову, выпрашивая поцелуй. Йенс не может удержаться, поэтому целует сначала нижнюю, а потом верхнюю губу. — Я не запомню большую часть происходящего. А я, блин, хочу помнить всё. Йенс чувствует себя глупо, но любая глупость стоит того, если вызывает улыбку на губах Лукаса. — Так ты у нас романтик. И теперь волосы Лукаса сильно помяты из-за руки Йенса, а зрачки шибко расширены, но голубые глаза не выглядят такими уж обдолбанными — а Йенс знает, как они должны выглядеть в данных обстоятельствах. Лукас очень похож на тот тип парней, которые разбивают сердца всем подряд и не отвечают на звонки. Он следил за ним целый месяц, а целует только сейчас. — А ты у нас.? Со всеми подряд? — Йенс прислоняется к стене, покуда чужая ладонь скользит по его груди и спускается ниже. Кое-кто слишком много думает, прежде чем ответить. — Не знаю. Не думал об этом. Сложно соображать, когда тебя трогают, изучая так тщательно. Йенс хочет, но не может, потому что он дико пьян. — Ты похож на практичного парня. Ты разбиваешь сердца маленьким девочкам, а потом делаешь вид, что не хотел этого. Лукас сейчас явно не настроен болтать о любви или о девочках. Он становится на цыпочки и тянется к чужому лицу, прикасаясь губами к губам Йенса, кусается, экспериментирует, хочет быть непредсказуемым и таким — посмотрите только на него! — неожиданным, что заставляет резко сдаться и пальцами нащупать его бедра, схватиться за резинку джинс, выдать себя с потрохами. Лукас улыбается, почуяв слабость, и они снова чертовски долго целуются. До тех пор, пока их губы не становятся красными, а затем немеют. Йенс облизывается и толкает Лукаса от себя.  — Мне, правда, уже пора. — Лукас кажется искренне расстроенным таким поворотом событий, но Йенс игнорирует это, целуя его в щеку аккуратно, а затем поправляет на себе рубашку, чтобы не привлекать слишком много внимания со стороны. — Может, встретимся как-нибудь? Лукас вскидывает брови, укладывая волосы на голове, и смотрит на него как-то глупо. — Ага, конечно. Только не рассказывай никому об этом, хорошо? Йенс и не собирался. Он кивает головой лишь для того, чтобы Лукаса убедить в своей солидарности по этому поводу, ведь Лукас просто... скромничает, а Йенс, между тем, своими собственными глазами видел, как Лукас толкал свой язык в рот то одной девчонки, то другой, и его друзья ахуеть как гордились этим. Очевидно, они еще не в курсе всей истории, как и друзья Йенса. Проблема в том, что Йенсу слишком понравилось быть здесь и сейчас с ним, и эта сладкая (больная) зависимость может перерасти в нечто ужасное, если они не увидятся снова. — Я тебя в инсте найду, хорошо? Лукас улыбается, и Йенс замечает, как расслабляются его плечи. — Я уверен, что ты уже меня нашел, поэтому, окей, поговорим позже.